Глава 22
Мы вернулись к машине, и я рухнул на сиденье. Ноги дрожали. Я с грохотом захлопнул за собой дверцу.
– Надо обратиться в полицию, – сказал я.
Ребекка предостерегающе подняла руку:
– Не стоит. Пока рано.
– Что вы хотите этим сказать? «Не стоит»! Думаете, я так легко с этим смирюсь? Притворюсь, что ничего не вижу? И что этого разговора вообще не было?
Льюис поднесла палец к губам, повернула ключ в замке зажигания и включила радио, сделав звук погромче. Оттуда заорала реклама какой-то булочной острова Мэн. Моя спутница пристроила рюкзак у себя на коленях, открыла замок-молнию и стала рыться в его недрах. Потом ее рука вылезла с кусочком серого пластика, зажатым между большим и указательным пальцами. Льюис повертела его у меня перед глазами, спрятала в кулаке и наклонилась ближе.
– Они нас подслушивают, – прошептала она.
Горячее дыхание Ребекки ударило мне в щеку. Я отодвинулся. И уставился на нее. Женщина раскрыла ладонь. Устройство было не крупнее монеты в десять пенсов. Овальное.
Я хотел что-то сказать, но Льюис прикрыла мне рот ладонью. И уменьшила звук радио.
– Надо бы пройтись, – предложила Ребекка намеренно равнодушным тоном. – Мозги проветрить. Есть какие-нибудь идеи? – Ее брови взлетели вверх, словно подгоняя меня.
– Тогда, может, поедем на пляж в Каслтауне? – предложил я. Голос у меня был какой-то деревянный, тон угрюмый, как у скверного актера, в первый раз читающего текст новой пьесы.
– Отлично. – Льюис опустила пластиковую штуку в рюкзак. – Говори, куда ехать.
Я свел свои указания к минимуму, тщательно фильтруя произносимые слова. Мир, в котором я существую, с каждым днем становится все более странным. В нем пропадают девушки. Прилетают частные реактивные самолеты. Везде спрятаны устройства для тайного наблюдения и подслушивания. Очень трудно ко всему этому приспособиться. Никакими словами не выразить, как жутко мне хотелось избавиться от подобной необходимости.
Пляж в Каслтауне – это длинная песчаная полоса, мокрая и каменистая, ограниченная с одной стороны дюнами и заросшими травой полями и упирающаяся в прибрежную дорогу, идущую параллельно взлетно-посадочной полосе аэропорта. Мы поставили машину под защитой стены. Позади тянулись отличные террасные таунхаусы, выкрашенные в разные оттенки пастельных тонов. Правее, дальше от нас и выше, за мозаикой прибрежных коттеджей и крыш можно было видеть в туманном отдалении силуэт каменных строений средневекового замка, который и дал название городку.
Ребекка оставила свой рюкзак в машине и закрыла ее. Продемонстрировала мне пустые ладони, прямо как фокусник-иллюзионист, который собирается показать карточный фокус, и, сложив руки на груди, побрела по горбатому спуску к пляжу. Я последовал за ней на берег, усыпанный вынесенной волнами галькой. Взяв Ребекку за плечо, развернул лицом к себе.
– Какого черта?
– Они подсунули нам прослушку. – Женщина пожала плечами. – Андерсон подсунул, когда проверял мой рюкзак.
– И вы это видели? Тогда почему ничего не сказали?
– Не хотелось действовать грубо.
– Чушь какая-то!
– Не принимай так близко к сердцу. Просто Эрик отчаянно пытается разыскать свою дочь.
Я шлепнул себя ладонью здоровой руки по затылку. Поддал ногой камешек.
– И какое это имеет отношение ко мне?
– Сам знаешь.
Я остановился. И уставился на спутницу тяжелым взглядом. Я не понимал, что она хотела этим сказать.
– Мелани Флеминг, – проговорила она.
– Что-что?
– Кто это такая? Когда Андерсон произнес это имя, ты чуть в штаны не наделал. Не думай, что он этого не заметил. Ты не слишком хорошо умеешь держать себя в руках.
Я нагнулся и поднял камень. Он оказался тяжелым и вполне солидным. Я ощупал большим пальцем его грани, сухо шуршавшие у меня в ладони. Они были сглаженные, закругленные и здорово обтесанные морем.
Я повернулся и пошел к мелким волнам, накатывающим на берег. Ноги будто налились свинцом. Каждый шаг давался с трудом. Вода, когда я подошел поближе, оказалась грязно-коричневого цвета. Но дальше от берега и ближе к горизонту она была сине-стального цвета. Падавший с неба свет постепенно угасал. Солнце зайдет через час или около того.
– Ну так что, ты мне ответишь? – спросила Ребекка у меня за спиной.
– Отвечу, – кивнул я. – Но это не имеет никакого смысла.
Льюис присоединилась ко мне, и мы встали у самой воды. Я стоял на куче спутавшихся водорослей рядом с острой скалой, а вокруг простирался сплошной ровный слежавшийся песок. И тут я вспомнил, что в руке у меня камень. Снова почувствовав его вес, подбросил в воздух и поймал. Посмотрел на грязную пену на верхушках набегающих волн. На оранжевый буй за ними.
Разжал пальцы. Камень упал на водоросли под моими ногами с мягким и мокрым шлепком.
– Мелани Флеминг, – снова напомнила Ребекка.
Я глубоко вдохнул воздух. Ощутил его соленый привкус. И запах разложения от выброшенных на берег водорослей, собравшихся в кучи правее нас. Присел. Сунул руку в мелкую холодную воду отступающей волны.
– Я был Питером Паркером, – сказал я.
– В смысле?
– Человеком-пауком.
Ребекка переступила с ноги на ногу. Носки ее черных спортивных туфель зарылись в мокрый песок.
– Так-так.
– А Лора была Мелани Флеминг. Это была такая игра, мы в нее играли, когда были детьми. – На берег накатилась еще одна волна. Я пошевелил рукой, наблюдая, как из-под волны вымывает песок и он мутит воду. – Мы тогда шпионили за обитателями нашего приюта для пожилых и инвалидов. Если нам казалось, что один из наших жильцов ну, скажем, какой-то подозрительный, мы начинали за ним следить. Или за обслуживающим персоналом. Записывали все, а потом обсуждали. Такие вот забавы.
Я выпрямился. Стряхнул воду с пальцев. В конце концов собрался с духом, чтобы посмотреть Ребекке в глаза.
– Лора обожала детективные сериалы. «Демпси и Мейкпис», «Кегни и Лейси». Иногда я оставался ночевать в ее комнате, и мы их вместе смотрели. Вот откуда взялась эта Мелани Флеминг. Это персонаж, которого Лора придумала сама. Для игры.
Не знаю, какой реакции я ожидал от Ребекки, но не заметил вообще никакой. Она лишь чуть склонила голову набок, рассчитывая на продолжение.
– Видимо, это какое-то совпадение, – сказал я. – Именно поэтому я ничего и не стал объяснять Андерсону. Да, конечно, это имя мне кое о чем говорит. Но не вижу никакого смысла в том, чтобы об этом рассказывать. Да и какая тут может быть связь с нашими делами?
Льюис прикусила нижнюю губу. Легкий ветерок чуть шевелил прядь вьющихся волос, выбившихся из ее конского хвоста.
– Думаете, следовало им об этом рассказать? – спросил я.
– Уже не важно. Это был твой выбор.
Я склонил голову. Вытер руки о штаны.
– Ну ладно, перестань казниться по этому поводу, – подбодрила меня Ребекка. – Они нам тоже не все рассказали.
– Почему вы так думаете?
Льюис сунула руку в карман своей кожанки и достала мобильник. Пощелкала кнопками. Потом развернула его экраном ко мне и подняла повыше, на уровень моих глаз.
– Я сделала еще кое-что сегодня днем. Погуглила насчет Эрика Зеегера. И погляди-ка, что нашла.
Экран заполнило изображение – скриншот веб-сайта газеты «Лондон ивнинг пост».
ПОЛИЦИЯ РАЗЫСКИВАЕТ ПОДОЗРЕВАЕМЫХ В УБИЙСТВЕ
Столичная полиция расследует обстоятельства подозрительной смерти мужчины в квартире в районе Примроуз-Хилл и просит содействия общественности в розыске пропавшей молодой женщины, которую намерена допросить в данной связи. Это Лена Зеегер, 23 лет, сбежавшая от отца дочь Эрика Зеегера, голландского нефтяного магната, владельца компании «СуперЗед Ойл». Ордер на арест мисс Зеегер был выдан после смерти видного эколога и борца за охрану окружающей среды Алекса Тайлера. Как сообщается, мистер Тайлер умер в квартире, арендованной на имя мисс Зеегер…
Я поднял глаза от экрана. Помотал головой.
– Хотите сказать, что Лена – основной подозреваемый?
– Похоже, дело обстоит именно так. – Ребекка опустила мобильник и убрала его обратно в карман. – Видимо, Эрик с Андерсоном решили, что будет лучше, если они выставят ее в качестве жертвы. Люди с большей вероятностью помогают, когда сочувствуют.
– А разве это не объясняет, почему они не хотели, чтобы я обратился в полицию?
Ребекка надула губы.
– Уверена, что это часть их тактики. Но хотя бы часть того, что они говорили, все-таки правда. Лену спрятали здесь, чтобы защитить.
– Ну да, чтобы ее не осудили.
Ребекка покачала головой:
– Необязательно. Кто-то же ее все-таки похитил. И Зеегер не знает, кто именно. Или, по крайней мере, если знает, то нам не сообщил.
– Эти двое говорили про группу зеленых, которая организует всякие кампании протеста.
– Это возможно. – Льюис кивнула. – У них могут быть в распоряжении такие ресурсы. И соответствующая мотивация. Но тут есть еще одна загвоздка.
– Какая?
– Мелани Флеминг.
Я хотел было возразить, кинуться отрицать подобную связь, но Ребекка положила ладонь на мое здоровое плечо и крепко его сжала.
– Это имя для них что-то означает. Иначе Андерсон не стал бы его упоминать. И у него есть все основания подозревать, что оно каким-то образом связано с тобой.
– Но я уже высказал свое мнение. Нет тут никакой связи.
Ребекка заглянула мне в глаза, в самую их глубину. И тут она сказала такое, что потрясло меня до глубины души, пробрало до самых костей, так что они аж затрещали.
– Помнишь, я говорила, что была знакома с твоей сестрой? Так вот, я знала ее под именем Мелани Флеминг.
