Глава 35
Такая охота начинается тихо. Ни собак, ни егерей. Никто не протрубит в рожок. Достаточно того, что сигнал к началу охоты прозвучал у нее внутри.
Селена оделась в черное, сунув в карман плаща черную маску. Из ее покоев убрали все оружие, лишив ее даже булавок. Можно было не сомневаться, что двери и окна находятся под наблюдением гвардейцев Шаола. Прекрасно. Такая охота не начинается у парадных дверей.
Селена заперла дверь спальни и посмотрела на Быстроногую. Едва только хозяйка подошла к комоду, собака проворно спряталась под кровать. Спускаясь, Селена некоторое время еще слышала ее поскуливание.
К гробнице Селена шла в темноте. Она хорошо помнила каждую ступеньку и поворот и не боялась заблудиться.
Ее плащ тихо шелестел по пыльным ступеням. Селена спускалась все ниже и ниже.
Всем им она объявила войну. Пусть дрожат от страха. Раньше надо было думать.
Лунный свет заливал площадку, открытую дверь гробницы и маленький бронзовый череп, звавшийся Мортом.
— Прими мои соболезнования, — с непривычной скорбью произнес Морт.
Селена не ответила. Ей было все равно, как и откуда он узнал о гибели Нехемии. Селена вошла в склеп, миновала дорожку между саркофагами и остановилась возле груды сокровищ у задней стены.
Оружия здесь тоже хватало. Кинжалы, охотничьи ножи… Селена брала все, что могла прицепить к поясу и спрятать в сапоги. Нагнувшись, он взяла горсть золотых монет и драгоценных камней. Сокровища отправились в ее карман.
— Что ты делаешь? — спросил обеспокоенный Морт.
Селена подошла туда, где хранился Дамарис — меч Гавина, первого адарланского короля. В лунном пятне поблескивала рукоятка меча. Селена не впервые задумывалась, почему рукоятку не сделали цельной и даже оставили просвет. Мысль быстро исчезла. Селена осторожно сняла ножны с мечом и прикрепила себе на спину.
— Это священный меч! — прошипел Морт, словно он умел видеть сквозь стену.
Селена мрачно улыбнулась и вышла из гробницы, скрыв голову капюшоном.
— Я не знаю, что ты затеяла и куда собралась, — не унимался череп. — Учти: взяв меч, ты уже его осквернила. Твои дальнейшие действия осквернят его еще сильнее. Неужели ты не боишься гнева богов?
Селена ответила ему тихим смехом и растворилась в темноте. Она шла, наслаждаясь каждым шагом, каждым движением, приближавшим ее к добыче.
Селена добралась до заградительной решетки сточного канала. Старинное колесо, поднимавшее решетку, было на месте. Под руками Селены оно скрежетало, а решетка, облепленная грязью и нечистотами, ползла вверх. Зловонный поток устремился вниз, в реку Авери. Селена подошла к краю, бросила в реку камешек, проверяя, если ли здесь стража.
Никого. Ни лязга оружия, ни предупредительного окрика.
Нехемию убил ассасин, умевший со зловещим вкусом обставлять сцены убийств и жаждавший славы. После этого он не затаился в какой-нибудь щели и не уехал из города. Селена знала, что найти Могилу не составит труда.
Селена закрепила подъемный рычаг цепью, проверила ее прочность, затем проверила, надежно ли держится меч за спиной. Камни, вдоль которых она карабкалась, были холодными и скользкими. Через несколько минут Селена выбралась наружу, спрыгнув на мерзлую землю.
Громада замка осталась за спиной. Даже не удосужившись обернуться, Селена растворилась в темноте.
Она выбирала боковые улочки, где было темнее и меньше прохожих. Двигалась она почти беззвучно. Путь Селены лежал в единственное место, где ее расспросы насчет Могилы не останутся без ответа.
Трущобы встретили ее извечным запахом помоев и нечистот, выбрасываемых прямо из окон. Здесь приходилось смотреть под ноги, чтобы не угодить в зловонную кучу. Обветшавшие дома жались друг к другу. Суровые зимы были для них столь же губительны, как и для людей. Часть домов превратилась в развалины, и даже последние бедняки их покинули, не желая быть убитыми во сне рухнувшей крышей или обвалившейся балкой. Самыми оживленными местами на этих жалких улицах были таверны. В грязных, переполненных залах пили, смеялись, плакали, ругались и каялись пьяницы, шлюхи и все те, кто стремился хотя бы на время забыть о никчемности собственной жизни.
Наверняка ее кто-то видел. Сегодня Селену это не волновало. Она шла, укутавшись в плащ и закрыв лицо черной маской. До «Склепа» оставалось совсем немного.
Она шла, стискивая кулаки. Как только она разузнает, где прячется Могила, она вывернет его наизнанку. Пожалуй, этого мало. Он на себе испытает то, что устраивал своим жертвам.
Пройдя по тихому переулку, Селена остановилась возле неприметной железной двери. Вход стерегло наемное ворье. Селена бросила им серебряную монету, прежде чем они лениво открыли дверь. Тускло освещенная лестница уводила вниз. Притон находился под землей. Здесь собирался самый нижний слой рафтхольского «дна» — те, кого жители столицы боялись и проклинали. Вся эта мразь являлась сюда похвастаться своими «подвигами», найти заказ на грязное дельце и, конечно же, спустить денежки. Именно здесь надо искать следы убийцы Нехемии.
Селена не сомневалась: Могиле щедро заплатили. Будучи ассасином низкого пошиба, он, конечно же, начнет тратить деньги направо и налево. Такое не остается незамеченным. И из Рафтхола он ни в коем случае не уедет. Он жаждал известности. Это он, Могила, убил принцессу. Пусть слушают и восхищаются. Он теперь вправе называться новым Адарланским ассасином. Наверное, он хотел, чтобы слухи об этом дошли и до Селены.
Здешние запахи били, словно камнем по лицу. Пахло перекисшей выпивкой, давно не мытыми телами, мочой. Спускаясь, Селена старалась не вспоминать обстоятельства своего предыдущего визита в «Склеп».
В середине зала висела люстра с масляными светильниками. Освещение вдоль стен было совсем скудным. Там сидели те, кто не любил света. Едва Селена пошла между столиками, разговоры и смех мгновенно стихли. Воспаленные глаза следили за каждым ее шагом.
Она не знала, кто теперь был главарем преступного мира. Сейчас ее это не заботило. Она пришла разбираться не с ним, во всяком случае не сегодня. Селена намеренно не смотрела в сторону бойцовских ям, находившихся в дальнем конце подземелья. Вокруг них, как и полтора года назад, толпились зеваки, криками и свистом приветствуя победителей.
Давно уже не было Йона Жайна и Рюка Фаррана. Притон перешел в другие руки, но внешне в нем ничего не изменилось.
Селена остановилась возле стойки. Подавальщик ее не узнал. Селена и не ожидала иного, ведь все это время она тщательно скрывала свое прошлое.
За полтора года подавальщик стал еще бледнее. Волос на его голове тоже уменьшилось. Он пытался угадать, кто перед ним, однако капюшон и маска сводили его усилия на нет.
— Выпить? — спросил он, отирая пот со лба.
Весь зал следил за Селеной: иные открыто и нагло, иные из сумрака.
— Нет, — ответила она.
Маска искажала и приглушала ее голос.
Подавальщик ухватился за край стойки.
— Ты… вернулась, — сказал он тихо, но за ближайшими столами все же слышали. — Сбежала.
Узнал. Интересно, новые владельцы держат на нее зуб за убийство Йона Жайна? Если да, сколько трупов она оставит здесь, прежде чем выберется наружу? Сегодня она была готова нарушать правила и переступать границы дозволенного. Чем больше, тем лучше.
Селена облокотилась на стойку, встав нога за ногу. Подавальщик опять вытер лоб и налил ей крепкой выпивки.
— От заведения, — сказал он, подвигая к ней рюмку.
Селена взяла рюмку, однако пить не стала.
— Как тебе удалось бежать? — спросил подавальщик, облизывая губы.
Посетители вытягивали шею, надеясь подслушать их разговор. Отлично. Слухи ей не помешают. Пусть двадцать раз подумают, прежде чем оказаться у нее на пути. Селена надеялась, что Аробинн тоже слышал о ее возвращении и постарается держаться как можно дальше.
— Скоро узнаешь, — сказала Селена, не вдаваясь в подробности. — А сейчас мне нужен ты.
— Я? — опешил подавальщик.
— Я пришла узнать об одном человеке. — Голос Селены зазвучал еще глуше. — Он недавно получил кругленькую сумму. Золотом. За убийство эйлуэйской принцессы. Он известен под именем Могила. Мне нужно знать, где он.
— Я-то почем знаю? — ответил подавальщик и стал еще бледнее.
Селена достала горсточку золота и драгоценных камней. Со всех сторон на нее глядели жадные глаза.
— На тот случай, если ты меня не понял, повторю вопрос.
Ассасин, именовавший себя Могилой, бежал со всех ног.
Он не знал, давно ли она за ним охотилась. После убийства принцессы прошло больше недели. Достаточный срок. Никто даже и не глянул в его сторону. Могила думал, что ему нечего опасаться. Наверное, он мало поразвлекся с телом принцессы. Может, надо было оставить что-нибудь вроде записки?.. Но сегодня вечером его спокойствию настал конец.
Могила, как всегда, пришел в свое любимое заведение и пил у стойки подавальщика. Зал был полнехонек. И вдруг стало тихо как на кладбище. Он повернулся и в дверях увидел ее. Она выкрикнула его имя. Вид у нее был как у призрака. Имя не успело отзвучать, а Могила уже бросился бежать. Через задний двор, в темный переулок и дальше. Шагов он не слышал, но знал: она бежит следом, то ныряя в туман, то снова появляясь.
Могила выбирал самые темные улочки, перескакивал через стены, петлял по трущобам. Сначала он измотает ее силы, а потом найдет место потише и там… там достанет припрятанные кинжалы. Сама нарвалась. Теперь заплатит за все. За его унижение во время их поединка. За насмешки. За сломанный нос. Даже за платок, который она ему швырнула, чтобы утер кровь.
Глупая, чванливая сука.
Могила завернул за угол. Он тяжело дышал, хватая воздух ртом. С собой у него было только три кинжала. Ничего, он умело пустит их в ход. Еще в таверне он сразу заметил у нее меч, прикрытый плащом. На поясе болталось с полдюжины жуткого вида кинжалов. Но он и с тремя кинжалами заставит ее дорого заплатить.
Переулок, где он оказался, был мощен грубым булыжником. Добежав до середины, Могила вдруг увидел впереди стену. Стена была довольно высокой. Могиле надоело убегать. Здесь, здесь состоится их финальный поединок. Она еще будет молить о пощаде. Напрасно. Он насладится сполна, отрезая от нее маленькие кусочки. Этого развлечения ему хватит надолго. Достав кинжал, Могила ухмыльнулся и повернулся спиной к стене.
Над ним плыл туман. Прошуршала крыса. Издалека доносились пьяные песни. Наверное, они разминулись. Король и его глупые советники сделали величайшую ошибку, объявив ее королевской защитницей. Так сказал человек, который нанимал Могилу.
Ассасин еще немного подождал, потом вздохнул спокойнее. Его больше не преследовали, и это даже раздосадовало Могилу.
«Тоже мне королевская защитница!» — подумал он и сплюнул. И где же ее хваленое чутье? Потеряла его след. Сейчас он спокойно пойдет домой. Через несколько дней ему подбросят новую работенку. Потом еще. И еще. Человек, нанявший его, обещал постоянные заказы. В свое время Аробинн Хэмел отказался принять Могилу в Гильдию ассасинов из-за «чрезмерной жестокости к жертвам». Пусть теперь локти кусает.
Могила усмехался, поигрывая кинжалом.
Она появилась из тумана и сама казалась туманным островком, только темнее. Она не бежала. Шла с раздражающей неспешностью. Могила обвел взглядом окрестные дома. Глухие каменные стены, скользкие от тумана. И ни одного окна.
А она не торопилась. Что ж, ему тоже некуда торопиться. Он сполна насладится ее страданиями, как наслаждался, убивая принцессу.
Ухмыляясь, Могила стал пятиться, пока спина не уткнулась в стену. Здесь тупик сужался. Королевская защитница и не представляла, в какую западню попалась. Место глухое. Время — почти ночь. Сюда никто не сунется. А уж он потешится вдоволь.
Она приближалась, на ходу доставая меч. Лезвие тонко зазвенело, отражая свет проглянувшей луны. Меч был старинным и дорогим. Наверное, подарок ее любовничка-принца.
Могила вытащил из-за голенища второй кинжал. Это вам не дурацкий поединок, устроенный скучающей знатью. Здесь — никаких правил.
Она подошла молча.
Могила тоже не раскрывал рта. Он метнулся вперед, целя обоими кинжалами ей в голову.
Она отступила, мгновенно пригнувшись. Могила сделал новый выпад. Но она снова успела пригнуться и полоснуть кинжалом ему по голеням.
Могила рухнул раньше, чем почувствовал боль. Потом мир стал черным, серым и красным. Ему сделалось нестерпимо больно. Кинжал по-прежнему оставался у него в руке. Могила попытался отползти к стене. Ноги его не слушались. Он напряг руки, упираясь в грязные мокрые булыжники.
— Сука! — прошипел Могила. — Сука!
Когда он добрался до стены, кровь вовсю хлестала из ран. Она перерубила ему кости. Теперь уже на ноги не встанешь. Но у него еще остались руки. Игра не кончена. Она заплатит, заплатит несравненно дороже.
Она остановилась неподалеку, убирая меч в ножны. Потом достала длинный кинжал, рукоятку которого украшали драгоценные камни.
Могила выругался, выбрав самое грязное ругательство, какое знал.
Она усмехнулась, а потом, с быстротой атакующей гадюки, кинулась к нему. Сверкнуло лезвие кинжала, и одна рука Могилы оказалась пригвожденной к каменной стене.
Обжигающая боль пронзила ему вначале правое, а затем и левое запястье. Могила завопил. Громко, от боли и собственного бессилия. Обе его руки пробиты кинжалами. Под лунным светом кровь казалась почти черной. Если он не сумеет оторваться от стены, то умрет от потери крови.
Она молча опустилась на корточки и, достав еще один кинжал, приподняла Могиле подбородок. Ассасин хрипло дышал, вглядываясь в противницу. Но капюшон и маска полностью скрывали ее лицо. А может… у нее и не было лица.
— Кто тебя нанял? — спросила она.
Ее слова били, как мелкие острые камешки.
— Нанял для чего? — плаксивым голосом спросил Могила.
Он решил прикинуться дурачком, который ни при чем. Может, ему удастся убедить эту надменную суку, что принцессу убил не он…
Ее кинжал уперся ему в кадык.
— Нанял убить принцессу Нехемию.
— Н-никто н-не нанимал. Я не понимаю, о чем ты.
Он не заметил, что у нее в руках был не один, а два кинжала. Второй вонзился ему в бедро. Насквозь, ударившись в булыжник. Могила завопил, извиваясь, как червяк на крючке.
— Кто тебя нанял? — снова спросила она.
Он ненавидел ее спокойствие.
— Золото, — простонал Могила. — У меня есть золото.
Она выхватила еще один кинжал и воткнула во второе бедро Могилы. И снова насквозь, до булыжника. Могила вопил, взывая к богам, не торопившимся его спасать.
— Кто тебя нанял?
Неожиданно она вытащила кинжалы из его бедер. После вспышек боли он испытал облегчение.
— Спасибо, — пробормотал он, продолжая думать о расправе с нею.
Она вновь села на корточки.
— Спасибо.
Но у нее в руках появился кинжал с зазубренным лезвием.
— Выбирай палец! — приказала она.
Могила задрожал и затряс головой.
— Выбирай палец!
— П-прошу т-тебя.
В штанах стало тепло и мокро.
— Тогда я начну с большого.
— Н-нет… Я расскажу тебе все!
Но зазубренное лезвие неумолимо приближалось к его большому пальцу.
— Не режь! Я расскажу тебе все!
