Глава 14
Тайный приют

Сумерки перекрасили город в серый цвет печали, а вслед за ними ночь неслышными шагами прокралась на опустевшие улицы. Люди разошлись по домам, даже нищие расползлись по чердакам и подвалам. Всякий стремился найти угол, чтобы устроиться на ночлег. Лишь маленький изгнанник, потеряв счёт времени, брёл по дороге, не зная, куда она его выведет. Узкие улочки были кривыми и грязными. Зашарпанные покосившиеся дома походили на зловещих призраков. Нигде не горело ни одного фонаря. Только луна недремлющим оком равнодушно взирала на трущобы. Тени обступали мальчика со всех сторон, подстерегая у каждой подворотни. Он спотыкался и едва не падал от усталости, но продолжал шагать в надежде выбраться из этого унылого места, однако окрестности становились всё более мрачными.

Глеб проголодался и озяб. Днём он променял куртку на кусок хлеба, но голод опять давал о себе знать, а тонкая рубашонка не спасала от ночной прохлады.

Глеб мысленно перенёсся во дворец. Там было тепло и уютно. Он до последнего не верил, что родители отрекутся от него, и надеялся, что отец одумается и пошлёт за ним вдогонку, но с каждой минутой надежда становилась всё слабее, пока не умерла совсем в грязных трущобах на окраине города.

«Я никому не нужен», — с болью подумал мальчик.

Вдруг от стены отделилась тёмная фигура. В первый момент Глеб испугался и хотел убежать, но передумал. Ему некуда было бежать, да и какая разница, что с ним произойдёт? Фигура растаяла, словно тень. Мальчик замер, вглядываясь в ночную мглу. Решив, что ему померещилось, он сделал несколько робких шагов, но тут перед ним возникла Ведунья из Лисьей Норы.

— Вот ты где, касатик! А я тебя обыскалась. Уж как я о тебе тревожилась! — всплеснула она руками в притворном радушии.

У Глеба защемило сердце. Во всём мире нашёлся лишь один человек, кто волновался о нём, — старая Ведунья.

— Пошли со мной, у меня ты найдёшь и стол и кров, — суетилась возле мальчика старуха.

На безлюдной улочке послышался цокот копыт. Глеб посторонился с дороги, но Ведунья цепко схватила его за руку и загадочно произнесла:

— Это за нами.

Топот копыт приближался. Из-за угла вывернул экипаж, и лошади встали как вкопанные. В ночной темноте карета казалась совсем чёрной. В глазах вороных коней играли красноватые блики. Кучер кутался в плащ с высоко поднятым воротником. Его лицо скрывала низко надвинутая широкополая шляпа. Казалось, не человек, а тень восседает на козлах. При виде зловещего экипажа, похожего на катафалк, Глеб попятился, но Ведунья ободряюще улыбнулась:

— Что оробел? Кони смирные, а кучер и вовсе бессловесный. Правда, когда-то с норовом был, но теперь он мой: душой и телом. Я ему услугу оказала, и за это он мне служит верно. Так что бояться нечего, — бодро сказала Ведунья, распахнула дверцу и подтолкнула мальчика к. ступенькам.

Подавив страх, Глеб залез в карету и уселся на сиденье. Ведунья резво впрыгнула вслед за ним. Лошади взяли с места в карьер, и карета помчалась вперёд.

Прошедший день был слишком долгим и полным тревог. Постукивание копыт по мостовой убаюкивало. Свернувшись калачиком, Глеб задремал на мягких подушках. Стояла глубокая ночь, когда мальчик внезапно проснулся оттого, что Ведунья теребила его за плечо.

— Приехали, — объявила она.

Глеб протёр глаза и покорно вышел за старухой из экипажа. Карета стояла посреди двора незнакомого замка. Мальчик невольно поёжился. В мертвенном свете луны обступившие их постройки и высокие крепостные стены навевали страх. Ни одна живая душа не вышла навстречу приехавшим. Ни единого огонька не загорелось в окнах. Внезапно раздался бой часов. Мальчик вздрогнул от неожиданного звука и обернулся. С покосившейся черной башни на него, точно лицо призрака, глядел часовой циферблат. Вопреки торчащей из него пружине и искорёженным стрелкам часы шли и отбивали время.

Глебу отчаянно захотелось бежать отсюда. Он оглянулся в сторону экипажа, но того и след простыл. Карета вместе с кучером и лошадьми словно растворилась в ночной тьме. Старуха суетливо подхватила мальчика под руку

— Не пугайся, касатик. Место тут надёжное, тихое. Осмотришься и тебе здесь понравится.

Глеб нехотя последовал за Ведуньей в замок.

— Кто здесь живёт? — шепотом спросил он.

— Никого. Хозяева давно уехали, а меня оставили за жильём присматривать.

Освещая дорогу лампой, старуха повела Глеба, показывая его новое пристанище. Заброшенное, здание приходило в упадок. Всё заросло паутиной и покрылось пылью, но даже при тусклом свете было видно, что когда-то хозяева не скупились на убранство замка. Роскошь и богатство бросались в глаза, и всё же с каждым мгновением желание Глеба вырваться отсюда росло. Мальчика преследовало необъяснимое ощущение, что перед тем, как обитатели замка покинули его, здесь произошло что-то ужасное. От стен веяло злом, а в молчании таилась угроза.

В парадном зале Глеб увидел портрет черноволосой девушки, видимо, хозяйки замка, и невольно остановился. Что заставило её уехать отсюда, и где она теперь? Глядя на её самоуверенную высокомерную улыбку, Глеб отчего-то вспомнил брата.

— Хороша? — спросила Ведунья.

— У неё взгляд змеи, — сказал Глеб, не в силах преодолеть необъяснимой неприязни к светской красавице, и с мольбой добавил: — Мне тут не нравится. Пожалуйста, давайте уедем.

— А вот капризы выказывать не годится. Тебе ведь больше идти некуда, так что выбирать не приходится, — недовольно поджав губы, напомнила Ведунья.

Глеб молча выслушал справедливый упрёк. У него не осталось ни дома, ни родителей. Разум говорил, что он должен благодарить судьбу за кров. Но душа рвалась прочь из стен мрачного замка. Он предпочёл бы ночевать под открытым небом, чем оставаться здесь.

— Если хочешь вернуться домой, то не хнычь, а докажи, что ты чего-то стоишь, — сказала Ведунья.

— Но как?

— Не прощай обид. За каждое зло отплати сторицей. Отомсти! — сказала Ведунья, буравя мальчика взглядом.

— Нет, этим я всё ещё больше испорчу, — вздохнул Глеб, подумав, что отец разозлился бы ещё сильнее, поколоти он Гордея. — Вот если бы мне удалось совершить подвиг!

Глядя в чистые, невинные глаза мальчика, Ведунья чуть не заскрежетала зубами от злости. После всего, что случилось, он ещё мечтает о подвигах!

— Пустое! — выкрикнула старуха. Она готова была растерзать мальчишку.

«От горшка два вершка, а вздумал мне противостоять, — мысленно бушевала ведьма. — Весь в свою упрямую мамашу! Не может быть, чтобы я не сумела сладить с таким сосунком. Если не переломить его сейчас, то потом уже не одолеть».

Вовремя спохватившись, старуха взяла себя в руки. Когда она заговорила, голос не выдал клокотавшего в ней гнева.

— Ты ещё слишком мало знаешь жизнь. Хочешь, я научу тебя, как стать сильным и побеждать?

— Да. — Глеб не задумываясь ухватился за столь заманчивое предложение.

— Для начала дам тебе совет: никому не верь. Каждый готов предать. Все думают только о своей выгоде.

— Нет, не все. Ведь вы помогаете мне просто так, безо всякого вознаграждения, — возразил Глеб.

При этих словах ведьму прямо передернуло. «От этого мальчишки меня хватит удар! — подумала она, но, выдавив из себя улыбку, вслух произнесла:

— Конечно. У меня никакой корысти нет. Но я — исключение.

За разговором они дошли до гостевых покоев. Старуха распахнула дверь и жестом пригласила Глеба войти. К радости мальчика, комната оказалась не такой мрачной, как остальные. Здесь ярко горели светильники. Кровать была постелена, словно Ведунья знала заранее, что у неё будет гость.

— Ложись-ка спать. Утро вечера мудренее. Может, тогда ты мой урок лучше, усвоишь, — слащаво проговорила старуха.

Глеб покорно лёг в кровать. Он не знал, что ночь и день перепутались в чёрном замке, и с приходом темноты жизнь тут только начинается.