История третья:
Эран
Когда мы вернулись в дом повелителя Иристана, я получила все, о чем просила — лабораторию, комнату с двумя кроватями, системы жизнеобеспечения и еду для Икаса. И даже то, о чем попросить не решилась — отсутствие Эрана. Единственное, что сделал тар-эн по возвращению — отвел меня в спальню, где система наподобие гелликса, только стационарная и без использования видимого спектра излучения, вмиг залечила все мои царапины, ссадины и порезы. После чего воин отступил и больше ко мне не прикасался. А я на него не смотрела. И поговорить мы тоже не смог ли, Эран только спросил:
— Зачем ты это сделала?
А я вместо ответа, сказала:
— Ты все знал.
И больше говорить было не о чем.
Я быстро вымылась, переоделась и ушла кормить Икаса, а Эран остался в спальне, сложив руки на груди и глядя в окно. На кухне со мной не говорили. Возможно, злились, а возможно, потому что я… плакала. Сидела за столом, смотрела в тарелку и молча вытирала слезы. Есть не могла и не хотела. Запах мяса душил, хотя и был другой, более правильный, чем там, в подземелье, и Икасик ел с удовольствием, а хейры сидели у двери с виноватыми мордами. Им тоже мясо дали, но зверюги не ели.
Щелкнул сейр. Торопливо достала, увидела на экране сообщение «Информация найдена» и мысленно усмехнулась. Вообще, то, что я сейчас делаю запрещено законом. Более того, системы информационной защиты галактического союза взлом базы института Языковедения явно отследили, и будь я сейчас на Гаэре в университете — грозило бы мне отчисление, а так… Нет, ну я сомневаюсь, что кто-то попытается предъявить претензии Пристану.
Зря сомневалась, не успела я толком открыть базу, как вошел Эран. Заметив его приближение краем зрения, я продолжила свои противозаконные действия. Тар-эн подошел, понаблюдал за тем, как стремительно я просматриваю научные работы по древним языкам ушедших цивилизаций и произнес:
— Представители службы ИЗГ вежливо интересуются, что конкретно мне понадобилось в Институте Космического Языковедения.
Надо же, таки поинтересовались. Вообще служба информационной защиты это серьезно, но Иристан, насколько я поняла, гораздо серьезнее, так что тихо отвечаю, не отрываясь от работы:
— Эм…
Умный ответ, знаю. Повелитель Иристана помолчал, затем произнес:
— Насколько я понимаю, подобное является уголовно наказуемым на Гаэре.
Образцовый кадет космического университета, опять дал очень умный ответ:
— Ага.
Тар-эн тяжело вздохнул и молча протянул мне черный сгусток. Яуже знала, что это такое, у Дьяра было нечто подобное. Так же молча взяла, растянула, зафиксировала, созданный экран подключила к сейру, и теперь просматривать информацию было гораздо удобнее, как и загружать информацию. Первым загрузила изображение трупа эйтныинадпись над ней, надпись выделила, увеличила, и задала поиск по базе института языковедения. Ну и пока система работала, осторожно встала, обошла Эрана, и, скомандовав Икасику «Догонишь», отправилась в лабораторию.
Но не успела выйти из кухни, как вслед мне донеслось:
— «Не хочу».
Остановилась и, не оборачиваясь, спросила:
— Что?
— Слово, нацарапанное над трупом, означает «Не хочу».
Постояла, постучала пальцем по косяку двери и так же не оборачиваясь, заметила:
— Слушай, вот меньше всего верится, что перед смертью кто-то будет корябать «Не хочу».
Промолчал. Я неохотно развернулась, посмотрела на него и заметила, что в кухне мы уже одни. Когда ушли женщины я даже промолчал. Я неохотно развернулась, посмотрела на него и заметила, что в кухне мы уже одни. Когда ушли женщины я даже не заметила, и теперь здесь находились только я, Эран, Икас торопливо доедающий, и хейры у которых как и у меня аппетита не было. И стоило осознать, что мы с воином практически наедине, так сразу захотелось уйти подальше. Как можно дальше. Я вообще пожалела, что вернулась. Не то чтобы выбор был, но и возвращаться не следовало.
— Мне не понравился твой поступок, — вдруг тихо произнес повелитель Иристана, но прозвучало угрожающе.
— Я буду вести себя так, как считаю нужным, — так же тихо, но жестко и решительно ответила я.
Воин не отреагировал никак, однако напряжение теперь чувствовалось отчетливее, даже Икасик перестал есть.
— Ты полагаешь, что влечение было навязанным? — вопрос Эрана прозвучал ровно. Сказать или не сказать? Перед глазами пронесся тоннель, расписанный влюбленными девочками, надписи, рисунки, поцелуйчики. И глядя в пол, я едва слышно ответила:
— Да-
— Это не так, — зло возразил тар-эн. — Я проверил, твое влечение не было лишающим разума. Ты не вела себя как эйтны. Ты не сходила с ума, не настаивала, не требовала.
Оторвав взгляд от пола, взглянула на Эрана. Он казался совершенно спокойным, вот только собранность настораживающая, и взгляд цепкий, проницательный, ловящий каждый мой жест, отслеживающий мимику и эмоции. Эран что-то знал, но пытался понять, известно ли это мне и вообще что мне удалось выяснить. А сам говорить ничего не собирался. Совсем.
Пришлось быть откровенной мне.
— Я кадет S-класса, Эран, и поэтому смогла сдержаться, взять эмоции под контроль и уйти, несмотря на сводящее с ума желание на тебя… наброситься. А по сути… первое, что я испытала, увидев тебя — желание. Сбивающее с ног, лишающее чувства достоинства и уважения к себе невероятное желание.
Хотелось еще много чего сказать, но я замолчала, вновь отведя взгляд от воина.
— Женщины испытывают желание к тар-энам, это нормально, — хрипло произнес Эран.
К чему это было сказано? Видимо чтобы что-то доказать мне, вот
только:
— Да, мне показывали, — едва слышно ответила воину. — Вот только на меня это ни на Гаэре, ни здесь не подействовало. Ты оказался единственным; при взгляде на которого у меня напрочь снесло крышу, единственным, — рядом с кем я забывала обо всем.
На этот раз Эран молчал дольше, затем тяжело вздохнул и напомнил:
— Ты сказала иное, Кира. Что не только желание.
Что я могла ответить? Что меня восхитило и потрясло его благородство? Что откровенно подкупает честность? Что помимо желания, есть что-то еще, что заставляет дико сожалеть при одной мысли, что я не смогу с ним быть. Что явсе-таки влюбилась, и засыпая вчера рядом с ним, чувствовала себя самой счастливой? Вчера… ночью заявилась тень и весь кайф испортила. Все испортила. Абсолютно все. А любые проявления чувств к Эрану у меня сейчас четко ассоциируются с обрисованным тоннелем, надписями, цветочками и поцелуйчиками тех безумно влюбленных девочек, которые скорее всего уже давно обезображенные мутацией эйтны!
— Нестабильный атом!
— Я вижу, что ты уже приняла решение, — пугающе спокойно произнес Эран,
Молча кивнула в ответ.
— И я так понимаю, оно не в мою пользу, — тон все так же убийственно спокоен и что-то нехорошее определенно промелькнуло.
Но я все равно промолчала, мне решительно нечего было сказать в ответ — в моих планах на будущее Эрана не было, это факт. Говоря откровенно, в них Иристана никогда не было. И теней тоже. Хотя вот теней я в ближайшее будущее уже внесла, и, пожалуй, в тот самый момент, когда увидела обезображенное лицо бабушки и уродскую усмешку тени. Не знаю, смогу ли я хоть как-то помочь бабушке, но вот с тенями разберусь определенно. А Эран… На какой-то миг представила, как я в форме капитана космофлота.
Сбегаю по трапу и попадаю а крепкие объятия воина, как он кружит и целует меня, как взявшись за руки, мы идем в ресторан отмечать мое назначение, как я стою в белом пышном платье, а рядом в черном строгом костюме Эран, как мы отправляемся в медовый месяц на Синху или другой тропический рай… Как я стою у пульта управления, командуя боем, и держу ладонь на маленьком чуть выпирающем еще пока животике… И ведь отчетливо понимаю — этого не будет. Никогда не будет. Это Иристан, здесь нет романтики, курортов и ресторанов, здесь есть традиции, тени и тайны.
— Извини, — тихо сказала я, — мне нужно идти.
И я действительно развернулась, но едва шагнула, была остановлена откровенно злым:
У тебя все так просто, Кирам принцесса Айгора. Есть ты, твои чувства, твои желания, твои планы на будущее, твоя ярость за навязанные эйз нами ощущения и твой собственный взгляд на проблему. Но ты не на секунду не задумалась обо мне и моих чувствах, твои желания, твои планы на будущее, твоя ярость за навязанные эйтнами ощущения и твой собственный взгляд на проблему. Но ты ни на секунду не задумалась обо мне и моих чувствах. Чувствах — в появлении которых мне даже обвинить некого.
Осторожно оглянулась на Эрана — все так же спокоен, вот только синие глаза потемнели от ярости. Но и мне совсем не весело было, наверное, поэтому ответила я достаточно резко:
— Я не принцесса Айгора, я кадет Киран МакВаррас.
Он мрачно смотрел на меня с минуту, а затем хрипло произнес:
— Ты — наложница. Без имени, статуса, принадлежности к роду и права голоса.
У меня сердце остановилось. Развернулась к Эрану, попыталась ответить, но, так и не сумев ничего сказать, я лишь хватала ртом воздух, потрясенно, глядя на воина. А повелитель Иристана, все так же убийственно спокойно продолжил.
— Ты ни разу не задумалась о моих чувствах, женщина, так почему я должен щадить твои?
Видимо вопрос был риторическим, потому что ответа он не ждал, холодно, зло, жестоко продолжив:
— Вопрос с кровью Аэрд будет решен в самое ближайшее время и статус наложницы перестанет быть для тебя номинальным, женщина. Советую прекратить громить базы институтов и ознакомиться вплотную с обязанностями ограничениями своего нового положения в моем доме, который ты больше никогда не покинешь, чтобы ни заявляла твоя мать!
Молча развернувшись, я ушла. Встревоженный Икас шел рядом, обе хейры были испуганны настолько, что остались сидеть там же. Наверное, осознание всего услышанного накрыло только на входе в комнату, которую мне выделили как лабораторию, и то, только потому что отражение собственных чувств я увидела в глазах
пришедших в себя зйтн — обе молча порывались встать, несмотря на обхватывающие руки, туловище и ноги эластичные ремни. Но девчонки рвались, словно не веря в то, что их связали. Вот так и я не поверила словам Эрана. Просто не поверила. И… и не хотела верить. Не хотела верить в то, что он такое сказал. В то, что выполнит сказанное. В то, что способен так поступить. Даже как- то всерьез не восприняла. Вот когда обозвал наложницей и женщиной — было обидно, а все остальное… В плохие намерения отца я поверила сразу, но в то, что Эран на такое способен… В голове не укладывается.
— Ты! — прошипела одна из эйтн.
С тою на входе, растерянно глядя прямо перед собой и слов нет, и сил тоже нет. Щелкнул сейр. Открыла изображение, посмотрела — перевод нацарапанного над трупом слова действительно был «Нс хочу», а так же имелись варианты «Нет», «никогда», «через мой труп», «ненависть», но основным система выдала все же «не хочу». То есть Эран не соврал, как и всегда. И тут я отчетливо осознаю, что Эран не солгал и в этот раз. Когда сказал мне все это!
— Эшшшарган! — прошипела вторая эйтна.
Система мгновенно перевела: «Отзовись». То, что эйтна, точнее тень обратилась не ко мне, а к моей предполагаемой тени, я сообразила, а вообще плакать хотелось. И с мамой связаться. И с Микой. И спрятаться где-нибудь, чтобы никто не увидел и…
— Ахара! — снова эйтна.
На сейре перевод «Говори». Мне вообще не до разговоров, но вспоминаю бабушкино лицо, набираю код переводчика, подключаю голосовой модулятор и произношу едва слышно:
— Говорю…
И туг, вместо того чтобы сымитировав мой голос, сейр произнес это слово на тшейском, устройство модулятором «Глас божий» выдало:
— Агкеа тналло эдакре!
В шоке смотрю на экран, там перевод «Вещаю, блаженные, внимайте же!».
У меня шок. У девчонок тоже шок. У теней, которые огромными черными глазами поверх лиц эйтн взирают, так же шок непередаваемый.
— Кипец, — только и сказала я, старательно соображая, как умудрилась включить этот модулятор, вместо стандартного.
Потом сообразила — сохраненные настройки. Я сообразила, а сейр
уже выдавал:
— Ашшаатаргаэ ссах сарн атыо!
«Внимайте, ничтожные, конец света близок!».
И эйтна слева грохнулась в обморок. Девчонка справа оказалась постарше, и выносливее, но перепуганные глазищи в пол лица.
— Да ладно, все хорошо будет, — с улыбкой сказала я.
— Шаннас эруэ гварссещ! — возопил сейр.
Эйтна грохнулась в обморок. Перевожу взгляд на экран, читаю: «Возрадуйтесь, смерть уже пришла к вам!».
Одновременно с этим, обе системы жизнеобеспечения, разом выдали сообщение «Состояние глубокого шока», и я поняла, что допрос накрылся. И хоть плачь.
Открылась дверь, вошел пожилой воин в белом. Молча поклонился мне, прошел к первой эйтне, вывел экран системы жизнеобеспечения на внешний уровень, начал просматривать внутренние органы, какие-то датчики и показатели. В итоге приложил два пальца к шее. что-то кому-то сообщая. И я осторожно поинтересовалась:
— А что вы делаете?
Мужчина, не убирая пальцы от шеи, ответил:
— Они умирают, я связываюсь с эйтной-адасси, юных эйтн передадут…
— Нет! — практически закричала я.
Тар-эн из правящих прервал связь, сложил руки на груди и не глядя на меня, он вообще старался не смотреть на меня, произнес:
— Если такова ваша воля, я. выполняя приказ повелителя, подчиняюсь. Но позвольте заметить, принцесса Киран, это в высшей степени забава. С трудом удержалась, чтобы не ответить крайне грубо. Но…
— Вы врач? — прямо спросила я.
— Специалист по жизненным формам, — сухо ответили мне.
— То есть врач, — отстранение резюмирую.
Воин удосужился посмотреть на меня. Взгляд был далек от дружелюбного, и, судя по всему тар-эн был оскорблен до глубины души сделанным мной выводам и вообще, крайне недоволен фактом моего наличия. Мило улыбнулась в ответ.
С тяжелым вздохом, воин прошипел:
— Принцесса Киран, если вы хотя бы попытаетесь прикоснуться ко мне, я… — и тар-эн осекся, вновь отведя взгляд.
Краице удивленная его репликой, я переспросила:
— Что?
На меня хмуро и свысока посмотрели. Вообще мужчина был достаточно высок, но ниже Эрана, и весьма стар, но ни На меня хмуро и свысока посмотрели. Вообще мужчина был достаточно высок, но ниже Эрана, и весьма стар, но ни немощности, ни дряхлости в его облике не наблюдалось. А вот чего наблюдалось, так это сначала недоумение, после легкая тень сомнения, а после мужчина облегченно выдохнул:
— Прошу прощения, принцесса, вы же эйтна первой стадии мутации.
И он улыбнулся, уже вполне дружелюбно и с явным облегчением. Мне же вообще весело не было.
— Простите, а вы вообще, о чем сейчас? — просто не могла не спросить.
Воин вновь проверил системы жизнеобеспечения, затем нехотя пояснил.
— Женщины до рождения первого ребенка, редко способны управлять собственными желаниями.
Я очень устала, и потому, присев на край кровати правой эйтны честно призналась:
— Не совсем вас поняла.
Какой-то из датчиков слабо запищал, врач нахмурился, тяжело вздохнул, и сурово сказал:
— Эйтне требуется питание, принцесса Киран, немедленно.
Я пожала плечами и сказала:
— Подключите глюкозу. Вообще сама собиралась, но раз уж вы здесь.
На меня сурово посмотрели. Очень сурово. После чего воин осуждающе произнес:
— Чужие жизни не игрушка, принцесса Киран. Эйтнам требуется особое питание и сумрак.
Только сейчас я обратила внимание, что стекла на окне были затонированы, а потому лучи заходящего солнца сюда не проникали. Резко поднявшись, я подошла к створкам, распахнула. Свет хлынул в комнату. Датчики обеих систем жизнеобеспечения разом тревожно запищали. Обернувшись, посмотрела на застывшего от ярости тар-эна, и просто сорвалась:
— Знаете, если кому-то и требуется питание, то вовсе не этим девочкам. Их вообще от мяса тошнит! Подключайте глюкозу.
Отмерший воин прорычал:
— Им белок требуется!
— Подключайте глюкозу! — потребовала я. — И витамины!
Несколько секунд врач молчал, а затем, шагнув ко мне начал:
— Послушайте, вы…
Рычание Икаса заставило правящего заткнуться. Воин оглянулся на шерстюсика, узрел оскаленные клыки и вздыбленную шерсть, и говорить что-либо нелицеприятное передумал. Стоял, сжав зубы и скрестив руки на груди, и бесился все сильнее, с каждым тревожным позывным от систем жизнеобеспечения. Когда же запищало еще что-то, нервно выругался, и, стараясь говорить спокойно, начал объяснять, едва сдерживая глухое раздражение.
— Принцесса, я не понимаю, чего вы добиваетесь. Их гибели? В таком случае вы на верном пути. Послушайте, если не принять меры, эйтны погибнут через сутки и их смерть…
Я отошла от окна, приблизилась к тар-эну и устало спросила:
— Какие меры?
Ответ прозвучал неутешительный:
— Возвращение к эйтнам.
Я покивала и спросила:
— А если нет?
Тар-эн смерил меня ненавидящим взглядом и прошипел:
— Повышение температуры до критической и смерть.
Я прикоснулась к руке одной из эйтн — кожа ощутимо нагрелась, видимо температура уже начала подниматься, как при воспалении. Искоса взглянула на воина, уточнила:
— Значит сутки?
Мужчина кивнул.
— Ясно. Можете идти, — беззаботно приказала я.
Ничего не ответив, воин развернулся и вышел, громыхнув напоследок дверью. Громыхнул конкретно — но ни меня, ни Икаране впечатлило. Я вновь села на край кушетки, и полезла в сеть искать дозировки вливания глюкозы и плазмы, Икас зевая, устроился возле моих ног. Дверь распахнулась еще до того, как мне удалось задать параметры поиска. Пожилой воин решительно вошел, закрыл створку, и зло спросил:
— Чего конкретно вы добиваетесь?
В общем, некоторые решились на диалог. Улыбнувшись тар-эну, объяснила:
— Не так все просто с этой мутацией. Сами посудите — их держат в темном теплом помещении, фактически без доступа кислорода в достаточном количестве, и заставляют, есть исключительно определенное выращиваемое на месте сырое мясо. Знаете, я бы сказала, что гак штамм вируса выводят. Я не специалист в медицине. И вообще еще только учусь, но даже моих знаний достаточно для того, чтобы понять — это неправильно.
Почему же неправильно? — возразил тар-эн. — Это условия, способствующие их выживанию, иначе эти женщины просто погибнут. И заметьте, эйтнам нравятся подобные условия жизни.
Он это крайне убежденно произнес. Очень убежденно. С прямым взглядом и верой в глазах. А я достала сейр, вывела на экран изображение того трупа в проходе и надписи, этой несчастной женщиной нацарапанной. И вот это молча показала тар-эну.
Несколько секунд воин стоял с каменным, лишенным эмоций выражением лица, затем посмотрел на девчонок, вновь на мой сейр.
— У вас есть образец мяса, которым их кормили? — глухо спросил мужчина.
Я достала контейнер, в который переложила ткань с мясом, извлекла один из кусочков, протянула врачу. Тот укоризненно глянул на меня, коснулся собственного запястья и протянутое мной мясо взял призрачными щипцами, поместил в призрачную колбу. Стремительно подошел к окну.
То что я увидела далее выходило за грани разумного — у тар-энов Иристана оказались совершенно невероятные технологии, В несколько секунд возник стол, на него воин сгрузил имеющийся образец, а дальше увеличительное стекло, модулятор, какие-то аппараты и микросхемы возникли сами! Не обычные, не из металла, совершенно потрясающие и…, странные.
— Принцесса, — не оборачиваясь ко мне, произнес воин, — их кровь у меня есть, — система как раз вгоняла иглы в вены эйтн, — нужна ваша.
Я покорно подошла, протянула руку. Забор крови произошел безболезненно, в воздухе перед воином мгновенно замелькали данные, и самым неожиданным образом вскрылся известный мне
факт:
— Принцесса Киран, у вас блокиратор репродуктивной функции в крови! — обвинительно сообщил воин.
Ну я так сразу поняла, что это он о той принесенной Наской капсуле, которую я вколола перед ночью с Нрого. Однако, не подав вида, нагло поинтересовалась:
— И что?
На меня укоризненно посмотрели и с намеком сообщили:
— Повелителю нужен наследник.
Вот после такого, я куда наглее вопросила:
— А я тут причем?!
Мне не ответили. Врач с сомнением посмотрел на меня, приложил два пальца к шее, видимо стуканув куда следует, и вернулся к работе. Я тоже вернулась, сначала обратно на кушетку, потом в сеть. А потом пришел он. Просочился сквозь двери, подплыл, как обычно незамеченный задремавшим Икасом и остановился рядом со мной. Не удостоив тень и взглядом, я решительно отправила запрос в пиратскую базу, на тему «Древняя цивилизация Тшейса».
Тень, преотлично прочитавшая мой запрос, прошипела: «Информации не будет».
— Да ладно, — я совсем злая была, — если инфа о вас есть в институте
космического языкознания, значит планету уже изучало как минимум два института археологии, а скорее всего все шесть имеющихся.
Врач, обернулся, недоуменно взглянув на меня.
— Это я не вам, — мило улыбнулась тар-эну, — это ко мне тень подвалила, пообщаться на тему моей совести. Вы работайте- работайте, нс отвлекайтесь.
Лицо у воина стало каменное и без эмоциональное, после чего мне самым вежливым тоном предложили:
— Вам следует отдохнуть, принцесса. Понимаю, день был трудным, ко всему прочему труп и…
— Воин, — прошипела я так, что тар-эн умолк, — еще раз — я вроде как эйтна в начальной стадии, и потому видящая. А раз видящая, то я вижу тени, вот одна сейчас ко мне и заявилась. Работайте, пожалуйста.
Не знаю, что там дальше делал пожилой тар-эн, я углубилась в сеть, потому как данные по цивилизации Тшейса действительно оказались во всех шести крупнейших институтах археологии. И как же приятно оказалось в нарушение вообще всех законов галактического союза туда залезть. На Гаэре такое не позволительно, ИЗГ мгновенно отслеживает и сажает, вот за мои нынешние действия грозило бы мне лет восемь строгой колонии, а на Иристане… Эран разберется. Он у нас решительный и злой, а за «наложницу» некоторым полагается ответить.
«Зззачем?» — глядя, как я закачиваю информацию, спросила тень.
— Знаешь, у меня тоже много вопросов, — зло ответила, — но я же не спрашиваю.
И никак не ожидала дипломатичного: «Ссспроси».
Подняла голову, взглянула на висевшее у кровати темное пятно тени, которая, кстати, висела там, куда не доставали солнечные лучи. Мысленно отметив этот факт, я подумала и решила спросить:
— Почему Эран?
Вопросов имелась сотня, но я почему-то задала этот и теперь, глядя на на тень ждала ответа. Жуткая субстанция поколебалась немного, а затем ответила: — «Самый сильный тар-эн».
— Мне это ни о чем не говорит, — устало сказала я. Тень кивнул, принимая мой ответ, и пояснил:
«Самый сильный, самый опасный. Аэрд — сильная кровь, но твоя кровь сильнее крови Аэрд, нужен был яд, способный отравить».
Из всего этого я поняла следующее:
— То есть реально опасен для меня был именно Эрам, так?
Тень кивнула. Затем добавила: «Киара сделала тебя сильной, выносливой, способной воспринимать боль легко. Мы не были уверены, что кровь Нрого даст нужный толчок для мутации: Кирата связалась с дочерью, внушила требуемое знание, и ты оказалась в нужном месте в нужное время».
Гадко так на душе вдруг стало. Действительно гадко. Мама доверяла своей матери, а оказывается Киратой целиком и полностью управляет тень. Впрочем, могла ли я осуждать бабушку, если сама собой в полной мере, как выяснилось, не владею.
«Не сопротивляйся, — вдруг произнесла тень, — со мной ты обретешь счастье, спокойствие, тишину в душе».
И в этот миг я поняла, насколько мне больно от слов Эрана. В душе больно. Я не ожидала от него подобного. Дело даже не в угрозах, я все равно вырвусь и добьюсь своего, дело в том, что он эти слова произнес. А я не ожидала от него такого. Вопреки маминым словам, вопреки его статусу, вопреки тому, что он на крыше здания в ночь, когда нашел меня в квартале Развлечений, требовал уважения к традициям Иристана,
«Не сопротивляйся, я сниму боль…» — шепот тени раздался очень близко.
Дернувшись, поднялась, подошла к окну, и остановилась в лучах заходящего солнца. Тень осталась висеть в полумраке. Поймала на себе внимательный взгляд пожилого тар-эна, невесело усмехнулась. Вдруг захотелось напиться, устроить нечто феерическое, танцевать до утра, прогоняя все неприятные мысли. Захотелось. Но не буду. Алкоголь ослабляет защитные функции организма. Так что никакой выпивки вообще.
Противно пищали обе системы жизнеобеспечения, эйтны начали вздрагивать, тар-эн спешно вернулся к пробиркам и графикам, тень висела у двери, лучи заходящего солнца медленно покидали комнату с белыми стенами.
— Странно, — голос воина прозвучал как-то не уверено, — такое ощущение, что это вирус.
И я улыбнулась тени. Коварно улыбнулась.
И весело предложила воину:
— А давайте мы его вылечим.
— Вирус? — переспросил мужчина.
— Вирусы же лечатся, — напомнила я общеизвестную истину. Тар-эн согласно кивнул, но затем произнес:
— Эйтну помоложе вылечить можно, но вторая — заражение на восемьдесят процентов, здесь ни шанса.
Именно после этих его слов я поняла, что вернувшись на Гаэру засяду за изучение медицины. К бракованному навигатору мастера Лоджена, можно будет вдвое сократить часы обучения рукопашному бою, а вот знание медицины мне очень понадобятся, хватит рассчитывать исключительно на гелликс. Кстати, в момент лечения Икаса гелликс не особо и помог, куда больше пользы принес Нрого.
И тут я вспомнила про Нpoгo, а точнее про его тени. И насколько я помню, левый говорил, что его део, то есть правая тень, вывела Снежную смерть из восстановленного ДНК. Значит, мне нужен правый.
Последние лучи солнца скрылись за деревьями и комнату мгновенно окутал мягкий полумрак. В то же мгновение тень оказалась совсем рядом, а системы жизнеобеспечения эйтн перестали пищать.
Вспыхнуло освещение. Тень от меня никуда не делась, искусственный свет ей не вредил. Пожилой тар-эн все так же возился со склянками, которые теперь действительно были стеклом.
Я отошла от окна, подключила обе системы жизнеобеспечения к сейру, чтобы контролировать все процессы, перепрограммировала и замкнула управление на собственном админ-допуске, и только после этого ушла. Икас белоснежной тенью скользнул за мной, собственно тень тоже скользила рядом. Молча. Пока молча. О том, что она начнет медленно сводить меня с ума, я уже догадывалась, а пока сущность искала ключи к моему разуму, и что-то подсказывало, что ей тоже будет достаточно всего двух процентов. А значит права на ошибку у меня нет, как и на слабость.
— Икас, кухня, — скомандовала я.
Шерстюсик мгновенно сменил направление, ведя в нужное место.
Сейчас, когда повсюду включалось мягкое голубое освещение, дом и вовсе стал сказочным, невесомым каким-то, причем белый свет особенно ярко выделялся в таком спектре свечения. И я словно ступала не по белоснежному ковру, а по снегу, не хватало лишь характерного поскрипывания, чтобы иллюзия была полной.
Спустя шагов двадцать я поняла вовсе неприятное — меня начинало морозить. Вот откуда и ассоциация со снегом. Остановилась, нагнувшись, прикоснулась кногам — ледяные. А ночь впереди, и волей неволей чувство нарастающего ужаса зарождалось где-то внутри, и вот уже тень, молча скользившая рядом, воспринимается не как проблема, а как отголосок ночного кошмара, который только начинается. И этот кошмар мне откровенно ухмылялся.
— Считаешь, что это смешно? — зло спросила я.
«Ночь — мое время» — ответила тень.
И как я буду спать? Эта мысль неожиданно напугала.
Как?! А улыбка субстанции только ширилась, и чувство такое, что он ощущает мой страх. Ощущает и наслаждается им. Наверное, именно это и отрезвило — я прекратила паниковать и бояться. Остановилась, обстоятельно обо всем подумала — да, становиться изуродованной эйтной не хочется, это факт. Но есть еще один известный мне факт: одной из самых известных женщин- капитанов является Эк Дапар, и вот она как раз уродлива до безобразия — ей после битвы при Гшарре пол лица снесло, и чтобы капитан выжила, часть лица закрыли хитином, так же вживили глаз угрейца. Там сейчас не лицо — там пугающая рожа, но эта рожа известна на весь освоенный космос, личный состав на капитана Данар молится, пираты бояться до дрожи, и не то, что враги — начальство уважает, вплоть до преклонения. Так что смысл мне бояться? В конце концов, в человеке важно не отсутствие недостатков, а наличие достоинств.
Так что, расправив плечи и даже улыбаясь, я пошла за Икасом, который опередил на пару шагов и теперь сидел и ждал, и поинтересовалась у тени:
— А у тебя вообще какие знания есть?
Субстанция мигнула, и удивленно посмотрела на меня.
Способности, — поясняю, — вот у Нрого тени умные, у папандра до власти жадные, а у тебя какие-то бонусы имеются?
«Эм…» — недоуменно выдала тень.
— Что, вообще без способностей? — возмутилась я, сворачивая к лестнице.
Тень немного подумала, и выдала:
«Управление».
— Здорово, — чуть подумав, решила я, — капитану знаешь как навыки управления личным составом нужны? Позарез. А у меня как раз с коммуникабельностью не особо получается, так что может оно и к лучшему.
«Что к лучшему?» — переспросила сущность.
— Что ты в меня вселишься. — я завернула вслед за Икасом к кухне.
— А вообще обидно.
«Что обидно?! — тень начала колебаться сильнее».
— Какой-то ты… никакой, — вполне искренне призналась я. — У тар- энов тени со способностями, а ты как-то вообще не полезный толком.
И вот тогда тень зашипела:
«Я не тар!»
Меня эта информация заинтересовала, и потому отправилась я вовсе не на кухню, а прошла чуть дальше, вынудив Ика^а отправиться за мной и вошла в первую попавшуюся комнату. Пустую. Где с удовольствием устроилась на кресле, глядя на возмущенное потустороннее создание.
— И что значит не «тар»? — лениво осведомилась у тени.
Тень что-то прошипела на своем, что сейр не смог идентифицировать, и произнес:
— «Тары — раса, населяющая Тармену, эн — раса, населяющая Энастан, который теперь носит название Ириетан, а я шейс.» Потому что с Тшейса? — несколько растерянно спросила я.
«Да!» — зло ответили мне.
— Любопытно, — протянула задумчиво, и тут же спросила: — Кстати, а почему раньше я тебя не видела?
«Недостаточный уровень мутации, — тень начала успокаиваться. — В подземелье хассара Айгора ты почти обратилась, мы подгоняли, но вмешательство иноземца… Хашартах».
Повторила за ним. Любопытно же. Сейр вновь не перевел это слово, но я так поняла, что это опять непереводимая идиома, в смысле особо замысловатое ругательство. Так значит Дейм меня спас, потому ч то если бы не он, я бы продолжала валяться без сил и возможности даже позвать на помощь, а дедок МакОрат не счел бы нужным сообщать об этом отцу и никто нс призвал бы эйтну. Кстати, об эйтне.
— А почему мне помогла эйтна МакДрагар, а не бабушка?
«МакДрагар! — тень вот если бы могла сплюнуть, то сплюнула бы от злости, а так пришлось проглотить собственный яд и ответить: — Эйтна МакДрагар, в страхе перед део хассара Шаега нарушила запрет. Я запретил лечить!».
Так значит вмешался правый! Не ожидала. Нет, если подумать, мне понятен его поступок — тени меня для Нрого хотели, но все же… надо будет отблагодарить.
«Почему больше нет страха?» — задала неожиданный вопрос тень.
Ответить я не успела — открылась дверь, вошла одна из синих женщин, поклонилась и произнесла:
— Повелитель ожидает вас в спальне, принцесса Киран.
Тень криво усмехнулась и протянула:
«Наложница-а-а».
Я не ответила ни женщине, ни шейсу, все так же задумчиво сидя в кресле. Вообще следовало отправляться спать — бег по подземельям эйтн вымотал, и поесть так же являлось необходимостью, мне силы нужны, но… Проблема в том, что как раз силы разом меня и покинули. А в душе словно все горело от одной мысли — «Наложница».
И в следующее мгновение я включила экран сейра, набрала и отправила последовательный код из цифр и знаков препинания. Шифр старый, мною лично придуманный во времена моего детства, которое проходило в лагерях военного образца. Этот код знали я и мама — для нее и придумала, сам шифр военных подразделений распространять было запрещено, а хотелось приобщить мамочку к тайне. Так что сообщение она прочтет и поймет. И примет меры. Она и Нрого. А я, с диким ощущением совершенной ошибки, поднялась и пошла на кухню. Мне нужно есть и нужно быть сильной.
В спальню я все же поднялась, жуя мною же наструганный салат, в котором были овощи, зелень, и даже какой-то чуть кисловатый фрукт. Резала все это под удивленными взглядами женщин, которые почему-то больше со мной не разговаривали, а на все вопросы виновато отводили глаза. Напряженненько, но терпимо.
От предложенного копченного мяса отказалась наотрез. Чувствую, я его больше никогда есть не буду. Факт моего отказа от белковой пищи совершенно не обрадовал тень, но порадовал Икасика, которому весь предложенный мне кусок и достался.
Из-за напряженной обстановки на кухне я решила поесть в другом месте, и потому, захватив всю стеклянную миску наструганного салата, отправилась в спальню. Ну не то. чтобы в спальню, а скорее на балкон, прилегающий к покоям Эрана.
Правда когда вошла, аппетит пропал окончательно.
«Мама, — начал зачитывать мне, стоящий у окна воин, — сообщи Нрого, что я приму дар его жизни».
Я споткнулась и едва не лишилась с трудом добытого ужина. Но удержалась. А вот висящая рядом со мной тень в третий раз грязно выругалась, я шепотом повторила, и на этот раз сейр перевел, правда все так же гласом божьим:
«Да придет на голову эту неразумную великий Кипец»!
Молча вошла в спальню, поставила салатницу на стол, выключила сейр, засунула его обратно за пояс, взяла свой ужин и промаршировала на балкон. И вот там, упав на кресло, я принялась ожесточенно есть. Тщательно прожевывая, глядя исключительно прямо перед собой, ни о чем не думая и сосредоточившись исключительно на том, что жевать нужно не менее двадцати раз. И потому, когда ворвавшийся повелитель Иристана схватил второе кресло и зашвырнул его об стену, лично я даже не отреагировала, отсчитывая количество жеваний.
— Женщина! — взревел сдержанный, умный, благородный и великодушный в прошлом индивид.
Жую. Сосредоточенно. И ни на что больше не реагирую
Остановился и Эран, и теперь он возвышался надо мной взбешенный, на грани неуправляемой ярости и самоконтроля, напряженный, злой. Затем опустился, и сидя передо мной на корточках, хрипло спросил:
Почему Нрого?
Проглотила, толком не прожевав, посмотрела на воина, чьи резкие черты лица словно заострились в льющемся из комнаты свете, и неожиданно для самой себя честно ответила:
— Мне нужна помощь.
Лицо повелителя Иристана исказилось на миг, и он вновь спросил, но уже не скрывая злости:
— И ты веришь, что Нрого поможет?
Поковыряв вилкой салат, я нехотя ответила:
— Ну, допустим, Нрого я не особо верю, но вот его тени очень даже. Собственно, на тень хассара Шаега и весь расчет.
И посмотрела на Эрана. Прямо. Воин так же прямо смотрел на меня. Затем прозвучал его следующий вопрос:
— Моя помощь тебе не нужна?
— И я как-то сразу поняла, что в скупой фразе скрывается многое. И обвинение, и обида, и злость. Я все поняла, но ответить хотелось резко. Чтобы ему тоже больно было. Как и мне после слов про наложницу. И в наступившей тишине отчетливо прозвучало: Спасибо, повелитель Аэ, вы уже «помогли».
Эран застыл. А я даже не отвернулась, продолжая смотреть в его суженные от ярости глаза и ждать… Не знаю, чего тут можно было ждать хорошего, впрочем ничего хорошего я больше от Иристана и не ждала.
Воин медленно поднялся. Повернулся, прошел вперед, до ограды, могучие ладони сжали железный поручень. Жалобный скрип железа я расслышала отчетливо. О том, с какой силой нужно было сжать кованные перила, чтобы они издали такой звук даже думать не хотелось.
— Да если бы я знал, что ты Лэрд, я бы не коснулся тебя и пальцем!
— хрипло произнес Эран.
Почувствовала себя грязной. Впрочем, меня сразу за тьяме приняли, так что эти отношения изначально ни к чему хорошему нс шли. Но все равно до слез неприятно И обидно, и…
— Теперь знаешь, — зло ответила я. — Так что можешь не трогать, ни пальцем, ни ногтем, ни всем остальным.
Эран стремительно развернулся, прожигая меня разъяренным взглядом. А я вновь принялась остервенело есть. От еды тошнило. Буквально, но я все равно проглатывала, усилием воли заставляя себя есть дальше. Потому что нужно. Нужно быть сильной.
— Киран, — голос воина прозвучал неожиданно мягко, вот только это была обманчивая мягкость, потому что следующим, что он произнес, было: — мне не хотелось этого говорить, однако ты совершенно не осознаешь, что означает предъявленное на тебя право сильнейшего.
Есть я перестала, и теперь напряженно, почти исподлобья смотрела на повелителя Иристана, который совершенно спокойно и даже снежностью, пояснил:
— Право сильнейшего, означает, что ты принадлежишь мне. Целиком и полностью. Ни попытка принять чей-то дар жизни, ни желание избежать жизни со мной, тебе не помогут. Если Нрого хочет тебя, ему придется бросить вызов мне, Кира. А хассар Шаега этого никогда не сделает по одной единственной причине — превосходно осведомлен, что мне не составит труда убить его. Его, или кого-либо другого. На Иристане сильнейший я, Кира.
Удар под дых! Жестокий, сбивающий с ног, лишающий дыхания.
Я набрала салат на вилку, запихнула в рот, тщательно прожевала. Очень тщательно, и медленно, а после, обдумав ответ, спокойно ответила:
— Насколько мне известно, в соответствии с традициями Иристана, доставать меня правом сильнейшего ты будешь месяц, а после я, благодаря все тем же традициям, имею полное право закрыть дверь в спальню перед твоим носом!
Все это я произнесла гордо, даже не громко и не срываясь на крик, а ужасающую мысль о том, что, кажется, имею все шансы повторить судьбу матери, постаралась засунуть как можно глубже. Но вот чего я не ожидала, так проведения и Эраном параллели в прошлое. А он провел, усмехнулся, и, с нескрываем чувством превосходства, произнес:
— Твоя мать, Киран, в соответствии с традициями Иристана, была женой.
Я с трудом удержалась от вопроса «А я?», но Эрану мой вопрос и не потребовался, он все так же чуть насмешливо продолжил:
А ты рабыня. Наложница. Существо без прав и защиты. Соответственно не вправе принимать решение по поводу проводить ночь со мной, или же нет. Такого вопроса стоять нс будет, женщина. В следующее мгновение что-то сверкающее полетело в тар-эна, и я даже как-то не сразу поняла, что это был мой салат! Со стеклянной салатницей. Да и прежде, чем поняла, в увернувшегося от снаряда воина, уже неслось и кресло! А я себя не помнила от ярости! Дикой, неистовой, клокочущей ярости! И глядя на воина, без труда увернувшегося, четко осознавала — сейчас буду бить! Не убивать, как папандра тогда в нашей квартире, но бить точно!
— Женщина, — Эран не утратил каменного спокойствия, однако теперь отчетливо ощущалось, что и он на грани, — на будущее, потрудись держать себя в руках.
Последняя капля! Я ринулась в бой, четко просчитывая, куда буду бить — чтобы больно, но безвредно. И остановилась в шаге от Эрана замерла, тяжело дыша, с ненавистью глядя на воина, и думая о том, где Икас? И тень. Медленно обернулась — на балконе шерстюсика не наблюдалось, И тени так же. А еще показалось или нет, но странное гудение, отдаленно напомнившее звук силовых установок, словно прозвучало в воздухе. И в следующее мгновение я поняла — не показалось, Медленно вошла в спальню — тени нет. Икаса тоже. Все так же медленно, как заторможенная, дошла до двери, распахнула — тень висел в воздухе. Бледный, покореженный.
А разделяя нас сверкала энергетическая решетка! И как во сне — чуть слышный треск, гудящий от напряжения воздух, и решетка отодвигается от меня на метр, тесня шейса.
«Что происходит? — прошипела вдруг тень, и я едва слышала её голос. — Что?!»
Гудение усиливается, решетка раздвигается, отодвигая тень от меня.
Эран, неслышно подошедший сзади, протянул руку, закрыл дверь, и, обняв за талию, произнес:
— Если бы я знал, что ты Аэрд — не прикоснулся бы и пальцем. Возможно. А возможно и нет, Киран, потому что решить можно любую проблему.
Я едва дышала. Почему-то очень страшно стало, и не по себе как- то. Медленно повернулась, запрокинув голову, посмотрела в синие глаза воина и спросила прямо:
— А о какой именно проблеме идет речь?
Эран несколько секунд смотрел на меня, мрачно и даже как-то зло, а затем наклонился и прикоснулся к моим губам. Осторожно, нежно, едва-едва, и вдруг резко, почти болезненно смял, целуя жадно, неистово, агрессивно. А я… я задохнулась от злости и обиды. Рванулась, пытаясь прекратить это, и в то же мгновение была прижата к двери жестким телом воина. Прижата настолько сильно, что не было возможности даже вдохнуть поглубже, не то чтобы вырваться. Но тар-эну этого было мало — движение, и мои руки подняты вверх, а запястья он сжал одной рукой, открывая пространство для маневров второй. И когда его ладонь скользнула по моей щеке, шее, плечу, а затем властно сжала грудь — я зарычала от ярости! Потому что не было ни гормональной революции, ни крышесноса, ни упоительного блаженства — обида и злость. Дикая. Неистовая. И пугающая мысль — что же на самом деле я ощущала тогда, в палатке? Что?!
Воин остановился. Замер, тяжело дыша и вздрагивая напряженным до предела телом, затем схватил за подбородок, приподнимая мое лицо и вынуждая взглянуть на него. Вгляделся в мои, полные злых слез глаза и глухо застонал, сквозь стиснутые зубы.
А затем подхватил на руки, отнес на кровать, осторожно положил, развернулся и вышел.
Наверное, только когда за повелителем Иристана захлопнулась дверь, я осознала весь ужас случившегося, Я не люблю Эрана, Никогда не любила, Я даже не хочу его. И влечения нет никакого. Это все тень. Мутация. Непонятно что. Но не любовь. Не страсть. Не желание быть рядом. Обман, раскрывшийся так резко и внезапно. И чувство пустоты, разрастающееся внутри и не исчезнувшее, даже когда открылась дверь и вбежал встревоженный Икасик. И такая апатия накатила. В эту ночь я спала с Икасом, даже попросила его забраться напостель обняв, смогла уснуть. Под утро. Выплакав все слезы, которые только были. И возненавидя Иристан до такой степени, что мама бы мной гордилась.
