Видеофайл открылся в новом окне на экране ноутбука. Данные в правом нижнем углу указывали, что продолжительность ролика составляет семь минут и пятьдесят семь секунд. Просмотр включился автоматически. Звука не было никакого.

– Это Лена Зеегер, – сообщил я Ребекке.

– Я так и поняла, – ответила она таким сухим тоном, словно была очень недовольна моим вмешательством.

Вот тут у меня перехватило дыхание. Я нагнулся ближе к экрану и почувствовал, как фильм превращается в реальность, более чем в реальность. Все такое знакомое. Прическа женщины. Разрез глаз, форма носа, рисунок рта. То, как она держится и двигается. То, как удивленно поднимает бровь, как будто этот мужчина сказал что-то лишнее.

Эта блондинка – моя сестра, Лора. Несомненно, это она. Но, в отличие от той Лоры, которую я хорошо знал, эта женщина кажется мне сильной, жесткой и не склонной ни к каким компромиссам. Рот у нее твердо сжат. Глаза прищурены. Она выглядит очень решительной и крутой. Гораздо более решительной и крутой, чем обычная Лора, какой я ее помню.

Я даже поймал себя на том, что мне хочется потрогать экран рукой. Я сделал движение ресницами, смаргивая с глаз слезы, и попытался сдержать прилив эмоций, который на меня навалился с такой жуткой силой.

Я откинулся назад от ноутбука. И перевел дыхание.

– Ну что ж, – с трудом выговорил я. – Я их всех узнал, за исключением этого костлявого малого.

Ребекка сидела, отвернув лицо от меня и глядя в свое боковое окно. Потом поднесла руку ко рту. Воцарилось долгое молчание.

– Это Алекс Тайлер, – в конце концов произнесла она каким-то придушенным голосом.

Я так и предполагал. Погибший парень Лены. Борец за экологию.

– Слушай, я ведь не сошел с ума, а? – сказал я. – То, что мы сейчас видели, это ведь убийство, не так ли?

Ребекка кивнула, по-прежнему глядя в окно.

– И не просто убийство, – сказала она отсутствующим тоном. – А еще и преднамеренная подстава. Кто эти мужчины?

– Более молодой – фальшивый фельдшер.

– А старший?

– Старший – это тот, кто навалился на меня в спортивном центре. Тот, который утверждал, что работает в службе безопасности.

– Значит, ничего удивительного в том, что он требовал, чтобы ты отдал ему эту флешку.

– Точно, ничего удивительного.

– Они работали в одной команде. – Ребекка была вся какая-то странным образом отрешенная от происходящего. Прямо как робот. Это ощущение усиливалось еще и тем, что слова она произносила болезненно медленно, то и дело хватая ртом воздух и хлюпая при этом, а ее разбитый нос здорово мешал ей говорить, превращая издаваемые ею звуки в нечто малопонятное. – Они вместе убили Алекса Тайлера и подставили Лену, чтобы она выглядела как его убийца. А потом вместе похитили Лену из этого коттеджа.

– И что из этого следует?

– А то, что они действуют по определенному плану. А теперь молодой мертв. Но разумно будет предположить, что этот мужик из спортцентра имел прямое отношение к тому, что произошло в доме Тир.

Ребекка повернулась ко мне. Я попытался поймать ее взгляд, несмотря на все эти опухоли и ссадины на лице. Мне показалось, что ее живые карие глаза пульсируют.

– А Лора? – спросил я, стараясь унять дрожь в голосе.

– Как мне представляется, она вышла из комнаты до того, как туда ворвались эти мужики.

Мне тоже так показалось.

– Думаешь, они дожидались, пока она уйдет?

– Либо так, либо она подала им сигнал входить и приниматься за дело.

Я постарался не вздрогнуть. Но не преуспел в этом.

– Это лишь одна из возможностей. – Ребекка пожала плечами. – Но ее нельзя полностью исключить. Однако, – добавила она, постучав пальцем по экрану ноутбука, – этот видеофайл свидетельствует об обратном.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Эти мужики не знали, что их снимают на видео. А если бы знали, первое, что они бы сделали, – отключили бы камеру. И не стали бы снимать маски.

– И что?

– А то, что Лора-то про камеру знала. Ей удалось все записать и перекачать на флешку. А раз она про это знала, а они нет, то не думаю, что они действовали заодно, как единая команда. – Ребекка помолчала. Восстановила сбившееся дыхание. Уголки ее губ грустно опустились. – Ты же понимаешь, что если те двое мужиков и впрямь действовали от имени каких-то служб безопасности, значит, Алекса Тайлера убила британская разведка.

– Работодатель Лоры.

– Да, но помнишь, почему она хотела заполучить мою помощь? Я уже была вне этой организации. А угроза, которая ее так беспокоила, происходила изнутри. Вот Лора и позаботилась о том, чтобы этот видеофайл попал к тебе. И сделала это по серьезной причине.

– Значит, она была чем-то вроде разоблачителя?

– Нет. – Ребекка покачала головой. – Если бы это было так, то файл попал бы в прессу. Думаю, Лора пыталась сама найти решение проблемы. Пыталась выиграть время, спрятав Лену в коттедже, но самой ей требовалась свобода маневра. Поэтому она симулировала собственную смерть и втянула в эти дела нас с тобой.

Я все старался переварить слова Ребекки, но это никак не удавалось. То, что она предполагала, казалось мне совершенно невозможным. Мне трудно было в это поверить. И еще труднее надеяться, что все было именно так.

– И еще одно, – продолжала Льюис. – В водку был подмешан седатив. Ты ведь видел это, не так ли?

– Трудно было не заметить.

– А молодой мужик пустил в ход шприц, чтобы сделать инъекцию Алексу. Там был яд, который его и убил. Как мне показалось, он это сделал вполне профессионально. Как будто уже не раз проделывал такое раньше.

– Ну да.

– А если он такое проделывал и раньше, значит, он мог это проделать снова, еще раз.

– К чему ты ведешь?

– К твоей аварии, к ДТП. Ты говоришь, что именно он был тем парнем, который представился тебе фельдшером. Он разговаривал с тобой, а потом ты потерял сознание.

– Потому что здорово ударился головой.

– Может быть. Весьма вероятно. Я этого не отрицаю. Но ведь возможно также, что он сделал тебе укол, а? – Льюис с трудом сглотнула, подняв руку, призывая меня терпеливо подождать, пока она прочистит глотку и возьмет себя в руки. – И ты долгое время находился без сознания. Но из того, что сообщил мне твой папа, следует, что врачи, которые занимались тобой в больнице, никакого кровоизлияния, никакой гематомы у тебя в мозгу не обнаружили. И выписали тебя очень быстро, как только немного подлечили. – Она взяла меня рукой за подбородок и повернула мою голову вбок. Скорчила недовольную гримасу, увидев окровавленную ссадину на макушке. – А несколько дней спустя ты получил хорошую плюху по башке, но вполне прилично это перенес.

Я припомнил подробности своей аварии. Я точно стукнулся головой, потому что мой шлем разлетелся на куски. Но я также отлично помню, как этот фельдшер наклонился надо мной. И стиснул мою руку, затянутую в перчатку. А после этого… после этого что-то ткнулось мне в руку, царапнуло в районе запястья. Может, это что-то и было иглой шприца?

– Но врачи непременно это заметили бы?

– Необязательно. – Ребекка покачала головой. – Ты к ним попал со всеми симптомами серьезной травмы головы. Вот они и принялись тебя от этого лечить, как только ты оказался в отделении интенсивной терапии. Но даже если бы они проверили тебя на наличие в организме токсинов и если тот парень пользовался средством, обычно вводимым в подобных случаях, то легко могли это проглядеть. Думаю, там было что-то из бензодиазепинов, диазепам, например. Если ввести правильную дозу, можно вырубить человека на несколько часов. И ты предстанешь перед докторами со всеми симптомами, которых они и ожидают. А парни, которые утащили Лену, могут быть при этом совершенно уверены, что ты достаточно долго пробудешь в отключке, чтобы они успели увезти ее с этого места еще до того, как кто-то поднимет тревогу.

– Ты действительно так думаешь?

– Слушай, я уже давно научилась не исключать никаких возможностей. Вот, кстати, о возможностях… – Ребекка взяла у меня с колен объявление о пропавшей собаке. И изучила напечатанный текст. Потом рассмеялась.

– Что такое? – спросил я.

– Ты узнал этот номер?

Я посмотрел на номер телефона под текстом объявления, в который Льюис тыкала пальцем. Номер был незнакомый. О чем я ей и сообщил.

– Думаю, надо по нему позвонить, – сказала она.

– Зачем?

– Затем, что я думаю, что на звонок может ответить Лора.

У меня аж сердце остановилось.

И возник комок в горле. Во рту сразу пересохло.

– А хочешь, я сама позвоню? – спросила Ребекка.

Я помотал головой и нащупал свой мобильник. Руки тряслись. Я стал нажимать на кнопки непослушными пальцами, потом поднес его к уху.

Раздался гудок. Потом еще и еще. Телефон продолжал гудеть почти минуту, прежде чем кто-то ответил.

– Алло, – раздался голос, который я сразу узнал.

Но это была не Лора.

Это был некто гораздо, гораздо хуже.