ГЛАВА 48
Как Селена и ожидала, Могила бросился к ней, надеясь ударить мечом в середину посоха и сломать ее оружие. Но Селена успела отскочить, и меч Могилы рассек воздух. В это время она другим концом посоха ударила противника в спину. Могила зашатался, однако устоял на ногах. Резко повернувшись, он приготовился к новой атаке.
На этот раз Селена приняла удар, наклонив посох так, чтобы меч соприкоснулся с его нижней половиной. Крепкое дерево посоха защемило лезвие, и тогда Селена прыгнула к противнику. Могила забыл, что у посоха есть еще и верхняя половина, и когда он ударил по нижней, верхняя с той же силой въехала ему по лицу. Могила попятился назад, но тут его уже ждал кулак Селены. От боли у нее заныли костяшки пальцев. Судя по хрусту, она сломала Могиле нос. Не желая, чтобы ее забрызгало кровью, Селена проворно отскочила. Могила превратился в разъяренное животное, начисто утратив способность думать.
— Ах ты, дрянь! — прошипел он и вновь кинулся к Селене.
Она встретила его удар, держа посох обеими руками. Дерево было крепким, но все же не крепче металла, и посох издал жалобный, похожий на стон, звук.
Селена толкнула Могилу и стремительно повернулась, ударив его по голове металлическим наконечником. Могила и на этот раз устоял на ногах, хотя казалось, он вот-вот свалится. Он тяжело дышал, вытирая рукавом окровавленный нос. Глаза злобно сверкали. Его конопатое лицо сейчас напоминало звериную морду. Он и вел себя как зверь, которому нечего терять. Собрав все силы, Могила бросился к ней, целя мечом прямо в сердце. Он был слишком быстр и разъярен, и прямое столкновение не сулило Селене ничего хорошего.
И тогда она припала к плитам веранды. Меч просвистел у нее над головой, и в это время Селена что есть силы ударила Могилу по ногам. Он не успел даже вскрикнуть, как уже валялся на полу. Селена ногой придавила ему руку, сжимавшую меч, а сама склонилась над ним, держа металлический конец посоха возле самого его горла.
— Меня зовут Селена Сардотин, — прошептала она, наклоняясь к уху Могилы. — Но это дела не меняет. Я все равно разделаюсь с тобой, как бы ты меня ни называл — Селеной, Лилианой или даже дрянью.
Улыбаясь, Селена выпрямилась. Могила очумело смотрел на нее. Кровь из сломанного носа текла по щеке. Селена достала из кармана носовой платок и бросила ему.
— Это тебе мой прощальный подарок, — сказала она, покидая веранду.
Выйдя за пределы круга, Селена вернулась туда, где стоял Шаол.
— Сколько времени длился поединок? — спросила она и заметила улыбающуюся Нехемию.
— Минуты две.
Селена улыбнулась Нехемии, слегка качнув посохом, и кивнула капитану. Она ничуть не устала.
— Я справилась быстрее, чем Кэйн.
— И Могиле досталось сильнее, чем Ренальту, — улыбнулся Шаол. — А что это тебя потянуло бросить ему платок?
Селена уже собиралась ответить, но король поднялся с трона, и все замолчали.
— Вина победителям! — приказал король.
Кэйн приблизился к столу. Селена не шевельнулась, продолжая стоять рядом с Шаолом.
Король махнул рукой Кальтене, и та взяла серебряный поднос с двумя чашами. Одну она подала Кэйну, другую поднесла Селене. Затем Кальтена вернулась к столу и, драматично воздев руки, произнесла:
— В знак доброй веры и в честь великой Богини. Пусть вино в этих чашах станет вашим приношением Матери, от которой мы все родились. Пейте, и да пребудет на вас ее благословение, и да умножит она вашу силу.
Селене захотелось пихнуть ее в бок. И кто только сочинял для нее эту глупейшую речь?
Кальтена поклонилась обоим претендентам. Селена поднесла чашу к губам. Видя, как она пьет, король почему-то улыбался. Затем Кальтена взяла у нее опустевшую чашу, подошла к Кэйну, взяла его чашу, сделала реверанс и удалилась.
«Победи. Победи. Победи. Расправься с ним как можно быстрее», — твердила себе Селена.
— Приготовиться! — рявкнул король. — По моему знаку начнете поединок.
Селена вопросительно посмотрела на Шаола. Неужели ей не позволят хотя бы немного отдохнуть? Дорин удивленно изогнул брови, обратившись к отцу с немым вопросом. Однако король ничего не желал замечать.
Кэйн вынул меч и, криво усмехаясь, вышел на середину круга, где занял оборонительную позицию.
Если бы сейчас Шаол не коснулся ее плеча, Селена бы точно наговорила ему гадостей. Но он только провел рукой по плечу. Селена впервые увидела в его золотисто-карих глазах тревогу и надежду. Его грубоватое лицо излучало силу, и Селена невольно залюбовалась знакомыми чертами.
— Не проиграй, — совсем тихо прошептал он. — Мне вовсе не хочется сопровождать тебя обратно в Эндовьер.
Мир по краям подернулся туманом. Шаол отошел с высоко поднятой головой, не обращая внимания на ослепительное сияние, исходящее от короля. Селену удивили непривычные ощущения, и она отнесла их на счет выпитого вина.
Кэйн сделал несколько шагов в ее направлении. Широкое лезвие его меча сверкало, отражая солнечный свет. Селена глубоко вздохнула и вошла в круг.
— Начинайте! — прорычал покоритель Эрилеи.
Селена встряхнула головой, прогоняя туман перед глазами. Она держала посох, как меч, и следила за Кэйном. Тот начал ходить кругами. Ей до тошноты был противен вид его мускулов. Что такое? Дымка перед глазами никак не желала рассеиваться. Селена стиснула зубы и снова встряхнула головой. Пусть Кэйн и сильнее ее, она сумеет обратить против него его же силу.
Кэйн атаковал быстрее, чем она ожидала. Понимая, что меч Кэйна может перерубить посох, Селена старалась избрать как можно более щадящий угол, готовясь отскочить сразу же, как услышит треск дерева.
Но Кэйн ударил слишком быстро, не оставив ей времени для маневра. Лезвие глубоко впилось в дерево. У Селены заныли руки. Не дав ей опомниться, Кэйн выдернул меч и вновь двинулся в атаку. Селена была вынуждена отступать, отражая удары металлическим наконечником посоха. Во всем ее теле ощущалась непонятная тяжесть и медлительность. Голова кружилась. Неужели она заболела? Ощущение тошноты тоже никак не исчезало.
Призвав на помощь всю силу и умение, Селена оторвалась от Кэйна. Если она и вправду заболела, нужно закончить поединок как можно быстрее. Нечего красоваться и хвастать своими навыками. Если та книга не лжет, Кэйн забрал себе силу всех убитых претендентов.
Нельзя без конца отступать. Так недолго оказаться и за меловой чертой. Селена перешла в наступление. Без стремительности, спокойно и последовательно. И так же спокойно и последовательно Кэйн парировал все ее атаки. Каждое соприкосновение меча с посохом срезало все новые и новые стружки, пахнущие лотосом.
Ее уши глохли от ударов собственного сердца. Треск посоха становился все невыносимее. И откуда эта противная вязкость, как будто она сражается не на воздухе, а в густом киселе?
На какое-то время Селене стало легче. Ее атаки снова обрели скорость и силу. И все напрасно. Кэйн смеялся ей в лицо, а она едва не кричала от злости. Несколько раз Селена оказывалась в очень выгодном положении, чтобы подножкой опрокинуть его на пол, но по непонятной причине ее движения теряли быстроту и ловкость. Если же она подбиралась к Кэйну совсем близко для непосредственной атаки, он вдруг с усмешкой ускользал, будто наперед знал ее замыслы. Она чувствовала себя мышью, с которой играет кот. Спешить ему некуда. Игра его пока развлекает, а когда надоест, он прикончит мышь одним ударом лапы.
Селена взмахнула посохом в воздухе, надеясь ударить по незащищенной шее Кэйна. Но он в последний момент парировал удар, отщепив еще кусочек от ее оружия. Она попыталась нанести удар в живот — Кэйн снова увернулся.
— Мы плохо себя чувствуем? — язвительно спросил Кэйн, сверкая белоснежными зубами. — Может, это наказание за излишнее любопытство?
БУМММ!
Нижний конец ее посоха ударил Кэйна в бок. Противник скрючился, и тотчас же Селена добавила удар ногой, опрокинув его. Кэйн шумно рухнул на пол. Улыбаясь, она замахнулась посохом, но чуть не взвыла от судороги, охватившей все тело. Когда судорога ушла, ушли и силы.
Удар получился вялым. Кэйн играючи его отбил, заставив Селену отступить. Он встал и неторопливо отряхнулся. В это время Селена услышала смех — негромкий злорадный женский смех. Кальтена. У Селены подкашивались ноги. Она закусила губу, глубоко вдохнула и взглянула туда, где на серебряном подносе стояли две пустые чаши. Вот оно что! Ей подмешали в вино «поцелуй смерти». Яд, который во время испытания она едва не посчитала обыкновенной водой. Сколько же ей влили? Если немного… рассогласованность движений уже наступила. Потеря сил — тоже. Осталось дождаться галлюцинаций. А если Кальтена переусердствовала…
Селене вдруг стало тяжело удерживать посох. Кэйн надвигался, и она едва успевала отвечать на его удары. И все-таки какую дозу ей подмешала эта жеманная гадина? Посох трещал, грозя расколоться. От его великолепной резьбы остались лишь крошечные островки. Смертельную дозу ей дать не могли, иначе она бы уже валялась мертвая.
А такой исход был явно не нужен тем, кто помыкает Кальтеной. Им нужно, чтобы сохранялась видимость поединка. Селене было все труднее сосредотачиваться. Ее бросало то в жар, то в холод. Кэйн вдруг превратился в великана высотой с гору, а его удары… В сравнении с ними удары Шаола во время их поединков казались детской забавой.
— Уже устала? — с фальшивым участием спросил Кэйн. — Я же говорил, что твое тявканье ничем хорошим не кончится.
Он ведь знал, что ее опоили. Наверняка знал. Селена глухо зарычала и устремилась на него. Кэйн отступил, и посох рассек воздух. Еще раз и еще, пока…
Кэйн ударил ее кулаком в спину. Пол стал стремительно приближаться. Селена упала, уткнувшись лицом в плитки веранды.
— Как печально.
Его тень нависла над нею, но Селена успела отползти. Во рту было солоно от крови. Случившееся с нею казалось немыслимым. А почему? Они ведь боялись ее победы.
— На месте Могилы я бы счел оскорблением, что какая-то девчонка меня победила, — прошептал ей Кэйн.
Ее дыхание участилось и стало тяжелее. У нее ныли разбитые колени. Но Селена встала и бросилась на него. С необычайной быстротой Кэйн схватил ее за воротник камзола и отшвырнул. Селена только чудом устояла на ногах, остановившись в нескольких футах от Кэйна.
Он вновь начал ходить кругами, лениво поигрывая мечом. Его глаза, и так темные, стали еще темнее, напоминая порталы, что вели в иные миры. Он держал себя как хищник, решивший вдоволь наиграться с жертвой, прежде чем ее сожрать. Но перед этим ему хотелось насладиться каждым мгновением.
Селена понимала: ей нужно успеть раньше, чем начнутся галлюцинации. Недаром провидцы иногда пользовались слабыми дозами «поцелуя смерти», чтобы созерцать духов из иных миров. Она метнулась вперед, взмахнув посохом. Дерево в очередной раз соприкоснулось с металлом.
Посох разломился надвое.
Железный наконечник отлетел к другому краю веранды, оставив Селену с двумя короткими и совершенно бесполезными палками. В темных глазах Кэйна мелькнула злорадная усмешка, и почти сразу же он левой рукой ударил Селену в плечо.
Вначале она услышала хруст и лишь потом ощутила обжигающую боль. Селена вскрикнула и стала оседать. Кулак Кэйна вывихнул ей плечо. Теперь любимец Перангона наградил ее ударом ногой. Селена отлетела на несколько шагов, а поскольку и второй удар тоже пришелся в плечо, оно с сильным хрустом встало на место. Новый взрыв боли был еще нестерпимее прежнего. Окружающий мир потерял ясность очертаний. Мысли стали вязкими…
Кэйн схватил ее за воротник камзола, намереваясь поставить на ноги. Селена вывернулась, но ослабевшие ноги не держали, и она вновь упала.
Она все же подняла левую руку, сжимавшую обломок посоха. Кэйн ухмылялся, предвкушая скорую победу. Торопиться ему было некуда, и он лениво двинулся к своей жертве.
Дорин стиснул зубы. То, что творилось внутри мелового круга, было поединком лишь по названию. Принц почувствовал это с самых первых секунд. Селену будто подменили. Она уже несколько раз могла бы нанести победный удар и завершить поединок, но вместо этого вдруг останавливалась или, хуже того, отступала. Дорина прошиб пот, когда он увидел, как Селена глупейшим образом упустила самую блестящую возможность одолеть Кэйна. Но сейчас…
Это был не поединок. Кэйн расправлялся со своей противницей. Дорин сжался, видя, как головорез Перангона ударил ее в плечо, и она повалилась на пол. Принц боялся, что его вытошнит от зрелища этой бойни. Селена постоянно вытирала глаза. Ее лоб блестел от пота. Почему все идет не так, чудовищно не так?
Дорин чувствовал: он должен вмешаться и остановить бойню. Пусть Селена отдохнет, придет в себя и завтра выступит против Кэйна уже не с деревяшкой, а с настоящим мечом. Дорин едва удержался, чтобы не закричать, видя, как Селена безуспешно пытается встать. Лицо Шаола стало мертвенно-белым, и он что-то бормотал сквозь зубы. Кэйн издевался над ней, калеча не только ее тело, но и волю…
«Я должен это остановить», — сказал себе Дорин.
Кэйн взмахнул мечом. Селена попыталась отступить, но ей не хватило скорости. Она вскрикнула, когда лезвие распороло ткань камзола и полоснуло ей по бедру. На панталонах разрасталось красное пятно. И все же Селена встала. На ее лице не было ничего, кроме безудержной ярости.
«Я должен ей помочь!»
Принцу все же хватило здравого смысла не вмешаться, иначе у короля появился бы прекрасный повод объявить Кэйна победителем. И потому Дорин, задыхаясь от ужаса и отчаяния, смотрел, как Кэйн нанес Селене удар в челюсть.
У нее подкосились ноги, и она упала.
Когда Селена подняла окровавленное лицо и посмотрела на Кэйна, внутри Шаола что-то прорвалось, и его начала захлестывать тревога.
— Я ожидал от тебя большего, — с издевкой бросил Селене Кэйн.
Она стояла на коленях, все еще сжимая в руках бесполезный обломок посоха, и шумно дышала ртом. Из нижней губы струилась кровь. Кэйн разглядывал ее лицо, будто читал там невидимые знаки и слышал слова, недоступные Шаолу.
— А что бы сказал твой дорогой отец, если бы увидел свою никудышную доченьку?
В глазах Селены мелькнул не то страх, не то замешательство.
— Заткни свою пасть, — огрызнулась она, дрожащим голосом произнося каждое слово.
Но Кэйн продолжал смотреть на нее, и его ухмылка становилась все шире.
— А это ведь все оттуда тянется. Ты построила на этом стену и успокоилась. А оно лезет из-под стены. Я это хорошо вижу.
«Что такое он говорит?» — думал Шаол.
Он с трудом сдерживался, чтобы не броситься внутрь круга и не вцепиться Кэйну в горло. А торжествующий Кэйн поднял меч и неторопливо провел пальцем по кромке лезвия, вытирая следы крови. Ее крови.
— Расскажи-ка, каково тебе было проснуться между родителями, когда оба они лежали холодненькие, а ты — вся в их крови. Испугалась?
— Заткни свою пасть! — снова произнесла Селена, царапая пальцами пол.
Ее лицо перекосилось от гнева и боли: телесной и душевной. Есть раны, которые не заживают, а лишь покрываются коркой. Похоже, Кэйну удалось содрать корку.
— Мамочка-то твоя была совсем еще молодая и даже красивая, — не унимался Кэйн.
— Заткнись!
Она попыталась встать, но покалеченная нога не позволила. Селена судорожно хватала ртом воздух. Откуда Кэйн мог знать такие подробности о ее прошлом? Сердце Шаола бешено колотилось, но Селене он сейчас ничем помочь не мог.
Со стоном, который прорвался даже сквозь ветер, она все-таки поднялась на ноги. Боль перелилась в ярость, и Селена бросилась на меч Кэйна, размахивая обломком посоха.
— Хорошо, — похвалил Кэйн, вонзая меч в дерево. — Но мало.
С этими словами он оттолкнул Селену. Спотыкаясь, она попятилась. Кэйн ногой ударил ее по ребрам. Удар был настолько сильным, что Селена взлетела в воздух.
Шаол не помнил, чтобы кто-то падал с таким оглушительным грохотом. Ударившись о плитки веранды, Селена несколько раз перекувырнулась. Возможно, ее понесло бы и дальше, если бы на пути не оказалась Часовая башня. Селена ударилась головой о черный мрамор. Шаол стискивал зубы, чтобы не завопить во все горло. Ему оставалось лишь смотреть, как Кэйн уничтожает Селену по частям. Но почему этот поединок почти сразу превратился в бойню?
Дрожа всем телом, Селена поднялась на колени. Одной рукой она держалась за бок. Ее рука по-прежнему сжимала обломок посоха Нехемии, словно он был скалой посреди бурного моря.
Нет ничего противнее вкуса собственной крови. Эта мысль мелькнула у Селены, когда Кэйн вновь схватил ее и поволок по полу. Она не пыталась отбиваться. Кэйну сейчас предоставлялась прекрасная возможность в любой момент приставить меч к ее сердцу и закончить поединок. Но это был не поединок, а казнь. И никто не делал ни малейших попыток вмешаться и прекратить медленное убийство Селены. Они боялись, что при полной силе она победит Кэйна, и потому опоили ее. Это было нечестно, но кого в королевском окружении заботит честность?
Солнце слепило глаза. Преодолевая боль, Селена извивалась, пытаясь вырваться из хватки Кэйна. А вокруг перешептывались и пересмеивались зрители. Еще бы — такого зрелища никто из них не ожидал.
Потом все загородил подбородок Кэйна. Кэйн рывком поднял ее на ноги и буквально вмял в холодный гладкий мрамор. Первым удар приняло ее лицо. Селену окутала знакомая тьма. Голова раскалывалась от боли, но крик замер у Селены на губах, когда она открыла глаза и увидела перед собой… мертвеца.
Это был мужчина, бледный, наполовину сгнивший. Его глаза горели красным огнем. Скрюченный палец указывал на нее. Острые зубы мертвеца были настолько длинными, что торчали изо рта.
Куда исчез внешний мир? Должно быть, у нее начались галлюцинации. Потом ее ослепила вспышка света. Кэйн опять куда-то ее тащил. Нет, не куда-то, а к меловому кругу.
Чья-то тень загородила солнце. Все кончено. Она либо умрет прямо здесь, либо будет отправлена в Эндовьер. Все кончено. Она проиграла.
Селена увидела пару черных сапог. Кто-то присел над нею на корточки.
— Вставай, — прошептал Шаол.
Она не отваживалась взглянуть ему в лицо. Все кончено.
Кэйн принялся хохотать. Он расхаживал вдоль мелового круга, и каждый его шаг молотом отдавался у нее в голове.
— На этом твои удивительные способности кончились? — крикнул он, предвкушая скорую победу.
Селену затрясло. Окружающий мир снова заволокло туманом, и в надвигающейся тьме зазвучали голоса.
— Вставай, — повторил Шаол, уже громче и требовательнее.
Селена тупо смотрела на меловую линию, обозначавшую границу арены.
Все, что говорил Кэйн… откуда он мог это знать? Значит, он это увидел в ее глазах. А если он знает о ее прошлом… Селена всхлипнула, ненавидя себя за слабость. Но ей было не удержать слез, и они полились, смывая кровь с лица и капая на пол. Все кончено.
— Селена, — с непривычной нежностью произнес Шаол.
Она увидела его пальцы у толстой меловой черты.
— Селена, — шепотом повторил он, и в этом шепоте сплелись боль и надежда.
Его протянутая рука и надежда… обещание чего-то лучшего, ожидавшего ее по другую сторону меловой черты. Все, что у нее осталось.
Селена пошевелилась, и от боли из глаз сразу посыпались искры. Но она протянула свою руку навстречу его руке. Теперь их ладони разделяла лишь толстая полоса мела.
Посмотрев на Шаола, Селена увидела, что его лицо подернуто серебристой дымкой.
— Вставай, — снова потребовал он.
Его лицо — только оно сейчас еще имело для нее какой-то смысл. Селена хотела привстать, и ее тело сразу же отозвалось волной боли, вынуждая лечь. Она всхлипывала от собственного бессилия, но продолжала смотреть в золотисто-карие глаза Шаола. Его плотно сомкнутые губы прошептали:
— Вставай.
Селена отодвинула руку от меловой черты, ведя ладонью по мерзлым плитам. Каждое движение — всплеск боли. Первая попытка встать окончилась ничем — ее подвело покалеченное плечо. Тогда Селена подсунула здоровую ногу под себя. Вставая, она услышала шаги приближавшегося Кэйна и увидела широко распахнутые глаза Шаола.
Кэйн схватил ее и вновь толкнул на мрамор Часовой башни. Окружающий мир несколько раз поменял свои краски. Селена успела прикрыть глаза ладонью, и основной удар пришелся на ее пальцы… Когда она снова открыла глаза, все вокруг изменилось. Темнота. В глубине души Селена знала: это не просто галлюцинация, вызванная зельем. Мир, который она сейчас видела, существовал за завесой, разделявшей ее мир и этот. Подмешанная Кальтеной отрава убрала завесу.
Перед нею застыли два существа. То, что находилось слева, имело крылья. И ухмылялось совсем как…
Селена не успела даже вскрикнуть. Демон взмахнул крыльями, придавил ее к земле и вонзил в нее когти. Она извивалась всем телом. Куда исчез привычный мир? Где она теперь?
А обитателей этого мира становилось все больше. Мертвецы, демоны, чудовища — все жаждали ее. Они называли ее по имени. Большинство их было с крыльями, а своих бескрылых собратьев они переносили в когтистых лапах.
Всем им не терпелось поскорее унести ее в свой мир. Часовая башня служила порталом, который сейчас был открыт настежь. А там… там они ее поглотят и, скорее всего, передерутся из-за кусков ее тела. В жизни Селены бывали мгновения ужаса, но такого ужаса — всеобъемлющего и безнадежного — она еще не испытывала. Прикрыв голову руками, она отбивалась, как могла. И все-таки куда исчез привычный мир? Какую дозу отравы подмешала ей эта курица? Наверное, все-таки смертельную, но так, чтобы смерть не была мгновенной.
Однако Селена не собиралась сдаваться. Ужас сменился злостью и готовностью крушить все на своем пути. Она взмахнула свободной рукой и ударила по призрачному лицу с двумя пылающими угольками вместо глаз. Тьма рассеялась, и Селена увидела ухмыляющуюся физиономию Кэйна. Над его головой сверкало солнце. Сколько она продержится, прежде чем ее накроет новой волной видений?
Кэйн потянулся к ее горлу. Селена отпрянула, и ему удалось схватить лишь ее амулет. Цепочка под его пальцами разорвалась, словно тонкая нить, и «Глаз Элианы» соскользнул с ее шеи.
Солнце померкло. Ее разумом опять повелевала отрава. Селену окружали десятки и сотни мертвецов. Почему-то среди них находилась и сумрачная фигура Кэйна. Он поднял руку и с силой швырнул амулет.
Мертвые пришли за нею.
