В начале августа 2008 года обострилась ситуация в районе югоосетинского города Цхинвал – зоне присутствия российских и грузинских миротворцев. 8 августа 2008 года начались военные действия против Южной Осетии, в ходе которых грузинские войска вошли на территорию непризнанной республики, а ее столица, город Цхинвали, была подвергнута тяжелому артиллерийскому обстрелу.

Президент Медведев в своем заявлении на экстренном заседании Совета безопасности РФ назвал действие грузинских войск актом агрессии против миротворцев и мирных жителей. 9 августа он заявил о начале операции «по принуждению к миру в зоне грузино-юго-осетинского конфликта». В тот же день в Южную Осетию вошли российские танки и бронетранспортеры, а российские ВВС нанесли авиаудары по военным объектам на территории Грузии, позднее в Южную Осетию были переброшены части 76-й псковской воздушно-десантной дивизии, 98-й воздушно-десантной дивизии из Иваново и части специального назначения из 45-го отдельного разведывательного полка.

Однако Август Восьмого застал Главное Оперативное Управление и Главное Организационно-Мобилизационное Управление в прямом смысле слова – на улице… В этот день, выполняя строжайшую директиву министра обороны Анатолия Сердюкова, управления занимались переездом. Десяток КамАЗов, выстроился у подъездов, и в них грузилось упакованное в ящики и узлы имущество двух главных управлений Генерального Штаба.

Новость о том, что Грузия начала военную операцию против Южной Осетии многие офицеры узнали лишь из утренних выпусков новостей. К этому моменту функционировавшая бесперебойно больше сорока лет система оповещения была демонтирована. Дежурных в управлениях и службах просто не было, так как дежурить было негде. Оповещать офицеров было некому. Поэтому ни о каком прибытии по тревоге офицеров и немедленном «включении» ГОУ или ГОМУ в ситуацию речи идти не могло. Включаться было некому и негде.

При этом само ГОУ уже два месяца было без руководства. Бывший начальник ГОУ генерал-полковник Александр Рукшин был в начале июня уволен за несогласие с планами Анатолия Сердюкова резкого сокращения Генштаба. Нового начальника ГОУ Сердюкову за это время найти было не досуг. Исполняющий же обязанности начальника ГОУ первый заместитель Рукшина генерал-лейтенант Валерий Запаренко был вынужден в одном лице совмещать сразу несколько должностей, что не могло не отразиться на состоянии дел в ГОУ.

Всё это усугубилось тем, что к этому моменту ГОУ и ГОМУ оказались полностью отрезанными от войск. В очищенных под ремонт помещениях не только вся ЗАСовская связь, но даже и обычная «эровская» были уже отключены, а в новом здании ее еще просто не провели. В итоге, в самый драматичный момент цхинвальской драмы Генеральный Штаб России потерял управление войсками.

При этом, сам переезд никто не отменил и разворачивать работу пришлось фактически на колесах. В качестве средства связи с войсками использовалось несколько обычных телефонов открытой дальней связи в тех нескольких кабинетах, которые были определены под временное размещение министерских советников. Но больше всего выручали обычные «мобильники», с которых за свои деньги офицеры и генералы вели переговоры с коллегами из СКВО.

Рабочие группы разворачивались в любых мало-мальски пригодных помещениях бывшего штаба Объединённых Сил Варшавского Договора. В гримерках, раздевалках, за сценой, в спортивном зале. Одно из направлений ГОУ вообще оказалось сидящим в оркестровой яме.

Только к исходу вторых суток удалось хоть как-то восстановить управление войсками и развернуть работу. Но эта неразбериха стала причиной больших человеческих потерь и ошибок.

Так, новый начальник Генерального Штаба до последнего момента не решался отдать приказ войскам на начало военной операции. После того, как грузины начали войну, командование миротворцев, дежурный генерал ЦКП и командующий СКВО неоднократно выходили напрямую на начальника генерального штаба с докладами о том, что наши миротворцы несут потери, что идёт уничтожение города с мирным населением, что необходима немедленная помощь и приведение в действие имеющихся на этот случай планов отражения агрессии, но НГШ все тянул, непрерывно «уточняя» у высшего политического руководства, какими должны быть масштабы применения силы, хотя политическое решение к этому моменту уже было принято.

Именно с этим связана задержка с вводом войск, которая обошлась нашим миротворцам в несколько десятков убитых солдат и офицеров.

Первая директива, отправленная в войска, носила столь ограниченный характер, что почти сразу потребовала ее дополнения новой. По первой директиве войска, вводимые в Южную Осетию, фактически оставались без прикрытия, так как директива касалась лишь частей и соединений СКВО.

По его же вине возникла несогласованность между видами вооружённых сил. Не имея опыта работы организации межвидового взаимодействия в самый ответственный момент начальник генерального штаба «забыл» о ВВС.

Директива войскам Северо-Кавказского военного круга ушла, а директива командованию ВВС не была отправлена. О ней «вспомнили» лишь тогда, когда войска, пройдя Рокский тоннель, оказались под ударами грузинской авиации. И ВВС пришлось уже, что называется «с колёс» вступать в операцию. Это явилось одной из причин столь высоких потерь в самолётах.

Потом точно так же «вспомнили» о ВДВ и директива ушла в штаб ВДВ. Именно этим объясняется то, что самые мобильные войска Российской армии оказались фактически в арьергарде военной операции.

Совершенно непонятно почему, в преддверии войны, когда непрерывно поступала информация о обострении обстановки вокруг Южной Осетии, руководство Генерального Штаба не приняло решение о разворачивании центрального командного пункта, который имел все возможности управлять войсками в районе конфликта, в ходе переезда двух ключевых управлений, но всё время войны работал в обычном «дежурном» режиме, занимаясь лишь отслеживанием обстановки, в то время как ГОУ и ГОМУ были фактически отрезаны от войск?

Эта война показала, что «вкусовой» подход к выбору начальника Генерального Штаба – ключевой для управления войсками в боевой обстановке фигуре неприемлем. Азарт министра обороны Сердюкова, тыкавшего в карту пальцем с предложением разбомбить «вот этот мост», по-человечески понятен, но он не имеет ничего общего со стратегией и оперативным искусством, которые, собственно, и решают судьбу войны. В самый ответственный момент нужных профессионалов на месте не оказалось.

Днем 11 августа 2008 года Медведев заявил о том, что операция российских войск в Цхинвали в значительной степени завершена – город взят под контроль российскими миротворцами, однако боевые действия прекращены не были. 15 и 16 августа сторонами был подписан разработанный накануне президентом Франции Николя Саркози и Медведевым план урегулирования конфликта в Южной Осетии. Однако позднее выяснилось, что стороны некоторые пункты документа трактовали по-разному, в результате чего у каждой из них появился повод обвинять другую в невыполнении условий мирного соглашения. Так, Россия, трактуя пункт соглашения о принятии дополнительных мер безопасности, начала работы по созданию так называемой буферной зоны непосредственно на территории Грузии, что стало поводом для обвинений в провоцировании конфликта со стороны грузинского руководства).

19 августа 2008 года главы МИД стран-членов НАТО, собравшиеся в Брюсселе для обсуждения отношений с РФ, заявили о поддержке принципа территориальной целостности Грузии. Тогда же было объявлено о временном прекращении работы совета Россия-НАТО. После этого представитель России в НАТО Дмитрий Рогозин высказал мнение о возможности ответных санкций в отношении НАТО. 20 августа Польша подписала окончательное соглашение о размещении на ее территории элементов американской системы ПРО, а 21 августа министерство обороны России официально уведомило НАТО о временном приостановлении военного сотрудничества с альянсом. Несколько дней спустя сам Медведев подтвердил готовность России на любые действия в отношениях с НАТО, вплоть до прекращения сотрудничества.

25 августа Совет Федерации и Госдума обратились к президенту Медведеву с предложением признать независимость двух республик, формально входящих в состав Грузии. 26 августа Медведев официально заявил о том, что им были подписал указы о признании Российской Федерацией независимости Южной Осетии и независимости Абхазии. После этого президент поручил МИД подготовить проекты договоров о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи с этими республиками, а ведомству Сердюкова было поручено в период, предшествующий заключению договоров, «обеспечить… осуществление Вооруженными силами РФ на территории Абхазии и Южной Осетии функции по поддержанию мира».

Почему же Россия победила? Потому, что войска и штабы готовились к этой войне. Потому, что еще с весны, когда началось резкое обострение ситуации вокруг Цхинвала, Генеральный Штаб начал разработку операции по принуждению Грузии к миру. Именно эти задачи отрабатывались на весенних и летних учениях СКВО.

Россия победила потому, что в штабах всех уровней находились разработанные детальные планы на случай начала этой войны. И заслуга в этом того самого ГОУ, которое было фактически разгромлено господином Сердюковым.

Россия победили потому, что в хаосе неразберихи и растерянности нашлись те, кто взял на себя ответственность. Кто в отсутствии внятных и четких указаний из Москвы принял решение начать действовать по тем планам, которые были отработаны.

Но высокие потери в людях – 71 человек убит, технике – больше 100 единиц и 8 самолетов – это та плата, которую заплатила армия за волюнтаризм и самодурство некоторых высших чиновников.

Можно представить каким страшным моральным поражением для нового президента России Медведева стал бы военный провал в Южной Осетии, как бы это ударило пор престижу премьера Путина. А ведь избежали мы его с огромным трудом – упусти Россия еще 2–3 часа и Цхинвали бы пал, Грузия перерезала бы Транскам и спасать было бы уже некого.

При этом господин Сердюков очень ловко всю ответственность за потери взвалил на тех, кого он сам же и поставил в катастрофическую ситуацию.

Так, на разборе в Генеральном Штабе по итогам грузинской компании он ничтоже сумняшеся, всю вину за неразбериху начала войны возложил на сидящих перед ним в зале офицеров и генералов, которых сам же фактически выкинул в пустоту.

При этом, впервые за всю историю Генерального Штаба, министр обороны России принародно просто перешёл на мат. Не стесняясь в выражениях, он с трибуны устроил разнос руководству за большие потери личного состава и техники.

Видимо, у Сердюкова именно такое представление о том, как надо общаться с «зелеными человечками» – именно так ближайшее окружение министра – всякие советники и помощники между собой называет военных.

В этой связи стоит отметить, что после войны Сердюковым были отправлены в отставку командующий войсками Северо-Кавказского военного округа генерал-полковник Сергей Макаров и командующий 58-й армией генерал-лейтенант Анатолий Хрулёв – генералы, которые в августе 2008 года руководили боевыми действиями войск в Южной Осетии против Грузии.

Тогдашний командующий войсками СКВО самостоятельно принял решение о вводе в Южную Осетию российских войск, поскольку не получил подтверждения из Москвы на начало боевых действий против грузинской армии. Находясь на центральном командном пункте 58-й армии во Владикавказе, Сергей Макаров спустя секунды после официального объявления Грузией войны против Южной Осетии сначала обратился с вопросом «что делать?» к начальнику Генштаба Николаю Макарову. Тот предложил командующему округом связаться с министром обороны. Телефон Сердюкова молчал.

Медлить было нельзя – уже гибли люди. Сергей Макаров отдал приказ на ввод в Южную Осетию российских войск. Потом командующий СКВО более суток не мог найти по телефону Анатолия Сердюкова и не мог дозвониться до президента Дмитрия Медведева, а премьер Владимир Путин был на Олимпиаде в Пекине.

«Таким образом, получается, что войска вошли в чужую страну без соответствующих санкций военно-политического руководства, а вдруг в Кремле имелось другое решение юго-осетинской проблемы?» – рассказывает источник «Независимой газеты».

По версии штаба, такая решительность командующего СКВО Сергея Макарова, видимо, напугала не только Сердюкова. После «пятидневной войны» тогдашний начальник Генерального штаба Николай Макаров обвинил генералов в ошибках и больших потерях, их упрекали в ошибках боевого управления, слабой подготовке войск и больших потерях боевой техники и личного состава при проведении операций, что и стало негласной причиной их преждевременного увольнения со службы летом 2010 года.

Однако в января 2013 года стало известно, что по инициативе пришедшего на смену Сердюкову Сергея Шойгу и начальника Генерального штаба Валерия Герасимова генерал-полковник Сергей Макаров восстановлен на военной службе и дал согласие возглавить Военную академию Генерального штаба ВС (ВАГШ). Соответствующая должность в органах военного управления подыскивается и Анатолию Хрулёву. Нынешний начальник ВАГШ генерал-лейтенант Андрей Третьяк будет назначен на должность начальника Управления военного образования (УВО).