ГЛАВА 23
Селена оторопело глядела себе под ноги. Она хорошо помнила эти острые серые камешки. Помнила, как они крошились под ступнями и как пахли после дождя. А еще она помнила, что, когда ее сбивали с ног, они больно царапали кожу. Вся местность состояла из этих серых камней и камешков. Они заполняли целые мили пространства. Из них состояли горы — каменные клыки, пронзавшие облачное небо. Жалкая одежонка, ветхая и грязная, не защищала от налетавшего ветра. Селена не могла без тошноты дотрагиваться до своих лохмотьев. Что случилось? Где она?
Она повернулась, и лязг кандалов со зловещей ясностью напомнил ей где. В соляных копях Эндовьера.
Провалила испытание, вернули на каторгу. Отсюда не убежишь. Ей дали вкусить свободы. Она почти поверила, что свобода — это навсегда. А теперь…
Удара плетки она не слышала. Спину обожгло нестерпимой болью. Селена закричала и повалилась на землю. Серые камешки впились ей в колени.
— Чего разлеглась? Поднимайся! — пролаял надсмотрщик.
Слезы разъедали ей глаза. Пошатываясь, Селена встала и сейчас же увидела руку надсмотрщика с занесенной плеткой. Теперь с нею расквитаются за все. Они забьют ее прямо здесь. Во дворе, у ворот.
Плетка прорвала ей тело до костей. Перед глазами закружился огненный шар. Потом и Селена закружилась вместе с ним и понеслась к черному прямоугольнику общей могилы, еще не успевшей заполниться телами.
Первым, что она почувствовала, открыв глаза, был острый запах собственного пота.
— Ты как? — спросил кто-то рядом, и она дернулась всем телом.
Куда она попала?
— Это был сон, — сказал Шаол.
Селена очумело глядела на него, затем завертела головой по сторонам. Рафтхол. Она по-прежнему в Рафтхоле. В стеклянном замке. Нет, в каменном. В том, что внизу.
Спину покрывал густой, липкий пот. Совсем как кровь. У Селены кружилась голова, к горлу подступала тошнота. Что-то странное творилось с ощущением собственного тела: Селена одновременно чувствовала себя песчинкой и огромной глыбой. Окна в ее спальне были плотно закрыты, но откуда-то тянуло сквозняком, несущим с собой аромат роз.
— Селена, успокойся. Это был всего лишь сон, — повторил капитан королевской гвардии. — Ты так кричала. Я подумал, что тебя во сне убивали, — улыбаясь одними губами, добавил он.
Селена ощупала спину. Только старые шрамы — три крупных и несколько мелких. И больше ничего.
— Меня били плеткой, — сказала она и резко мотнула головой, прогоняя страшные воспоминания. — А ты что здесь делаешь в такую рань? Еще даже не рассвело.
Она села на постели, скрестив руки, и, кажется, слегка покраснела. С чего бы это?
— Сегодня праздник. Самуинн, — сказал Шаол. — Я отменяю наши занятия. Я зашел узнать, не хочешь ли ты сходить на службу.
Неужели состязания вытеснили из ее памяти все прочие события?
— Как ты сказал? Сегодня… Самуинн? Что же нам заранее не сообщили? Наверное, сегодня в замке будет бал?
— Бал, разумеется, будет, но тебя туда не пригласили.
— Конечно. Меня приглашать опасно. Вдруг я у какой-нибудь придворной дамы умыкну ожерелье прямо с шеи? Или браслетик с ручки. А ты, капитан, как будешь отмечать Самуинн? Вызывать духов или плясать у костра?
— Придумала тоже! — отмахнулся капитан. — Я в дурацких обрядах не участвую.
— Поумерь свою храбрость, Шаол, — усмехнулась Селена и нарисовала в воздухе какой-то знак. — В этот день боги и души умерших находятся совсем близко от нас. Не боишься, что они услышат твои оскорбительные слова?
— Люди держатся за дурацкий обычай — праздновать наступление зимы, — поморщился Шаол. — Ищут в кострах какой-то высший смысл. Ничего эти костры не дают, кроме золы.
— Это приношение богам, дабы уберечь их.
— От кого? Что это тогда за боги? Зола удобряет землю, больше ничего.
— Это ты так говоришь, — возразила ему Селена и встала.
Ее ночную сорочку можно было выжимать. А еще лучше — не раздумывая, выбросить. Вряд ли это введет в расход королевскую казну.
Селена направилась в умывальную. Капитан пошел следом.
— Вот уж не думал, что ты веришь в разные предрассудки. И как только это сочеталось с твоим ремеслом?
Она обернулась, наградив его сердитым взглядом. Ей хотелось хорошенько вымыться, а не вести пустой разговор. Она вошла в умывальную. Капитан не отставал.
— Мы теперь и мыться будем вместе? — спросила она.
Шаол смутился и шумно захлопнул дверь с другой стороны.
Когда Селена, разбрызгивая капли воды с волос, вошла в столовую, капитан ждал ее там.
— А где ты завтракал до того, как меня сюда привезли? — спросила она.
Уж если сегодня праздник, ей позволительно завтракать одной и вообще распоряжаться своим временем, как пожелает.
— Ты сначала ответь на мой вопрос, — сказал Шаол.
— На какой еще вопрос?
Селена уселась напротив капитана и наполнила тарелку кашей. Каша была вполне съедобной, однако требовала ощутимой добавки сахара и горячих сливок.
— Ты пойдешь в храм?
— Почему это мне разрешают пойти в храм, а на праздник не зовут? — спросила Селена, зачерпывая полную ложку каши.
— Право молиться сохраняется за всеми.
— А право ходить на праздники?
— Праздник, — усмехнулся капитан. — Сплошное обжорство, пьянство и распутство. Каждый год — одно и то же.
— Понятно. Королевская власть заботится о моей нравственности, — подытожила Селена.
Ну сколько ложек сахара нужно всыпать в эту кашу, пока она станет сладкой?
— Так ты пойдешь в храм? Если пойдешь, тогда ешь быстрее.
— Не пойду, — с полным ртом ответила Селена.
— Странно. При твоей-то суеверности — и рассердить богов, не пойдя на службу. Мне казалось, ассасины должны особо чтить день мертвых.
Селена выпучила глаза и надула щеки, изображая из себя слабоумную. При этом она не забывала жевать.
— У меня свои отношения с богами. Может, я успею задобрить их парочкой жертв.
Шаол встал, привычно взявшись за эфес меча.
— Постарайся обойтись без глупостей. Да, и вот еще что: ты особо не наряжайся. Брулло мне сказал, что дневных занятий он не отменял. Завтра у вас испытание.
— Опять? Прошлое было всего три дня назад, — простонала Селена.
В прошлый раз они метали копье на скаку, и ее содранные пальцы еще не зажили.
Капитан ушел, не сказав больше ни слова. В покоях Селены стало тихо. Только в ее ушах все еще раздавались глухие удары эндовьерской плетки.
Радуясь долгожданному концу службы, Дорин Хавильяр спешно покинул храм и отправился бродить по замку. Религия никогда не вдохновляла его. После нескольких часов сидения на жесткой скамье и бормотания нескончаемых молитв ему отчаянно хотелось подышать свежим воздухом и побыть одному.
У принца заныл левый висок. Стиснув зубы, Дорин стал на ходу растирать больное место. На пути ему попалась стайка придворных дам. Увидев принца, они спешно присели в реверансе, а затем так же спешно, с глупым хихиканьем, закрылись веерами. Дорин прошел мимо, ограничившись сдержанным кивком. Даже на таких службах королева не забывала показывать сыну потенциальных невест, шепотом предлагая обратить на них внимание. Дорину стоило немалых сил не взорваться и не уйти со службы раньше времени.
Решив обогнуть живую изгородь, он свернул влево и едва не столкнулся с женщиной в голубовато-зеленом бархатном платье. Такого цвета бывает вода в горных озерах. Наверное, у портных этот оттенок как-то называется, но Дорин подобных тонкостей не знал. Бархат, конечно, красивый, с переливами, напоминающими драгоценный камень, а вот фасон… был в моде лет сто назад.
С платья взгляд принца переместился на лицо женщины.
— Здравствуйте, госпожа Лилиана, — с учтивой улыбкой поздоровался принц, добавив к улыбке легкий поклон. — Рад видеть и вас, принцесса Нехемия. Ну а с капитаном мы сегодня уже встречались.
Он почему-то не мог оторвать глаз от платья Селены. Струящиеся волны бархата теперь были похожи на воды реки.
— Какой у вас праздничный наряд, — осторожно сказал принц.
Селена опустила глаза.
— Когда госпожа Лилиана одевалась, ее служанки были в храме, — пояснил капитан. — Ей пришлось надеть то, что подвернулось под руку.
Это было похоже на правду. Нынешние модные платья имели корсаж, зашнуровать который без посторонней помощи не удавалось ни одной женщине. Селена наверняка запуталась бы не только со шнуровкой, но и с многочисленными потайными застежками и крючками.
— Ваше высочество, прошу меня великодушно извинить, — покраснев и едва сдерживая гнев, ответила Селена. — Мне искренне жаль, что мой наряд не отвечает вашему вкусу.
— Нет, что вы, — пробормотал Дорин, глядя на ее ноги.
Селена была в ярко-красных туфлях. Их цвет напоминал цвет лопнувших ягод на кустах, когда их тронет морозом.
— Вы замечательно выглядите. Просто ваше платье… оно немного не из нашей эпохи.
Селена выразительно посмотрела на него.
«На тебя не угодишь!» — говорил ее взгляд.
Смущенный принц повернулся к Нехемии.
— Как поживаете, принцесса? — спросил он, стараясь тщательно выговаривать эйлуэйские слова.
Чувствовалось, корявое произношение режет ей слух, но правила приличия заставляли Нехемию одобрительно кивать.
— Хорошо поживаю, ваше высочество, — ответила она на таком же ломаном адарланском.
Только сейчас Дорин заметил в тени живой изгороди двух телохранителей Нехемии. Как всегда, внимательно наблюдающих и готовых к любым неожиданностям. У принца застучало в висках.
Уже которую неделю герцог Перангон пытался убедить советников в необходимости послать в Эйлуэ дополнительные войска. Это, по мнению герцога, позволит навсегда покончить с мятежниками и отобьет у эйлуэйцев всякое желание бунтовать. Не далее как вчера Перангон выступил с новым предложением: помимо отправки адарланских легионов, недвусмысленно заявить, что Нехемия находится в Рафтхоле на положении заложницы. Это — доказывал Перангон — охладит пыл мятежников и заставит их сдаться. Дорин еще мог понять, когда адарланцы брали заложников в пределах Эйлуэ. Но сделать заложницей наследную принцессу? Он несколько часов подряд призывал королевский совет не совершать такой ошибки, чреватой появлением в Эйлуэ лишь новых мятежников. Увы, доводы принца убедили совсем немногих. Большинству советников замысел Перангона представлялся смелым и своевременным. Все, что удалось Дорину, — это убедить королевский совет не принимать окончательного решения до возвращения короля. За оставшиеся недели принц надеялся перетянуть на свою сторону часть сторонников герцога.
Дорин испытывал неловкость и старался не смотреть Нехемии в глаза. Будь он кем угодно, только не наследным принцем, он бы обязательно ее предостерег. Но если Нехемия уедет раньше установленного срока, герцог сразу поймет, кто ее предупредил, и обо всем доложит королю. Отношения с отцом и так были отвратительными; не хватало только, чтобы на принца легло клеймо сочувствующего мятежникам.
— Вы будете на вечернем празднестве? — спросил он принцессу, стараясь придать лицу учтиво-безучастное выражение.
— А вы, Лилиана? — в свою очередь спросила Нехемия.
Улыбка Селены не предвещала ничего хорошего; во всяком случае, для Дорина.
— К сожалению, этот вечер занят у меня другими делами. Так ведь, ваше высочество?
В каждом ее слове сквозило раздражение.
Шаол вежливо кашлянул и с подчеркнутым интересом стал разглядывать ягоды на колючих кустах. Дорин остался без поддержки.
— Самое ужасное, когда хочется быть в двух местах сразу, — заученным тоном придворного начал принц. — Но дела госпожи Лилианы требуют ее присутствия. Мне тоже очень жаль, однако я уважаю ее выбор.
Если бы взгляд Селены мог превратиться в кинжал, валяться бы сейчас Дорину с перерезанным горлом. Однако принц не уступал. Ну не мог, не мог он привести ее на праздник, где будет столько любопытных глаз. Посыплются вопросы, догадки, предположения. Поползут слухи. И потом, при таком скоплении гостей Селене будет легко затеряться. Попробуй уследить за нею!
— Значит, вы не пойдете? — огорченно спросила Нехемия.
— Нет. Надеюсь, вы повеселитесь за нас обеих. — Помолчав, Селена добавила по-эйлуэйски: — Его высочество умеет развлекать женщин.
На этот раз принц понял каждое слово. Нехемия засмеялась, и Дорину стало немного легче. Эйлуэйка с Селеной составляли замечательную пару. Пусть боги помогут им.
— А теперь, ваше высочество, нас ждут важные дела, — сказала ему Селена, беря принцессу под руку.
Нет, позволять им сдружиться… это может иметь непредсказуемые последствия.
— Приятного вам дня, ваше высочество.
Селена сделала реверанс, блеснув переливами красных и голубых самоцветов на поясе. Потом наградила принца ехидной улыбкой и повела Нехемию в сад.
— Спасибо тебе за помощь, — процедил сквозь зубы Дорин.
Капитан дружески похлопал его по плечу.
— Это они еще смирные. Видели бы вы их, когда они обе в ударе.
Он поспешил вслед за женщинами.
Дорину хотелось кричать во все горло и рвать на себе волосы. Он помнил свой визит к Селене и до сих пор перебирал в памяти подробности их разговора. Но за эти недели его время и внимание были целиком заняты заседаниями королевского совета и придворной рутиной. Если бы не сегодняшний праздник, он бы обязательно навестил Селену. Он вовсе не хотел рассердить ее, сказав, что платье вышло из моды. Вырвалось само собой. И что она так разозлилась из-за этого праздника? Подумаешь, не пригласили…
Принц еще раз мысленно перечислил себе причины, не позволявшие допустить Селену на праздник. Но на душе все равно было муторно. Он повернулся и побрел в сторону псарни.
Селена вела пальцем по аккуратно подстриженным кустарникам и улыбалась самой себе. После слов принца платье ей ничуточки не разонравилось. И вид у нее в этом платье был по-настоящему праздничный.
— Нет, ваше высочество, я не солдат, — медленно втолковывал Нехемии Шаол. — Я капитан королевской стражи. Мы охраняем безопасность и покой королевской семьи.
— Это одно и то же, — сказала принцесса.
Она по-прежнему говорила с сильным акцентом, но капитан понял и закусил губу. Селена с трудом сдерживала злорадную усмешку.
За минувшие две недели они с Нехемией виделись достаточно часто. Правда, встречи были короткими: за обедом или на прогулке. Нехемия рассказывала о своем детстве, делилась наблюдениями из жизни и сообщала, какой придворный сегодня ее разозлил. А злили Нехемию чуть ли не все, с кем она сталкивалась.
— Меня не учили сражаться на войне, — сквозь зубы возразил Шаол.
— Вы убиваете по приказам вашего короля.
«Вашего короля». Нехемия хоть и плохо владела адарланским языком, но понимала силу двух этих слов. «Вашего короля» — не ее. Селена постоянно слышала гневные тирады Нехемии по поводу адарланского короля, однако сейчас они были в саду, где слова эйлуэйки могли подслушать чужие уши. Надо ее остановить, пока не вошла в раж.
— Шаол, с принцессой бесполезно спорить, — сказала Селена, подталкивая его локтем. — По-моему, ты зря уступил свой титул Питеру. Интересно, титул можно вернуть? Тебе сразу бы стало легче жить.
— Ты сумела запомнить имя моего брата?
Селена пожала плечами, не понимая, почему это так обрадовало капитана.
— Ты назвал мне его имя. Я запомнила. Что тут особенного?
Капитан сегодня выглядел просто неотразимо. Даже волосы у него красиво свисали на лоб, сочетаясь с золотистой кожей лица.
— Думаю, ты славно повеселишься сегодня. Особенно без меня, — с мрачноватой усмешкой сказала Селена.
— Неужели тебя это так раздосадовало? — искренне удивился Шаол.
— Ни капельки, — соврала Селена, перекидывая локоны через плечо. — А если честно, сама не знаю. По-моему, все любят праздники.
— Хочешь, я принесу тебе оттуда какую-нибудь безделушку?
— Безделушку не надо. Лучше принеси жареную баранью ногу.
Капитан втянул в себя прохладный, бодрящий воздух.
— Сомневаюсь, что сегодня будет нечто особенное. Бал как бал, пир как пир. Скорее всего, баранья нога окажется сухой и жесткой.
— А вообще-то, друг мой, ты должен либо взять меня с собой, либо составить мне компанию.
— Друг?
Селена покраснела.
— Наверное, правильнее будет назвать тебя «хмурым сопровождающим». Или «упрямым знакомцем», если тебе так больше нравится.
К ее удивлению, капитан улыбался.
Принцесса вдруг схватила Селену за руку.
— Научи меня вашему языку, — по-эйлуэйски сказала она, переходя на «ты». — Научи лучше его понимать. Я ведь до сих пор толком не могу ни читать, ни писать по-вашему. Меня совсем замучили скучные, тупые старики, которых мне дали в учителя.
— Я? — удивилась Селена.
Ей было неловко, что принцесса не может участвовать в общих разговорах. А было бы здорово, если бы Нехемия научилась бегло говорить на адарланском. Но как убедить Шаола? Он и так настороженно относился к их встречам и никогда не позволял им оставаться наедине. Сидеть на их уроках капитан ни за что не согласится.
— Видите ли, самой говорить на адарланском и учить адарланскому других — разные вещи. Сомневаюсь, что у меня получится, — сказала Селена.
— Получится, — не приняла возражений принцесса. — Ты будешь меня учить. После… ваших с ним дел, — уточнила она, слегка кивнув в сторону капитана. — По часу каждый день, перед ужином.
Судя по лицу принцессы, ее просьба была равнозначна повелению. Селена набрала полную грудь воздуха и повернулась к Шаолу. Капитан вопросительно поглядывал на нее.
— Принцесса желает, чтобы я каждый день, перед ужином, занималась с нею адарланским языком.
— Боюсь, это невозможно, — отрезал капитан.
Селена перевела. От взгляда Нехемии, каким она сейчас смотрела на Шаола, многих прошибал пот. Капитан оказался более стойким.
— Почему невозможно? — спросила принцесса. — Селена умнее многих ваших, которые в замке.
Шаол понял общий смысл ее цветистой эйлуэйской фразы.
— Не думаю, что такое…
— Я — наследная принцесса Эйлуэ. Или этого мало? — нещадно коверкая адарланские слова, спросила Нехемия.
— Ваше высочество, — начал было Шаол, но Селена схватила его за руку, кивком показав на странное зрелище.
Они находились неподалеку от Часовой башни. Даже в яркие солнечные дни черная башня выглядела мрачной и угрожающей. Однако странным зрелищем была не она, а стоявший на коленях Кэйн. Наклонившись к земле, он внимательно что-то разглядывал.
Услышав шаги, Кэйн повернул голову. Затем, как всегда, оскалил зубы в широкой улыбке и встал. Его руки были перепачканы землей. Не дожидаясь, когда все трое приблизятся к нему, Кэйн кивнул Шаолу и быстро пошел в сторону башни.
— Двуногое животное, — выдохнула Селена, глядя ему вслед.
— Кто это? — по-эйлуэйски спросила Нехемия.
— Бывший солдат королевской армии, — ответила Селена. — Теперь служит герцогу Перангону.
Нехемия тоже поглядела в сторону быстро удаляющегося Кэйна, и ее темные глаза превратились в щелочки.
— Не знаю почему, но мне хочется с размаху ударить его по лицу.
— Рада, что кто-то разделяет мое желание, — засмеялась Селена.
Шаол молча двинулся дальше. Селена с Нехемией пошли следом. Путь их лежал через открытую веранду, на которой стояла Часовая башня. Селена пригляделась к месту, где только что копался Кэйн. То, что она увидела, плохо вязалось с обликом и повадками Кэйна. Оказалось, этот верзила расчищал знак, процарапанный на плитке. Теперь знак был виден за несколько шагов.
— Как по-вашему, что это за знак? — спросила она принцессу. — И с чего Кэйну понадобилось его очищать от земли и сора?
— Это «знак судьбы», — сказала Нехемия.
Едва умевшая говорить по-адарлански принцесса знала такие слова! Селена наморщила лоб. В самом знаке не было ничего необычного или пугающего: треугольник внутри круга.
— Вы понимаете смысл этих знаков? — спросила Селена.
«Знак судьбы». Как странно.
— Нет, смысла я не понимаю, — торопливо ответила принцесса. — Это остатки древней, давно исчезнувшей религии.
— Какой религии? — только и успела спросить Селена, как заметила второй знак. — Смотри, а вот и еще один.
Второй знак представлял собой круг, из центра которого начиналась вертикальная линия. Выйдя за пределы круга, она раздваивалась.
— Лучше их не трогать, — резко заявила Нехемия. — И забыли их не просто так. Была причина.
Селене оставалось лишь удивленно моргать.
— О чем вы говорите? — спросил Шаол.
Селена вкратце передала ему суть их разговора. Выслушав ее, капитан выпятил нижнюю губу и не вымолвил ни слова.
Отойдя на несколько шагов, она увидела третий знак: сильно сплюснутый ромб с раздвоенными линиями по бокам. Его верхняя и нижняя части были вытянуты почти в прямую линию. Знак обладал странной симметрией. Кто приказал процарапать эти знаки на плитках? Король, когда строили Часовую башню? Или плитки появились здесь намного раньше башни?
Нехемия безотрывно смотрела на лоб Селены.
— Что-то не так? — не выдержала Селена. — Я запачкалась землей?
— Нет, — почти шепотом ответила принцесса, продолжая разглядывать ее. Лицо самой Нехемии стало настолько свирепым, что Селена, видевшая десятки злых лиц, слегка отпрянула. — И ты ничего не знаешь о «знаках судьбы»?
— Ничего, — под жуткий бой часов ответила Селена. — Иначе бы не спрашивала.
— Ты что-то скрываешь, — сказала Нехемия, но в ее тоне не было упрека. — Ты совсем не такая, какой кажешься, Лилиана. В тебе есть другой пласт, и он значительнее внешнего.
— Вы делаете мне большой комплимент. До сих пор я считала себя обычной придворной. Может, чуточку умнее других женщин.
Селена старалась говорить непринужденно, мечтая, чтобы Нехемия прекратила пристально разглядывать ее.
— Помните, в нашу первую встречу вы сказали, что я говорю по-эйлуэйски, как простолюдинка. Так научите меня говорить, как говорят у вас при дворе.
— Научу, если ты научишь меня вашему смешному языку, — пообещала принцесса.
Настороженность во взгляде Нехемии ослабла, но совсем не исчезла. Что же такого увидела принцесса, если даже изменилась в лице?
— Давайте заключим договор, — натянуто улыбаясь, предложила Селена. — Только ему не говорите. Где-то с трех или четырех часов я обычно бываю свободна. Так что за час до ужина мы вполне можем встречаться и заниматься языками.
— Тогда завтра я приду к тебе в пять, — сказала Нехемия.
Принцесса улыбнулась и пошла дальше. Ее черные глаза странно блестели. Селена сочла за благо больше не расспрашивать Нехемию и молча проследовала за ней.
