– Пойдем обратно в машину, – сказала Ребекка. – Мне кажется, тебе лучше посидеть и перевести дух.

Я не спорил. Мне было нехорошо. Кружилась голова, в ушах стоял ровный, непрекращающийся шум. Я пытался думать, старался осознать, что мне сказала Ребекка. Ее слова все крутились в сознании, повторяясь снова и снова. Нет, это просто чушь какая-то. Этого не может быть.

Моя сестра. Лора. И под другим именем?

Меня занесло вбок. Я неуклюже споткнулся о кучку гальки и плавников, валявшихся возле спуска на пляж. Звуки вокруг – ветер, гонящий песок, волны, разбивающиеся о берег, крики чаек – были какие-то искаженные, неправильные.

– Усаживайся. – Ребекка открыла мою дверцу и помогла мне сесть на сиденье. – Голову пригни к коленям.

Она ухватила меня за затылок и подтолкнула голову вперед и вниз. Я чувствовал под ее пальцами собственный пот. Горячая кровь толчками билась в черепушке с ужасающей центробежной силой.

Ребекка залезла в багажник, достала свой рюкзак. Я сидел, пригнувшись, едва дыша.

– Выпей немного. – Ребекка протянула мне банку клюквенного сока.

Я немного отпил, а она продолжала рыться в рюкзаке, пока не нашла серый пластиковый «жучок» прослушки.

– Вернусь через минуту, – сказала она.

Подойдя к краю дороги, Льюис выбросила «жучок» в водосточную канаву. Потом захлопнула мою дверцу, обошла машину и забралась внутрь, на водительское сиденье. Повернула ключ зажигания на четверть оборота и нажала кнопку стеклоподъемника, опустив боковое стекло с моей стороны.

– Так лучше?

Я кивнул.

– Шок?

Я отпил еще клюквенного сока. Вытер губы тыльной стороной ладони.

– Можно и так сказать.

– Готов выслушать, что было дальше?

Я снова кивнул. И уставился вперед сквозь лобовое стекло на темнеющее море. На вздымающиеся волны с барашками. Солнце уже исчезало за горизонтом. Небо стало бледно-фиолетовым.

– Лора не работала в Сити, Роб. По крайней мере, ее работа была совсем не такой, как полагала ваша семья. Она была офицером британской разведки. Как и я.

Я закрыл глаза. Сглотнул. Прислушался к шуму в ушах.

– И давно?

– Она пришла позже меня. Я ушла оттуда, когда Лора прослужила там год. Это было четыре года назад. Как я полагаю, она по-прежнему служила в разведке накануне своей гибели.

Я длинно выдохнул. Поглядел на бушующее море. То, что я услышал, казалось совершенно невозможным. Нет, это история другой женщины, история совсем другого человека.

Но при этом я никак не мог объяснить, почему Лора в последние годы так отдалилась от нас. И не желала поведать никакие подробности о своей жизни, исключая разве что самые незначительные.

– Хотите сказать, моя сестра была шпионкой?

– Это слишком упрощенная формулировка.

– Тогда зачем ей фальшивое имя?

– Для прикрытия. Для безопасности.

– Но что было бы, если бы она встретила кого-то из знакомых? Тогда это ее прикрытие сразу бы сгорело. – Уже произнося эти слова, я почувствовал себя как-то странно. Насколько то, что вам известно о разведывательной деятельности, не является чистым вымыслом? Я не мог представить себе Лору, расхаживающую с пистолетом во внутреннем кармане куртки, соблазняющую иностранных агентов или действующую в тылу врага, за линией фронта.

– Ну, это маловероятно, – качнула головой Ребекка. – Твоя сестра в этом плане мало рисковала. Не забывай, что большую часть жизни она провела на вашем острове.

– Но не университетские годы.

– Верно. Но тебе следовало бы научиться отделять одно от другого.

Я резко повернулся к спутнице. И пристально уставился ей в лицо.

– А может, это всего лишь красивые слова, означающие просто «отгородиться от мира»?

– Иной раз приходится чем-то жертвовать во имя работы. Такова плата.

Как бы дико это ни звучало, Лора и впрямь многим пожертвовала, даже собственным именем. За этой мыслью последовала и другая, связанная с ней.

– Мама говорила, что, когда она вам позвонила, у нее сложилось впечатление, что вы не поняли, кто такая Лора.

Ребекка помолчала. Ее веки чуть подрагивали.

– Это потому, что для меня она всегда была Мелани Флеминг.

– Тогда как вы догадались, о ком говорит мама?

– Начнем с того, что не каждый день случаются звонки такого рода. Твоя мама сообщила мне, что за несколько дней до своей смерти Лора просила ее связаться со мной, если с ней что-нибудь случится.

– Все равно это слишком уж притянуто за уши.

Ребекка забрала у меня банку с соком. Завинтила крышку. Постучала по ней ногтем.

– Все дело в ее втором имени.

– Хендон?

Льюис кивнула:

– Во время разговора твоя мама повторила ее имя, только на этот раз произнесла его полностью. Хендон – не самое распространенное имя. И я вспомнила, что это второе, среднее имя Мелани. Вот тогда все и сошлось. Возраст. Внешний вид. Остров Мэн.

Хендон – фамилия нашего дедушки и девичья фамилия мамы. Мама была единственным ребенком в семье и хотела каким-то образом сохранить эту фамилию. Поэтому первого ее ребенка так окрестили – Лора Хендон Хейл. Если бы имена Лора и Хендон писались через дефис, это, наверное, выглядело бы несколько претенциозно, но не так уж необычно. «Мелани Хендон Флеминг», впрочем, звучит не лучше.

– Так почему вы взялись за это? – спросил я. – Если вы уже давно не работали с Лорой, почему мама связалась именно с вами?

– Я и сама задавалась этим вопросом.

– И что же?

Ребекка издала какой-то гудящий звук, словно то, что она собиралась мне сказать, выглядело несколько неубедительно.

– Когда Лора только начала там работать, мы вместе занимались одним заданием. Не могу сказать, что очень сблизились, но я предоставила твоей сестре некоторую самостоятельность, и, думаю, она это оценила. Всегда трудно начинать на новом месте. Особенно для женщины.

– И все?

– Нет. Не все. Был еще и один особый случай. Как-то мы поговорили по душам. И признались друг другу, что нам страшно. Я в подобном никогда не призналась бы коллеге-мужчине. Но могла открыться Лоре. Я ей доверяла. И, кажется, она мне тоже.

К нам приближался какой-то мужчина в пальто с капюшоном. Он выгуливал собаку породы типа боксера. Собака держала в зубах теннисный мячик, и когда хозяин спустил ее с поводка, она стремительно понеслась по спуску на пляж. Я подумал о Рокки и о том, насколько приятнее мне было бы сейчас прогуливаться вместе с ним.

– Так почему Андерсон упомянул имя Флеминг в разговоре со мной? – спросил я. – Откуда он мог знать, что мы с ней родственники?

– Понятия не имею.

– Может, он назвал ее имя, потому что есть какая-то связь между моей сестрой и Леной?

– Этого я тоже не знаю.

– Что-то вы ничего не знаете.

– Ты на меня злишься? – Ребекка обвела пальцем крышку банки с соком. Посмотрела на море сквозь лобовое стекло. – Но попробуй взглянуть на ситуацию с моей точки зрения. Ты обижен, не так ли? Возможно, даже чувствуешь себя обманутым. Но я не вижу причин рассказывать все тебе или твоим родителям, если в этом не возникнет реальной необходимости.

Я молчал.

– Мне очень жаль, – сказала Льюис. – Правда, очень жаль.

Я почувствовал, что у меня защипало в глазах. Слезы пробивались наружу. Я стиснул зубы.

– Расскажите о своих догадках, – только и сумел произнести я. – Моя сестра. Лена. Есть тут какая-то связь?

– Вполне вероятно.

– Какая именно?

– Коттедж. Я ведь нашла там прослушку, помнишь? А также аппаратуру для наблюдения. Но устройства не новые. Они были там установлены лет пять назад, может, все десять. Я так думаю, что этот коттедж служил чем-то вроде убежища. Скорее всего он был куплен британской разведкой, и его оборудовали всеми этими устройствами. Но в последнее время коттедж не использовался. Не то чтобы его совсем забросили, но, по крайней мере, отчасти про него забыли. – Ребекка покрутила банку с соком. – А поскольку это место совсем рядом с вашим домом, буквально на задворках, Лора наверняка о нем знала.

– Предположим, вы правы, – медленно проговорил я. – Тогда это означает, что она приехала сюда, чтобы шпионить за Леной, так?

Ребекка покачала головой:

– Возможно, она помогала Лене укрыться. Сам посуди. Остров Мэн. Почему Эрику пришло в голову спрятать дочь именно здесь, а не где-то еще? Если только не предположить, что твоя сестра как-то участвовала в принятии этого решения.

В голове вспышкой мелькнуло воспоминание – моя первая встреча с Леной, в гараже. То, как она отзывалась о нашем острове. Ее пренебрежительный тон, когда она расспрашивала, где тут можно повеселиться. Словно такие местечки находятся у черта на куличках, и раньше она вообще не верила в их существование.

– Стало быть, британские разведывательные службы помогали прятать Лену, – подытожил я, как бы сводя все данные воедино. – И работали вместе с Андерсоном и Эриком. Таким образом они познакомились с моей сестрой.

– Может быть. Это действительно многое объясняет. Более того, Эрик сообщил нам, что приложил огромные усилия, чтобы спустить на тормозах газетную истерию по поводу исчезновения Лены из Лондона. А из тех обрывков информации, что я сумела почерпнуть в Сети, понятно, что его стратегия оказалась весьма успешной. Но сомневаюсь, что это результат сугубо его усилий. Столичная полиция по-прежнему хочет арестовать Лену. И им бы совсем не помешала помощь прессы. Стало быть, чтобы остановить публикации в СМИ, нужны были не только наличные.

– А что еще?

– Влияние. Власть. Именно то влияние и та власть, которыми обладает британская разведка.

– Ладно, – сказал я, пытаясь собрать мысли воедино. – Но мы по-прежнему не знаем, почему Андерсон назвал мне имя Мелани Флеминг. – Тут мое внимание привлекло какое-то движение на берегу. Боксер мчался через пляж прямо к морю. И плюхнулся в набегающие волны, совершив отчаянный прыжок. – Может ли ситуация с Леной иметь какую-то связь со смертью Лоры?

– Почти наверняка.

Я судорожно вдохнул. Сжал пальцы и вонзил ногти в ладонь.

– Может, это было вовсе не самоубийство?

– Именно это я и собираюсь выяснить.