Глава 11
– Я тут кое-что для тебя придумал, – говорит Тру. – Правда, пока еще не совсем готово, но, по-моему, получилось неплохо.
Он снова прикатил свою тележку к самым дорожкам и теперь снимает с нижней полки ведро.
– Благодаря тебе люди заинтересовались искусственными рыбками, – поясняет он. – Вот я и подумал, что надо извлечь из этого максимальную выгоду, и прикатил сюда тележку. Уже семь штук продал. Скоро мы выкупим обратно кольцо твоей мамы.
Тру рывком поднимает ведро на самый верх тележки.
– Жаль, что не удалось толком поговорить с родными Фэна. Я пытался, но они все еще очень подавлены и, кажется, правда ничего не знают. А Калеб уже рассказал мне все, что мог.
– А я поговорила с тетей, но тоже пока не смогла ничего разузнать.
– Ничего, мы не отступим, – говорит Тру. – И обязательно все узнаем. Так вот, смотри, что я придумал. – И с этими словами он опускает руку в ведро и достает какую-то длинную извивающуюся штуку серебристого цвета.
– Ты что, сделал механического угря?
Тру кивает:
– Вдохновился после твоего заплыва.
– По-твоему, я похожа на угря?
– Ага. – Тру улыбается. – Это комплимент.
Он заводит угря и бросает его в воду. Угорь, извиваясь, плывет вдоль дорожки. Это смотрится очень красиво. Тру прав: если мой стиль плавания хоть отдаленно напоминает плавание угря, то он сделал мне комплимент.
Угорь утыкается в стену, разворачивается и плывет обратно.
– Дотронься до него, – предлагает Тру, когда угорь подплывает ближе.
Я дотрагиваюсь и вздрагиваю от слабого удара током.
– Ты уже осуществил мою задумку? – удивляюсь я. – Так быстро?
– Не мог ночью заснуть, вот и решил поработать, – поясняет мой собеседник. – Я их сделал пять штук. У этого заряд нормальный, остальных я не успел как следует протестировать, так что не уверен в их безопасности. Мне нужно время, чтобы все проверить.
Да вот только времени-то у нас как раз и нет. Вокруг начинают собираться люди, они ждут, что сегодня я продемонстрирую им больше, чем в прошлый раз. Мы запустили маховик интереса и должны этим воспользоваться.
– Эй! – окликает нас один из зрителей. – Вчера были рыбки. А что сегодня?
– Сегодня их будет больше, – отвечает Тру.
Кто-то неодобрительно свистит. Кто-то кричит:
– Рыбок мы уже видели!
Мне очень нужна эта работа. Я еще не готова довериться Майре настолько, чтобы согласиться уйти вместе с ней.
И я прошу Тру:
– Можно, я выступлю с угрями прямо сейчас? Уверена, что это не опасно.
– Я тоже так думаю, – отвечает Тру, – но я должен в этом убедиться. Давай лучше отложим до завтра.
Я поворачиваюсь к Тру спиной и, забравшись на стартовую тумбу, поднимаю мокрого угря над головой.
– Вот, смотрите! – Я обращаюсь к толпе настолько громко, насколько могу себе позволить, чтобы не потерять контроль над голосом. – С этим я буду плавать сегодня.
– И что эти штуки делают? – спрашивает один из игроков и подходит ближе.
Я бросаю угря в воду. Угорь плывет.
– Похоже на рыбку, – разочарованно заявляет игрок. – Я-то думал…
Меня это бесит. Потому что даже без электрических разрядов, даже если не использовать его в шоу, изобретение Тру прекрасно само по себе. Да люди в очередь должны выстраиваться, чтобы приобрести такие уникальные изделия.
И тогда я предлагаю этому типу:
– А ты попробуй дотронься.
Он дотрагивается до угря и сразу отскакивает. Он удивлен, а я улыбаюсь:
– Видишь, это не просто рыбка. Расскажешь остальным?
– Ладно, расскажу, – неохотно соглашается игрок. – Но еще вопрос, ощущается ли это через твой гидрокостюм?
Я спускаюсь в воду и прикасаюсь локтем к угрю. Слабый толчок есть, но материал сводит силу разряда почти к нулю.
– Не особенно, – признаю я.
Если бы я только могла, я бы усилила разряд. Я лихорадочно думаю. Чтобы добраться до поверхности, мне нужен целый гидрокостюм. Ничего, возьму запасной – костюм Бэй.
– У тебя, случайно, нет с собой ножа? – спрашиваю я.
– У меня нет, но мы же на рынке, – отвечает игрок. – Уверен, у кого-нибудь здесь ножик точно найдется.
Он отходит к толпе и почти сразу возвращается. Тру даже не успевает закончить свой спич о том, как все это может быть опасно.
Я беру у игрока нож и ухожу в одну из кабинок для переодевания. Там я снимаю костюм и отрезаю рукава и штанины, а потом надеваю его снова и выхожу в таком виде. Игрок с улыбкой принимает у меня нож.
– Да, так будет лучше, – говорит он. – А правда, что ты дочь Верховного Жреца?
– Верховной Жрицы, – поправляю его я. – Я дочь покойной Океании, а Невио мне никто.
Игрок радостно смеется:
– Ну так это еще лучше. Так даже интереснее.
Он возвращается к остальным и что-то им говорит, оживленно жестикулируя.
Не очень понятно, что этот тип имел в виду. С какой стати он решил, что людям будет интересно смотреть, как дочь Океании рискует пораниться?
Тру все это решительно не нравится.
– По-моему, ты не дело придумала, – понизив голос, говорит он мне. – Мое изобретение пока еще находится в стадии разработки.
– Зрители уйдут, если я не предложу им что-нибудь новенькое, – отвечаю я. – Мне надо сегодня произвести на них впечатление.
– Рио, дай мне всего один день.
– Мы покажем им это сейчас, иначе они про меня забудут. Ты не поверишь, как быстро люди способны забыть о чьем-либо существовании.
Зрители начинают подниматься на трибуны. Пора начинать.
Я беру с тележки ведро с рыбками и угрями. Тру тоже хватает ведро, его рука оказывается поверх моей. У него крепкая хватка, и он не улыбается.
– Извини, – говорит он, – но угри еще не готовы.
– Тру, пожалуйста, – прошу я.
Я не могу выразить словами всего, что чувствую в этот момент, но Тру, почти как и я, делает глубокий вдох. Он крепко сжимает мои пальцы, и я успеваю заметить у него на руке небольшие ожоги: наверное, получил их, когда мастерил угрей и рыбок сегодня. Он вообще когда-нибудь спит?
А потом Тру отпускает ведро. Мы не произносим ни слова, но мне жаль, что я не могу поблагодарить его своим настоящим голосом. Я начинаю заводить рыбок и угрей и бросаю их обратно в воду.
Они великолепны. Тру отлично справился с работой, наблюдать за ними – одно удовольствие.
Тру складывает руки на груди. Он не поднимается на трибуны и остается стоять у края дорожки. Я оглядываюсь, и мы встречаемся взглядами. Он пытается понять меня, но у него никогда это не получится, потому что я скрываю слишком многое.
Я поднимаюсь на платформу и тут замечаю, что Альдо все еще среди игроков, занят сбором денег. Он совсем забыл, что должен объявить мое выступление. Меня охватывает паника. Придется сделать это самой. Мне следовало бы попросить того игрока остаться и объявить меня. Если я сделаю это сама, мой бесцветный, занудный голос отобьет у зрителей всякий интерес.
Тру становится рядом со мной на платформе. Я начинаю подозревать, что он передумал и собирается остановить меня, но он вместо этого поднимает руки, и толпа зрителей затихает.
И Тру объявляет:
– Рио Конуи, пловец, готовый на риск.
Все правильно. Это может сработать.
Тру рассказывает зрителям об угрях, его лицо оживляется, голос звучит громко и отчетливо. Мне нравится наблюдать за ним со стороны, смотреть, как двигаются его губы и горят глаза.
Тру объявляет заплыв так, что он может показаться более опасным, чем на самом деле. Он рассказывает об угрях, о том, как они будут прожигать мою кожу, если я прикоснусь к ним, и подчеркивает, что я почувствую удар током даже через гидрокостюм. Он объясняет зрителям, что рыбки не заряжены, но все равно, если задеть их, будет очень больно. Потом предлагает игрокам делать ставки на количество столкновений с рыбками и угрями и на скорость, которую я смогу показать. На трибунах оживление, люди делают ставки.
– Итак, Рио Конуи! – повторяет под конец Тру.
Он выкрикивает мое имя и приглашает всех посмотреть на меня.
Я поднимаю руки над головой – непривычный для меня жест, но он сейчас к месту. Слышны редкие хлопки, кто-то ободряюще свистит, я почти улыбаюсь. Как же легко выступать на публике, когда не надо ничего говорить.
И вот в этот момент душевного подъема я вдруг чувствую, как в мое сердце заползает отчаяние.
«Ничего у тебя не получится, – шепчет мне внутренний голос. – Настоящие мины – это тебе не металлические рыбки. Думаешь, баллон сжатого воздуха спасет тебя? Да ничего подобного! Ты погибнешь, Рио Конуи. Ты изображаешь пловца, готового на риск, чтобы привлечь толпы зрителей. Ты возомнила, будто сможешь самостоятельно подняться на поверхность. Но кого ты сможешь обмануть? Только саму себя. Ты никогда не выберешься Наверх!»
Зрители продолжают свистеть и хлопать. Альдо, вооружившись секундомером, поднимает красный флажок – это знак приготовиться к старту.
– Будь осторожна, – просит Тру.
«Я – последняя, – думаю я. – Последняя сирена».
Альдо резко опускает флажок.
Я прыгаю с тумбы и плыву.
Я – последняя, но это не значит, что я не могу стать первой. Первой сиреной, поднявшейся Наверх.
В этом нет никакой логики, но мне она и не нужна. Я вижу черную линию и плыву. Я увижу черную воду и выплыву.
Меня задевают всего три рыбки, но угри более юркие, и я зарабатываю несколько ожогов: на руках, ногах и лице. Подтянувшись, я выбираюсь на бортик и, вся мокрая, встаю рядом с Тру.
– Могло быть гораздо хуже, – говорит он.
Видно, что Тру обеспокоен, но в то же время я замечаю, как на его лице мелькает уже знакомое мне выражение. Точно так же он смотрел на меня, когда сказал, что я прекрасна.
Зрителям понравилось мое выступление. Они громко свистят, хлопают и спускаются ко мне с трибун.
Я слышу, как они громко о чем-то спрашивают, особенно те, кто делал ставки, ведь теперь у них появился новый вид развлечений: Рио Конуи против Рио Конуи.
Я уже готова поблагодарить зрителей, но вовремя вспоминаю, что мой голос может разрушить заклинание.
– Скажи им, что я не разговариваю до и после выступления, – шепотом прошу я Тру. – Скажи, что у меня такое правило. Так будет лучше. Ты же сам все понимаешь. И не забудь добавить, что в следующий раз будет больше угрей, а я поплыву быстрее. Пусть увеличивают ставки.
У Тру на лице мелькает странное выражение: оно становится почти печальным. Но он кивает и поворачивается к толпе, а я с гордо поднятой головой направляюсь в раздевалку. Там я стою и прислушиваюсь к тому, что происходит снаружи. Просто не верится, что вся эта суматоха поднялась из-за меня.
После того как все расходятся, я говорю Тру:
– Зрителям это со временем прискучит. – Слова мамы о том, что люди любят зрелища, не идут у меня из головы. – Пока этого не произошло, я должна сделать что-то более впечатляющее. Устроить этакий грандиозный финальный заплыв, заработать кучу денег и поставить на этом точку.
– Ты придумала что-то конкретное? – интересуется Тру.
– Пока нет.
Рыбки должны быть готовы к следующему заплыву, поэтому мы с Тру вытираем их, смазываем маслом и заворачиваем в мягкую ткань. Мы как будто младенцев пеленаем, и эта мысль вызывает у меня улыбку. Тру прикасается у моей руке, чтобы я отвлеклась на секунду, и спрашивает:
– На какой риск ты готова пойти?
Он осторожно поворачивает мою руку, так что становится заметен небольшой красный ожог у меня на ладони. Я его получила, когда один из угрей подплыл слишком близко к лицу и мне пришлось оттолкнуть его от себя. Я точно помню, когда это случилось, а вот моменты, когда заработала другие ожоги, – нет.
– Не знаю, – отвечаю я Тру.
