Глава 18
Селена сидела в гостиной дома Аркера и хмуро поглядывала на пылающий камин. На низком мраморном столике стоял принесенный дворецким чай и угощение. К чаю она не притронулась, однако не могла удержаться и слопала два слоеных пирожных с кремом и кусок шоколадного торта. Дворецкий уверял ее, что хозяин вернется с минуты на минуту. Можно было бы явиться и позже, но болтаться по морозным улицам ей не хотелось. После вчерашнего караула (тоже на холоде) Селена чувствовала себя изможденной. И потом, ей нужно было чем-то отвлечься от мыслей о вчерашних танцах с Шаолом.
Потанцевав с нею, Шаол довольно суровым тоном заявил, что, если она еще раз самовольно оставит пост, он сделает прорубь в одном из прудов и запихнет ее туда с головой. А потом, словно и не было удивительного танца, от которого у нее подгибались колени, капитан вернулся в замок, оставив ее мерзнуть возле колонны. Утром, во время пробежки, он ни словом не обмолвился о вчерашнем. Может, она просто придумала все это? Говорят, тех, кто замерзает, посещают удивительные видения.
На их первом уроке с Нехемией Селена была рассеянна, и принцесса отчитывала ее, как нерадивую школьницу. Ее злил сложный и какой-то бессмысленный язык. Селена знала несколько языков и могла объясниться там, где не понимали адарланского или не желали говорить на языке завоевателей. Но «знаки Вэрда» были совершенно иными. Селена пыталась их постичь, одновременно пытаясь постичь лабиринт, звавшийся Шаолом Эстфолом. Задача была непосильной.
Хлопнула входная дверь. Послышались приглушенные голоса, торопливые шаги. В гостиную вошел улыбающийся Аркер.
— Мне нужно несколько минут, чтобы привести себя в порядок, — сказал он.
— Излишне, — ответила Селена и встала. — Я пришла не для долгих разговоров.
Зеленые глаза Аркера сверкнули. Он плотно закрыл отделанную красным деревом дверь и стал расхаживать перед камином.
— Сядь, — велела Селена, забыв, что находится в чужом доме.
Аркер не возражал. Он послушно опустился в кресло, стоявшее напротив диванчика. Лицо куртизана раскраснелось от мороза, отчего его глаза казались еще зеленее.
Селена тоже села, скрестив ноги.
— Если твой дворецкий не перестанет подслушивать у замочной скважины, я отрежу ему уши и запихну в глотку.
Послышалось сдавленное покашливание и удаляющиеся шаги. Убедившись, что больше никто не подслушивает, Селена откинулась на мягкую спинку диванчика.
— Мне нужен не просто список имен. Я хочу точно знать, что` они замышляют и много ли им известно о короле.
— Селена, на это мне потребуется время, — сказал разом побледневший Аркер.
— Времени у тебя — чуть больше трех недель. По-моему, достаточно.
— Мне нужно пять.
— Король дал мне месяц на то, чтобы тебя убить. Я с большим трудом выторговала этот месяц. Убеждала его, что тебя слишком хорошо охраняют. Мне неоткуда взять дополнительное время.
— Но мне оно нужно, — упирался Аркер. — Я должен закончить свои рафтхольские дела, чтобы добыть тебе то, что ты просишь. После гибели Дависа его друзья сделались предельно осторожными. Молчат как рыбы. Даже не перешептываются.
— Они знают, что убийство Дависа произошло по ошибке?
— В Рафтхоле слишком часто происходят разного рода… ошибки. И большинство вовсе не являются ошибками. Мы все об этом знаем. — Аркер пригладил волосы. — Дай мне больше времени.
— Я тебе уже сказала: больше времени, чем отпущено мне королем, я тебе дать не могу. А мне от тебя нужны и другие имена.
— Как насчет наследного принца? Или капитана королевской гвардии? Возможно, они располагают нужными тебе сведениями. Ты ведь, кажется, находишься в дружественных отношениях с обоими?
Селена оскалилась:
— Что ты о них знаешь?
Аркер смотрел на нее спокойно и оценивающе.
— Думаешь, я не узнал капитана, когда мы с тобой столкнулись у входа в «Ивы»?
Аркер сразу заметил, что пальцы Селены сомкнулись на рукоятке кинжала.
— Ты рассказала им про свой замысел сохранить мне жизнь?
— Нет, — ответила Селена, разжимая пальцы. — Я ничего не говорила. Не хочу их впутывать.
— Не хочешь впутывать или попросту не доверяешь?
Она вскочила на ноги:
— Не воображай, что ты меня хорошо знаешь, Аркер.
Селена подкралась к двери и рывком распахнула. Коридор был пуст. Аркер во все глаза смотрел на нее. Обернувшись, Селена бросила ему:
— У тебя есть время до конца этой недели. Шесть дней. Если я не получу новых сведений, мой следующий визит к тебе будет гораздо менее приятным.
Не дав Аркеру вымолвить ни слова, Селена стремительно вышла из комнаты, подхватила свой плащ и покинула дом куртизана.
Дорин смотрел на карты и листы со столбцами цифр и ничего не понимал. Может, это чья-то злая шутка? В Калакулле никак не могло быть столько рабов. Принц поднял голову, оглядывая длинный стол и сидящих за ним советников. Перед каждым лежали такие же карты и сведения, однако никого они не удивляли и не повергали в ужас. Советник Мюльсон, особо заинтересованный в дальнейшей судьбе Калакуллы, просто сиял от радости.
Наверное, он все-таки должен был добиться участия Нехемии на этом заседании. Но никакие ее слова не повлияли бы на решение, уже практически принятое королевским советом.
Король, подперев лицо кулаком, одними губами улыбался Рулану. Черное кольцо на королевском пальце поблескивало в отсветах пламени громадного очага. Иногда этот очаг казался Дорину огненной пастью, готовой проглотить весь зал.
Рулан сидел рядом с Перангтоном. Что-то объясняя герцогу, он ткнул пальцем в карту. На пальце Рулана было такое же черное кольцо. И у Перангтона тоже. Король слегка кивнул, и Рулан начал говорить:
— Как вы все видите, Калакулла уже не может вместить в себя столько рабов, сколько находится там сейчас. Их число избыточно. Их невозможно всех отправить в шахты. Даже прокладывание новых штолен ничего не дает. Получается, королевская казна вынуждена кормить неработающие рты. — Рулан улыбнулся, словно балаганный фокусник. — Но вам достаточно обратить взор чуть севернее, к южной кромке Задубелого леса. Там наши люди обнаружили обширные залежи железной руды. Судя по всему, они занимают изрядную площадь. Место это находится достаточно близко от Калакуллы. Остается лишь построить казармы для охраны и надсмотрщиков, и можно начинать работу.
Советники зашептались. Им это явно понравилось. Король одобрительно кивнул Рулану. Дорин стиснул зубы. Что означают три одинаковых кольца? Неужели все трое каким-то образом связаны? Почему Рулан сумел столь быстро втереться в доверие к отцу и Перангтону? Не потому ли, что он так радеет о расширении каторги?
В ушах Дорина звучали вчерашние слова Нехемии. Он видел шрамы на спине Селены и помнил, какую ярость вызывали в нем эти жуткие отметины. Сколько таких, как она, гнили сейчас заживо в копях Эндовьера и рудниках Калакуллы?
— А где рабы будут спать? — спросил Дорин. — Вы для них тоже возведете постройки?
Все, включая короля, повернулись в его сторону. Рулан невозмутимо пожал плечами:
— Мои люди нашли простое решение. Зачем рабам крыша над головой? Пусть спят прямо в шахтах. И вообще, они могут там жить. Меньше заботы охранникам. А то каждый день их приходится спускать и поднимать.
И снова слова Рулана вызвали благосклонные кивки и одобрительный шепот. Дорин сердито посмотрел на двоюродного брата.
— Если у нас избыток рабов, почему бы не отпустить на свободу некоторых из них? Ведь не все они — мятежники и преступники.
— Думай, что говоришь, принц! — прорычал король.
Это говорил не отец сыну, а король — наследнику престола. Но в Дорине бушевала ледяная ярость. Он и сейчас видел Селену такой, какой она предстала перед ним в Эндовьере: исхудавшая, с изможденным лицом. Он помнил отчаяние в ее глазах, перемешанное с робкой надеждой. Вчера Нехемия сказала ему: «Но все это пустяки в сравнении с тяготами остальных узников».
Лицо короля заметно помрачнело. Но Дорина было не остановить:
— А что дальше? Мы завоевали весь континент. Может, провозгласим, что право на свободу имеют лишь жители Адарлана? А все остальные — рабы, место которым в Калакулле и Эндовьере!
За столом стало тихо.
Гнев снова перенес Дорина в потаенное место, где вчера он ощутил пробуждение древней силы. Но вчера причиной были пальцы Нехемии, коснувшиеся его сердца. Сегодня — безудержная ярость.
— Нельзя без конца натягивать цепь, на который вы держите покоренные народы. Однажды она не выдержит и лопнет, — заявил отцу Дорин. — А вам, — обратился он к Рулану и Мюльсону, — я предлагаю самим провести год в Калакулле. Через год можно будет вернуться к вашим замыслам по расширению каторги.
Королевские кулаки опустились на стол. Зазвенели графины и бокалы.
— Изволь замолчать, принц, иначе я прикажу вышвырнуть тебя отсюда еще до голосования.
Дориан вскочил в места. Нехемия была права. Он не видел других узников Эндовьера. Не отважился.
— С меня довольно! — бросил он отцу, Рулану, Мюльсону, Перангтону и всем прочим, кто находился в зале. — Я голосую раньше срока и говорю вашим замыслам: нет! Ни завтра, ни через год, ни через тысячу лет вы не услышите от меня другого ответа.
Отец что-то грохотал у него на спиной, но Дорин уже шел мимо чудовищного камина и дальше — прочь из зала.
Он не знал, куда идет. Его бил озноб, отчего его спокойная ярость только возрастала. Он спускался по лестницам, пока не очутился в каменном замке. Но и там принц продолжал идти. Забредя в пыльный безлюдный коридор, Дорин остановился. Потом с размаху ударил кулаком по стене.
От его удара стена треснула. Вначале трещина была небольшой, но от нее быстро побежала паутина новых трещин. Трещины подобрались к окну справа, а потом…
Окно взорвалось. Окружающее пространство засыпало осколками. Дорин присел на корточки, заслонив голову. В разбитую раму хлынул морозный воздух. От холода у принца слезились глаза. Он продолжал сидеть в той же позе, вцепившись пальцами в волосы. В какой-то момент Дорин почувствовал, что гнев начинает уходить.
Это просто невероятно. Наверное, его удар пришелся на хлипкое место. Стена была настолько старой и ветхой, что могла треснуть не только от его кулака, но и от чего угодно. Правда, Дорин не слышал, чтобы трещина вдруг оживала и разрасталась. Но если случившееся со стеной еще как-то можно было объяснить, то взорвавшееся окно опрокидывало все законы логики.
У Дорина бешено колотилось сердце. Он осмотрел руки. Ни порезов, ни ссадин, ни малейшего ощущения боли. Но ведь он бил по стене со всей силы. От такого удара он мог получить сильный ушиб, а то и вовсе сломать руку. Однако пальцы остались невредимыми, словно он ударил подушку. Только костяшки побелели, поскольку пальцы были сжаты в кулак.
Дорин поднялся на дрожащих ногах и осмотрел разрушения.
Стена треснула, но, к счастью, не насквозь. От окна остался лишь зияющий проем. А вокруг того места, где он сидел на корточках…
Вокруг того места был ровный круг, свободный от осколков, щепок и каменной пыли, словно кто-то заботливо накрыл его зонтом.
Это было просто невозможно, потому что магия…
Магия…
Дорин опустился на колени, и его несколько раз вытошнило.
Селена устроилась на диванчике Шаола с ногами. Отхлебнув чая, она недовольно поморщилась. Опять остыл.
— Неужели ты не можешь нанять служанку вроде Фалипы, чтобы мы не ломали голову по поводу еды?
— А ты у себя больше не живешь? — удивленно спросил Шаол.
Нет. Пусть в ее комнатах было намного уютнее, но она не могла там находиться. Слишком близко от гробницы, болтливого Морта, Элианы и глаза с дыркой, глядящего в никуда. Раньше ее прибежищем была библиотека. Раньше, но не теперь, когда оказалось, что библиотека полна своих тайн, от одной мысли о которых у Селены кружилась голова. Интересно, Нехемия узнала хоть что-то о загадочной фразе? Надо будет завтра у нее спросить.
Селена ступней слегка двинула Шаолу под ребра:
— Я всего лишь сказала, что неплохо бы слопать кусочек шоколадного торта.
Шаол закрыл глаза:
— А к торту — яблочный пирог, каравай хлеба, кастрюлю тушеного мяса, гору печенья и…
Нога Селены покачивалась у него перед самым носом. Не дожидаясь, когда эта нога ткнется ему в нос, капитан схватил ступню и отвел в сторону.
— Ты уж не скромничай. Выкладывай все свои пожелания… Лаэна.
— А тебя они удивляют? Я что, не заслужила право есть, сколько хочу и когда хочу?
Она резко высвободила ногу. Улыбка на лице Шаола померкла.
— Да, — сказал он. Его голос едва был слышен из-за треска поленьев. — Заслужила.
Потом он встал и направился к двери.
— Ты куда? — спросила Селена, приподнимаясь на локтях.
— За шоколадным тортом.
На королевской кухне Шаол раздобыл не кусочек, а целый торт, щедро политый шоколадной глазурью. Половину этого торта они съели. Насытившись, Шаол вовсю храпел, уткнувшись в диванную подушку. Вчера им пришлось до глубокой ночи торчать на этом дурацком балу. Она едва успела вздремнуть, как наступил рассвет, и надо было отправляться бегать. К чему так себя изнурять? Почему он не отменил пробежку?
Селене вспомнились слова Нехемии: «А ведь не всегда при дворах были такие дикие нравы. Были времена, когда люди ценили честь и верность. Тогда правителям служили не из страха и правители требовали от подданных не беспрекословного повиновения, а понимания… Думаешь, найдется еще какое-нибудь королевство, способное противостоять Адарлану?»
Тогда она ничего не ответила принцессе. Не хотела говорить об этом. Но сейчас, глядя на Шаола, вспоминая, каким он был и каким становился…
«Да, Нехемия. Найдется, если мы сможем найти побольше таких людей, как Шаол».
Но только не в нынешнем мире и не с этим королем. Этот раздавит Нехемию раньше, чем она сделает робкие попытки сопротивления. Изменения наступят только после того, как этого чудовища не станет. Только тогда можно рассчитывать, что страшные раны десяти лет жестокости и ужаса начнут затягиваться. Только тогда можно будет мечтать о возвращении независимости королевствам, ныне являющимся подневольными землями Адарлана.
А в этом мире… Селена проглотила комок приторно-сладкой слюны. Им с Шаолом не видать жизни обычных людей. Но у них могла бы быть своя жизнь. Даже в этом мире. Ей хотелось такой жизни. Пусть Шаол делал вид, что после их танца ничего не случилось, что-то все-таки произошло. Возможно, она слишком долго не понимала, но этот человек… Ей хотелось жить вместе с ним.
Мир, о котором мечтала Нехемия и о котором она сама иногда позволяла себе подумать, был лишь осколком надежды. Воспоминанием о королевствах прошлого. Быть может, заговорщики действительно что-то знали о замыслах короля и о том, как помешать их осуществлению. Быть может, они действительно вознамерились уничтожить короля с помощью Аэлины Галатинии и ее армии. Или иным способом.
Селена вздохнула и осторожно, чтобы не разбудить Шаола, слезла с диванчика. Наклонившись, она погладила его волосы и провела пальцами по щеке. Потом тихо вышла, прихватив с собой блюдо с остатками шоколадного торта.
Весь путь до своих покоев Селена раздумывала, стоит ли доесть торт и не обернется ли это бунтом ее желудка. Свернув в последний коридор, она вдруг увидела Дорина, сидевшего напротив ее двери. Услышав шаги, принц поднял голову. Его глаза скользнули по Селене, потом переместились на торт. Селена покраснела, но гордо подняла голову. После их разговора о Рулане они не обмолвились ни одним словом. Возможно, принц пришел извиниться. Что ж, очень любезно с его стороны.
Нет, не извиняться сюда он пришел. Выражение сапфировых глаз принца было весьма странным.
— Поздновато для визита, — вместо приветствия, сказала Селена.
Дорин встал, засунул руки в карманы и уперся спиной в стену. Лицо его было бледным, но он заставил себя улыбнуться:
— Для шоколадного торта тоже поздновато. Совершала набег на кухню?
Селена не торопилась входить. Она пыталась понять, что же ее настораживало в принце. Внешне он выглядел как обычно. Но глаза… Он словно пережил потрясение. Может, очередная стычка с отцом?
— Что вы здесь делаете?
Дорин отвел взгляд:
— Я искал Нехемию. Ее слуги сказали, что она куда-то ушла. Я подумал, что к тебе, и пошел сюда. Вы, наверное, гуляли?
— Я сама ее не видела с утра. Она вам зачем-то понадобилась?
Дорин шумно вздохнул. Селена только сейчас заметила, какая холодина царит в коридоре. Сколько же он здесь просидел на холодном полу?
— Нет, — торопливо ответил принц. — Ничего особенного.
Он повернулся и пошел прочь. Слова вырвались у Селены прежде, чем она успела о них подумать:
— Дорин, что-то случилось?
Принц обернулся.
Всего на мгновение в его глазах мелькнул давно забытый, уничтоженный мир. Тот самый мир, что иногда являлся к ней в снах, оборачивавшихся кошмарами. Но потом Дорин моргнул, и все исчезло.
— Ничего не случилось. Ровным счетом ничего.
Он уходил, все так же держа руки в карманах.
— Приятного аппетита, — бросил ей принц, обернувшись через плечо.
Вскоре он исчез за поворотом коридора.
