Глава 10
Шум справа выбивает меня из раздумий. Милтон. Выходит из калитки с металлическим мусорным ведром в руках. Милтон все делает не спеша и основательно. Ему в голову не придет закрыть калитку ногой. Нет, он ставит ведро на землю и аккуратно прикрывает калитку. Потом смотрит в мою сторону и, заметив меня, быстро отворачивается. Как малыш, которого застукали подглядывающим в щелочку. Но Милтон понимает, что я его увидела, и потому снова поворачивается, глуповато улыбается и робко машет рукой.
На самом деле глупее сейчас выгляжу я. Будет ли умный человек стоять, привалившись к входной двери своего дома? Но застенчивость Милтона поворачивает ситуацию в мою пользу.
– Привет, Милтон! – кричу я, отлепляясь от двери.
Он вытирает руки о брючины и идет мне навстречу. Мы останавливаемся посередине пути от его дома к моему. Полуденная жара совсем размягчила асфальт тротуара.
– Хотела поблагодарить тебя за цветы.
Милтон снова вытирает руки.
– Рад, что они тебе понравились. А то в прошлый раз я тебя ненароком огорчил.
Не знаю почему, но его бесхитростная доброта что-то задевает в моей душе. Из глаз брызгают слезы. Я отчаянно моргаю, чтобы их остановить, но они берут свое. За считаные секунды мое лицо мокреет от слез. Всхлипнув, я уже реву по-настоящему.
Большинство людей теряются, когда рядом плачут. Наверное, Милтон из их числа. Он изумленно смотрит на меня и бормочет что-то вроде: «Во ты даешь». Но потом лезет в карман и вынимает белоснежный, идеально отглаженный хлопчатобумажный платок, одним взмахом разворачивает его и протягивает мне. Затем подходит и обнимает за плечи. Молча, без единого слова. В его объятиях нет ничего неуклюжего и грубого. Но они меня утешают – теплые, ненавязчивые, человеческие объятия.
Даже не знаю, из-за чего развела сырость. Слезы текут и текут, пока их запас во мне не кончается. Сразу становится легче. Надо было позволить им вылиться.
Платком Милтона вытираю лицо, потом осторожно высвобождаюсь из его рук.
– Легче стало? – спрашивает он.
– Да… Сама не знаю.
Мы садимся на невысокую садовую ограду. Рядом. Платок насквозь мокрый.
– Слушай, я выстираю платок и потом отдам. Еще раз спасибо.
– Если хочешь, оставь себе.
Милтон не спрашивает, что у меня случилось, и от его деликатности у меня вдруг появляется желание все рассказать.
– Милтон.
– Да.
– Тебе хочется, чтобы твоя жизнь оставалась такой, какая есть, и не менялась?
– Но ведь у жизни много граней, – резонно замечает он. – Смотря о каких сторонах ты говоришь.
– Скажем о… домашней обстановке.
– Нет. Здесь я очень хочу перемен.
– Каких?
– Хочу, чтобы мама почувствовала себя счастливой. Чтобы не сидела в четырех стенах, а иногда выходила бы в свет. И еще хочу, чтобы она поменьше плакала.
Матери Милтона я не видела очень давно. Пожалуй, несколько лет. И как-то не задумывалась о причинах.
– Она… больна?
– Агорафобия. Боязнь открытых пространств. Депрессия. В общем-то, это болезнь.
Милтон говорит спокойно и бесстрастно, словно врач. Но когда я слегка стискиваю ему руку, в ответ он стискивает мою.
– Извини. Я не знала.
– А нужно ли тебе знать?
– Как-никак, живем по соседству.
Он пожимает плечами:
– По соседству, но за закрытыми дверями… У тебя что-то изменилось?
Мне сложно перевести эмоции в слова. Для событий, происходящих в моей жизни, не годятся ярлыки вроде «депрессия».
– Сама не знаю… Я просто… Я начинаю сомневаться… Мои родители – они не такие, какими я привыкла их считать. Мне кажется, я их вообще не знаю. Более того, мои ли они родители? У отца появилась… появилась какая-то навязчивая идея. И потом, у них есть тайна.
Мне нравится чувствовать его руку. Милтон выше меня, но ладони у нас почти одинаковые, и они совсем рядом. Нет, мы не держимся за руки. Милтон большим пальцем поглаживает мой.
– Хочешь, чтобы я тебе помог?
– А как?
– Я неплохо умею гулять по Интернету и выискивать информацию. Мог бы поискать сведения о твоих родителях.
– Возможно, – отвечаю я.
– А тебе нужно найти дома свидетельство о рождении. Тогда бы мы узнали, настоящие это родители или приемные.
– Если бы я знала, как оно выглядит.
– Как все документы. Официально. Особый бланк. Там указана дата и место рождения, имя, под которым тебя зарегистрировали, и имена родителей.
– Понятно. Хорошо, поищу.
– А я покопаюсь в Интернете.
– Ладно. Спасибо.
Я встаю и медленно бреду к дому.
– Ник! – окликает меня Милтон. – Твои родители…
– Что?
– Мне они всегда казались хорошими людьми. Ты на них особо не наезжай. Это в детстве мы хотим поскорее стать взрослыми. А как посмотришь на взрослую жизнь… не позавидуешь.
Милтон берет ведро и идет к своему дому. Я смотрю на изгиб его спины, и мне хочется снова его обнять, однако момент упущен.
– Я что-то не настроена тренироваться. Вдруг тоже перегреюсь, как Кристи?
– И я. Как-то это неправильно: она в больнице, а мы здесь. Бассейн уже не безопасное место.
Под разговоры девчонок выкладываю вещи из сумки. Если им страшно, могут сидеть в раздевалке. Я жду не дождусь, когда снова нырну в воду. Конечно, я сочувствую Кристи и желаю ей скорейшего выздоровления, но сейчас она вне игры. А я продолжаю тренировки.
Уличную одежду убираю в шкафчик, проверяю, не выбиваются ли волосы из-под шапочки, поправляю очки, чтобы удобно сидели, и выхожу в плавательный зал. Клайв тут же отводит меня в сторону.
– Ты знаешь, что Кристи сейчас болеет. Успеет ли она вернуться к региональным соревнованиям, пока неизвестно. Но у нас должны быть запасные варианты. На данный момент в вольном стиле ты у нас – номер один. Я хочу, чтобы ты максимально сосредоточилась на тренировках. Ник, это твой шанс. Громадный шанс. Ты готова им воспользоваться?
– Еще как.
– Умница.
Я говорю с Клайвом, а Гарри пристально следит за мной. Он не отрывает глаз и сейчас, когда я прохожу к средней дорожке и погружаюсь в воду.
– Пятнадцать минут на разогрев, – объявляет Клайв. – Потом займемся отработкой техники.
Тихо отплываю от стенки. Никаких рывков. Просто плыву, чувствую воду, проникаюсь ее настроением. Люди, далекие от плавания, удивятся. Бассейн и есть бассейн. Прямоугольная яма с наклонным дном. Ничего в нем не меняется. Но это лишь на первый взгляд. Перемены незаметны, но они есть. Температура воды и воздуха, содержание хлорки в воде. Все это надо понять и прочувствовать заранее. Нужно понять и прочувствовать свое тело в воде. Каждый его квадратный дюйм. Спереди и сзади, сверху и снизу.
Некоторое время лениво плыву на спине, потом на животе, по-лягушачьи. Теперь можно разогреваться по-настоящему. И все равно первые гребки, первые удары ног неторопливы, как в замедленной съемке. Идет растяжка мышц, их разогрев. Вода сегодня замечательная. Я плыву впереди девчонок. Можно сказать, что в эти минуты бассейн принадлежит мне. Без малейшего напряжения двигаюсь вдоль дорожки.
«Хорошо выглядишь, Никола. Плыви ко мне».
Я еще даже не пыталась плыть быстро, ни с кем не состязалась, а голос уже появился. Я близка к раздражению. Он нарушил мое блаженное уединение. Но ведь это мой внутренний голос. Мое подсознание. Оно меня тренирует, делая независимой от подсказок Клайва.
Закрываю глаза. Мне не хочется вглядываться в воду и гадать, есть кто-то на дне или нет. Но, даже зажмурившись, я ощущаю чье-то присутствие. Открываю глаза.
Действительно, там кто-то есть.
Под водой.
Парень.
Устремляюсь к нему, на глубокий конец. Бледное тело почти у самого дня. Подплываю ближе и вижу его лицо. Глаза закрыты, рот тоже. Короткие каштановые волосы венком покачиваются надо лбом.
Да, это тот самый парень, которого никто не заметил. Даже Гарри, сидящий на спасательском возвышении, проворонил момент, когда парень вылезал из воды. Кто он? Почему оказался в бассейне в это время? У нашего клуба четкое расписание тренировок. Когда мы занимаемся, посторонних в бассейне нет. Так было всегда.
Сегодня я не стану звать подмогу. Если парню нужна помощь, я сама его спасу. Я владею необходимыми навыками, и сил у меня ничуть не меньше, чем у того же Гарри.
Подплываю к месту, где лежит странный парень, замираю и смотрю на дно. Набрав побольше воздуха, я легко опущусь на дно, подхвачу бедолагу и… Я только собираюсь высунуть голову из воды, как он открывает глаза.
Я невольно раскрываю рот. Вода попадает в горло, чувствуется знакомый привкус хлорки.
– Никола, – произносит парень.
Десятки пузырьков воздуха вырываются из его губ и устремляются на поверхность. Ко мне.
Его голос – это и есть голос, звучащий у меня в голове.
– Не пугайся, – говорит парень.
Он лежит на спине и смотрит на меня. Глаза у него тоже бледные; не то серые, не то синие. Взгляд притягивающий. Не могу оторваться от его взгляда, хотя воздух в легких на исходе.
Я не верю тому, что вижу. Разговаривать в воде невозможно. Захлебнешься на первом же слове. Как ему это удается? Как он ухитряется дышать? Откуда знает, кто я?
– Прости, что в прошлые разы пугал тебя. Я не хотел этого.
На его теле видны следы не то травм, не то порезов. Вместо шорт для плавания, какие обычно надевают парни, на нем белые трусы-боксеры.
Я больше не могу смотреть. Задыхаюсь.
Высовываю голову из воды, судорожно глотаю воздух. Опять привычное эхо под крышей бассейна. Девочки плывут в мою сторону.
Снова ныряю.
Парень исчез.
Такого не может быть.
Опускаюсь глубже, описываю круг над местом, где видела парня, верчу головой по сторонам.
«Пора плавать. Покажи этим сукам, кто здесь главная».
Голос очень близок. Рядом со мной. Но сколько я ни оглядываюсь, парня не вижу.
«Я с тобой. Не волнуйся. Я здесь. Займемся делом».
Он – со мной. Он – голос во мне. В прошлый раз, когда я добилась успеха, он направлял меня советами. Но сейчас я пугаюсь.
Не понимаю своего состояния. Уже не знаю, хочу ли я тренироваться. Парень, которого только что видела… плод моих галлюцинаций? Или нет? Мне почудилось, хотя в душе я знаю, что нет.
Снова выныриваю. Доплываю до стенки, держусь за нее и оглядываю бассейн. Девчонки шумно плывут ко мне, гоня перед собой изумрудную волну. Бассейн перестал принадлежать мне одной.
«Но он снова станет твоим. Забери его у них. Ты способна плавать лучше, чем все они, вместе взятые».
Его голос вкрадчив.
Мне и сейчас неспокойно, но мурашки страха сменяются трепетом возбуждения. Я хочу ему верить. Хочу быть лучше всех. Хочу победить.
Делаю мощный вдох и погружаюсь в воду. Резко отталкиваюсь пятками от стены, устремляюсь вперед. Я ощущаю себя дельфином. Мое тело – волна. Я становлюсь частью воды.
«Правильно. Чувствуй воду. Повелевай водой. Будь водой».
Я плыву вперед, перекувыркиваюсь, достигаю стенки, отталкиваюсь и скольжу дальше. Равномерно дышу, ритмично двигаю руками и ногами.
И никому меня не догнать.
