Книга: Смерть под маской красоты (сборник)
Назад: Смерть под маской красоты
Дальше: Когда ломается ветка

Безбилетник

Кэрол дрожала под синим форменным пиджаком и пыталась не обращать внимания на растущую тревогу. Она разглядывала зал ожидания в терминале аэропорта и думала, что ярко одетые куклы крестьян в витринах – неуместный фон для мрачных полицейских, ходящих мимо. Горстка ожидавших посадки пассажиров с ненавистью следила за ними.
Когда Кэрол проходила мимо, один из пассажиров как раз говорил:
– Охота идет слишком долго. Загонщики недовольны.
Он обернулся к Кэрол:
– Стюардесса, сколько вы уже летаете?
– Три года.
– Вы выглядите слишком молодо даже для такого срока. Но видели бы вы мою страну до оккупации… Этот зал всегда был полон веселья. Когда я в последний раз возвращался в Америку, меня пришли проводить два десятка родственников. А на этот раз никто не осмелился. Не слишком-то разумно публично демонстрировать свои связи с Америкой.
Кэрол понизила голос:
– Сегодня полицейских намного больше, чем обычно. Вы не знаете, в чем дело?
– Сбежал один из членов подполья, – прошептал мужчина. – Его заметили поблизости около часа назад. Его наверняка поймают, но я надеюсь этого не увидеть.
– Посадка начнется через пятнадцать минут, – успокаивающе ответила Кэрол. – Простите, мне нужно встретиться с командиром.
Том только что вышел из оперативной комнаты. Их взгляды встретились, и Том кивнул. Кэрол задумалась, сколько же должно пройти времени, чтобы ее сердце перестало так колотиться при одном только взгляде на этого мужчину, чтобы она перестала думать о его великолепной фигуре в темной форме. Девушка напомнила себе: было время, когда она считала его просто очередным пилотом, а не мужчиной, в которого она влюблена.
Кэрол заговорила официально, глядя чуть в сторону:
– Командир, вы меня искали?
– Я хотел узнать: вы заходили к Полу? – таким же деловым тоном ответил Том.
Кэрол было стыдно признаться, что она даже не вспомнила о старшем стюарде за тот час, который они провели в Данубии. Полу стало плохо после ревакцинации, и он оставался на койке, пока самолет заправлялся для обратного рейса во Франкфурт.
– Нет, капитан. Я слишком увлеклась прятками, в которые играют наши друзья. – Она качнула головой в сторону полиции.
Том кивнул:
– Не хотелось бы мне быть этим беднягой, когда его поймают. Они определенно уверены, что он где-то на поле.
На мгновение голос Тома стал знакомым, доверительным, и Кэрол с готовностью взглянула на мужчину. Но в следующую секунду он снова стал командиром, который разговаривает со стюардессой.
– Пожалуйста, поднимитесь на борт и посмотрите, не нужно ли Полу чего-нибудь. Я захвачу нашего агента и приведу пассажиров.
В полумраке октябрьского вечера холодный аэропорт казался заброшенным. Следом за Кэрол к самолету шли трое полицейских. Взглянув на них, девушка вздрогнула. Затем поднялась на борт и отправилась проведать Пола.
Стюард спал, поэтому Кэрол осторожно укрыла его еще одним одеялом и вернулась в салон. «Еще десять минут, и все будут на борту», – подумала она и, взглянув на часы, достала зеркальце и поправила коротко стриженные светлые волосы, которые выбивались из-под форменной пилотки.
И в ту же секунду с ужасом поняла, что в зеркальце отражается чья-то тонкая рука, которая держится за стойку небольшого открытого шкафа за ее сиденьем. Кто-то пытался спрятаться в нише шкафа! В поисках помощи Кэрол с отчаянием выглянула в иллюминатор. Группа полицейских направлялась от соседнего самолета в ее сторону.
– Мадемуазель, отложите зеркало.
Голос был тихим. Вполне разборчивый английский, но с тяжелым акцентом. Кэрол услышала, как сдвигаются вешалки в шкафу. Она резко обернулась и увидела худого мальчишку лет семнадцати: густые светлые волосы и умные голубые глаза.
– Пожалуйста… не надо бояться. Я не причиню вам вреда.
Парень взглянул в иллюминатор и увидел стремительно приближающихся полицейских.
– Из этого самолета есть другой выход?
Прежние страхи Кэрол в одно мгновение сменились новыми. Теперь она боялась за мальчишку, на нее накатывало ощущение грядущей катастрофы. В его глазах застыл испуг; он попятился от иллюминатора, как попавший в ловушку зверек, умоляя, прося, протягивая руку к Кэрол.
– Если меня найдут, они убьют меня. Где мне можно спрятаться?
– Я не могу вас спрятать, – возразила Кэрол. – Они найдут вас, когда станут обыскивать самолет. Я не имею права вовлекать в это авиакомпанию.
Перед ее глазами всплыла ясная картинка: лицо Тома в момент, когда полиция находит на борту «зайца», особенно если его прячет Кэрол.
С трапа послышались шаги, тяжелые ботинки громыхали по металлу. В закрытую дверь начали громко стучать.
Кэрол завороженно смотрела в глаза мальчишки, в безнадежную надежду его взгляда. Она начала лихорадочно озираться. В шкафу висела форменная куртка Пола. Девушка схватила ее и сдернула с полки пилотку.
– Надень это, быстро.
Лицо парня просветлело. Он стремительно застегнул пуговицы и заправил волосы под пилотку. В дверь вновь постучали.
У Кэрол взмокли ладони, пальцы подрагивали. Она толкнула мальчишку на заднее кресло, схватила папку с судовыми документами и высыпала ему на колени багажные декларации.
– Не открывай рта. Если они спросят, как тебя зовут, я скажу – Джо Рейнольдс. И молись, чтобы они не проверяли паспорта.
Не чувствуя под собой ног, Кэрол двинулась к двери салона. Уже потянув за ручку, она осознала, что натворила и насколько жалка маскировка, которую она соорудила для парня. Удастся ли ей удержать полицию от обыска самолета? Ручка повернулась, и дверца открылась. Кэрол встала в проеме и, собравшись с духом, раздраженным тоном сказала полицейскому:
– В чем дело? Мы со стюардом заняты документами.
– Вы наверняка знаете, что сейчас идут поиски сбежавшего предателя. Вы не вправе препятствовать работе полиции.
– Это вы препятствуете моей работе. Я сообщу об этом командиру экипажа. Вы не имеете права входить в американский самолет.
– Мы обыскиваем все самолеты на летном поле, – отрезал старший группы. – Отойдите в сторону. Будет очень неприятно, если нам придется войти силой.
Кэрол поняла, что спорить бесполезно, и, быстро присев рядом с мальчишкой, прижалась к нему, прикрывая его своей спиной от прямых взглядов полицейских. В тусклом свете его форма вполне годилась для беглого осмотра, а поза парня скрывала отсутствие галстука.
Кэрол взяла несколько деклараций с его коленей и сказала:
– Ладно, Джо, давай заканчивать. Кралик, Уолтер, шесть бутылок коньяка, стоимость тридцать долларов. Одни часы, стоимость…
– Кто еще на борту? – спросил старший.
– Старший стюард, он спит на койке экипажа, – нервно ответила Кэрол. – Он очень болен.
Инквизиторский взгляд без всякого интереса миновал «Джо».
– Больше никого? Это единственный американский самолет на поле. Мы предполагаем, что предатель направлялся именно сюда.
Второй полицейский проверил туалеты, одежные шкафы и пол под сиденьями. Третий вернулся из кабины экипажа.
– Там только один мужчина, спит. Для нашего парня он слишком стар.
– Его видели неподалеку отсюда пятнадцать минут назад, – резко ответил старший. – Должен же он где-то быть.
Кэрол взглянула на часы. Одна минута восьмого. Сейчас пассажиры выйдут на поле. Она должна избавиться от полиции, спрятать мальчика, и все за пару минут.
Девушка встала, старательно прикрывая собой Джо. В противоположный иллюминатор было видно, как открываются двери зала ожидания.
– Вы уже обыскали самолет, – обратилась Кэрол к старшему группы. – Пассажиры сейчас будут подниматься на борт. Не могли бы вы уйти?
– Стюардесса, вы как-то подозрительно стараетесь избавиться от нас.
– Я еще не закончила заполнять документы. Этим сложно заниматься во время обслуживания пассажиров.
По трапу прогрохотали шаги. К старшему подошел еще один полицейский.
– Сэр, комиссар хочет срочно получить отчет о розыске.
К облегчению Кэрол, все полицейские поспешно вышли.
Когда они спустились, агент авиакомпании и пассажиры были уже у подножия трапа. Экипаж поднимался в самолет через передний вход.
– Джо! – крикнула Кэрол.
Мальчишка выбрался из кресла и скорчился в проходе. Кэрол толкнула его в хвост и указала на мужскую комнату:
– Туда. Сними форму и не открывай никому, кроме меня.
Она встала у двери кабины и выдавила улыбку, обращенную к агенту и пассажирам. Агент протянул ей манифест и стал ждать, пока она поздоровается с пассажирами и покажет им места.
В манифесте значилось шесть имен. Пять напечатаны, а первое – Владимир Карлов – вписано от руки. Рядом с этим именем имелось примечание: «исключительно любезно».
– Исключительно любезно… И кто же важная персона? – быстро спросила Кэрол у агента.
– Очень большая шишка, комиссар полиции Данубии. Он один из их самых жестоких мясников, так что обращайтесь с ним как можно мягче. Он задержался поговорить с разыскной группой о сбежавшем заключенном.
Сам комиссар – в ее самолете! Кэрол затошнило, но когда тот поднялся по трапу, она с улыбкой протянула комиссару руку. Карлов оказался высоким мужчиной чуть за пятьдесят, с плотно сжатыми губами и узкими ноздрями.
– У меня сороковое место.
Кэрол не могла позволить ему усесться в задней части салона.
– Полет до Франкфурта очень красив, – с легкой улыбкой заметила она. – Глупо садиться за крылом.
– Я предпочитаю сидеть в хвосте, – ответил он. – Так полет проходит намного глаже.
– Это один из наших самых гладких перелетов. Передние сиденья не тряские, а обзор будет намного лучше.
Комиссар пожал плечами и последовал за Кэрол по проходу. Она взглянула на манифест и подумала, сажать ли его рядом с другим пассажиром. Если посадить, они могут затеять разговор, и тогда комиссар вряд ли будет оглядываться, когда она выведет Джо из мужской комнаты. Но припомнив горькие слова того пассажира о поисках, она предпочла не рисковать. Кэрол усадила комиссара на третье место, засунула его сумку на полку и попросила пристегнуть ремень.
Пассажир на седьмом месте встал и направился в хвост. Кэрол перехватила его у дверей мужской комнаты.
– Сэр, пожалуйста, займите свое место. Самолет сейчас начнет движение.
Лицо мужчины было белым.
– Стюардесса, извините, мне может стать нехорошо. Я немного боюсь взлета.
Кэрол протянула руку и отвела пассажира от двери, пока он не понял, что та заперта.
– Я принесу вам таблетки, они помогут. Все должны находиться на своих местах, пока мы не наберем высоту.
Усадив мужчину в кресло, она схватила микрофон.
– Дамы и господа, я ваша стюардесса, Кэрол Даулинг. Пожалуйста, пристегните ремни и не курите, пока не погаснет табло. Наше место назначения – Франкфурт, ориентировочное время перелета – два часа пять минут. Скоро будут поданы легкие закуски. Пожалуйста, без колебаний спрашивайте все, что пожелаете. Приятного вам полета.
Когда она подошла к кабине экипажа, самолет уже закончил рулежку и двигатели заревели. Кэрол наклонилась к Тому:
– Капитан, кабина заперта.
Том так стремительно повернулся, что задел рукой ее волосы. Кэрол почувствовала тепло его прикосновения и неосознанно подняла руку к голове.
– Спасибо, Кэрол.
Двигатели ревели, и слова было трудно разобрать. Год назад Том смотрел бы на нее, а по губам читалось: «Кэрол, я тебя люблю», но это осталось в прошлом. На мгновение она безумно пожалела, что они так и не справились со своей размолвкой. Бессонными ночами Кэрол признавалась себе, что Том пытался: он зондировал почву, но она не отступала ни на шаг. Все его попытки неизменно заканчивались новыми ссорами; потом Тома на шесть месяцев перевели в Лондон, и они больше не встречались. А сейчас работали на одном рейсе. Два вежливых сотрудника без единого намека на то, что когда-то все было иначе.
Кэрол повернулась к салону, но Том жестом подозвал ее к себе. Он кивнул второму пилоту, и двигатели чуть притихли. Когда капитан отвернулся, Кэрол вдруг ощутила невероятное одиночество. За этот рейс было несколько минут, когда Том казался дружелюбным, близким. Минут, когда ей казалось, что они смогут все наладить. «Но все уже кончено, – подумала она. – Даже если мне удастся довезти Джо до Франкфурта, Том никогда меня не простит».
– Кэрол, ты уже разговаривала с комиссаром?
– Только когда показывала ему кресло. Он не очень разговорчив.
– Позаботься о нем как следует. Он очень важная персона. Они собираются запретить полеты американских авиакомпаний в Данубию. Если ему понравится обслуживание, возможно, это хоть чуть-чуть сыграет в нашу пользу. Как только мы окажемся в воздухе, я пришлю к тебе Дика, чтобы тот помог с ужином.
– Не надо! В смысле, это же просто холодные закуски. Там всего шесть пассажиров, я справлюсь.

 

Она вернулась в салон и, проходя мимо мужчины, который боялся взлетов, ободряюще улыбнулась. Самолет вышел на взлетно-посадочную полосу, и двигатели заревели в полную силу. Все пассажиры, включая комиссара, смотрели в иллюминаторы. Кэрол прошла в хвост, постучала в дверь мужской комнаты и тихонько позвала Джо.
Он бесшумно выскользнул в проход. В тусклом свете худощавый парень казался скорее тенью, чем человеком. Кэрол наклонилась к его уху.
– Последнее сиденье справа. Ложись на пол. Я прикрою тебя одеялом.
Он опасливо пригнулся и исчез между сиденьями. «Крадется, как кот», – подумала Кэрол. Точнее, котенок, исправилась она, припомнив мальчишеский пух на его лице.
С трудом сохраняя равновесие во взлетающем самолете и придерживаясь за стойку, Кэрол опустилась на сиденье у прохода рядом с Джо, выдернула из стойки одеяло, развернула и набросила на парня. Если смотреть мельком, все нормально, но пристальный взгляд сразу заинтересуется странным бесформенным холмиком.
Ее взгляд не отрывался от светящейся надписи: «Пристегните ремни. Не курить». «Attachez vos ceintures. Ne fumer pas». Пока надпись горит, у Кэрол есть отсрочка, островок безопасности. Но как только она погаснет, девушке придется включить яркое освещение салона. Пассажиры смогут вставать со своих мест, а укрытие Джо превратится в фарс.
Только сейчас она всерьез озаботилась тем, что с нею за это будет. Подумала, что скажет Том, и с тревогой вспомнила его прошлогоднюю реакцию, когда Кэрол стала причиной неприятностей на его судне.
– Но, Том, – возражала она, – почему я не должна была разрешать бедной девочке выпустить свою собаку из клетки? Девочка летела одна, в приемную семью, к незнакомцам. Мы летели ночью, в салоне было темно. Никто бы не узнал, если б та женщина не споткнулась, на свою беду, о собаку… Конечно, та ее тяпнула.
– Кэрол, – ответил Том, – возможно, когда-нибудь ты научишься следовать инструкциям. Та женщина была акционером компании и устроила скандал в главном офисе. Я взял вину на себя, потому что меня они точно не уволят. Но после семи лет работы с чистым послужным списком очень неприятно получить выговор.
Ей было неуютно вспоминать, как она вспыхнула. Она просто в восторге, сказала тогда Кэрол, что у него больше нет безупречного послужного списка. Может, теперь он расслабится и станет похож на человека. Может, теперь он перестанет относиться к инструкциям компании как к Библии. Вспомнить все сказанное было нетрудно, она слишком часто заново переживала ту ссору.
Девушка попыталась представить себе Чарли Райта, управляющего Северным отделением во Франкфурте. Чарли… он тоже был человеком компании. Он любил, когда самолеты вылетали и прилетали по расписанию, к полному удовлетворению пассажиров. Чарли определенно рассердится, когда узнает о необходимости сообщать в главный офис о безбилетнике, и, несомненно, отстранит ее от работы или сразу уволит.
Одеяло Джо немного сдвинулось, и мысли Кэрол тут же переключились на поиск безопасного убежища для парня. Самолет выровнялся. Надпись погасла, и Кэрол медленно встала. Отчаянно не желая этого делать, она потянулась к выключателю на перегородке и включила полное освещение салона.

 

Кэрол начала разносить журналы и газеты. Мужчина, который так нервничал при взлете, сейчас расслабился.
– Стюардесса, эта таблетка здорово помогла. – Взял газету и стал ощупывать карманы в поисках очков. – Наверное, оставил их в пальто.
Он встал и пошел в хвост.
– Позвольте, я вам их принесу, – оцепенело произнесла Кэрол.
– Нет-нет, не надо.
Пассажир прошел мимо укрытия Джо. Кэрол, едва дыша, шла следом. В опрятном салоне одеяло выглядело откровенно неуместно. Пассажир нашел очки, повернулся к проходу и замер. Кэрол быстро сообразила, что он аккуратист по природе – расправил пальто на вешалке, разгладил уголки газеты. В следующую секунду он приберет одеяло. Мужчина уже наклонялся со словами:
– Должно быть, оно выпало…
– Прошу вас! – выдохнула Кэрол, цепко ухватив его за руку. – Пожалуйста, не беспокойтесь. Я уберу его через минуту. Вы наш гость, – выговаривала она, легонько подталкивая мужчину дальше. – Если капитан увидит, что я позволила вам заняться уборкой, он выбросит меня в иллюминатор.
Пассажир заулыбался и направился к своему месту.
Кэрол безнадежно разглядывала салон. Одеяло слишком заметно. В любую минуту кто-нибудь мог зайти в хвост самолета и обнаружить Джо.
– Журнал, стюардесса.
– Конечно.
Кэрол отнесла журнал пассажиру, сидящему за комиссаром, потом двинулась дальше.
– Комиссар Карлов, не желаете полистать журнал?
Комиссар сосредоточенно поджал губы, тонкие пальцы постукивали по подлокотнику.
– От меня, стюардесса, ускользают какие-то кусочки информации. Что-то сказанное мне не соответствует общей картине. Однако, – холодно улыбнулся он, – рано или поздно все сойдется. Оно всегда сходится.
Карлов отмахнулся от журнала.
– Где у вас фонтанчик для питья?
– Я принесу вам стакан воды… – предложила Кэрол.
Он начал вставать.
– Не беспокойтесь, пожалуйста. Я не люблю так долго сидеть. Схожу сам.
Фонтанчик был напротив того кресла, где прятался Джо. А комиссар вряд ли страдал от недостатка наблюдательности. Он непременно заинтересуется одеялом.
– Нет! – воскликнула Кэрол, встав поперек прохода. – Сейчас самолет будет трясти. Капитан предпочитает, чтобы пассажиры не разгуливали по салону.
Комиссар многозначительно посмотрел на погасшую надпись.
– Если вы позволите мне пройти…
Самолет чуть наклонился. Кэрол качнулась к комиссару, сознательно выронив журналы. Ситуация становилась неприятной.
Если она сможет задержать комиссара, Том непременно включит надпись. Комиссар раздраженно посмотрел на нее и подобрал с пола несколько журналов.
Кэрол, загораживая проход, медленно подняла остальные, тщательно сортируя их по размеру. Наконец, не в силах придумать что-то еще, выпрямилась. И тут вспыхнула надпись «Пристегните ремни».
Комиссар наклонился в кресле и пристально смотрел на Кэрол, которая сходила к баку, набрала стакан воды и принесла ему. Вместо благодарности он заметил:
– Похоже, этот знак ответил на ваши мольбы, стюардесса. Должно быть, для вас очень важно, чтобы я не покидал своего кресла.
Вспышка паники Кэрол сменилась злостью. Он что-то знал и забавлялся, глядя, как она выкручивается. Девушка забрала у мужчины почти нетронутый стакан.
– Сэр, сейчас я раскрою вам коммерческую тайну. Когда мы берем на борт важного пассажира, рядом с его фамилией в манифесте делается специальная отметка. Эта отметка означает, что мы должны безупречно обслуживать этого человека. Вы – именно такой пассажир, и я стараюсь сделать ваш перелет как можно приятнее. Правда, боюсь, пока мне это не очень удается.

 

Дверь кабины открылась, и оттуда вышел Том. Все пассажиры сидели в передней части салона. Кэрол стояла за последним из них. Скорее всего, Том просто хочет поздороваться с пассажирами. Он не пойдет в хвост, поскольку там никто не сидит.
Том поприветствовал комиссара, пожал руку мужчине, сидящему сзади, указал на гряду облаков двум приятелям, которые играли в шашки. Кэрол с болью наблюдала за каждым его движением. Всякий раз, когда она видела его, в памяти всплывало иное: День памяти в Гандере и их рейс, отмененный из-за жуткой метели. В тот вечер они с Томом затеяли игру в снежки. Том взглянул на часы и сказал: «А ты знаешь, что уже две минуты первого июня? Я еще никогда не целовал девушку в метель первого июня». Его холодные губы коснулись ее щеки, потом нашли ее губы, и Кэрол стало тепло. «Кэрол, я люблю тебя». Тогда он впервые произнес эти слова.
Кэрол проглотила боль и вернулась к реальности. Она стоит в проходе, перед нею – Том, Джо в опасности, и выхода нет.
– Кэрол, тебе точно не нужна помощь с ужином?
Том говорил безразличным тоном, но его взгляд искал Кэрол. Неужели он тоже что-то вспоминает?
– Нет-нет, спасибо, – ответила она. – Я сейчас им займусь.
Это означало, что сейчас она пойдет в бортовую кухню и оставит Джо на волю судьбы.
Том откашлялся. Казалось, он тщательно выбирает слова.
– Кэрол, а каково тебе быть единственной женщиной на борту?
Слова на несколько секунд зависли в воздухе, и только потом до Кэрол дошла их значимость. Она оглядела пассажиров. Комиссар, мужчина, который боялся взлета, мужчина лет сорока, пожилой человек – сейчас он спит, двое приятелей за шашками. Мужчины, одни мужчины. Она молилась об укрытии для Джо, и Том указал на него! Дамская комната! Идеально. И так просто.
Сейчас, под взглядом Тома, она небрежно заметила:
– Я люблю быть единственной женщиной, капитан. Нет конкуренции.
Том уже повернулся к кабине, но замешкался.
– Кэрол, выпьем вместе кофе, когда прилетим во Франкфурт? Нам нужно поговорить.
Вот оно. Ему тоже ее не хватало. Если она сейчас скажет ему: «Я обнаружила на борту безбилетника», все будет легко. Том получит благодарность, Данубия будет признательна. Возможно, Северная линия будет расширена, и все прошлогодние неприятности Тома останутся в прошлом. Но она не могла убить Джо, даже ради любви Тома.
– Спросите меня еще раз во Франкфурте, если захотите, – ответила она.
Когда Том вернулся в кабину, Кэрол присела в кресло рядом с Джо и быстро оглядела пассажиров. Шашки полностью захватили игроков. Пожилой мужчина дремал. Сорокалетний следил за облаками. Аккуратист склонился над газетой. Комиссар откинулся на спинку своего кресла. Не стоило рассчитывать, что он уснул. В лучшем случае – глубоко задумался. Оставалось надеяться, что он не обернется.
Кэрол наклонилась к укрытому одеялом холмику.
– Джо, ты должен пробраться в хвост. Дамская комната слева. Заберись туда и запри дверь.
В следующую секунду она встретилась взглядом с комиссаром, который обернулся в кресле и посмотрел назад.
– Джо, сейчас я выключу свет. Когда он погаснет, быстро выбирайся оттуда! Ты понял?
Джо высунул из-под одеяла голову. Его волосы были растрепаны, глаза моргали от сильного света. Он выглядел двенадцатилетним подростком, которого внезапно разбудили. Только взгляд – усталый, напряженный – был взглядом мужчины.
Слабый кивок заверил Кэрол, что парень все понял. Она встала. Комиссар выбрался из своего кресла и торопливо шел к ней.
Всего секунда, и она дотянулась до выключателя. Свет в салоне погас. Со стороны пассажиров послышались тревожные возгласы. Кэрол постаралась вскрикнуть громче всех:
– Простите! Очень глупо с моей стороны! Я не могу найти нужный выключатель…
Щелчок запирающейся двери – она услышала его или только понадеялась?
– Стюардесса, включите свет!
Ледяной голос. Мужская рука грубо схватила ее за плечо.
Кэрол щелкнула выключателем и уставилась в лицо комиссара. В лицо, искаженное от ярости.
– Зачем? – гневно спросил он.
– Что «зачем», сэр? Я только собиралась взять микрофон, чтобы объявить ужин. Вы же видите, микрофон совсем рядом с выключателем.
Комиссар изучал панель, его ярость уступала место неуверенности. Кэрол включила микрофон.
– Надеюсь, что вы все уже проголодались. Через несколько минут я приготовлю ужин, а пока вы ждете, у нас есть коктейли. «Манхэттен», «Мартини» или «Дайкири». Сейчас я подойду и приму ваши заказы.
Она обернулась к комиссару и почтительно спросила:
– Коктейль, сэр?
– Стюардесса, а вы выпьете со мной?
– Я не могу пить на работе.
– Я тоже.

 

Что он имел в виду, думала Кэрол, неся поднос с коктейлями. Очередные кошки-мышки, решила она, вынимая готовую еду из кухонного холодильника и раскладывая ее по подносам. Стюардесса особо позаботилась о подносе комиссара, аккуратно сложив салфетку и налив кофе в самую последнюю минуту, чтобы от него еще шел дымок.
– Мне казалось, рейс обычно обслуживают два стюарда? – заметил комиссар, когда она поставила перед ним поднос.
– Да, но старший стюард болен. Он слег.
Она обслужила остальных, налила вторые чашки кофе, отнесла подносы экипажу. Том передал управление второму пилоту и сел за штурманский столик.
– Буду рад, когда мы доберемся до Франкфурта, – тревожно сказал он. – При попутном ветре нам останется около получаса. Весь полет нервничаю. Что-то не в порядке, но я не могу сообразить, что именно… – Ухмыльнулся. – А может, я просто устал и мне не хватает чашечки твоего кофе, Кэрол.
Девушка поддернула занавеску, отделяющую комнату экипажа.
– Пол что-то долго спит.
– Он недавно проснулся и попросил свою куртку. Собирался помочь тебе. Но я сказал ему лежать. Он паршиво себя чувствует.
Судьба Джо все время висела на волоске. Если бы Пол вышел, он бы увидел Джо. Если б не куртка Пола, полиция нашла бы Джо. Если б Том не сказал, что она единственная женщина на борту…
– Если нам осталось полчаса, я соберу подносы.

 

Она двинулась по проходу, собирая подносы. Поднос комиссара остался нетронутым. Мужчина уставился куда-то в пол. Кэрол почувствовала, что его лучше не беспокоить. Она собрала и сложила все остальные подносы. Но когда часы подсказали, что до приземления осталось десять минут и вновь вспыхнула надпись «Пристегнуть ремни», Кэрол подошла к комиссару.
– Могу я забрать его, сэр? Боюсь, вы немного съели.
Комиссар внезапно встал.
– Мисс, ваша затея едва не сошла вам с рук, но до меня наконец дошло, в чем дело. В Данубии разыскная группа отчиталась, что старший стюард болен, а стюардесса проверяла багажные декларации со стюардом.
Его лицо исказила злобная гримаса.
– Почему же стюард не помог вам с ужином? Потому что его не существует.
Пальцы комиссара впились в плечо Кэрол.
– Наш заключенный все-таки пролез в этот самолет, и вы его спрятали!
Кэрол боролась с паникой.
– Отпустите меня.
– Он на борту, правда? Ну ничего, еще не поздно. Капитан должен повернуть обратно, в Данубию. И там мы тщательно обыщем весь самолет.
Он оттолкнул девушку и бросился к двери в кабину экипажа. Кэрол схватила его за руку, но мужчина отмахнулся от нее. Остальные пассажиры поднимались, растерянно глядя на них. Эти люди, которые с такой горечью наблюдали в аэропорту за полицейскими розысками, – ее последняя надежда. Но помогут ли они?
– Да! Ваш сбежавший заключенный – на борту! – выкрикнула Кэрол. – Мальчишка, которого вы мечтаете расстрелять. Но я вам не позволю!
На секунду все пассажиры замерли. Самолет снижался, и люди крепко держались за спинки сидений. Кэрол, в полном отчаянии, уже не ждала от них помощи. Но тут, будто внезапно поняв, что происходит, они бросились вперед. Сорокалетний мужчина заслонил собой дверь и сбросил руку комиссара с дверной ручки. Игрок в шашки завернул ему руки за спину. Самолет наклонился над полем, в иллюминаторе сверкнули посадочные огни. Слабый толчок… Франкфурт!
Пассажиры выпустили комиссара, когда дверь кабины открылась. В проеме появился разъяренный Том.
– Кэрол, какого дьявола тут происходит?
Девушка подошла к нему, прикрыв глаза от ярости комиссара и реакции капитана, которая последует за ее словами. Ее подташнивало.
– Капитан, – произнесла она, едва ворочая языком и с трудом подставляя слова на место, – я хочу сообщить о безбилетном пассажире на борту…

 

Кэрол с признательностью глотнула горячий кофе в кабинете представителя авиалинии. В минувший час перед нею мелькали размытые силуэты сотрудников аэропорта, полицейских, фотографов. Ярким пятном осталось только требование комиссара: «Этот человек – гражданин моей страны. Он должен быть немедленно депортирован на родину». И ответ представителя авиакомпании: «Как это ни прискорбно, мы обязаны передать безбилетного пассажира правительству в Бонне. Если его рассказ подтвердится, ему будет предоставлено убежище».
Она смотрела на свою руку. Джо поцеловал ей руку, прежде чем его забрала местная полиция.
– Вы подарили мне жизнь, мое будущее, – сказал он.
Дверь медленно отворилась, и в кабинет вошел Чарли Райт, представитель авиакомпании. Следом за ним шел Том.
Райт с порога обратился к Кэрол:
– Ну что, гордишься? Чувствуешь себя героиней? Ждешь завтрашних заголовков газет? «Стюардесса прячет безбилетника. Захватывающий полет из Данубии». В газетах не напечатают, что Северную авиакомпанию больше не захотят видеть в Данубии и из-за тебя она потеряет несколько миллионов. Кэрол, ты можешь отправляться домой. В Нью-Йорке будет слушание, но сейчас… Ты уволена!
– Я так и предполагала. Но, имейте в виду, Том ничего не знал об этом безбилетнике.
– Капитан должен знать обо всем, что происходит в его самолете, – отрезал Райт. – Том, скорее всего, получит строгий выговор, если не начнет геройствовать и брать вину на себя. До меня доходили слухи, что за ним такое водится.
– Это правда, – ответила Кэрол. – Он взял мою вину на себя, а у меня не хватило порядочности его поблагодарить.
Она посмотрела Тому в глаза. Выражение его лица было подозрительно непроницаемым.
– Том, в прошлом году ты по праву злился на меня. Я поступила абсолютно неправильно. А в этот раз мне очень жаль, что я доставила всем столько неприятностей, но я не могла поступить иначе.
Девушка, борясь со слезами, обернулась к Чарли:
– Если вы закончили, я иду в гостиницу. Я просто валюсь с ног.
Райт посмотрел на нее с долей сочувствия:
– Кэрол, неофициально я тебя понимаю. Официально же…
Она выдавила улыбку:
– Спокойной ночи.
Девушка вышла из кабинета и пошла вниз по лестнице.
Том догнал ее уже на площадке.
– Слушай, Кэрол, давай внесем ясность – я очень рад, что мальчишка выбрался оттуда. Ты не была бы девушкой, которую я люблю, если б отдала его тем мясникам.
«Девушка, которую я люблю».
– Но слава богу, что ты больше не будешь летать на моем самолете. Я бы все время сидел на иголках и думал, что происходит в салоне.
Он обнял Кэрол.
– И раз уж ты не летаешь со мной, я хочу, чтобы ты забирала меня из аэропорта. Можешь прятать на заднем сиденье шпионов, собак и все, что пожелаешь. Кэрол, я пытаюсь попросить тебя стать моей женой.
Кэрол посмотрела на мужчину, на его статную фигуру и нежность в его взгляде. Потом его теплые губы прижались к ней, и он произнес те слова, которые она так долго хотела услышать: «Кэрол, я люблю тебя».
Зал ожидания терминала был тихим и темным. Мгновение – и они вместе двинулись по ступенькам, и только эхо шагов бежало впереди.
Назад: Смерть под маской красоты
Дальше: Когда ломается ветка