Одиннадцатое апреля. Новый Таратар

– Сразу видно, что ты новичок, Электроник, – сказал Сыроежкин, входя в класс. – Еще никого нет, а учитель на месте. Он положил портфель на парту, с удивлением уставился на доску.

Вместо обычной классной доски светился огромный, почти во всю стену, экран.

– Что это, Электроник?

– Мое рационализаторское предложение, – спокойно сказал новый учитель. – Доска новой конструкции.

Экран показывал распахнутые двери школы, идущих с портфелями ребят.

– Классное изобретение! – похвалил Сергей.

– Специально для нашего класса, – подтвердил Электроник.

– Значит, не надо больше царапать мелом. Смотри, изучай и делай выводы, – предположил Сергей.

– Мы можем подключаться к лабораториям, телевидению, Вычислительному центру. Честно говоря, это не мое изобретение. Я видел во многих институтах, как профессор читает на кафедре лекцию, а студенты видят и слышат его за сотни и тысячи километров.

– Ты лучший в мире учитель, – похвалил друга Сергей. – Таратар будет доволен тобой. А другие классы умрут от зависти… Между прочим, к нам будут ходить на экскурсию… – Он показал на доску. – Смотри! Вот спешат мальки из младших классов!… Торопятся первоклашки. А академики из десятых не спешат… Они даже не знают, что у нас такое изобретение… Сейчас покажутся наши…

Они наблюдали, как входят ребята в школу, и перед ними представали живые картины прошедших эпох. Размахивая воображаемыми дротиками, каменными топорами, луками, шумно ввалились в коридор маленькие «древние» люди: они сбрасывали свои пушистые звериные шкуры в гардеробе, надевали мягкую обувь и сразу превращались в симпатичных школяров. Группа молчаливых «рыцарей» в гладких кожаных куртках с зажатыми под мышкой портфелями, громко стуча подошвами, не бросив ни одного взгляда на девчонок, прошествовала прямо в класс. Медленно шли ораторы, говорили все разом, не слушая друг друга. Их огромные портфели были набиты учебниками и тетрадями… Изобретатели несли коробки с моделями… Кто-то, придумывая на ходу фотонную ракету, пустил зеркальцем солнечного зайчика, и «ракета света» улетела в открытые двери.

Прошли уже представители всех эпох, а обыкновенных гениев, опередивших свой век, все не было. Прозвенел звонок.

В восьмом "Б" по-прежнему сидели учитель и единственный ученик.

– Что случилось? – недоумевал Сергей. – Эпидемия гриппа? Вчера все были здоровы.

Электроник включил радиотелефон, и класс наполнился голосами учеников восьмого класса "Б" – самых обыкновенных гениев.

Они трудились над своими изобретениями. Никто из них не был болен.

– "Космический корабль «Земля», – сказал Сыроежкин пароль, и все одноклассники сразу услышали его. – Почему вы не на уроке? – спросил Сыроежкин. – Электроник ждет! Вы разве забыли, что он – учитель?!

Раздался хор возмущенных голосов. Никто не забыл, что учитель сегодня Электроник. Ребята просто были заняты. У них не оставалось ни одной лишней минуты для уроков. Профессор сочинял вторую симфонию. Кукушкина моделировала систему кровеносных сосудов. Гусев переделывал свою бочку, усиливая ее действие на мышцы. Все они – будущие инженеры, ученые, художники – требовали сейчас свободы творчества!

"Зачем ходить на урок, когда Электроник и так дает любую информацию!… ", "Тетради, авторучки, парты, даже сам «Репетитор» – все это устаревшая система занятий… ", «В конце концов, если речь идет о задачах, параграфах и правилах, то можно передать их по телефону или телевизору…» – таковы были доводы новых гениев.

– Вот так и попробуй изучить людей, если они просто не приходят на урок, – печально заметил Электроник.

– Все они – классические лентяи! – возмущенно сказал Сергей. – Сидеть в кресле, жевать бутерброд и смотреть телевизор считается нормальной учебой и жизнью. Просто они не понимают, что сегодня ты – Таратар.

– Я не Таратар, – сказал медленно Электроник. – Я помощник учителя. Я всегда это знал.

– Отключи свой телефон, и все гении примчатся за нужной информацией в класс, – посоветовал Сыроежкин.

– Зачем отключать? Тогда я вообще никому не буду нужен. Пусть работают. Мне нравится, как работают люди. Я учусь у вас работать. – И Электроник сказал в радиотелефон восьмому "Б": – Продолжайте выполнять домашнее задание!

– Значит, ты выводишь свою формулу гениальности?

– Я читал ночью сочинения поэтов. Я не все понимаю. Например, что такое «душа»?

– Почему тебя интересует душа?

– Я прочитал у Пушкина: «Вдохновение есть расположение души к живейшему принятию впечатлений и соображению понятий, следственно и объяснению оных. Вдохновение нужно в геометрии, как и в поэзии». В этой точной формуле, – признался Электроник, – мне ясно все, даже «оных», не известно одно понятие – «душа».

Сергей замешкался с ответом.

– Душа? Это, по-моему, разум, нервы, весь человек, наконец, – сказал он. – Целиком я или целиком ты. Понимаешь?

– Я начинаю догадываться, как рождается вдохновение.

Сергею всегда нравилось прямодушие Электроника. Его особая объективность. Он сказал:

– Надо много работать, чтобы получились красивые вещи.

– Я понимаю! – воскликнул Электроник. – Самая лучшая вещь – самая красивая! Автомобиль, дом, самолет, доказанная теорема…

– Многие люди умеют работать красиво, – серьезно сказал Сергей.

– Значит, вдохновение нужно везде – в геометрии, счете, стихах, шахматах, – продолжал размышлять Электроник согласно пушкинской формуле.

– Конечно. Архимед, Лобачевский, Алехин и другие великие люди подтвердили это правило.

– Я должен еще раз разобрать ошибки великих, – сделал вывод электронный мальчик и после некоторых колебаний предложил Сергею: – Может, нам попробовать сыграть в шахматы?

Сергей бросился к шкафу, рассыпал на учительском столе шахматные фигуры. Он был доволен, что Электроник одерживает над собой маленькие победы.

Когда директор школы заглянул в восьмой "Б", чтобы проверить, как идет урок, он застыл от изумления: в пустом классе сражались в шахматы учитель и единственный ученик.

– А где остальные? – спросил Григорий Михайлович. – Где ваши ученики, Электроник?

– Я разрешил им заниматься дома, – сказал, вставая, Электроник. – Они еще не выполнили домашнее задание.

– Мы тут посоветовались, – вставил Сыроежкин, – и решили, что их домашняя работа важнее урока.

– Неправда! – раздался за спиной директора голос, и в класс вошла Майя Светлова из школы химиков.

Сыроежкин вспыхнул, как сверхновая: Майя ведь не знала, что перед ней директор, и могла выдать всех ребят.

– Ты сам говорил, что они лентяи, – обратилась Майя к Сергею, который все продолжал разгораться. – Я как раз звонила Электронику на перемене и слышала ваш разговор. Электроник так готовился, а они не пришли! Подумаешь – «обыкновенные гении»… Просто самоуверенные лентяи!

– Может, всех сейчас вызвать, Григорий Михайлович? – сказал напуганный откровенностью Майки Сыроежкин.

– Вы, наверное, учитель? – обернулась Майка к директору.

– Нет, я директор.

– Тем лучше. Вызывайте!

– Я не могу отменить распоряжение учителя, не поговорив с ним, – улыбнулся Григорий Михайлович и вдруг увидел светящийся экран, который показывал пустой солнечный коридор, висящие на крючках пальто, распахнутые двери школы.

Директор осмотрел экран, протянул руку новому учителю.

– Спасибо за новшество, Электроник. В самом деле, ребята пропустили очень важный урок. – И он обратился к притихшей компании: – Послушаем Электроника!

Директор, Сыроежкин и Светлова сели за парты, а Электроник подошел к экрану. Он подключился к институту и рассказал, как здесь рождаются новые электронные машины. Зрители увидели ученых и инженеров в белых халатах. В одной из групп мелькнуло лицо Громова.

Профессор оглянулся на камеру, отошел от коллег.

– Как идет урок, товарищ учитель? – спросил он Электроника.

– Урок идет хорошо, – доложил ученик.

– Извини, что отвлекаю, – сказал Громов. – У меня к тебе просьба. Завтра в нашем городе открывается важная выставка, институт поручает тебе работать на ней. Впрочем, – поправился Громов, – это не совсем верное слово – «выставка». Просто приезжают киберы, или роботы, как их называют во многих странах, демонстрировать свои способности. Такие же электронные механизмы, как ты. Подробности узнаешь в информационном центре. Ты согласен?

– Я согласен, – сказал Электроник.

– Можешь пригласить свой класс на открытие, – предложил профессор. – Так сказать, наглядный урок. Если, конечно, дирекция не будет возражать.

– Директор здесь, слушает урок за партой, – простодушно сказал Электроник.

– Я считаю предложение Геля Ивановича интересным, – подал голос с первой парты директор.

– Григорий Михайлович согласен, – передал Электроник Громову.

– В таком случае я даю заявку на восьмой "Б". – И Громов вернулся на рабочее место.

Электроник взглянул на часы, мгновенно переключил экран. Теперь на нем появилось какое-то мощное рогатое животное.

– Выставка достижений народного хозяйства, – объяснил Электроник. – Сейчас вы увидите доказательство последнего опыта восьмого "Б".

Животное возвышалось над толпой, как мощный, древний мамонт. Внезапно оно вскинуло голову, оторвало несколько веток с вершины тополя и медленно задвигало челюстями.

– Неужели это корова? – с интересом сказал директор. – Никогда в жизни не думал, что есть такие гиганты!

– Изобретение Виктора Смирнова, – подтвердил новый учитель. – Видите, именно он стоит возле коровы! А рядом – его отец-

Виктор Смирнов с трудом вывел корову из гаража. Он даже перепугался, увидев ее при дневном свете: до чего огромная!

Еще вчера вечером корова была ненамного больше обычной коровы, в гараже лежали коробки с хлопьями, несколько старых автомобильных покрышек, тюки с прессованным сеном.

Сейчас гараж был пуст и чист, словно вылизан большущим языком. Как видно, у коровы разыгрался аппетит, она не оставила даже клочка бумаги, а сама стала ростом с грузовик. Нет, пожалуй, еще больше – с троллейбус!…

Приятель Виктора хлопал глазами, не понимая, как это за три дня из привезенной в кастрюле малышки выросло такое чудовище.

Корова была великолепна: белая, с черными пятнами и воинственно поднятыми рогами, – будто высечена из мрамора. Она взирала на своего повелителя.

– Тащи лестницу, Олег! – крикнул Смирнов другу и размотал на земле веревку.

Он прислонил лестницу к стене, забрался почти под самую крышу и оттуда накинул веревку на мощную шею животного. Завязал узел, слегка дернул за веревку. Корова спокойно двинулась за хозяином, словно всю жизнь ходила на привязи.

Олег завел мотоцикл и на малой скорости проводил приятеля с коровой к шоссе. До города было пять километров. Олег пожелал счастливого пути и укатил в школу.

Мальчик шел по обочине, корова за его спиной занимала почти половину шоссейного полотна. Смирнов боялся, что ревущие машины испугают животное. Но корова не проявляла к технике никакого любопытства. Наоборот, любопытство проявляли все проезжающие. Машины, догонявшие корову, резко тормозили, некоторое время ехали рядом, потом снова набирали скорость. Сзади плелась толпа ребятишек и зевак.

Биолог твердо решил не отвечать ни на какие вопросы, чтобы не сбиться с пути, – любопытные все узнают на выставке. А каждый увидевший животное не мог не высказаться. Мальчишек больше всего интересовало, что будет, если такая коровенция поддаст сзади рогами.

Виктор был горд за свое изобретение. Только один раз он вышел из себя, когда какой-то мальчишка, вынырнув из толпы, пропел, кривляясь:

Корова, корова -

До чего здорова!

Я в эту бу-рен-ку

По ути– ки влюб-лен…

– Замолчи! – строго сказал ему изобретатель. – Сейчас узнаешь «буренку».

Корова, будто поняв хозяина, грозно качнула рогами, и насмешника как ветром сдуло.

– Умная, – единодушно решили зрители.

У городской черты, как раз на пересечении двух шоссе, раздался предупреждающий голос из репродуктора:

– Мальчику с коровой остановиться!

Любопытствующих прибавилось.

Подлетел желтый милицейский мотоцикл. Сержант слез с сиденья, медленно обвел взглядом животное, отдал Виктору честь.

– Куда следуете, гражданин?

– На Выставку достижений народного хозяйства, – ответил Виктор. – Рекордсменка!

– Добро, – сказал сержант. – Будете следовать за мной. По городу не так просто ее провести. – И нагнулся к восьмикласснику: – Как зовут-то?

– Меня? Смирнов Виктор.

– Очень приятно, – усмехнулся сержант. – А ее?

– Надежда, – неожиданно для себя сказал Смирнов. Имя изобретению было дано.

– Надя, значит, – широко улыбнулся сержант.

– Не в том смысле, – поправил изобретатель. – Это моя надежда. – Больше он ничего не стал объяснять.

– Ясно. – Сержант снова перешел на официальный тон. – Какая высота?

– Высота чего? – не понял Виктор.

– До кончика рога, – пояснил милиционер. – Мосты, провода и прочее имеют допустимую высоту.

– Не знаю, не измерял.

– Двигаться будем со всеми предосторожностями, – предупредил сержант и вызвал по рации второго мотоциклиста.

В сопровождении почетного эскорта экспонат продвигался к выставке. Надо отметить, что гигантское животное ни разу не остановилось перед красным светом; потоки машин и пешеходов, трамваи и троллейбусы – все уступали дорогу Надежде. Пешеходы разглядывали почтенную корову на значительном расстоянии. Пассажиры липли к стеклам. Дети ныли от восторга, наблюдая, как коровьи рога едва не касаются троллейбусных проводов.

На выставке дежурные заранее распахнули главные ворота: видимо, и здесь сработала милицейская рация. В сопровождении большого числа любопытных мальчик с коровой вслед за мотоциклом направился к павильону «Животноводство». Он не заметил, как к толпе болельщиков присоединился его отец. Виктор был в отличном настроении и насвистывал песенку того самого паренька: «Я в эту Надежду по ушки влюблен…»

У павильона с резными башенками Виктор привязал Надежду к стволу дерева и поблагодарил сержантов за помощь. Толпа расположилась у павильона полукругом, обсуждая необычные данные животного. Даже продавцы ларьков оставили свои ящики с пирожками и мороженым – какие уж тут покупатели!

Директор павильона пожал Виктору руку, поздравил его с рекордным экземпляром, заранее пообещав медаль выставки. Затем он озабоченно обошел корову, прикидывая на глаз размеры.

Виктор ликовал: «Теперь не отвертитесь… Вон сколько свидетелей…»

Он отметил про себя, что появился деловитый фотограф, снимавший его Надежду с разных точек.

– Но где я возьму помещение для такого экспоната? – сказал директор, возвратившись к Виктору. – У меня нет свободной территории. А ведь ей нужно…

Он не успел закончить фразу, так и застыл с открытым ртом, потому что корова неожиданно откусила макушку тополя и захрустела ветвями. Тишина стояла такая, что хруст был слышен на всей площади. В эту минуту и подключился к телекамере на выставке Электроник.

Ветки тополя, видимо, вызвали бурный аппетит. Надежда втянула черными ноздрями воздух, громко вздохнула, словно выражая свое сожаление, и, нагнув голову, схватила крепкими зубами фанерный ящик с пирожками. Продавец подскочил на месте и, услышав треск фанеры, отбежал в сторону, а корова с легкостью пушинки подхватила уже ящик с мороженым.

Толпа заволновалась. Директор вопросительно смотрел на Виктора. Изобретатель смело подошел, взялся за конец веревки.

– Спокойно, Надежда, – сказал он. – Я понимаю, что ты хочешь есть. – Рога застыли в ожидании. – Нельзя ли немного кукурузных хлопьев? – громко спросил Виктор. – Или сена…

– Сена! Сена! – закричал директор так, будто от этих слов зависела вся его жизнь.

Вскоре маленький трактор вывез на площадь платформу с тюками сена.

Надежда неторопливо принялась завтракать.

Кто– то тронул Виктора за плечо. Он обернулся и обрадовался, увидев отца:

– Что ты тут делаешь?

Инженер Смирнов помахал блокнотом.

– Раз у твоей Надежды такой аппетит, придется ей конструировать кормушку, – объяснил отец и протянул блокнот. – Я набросал тут кое-что… – смущенно сказал он. – И вообще, – продолжал Смирнов-старший более уверенно, – я тебе давно говорил, что такая корова требует индустриальных методов воспитания…

Понемногу Надежда устраивалась на новом месте. Ей выделили просторную пустующую вольеру, предназначенную для зубров, аккуратно сложили тюки сена, высыпали несколько мешков кукурузных хлопьев в большой ящик. Виктор придирчиво осмотрел вольеру и остался доволен.

«Пожалуй, если ей и делать крышу, то только раздвижную, – размышлял Виктор. – Надо сказать отцу. Интересно, до каких размеров она будет расти?»

Он попросил разрешения у директора навещать Надежду: надо было продолжать опыт.

Директор широким жестом обвел вольеру, ответил, что отныне это его, Смирнова, кабинет, лаборатория, дом – как он только захочет. Здесь будет все благоустроено, исходя из особенностей подопытного животного, установлено необходимое оборудование. Помощниками у молодого ученого будут три специалиста и рабочие.

– Я хочу и дальше наблюдать за Надеждой, – сказал Виктор знакомому биологу. И пояснил: – Она наполовину земная, наполовину юпитерианская… Я смогу представить вам все доказательства после того, как встречусь с Электроником и доведу опыт до конца.

Биолог кивал головой, ничего не понимая в этом объяснении. Но живой экспонат был перед ним. Предстояла необычная работа.

Электроник с интересом выслушал Виктора Смирнова, который вызвал его по телефону. Он сказал, что ждет совета от Рэсси: ведь тот знает, как обращаться с животными Юпитера.

Потом Электроник поговорил с директором и объявил, что завтра урок состоится на выставке киберов.

– Прошу только, чтобы урок вел Таратар, – сказал Электроник директору. – Завтра у меня другая работа. И потом… вы видите. – Он показал на пустой класс и после кивка директора включил свои микрофоны. – Чтобы все были без опоздания! – приказал новый Таратар.