ГЛАВА 10
ЛИМЕРОС

— Она — просто девушка. И не более. Но ты веришь?

Пребывая в смертном мире, Иоанн даже в обличье ястреба не утрачивал способности мысленного общения с остальными. Вот он оторвал взгляд зорких глаз от темноволосой принцессы, что вышла из врат довольно зловещего замка по правую руку от них, и повернулся к своей приятельнице Федре, устроившейся на ветке по соседству.

— Я верю, — ответил он ей.

Федра спросила:

— И что с того, если она… действительно?

— От этого все на свете зависит, — сказал Иоанн.

Он не преувеличивал. Если принцесса была той, за кого они ее принимали, это значило, что Убежище может быть спасено, а им выпадет шанс самим завладеть Родичами, не допустив, чтобы те угодили в недолжные руки.

С другой стороны, если смертный мир выцветет окончательно, Убежище, конечно, не падет вместе с ним, но постепенно сгинет. Уже ставшее тюрьмой, оно сделается их могилой.

Все мало-помалу выцветает и гибнет в отсутствие элементалей. Особенно то, чье существование зиждется на самой магии.

— А если она — не та? — настойчиво выспрашивала Федра.

— Тогда пиши пропало, — сказал Иоанн.

Шестнадцать лет назад он своими глазами видел знамения. Тогда даже звезды выстроились по-особому, празднуя рождение этой девчушки. Иоанн присутствовал при том, как ее похитили из колыбельки, как ведьмы — потомки изгнанной из Убежища — отняли ее у той, которая по законам плоти доводилась ей матерью.

Что верно, то верно: женщина ни малейшего понятия не имела, какого рода существо ей довелось подарить миру. Однако простые ведьмы не имели права забирать дитя и где-то прятать его, да еще и проливать по ходу дела так много крови. Ибо одна из ведьм, та, чье сердце было не чуждо добру, погибла от рук своей темной сестры.

Уцелевшая ворожка жива и поныне. И она наблюдала за девочкой. А Иоанн — за ними обеими.

Долготерпение было даром, который Хранители ценили превыше всех остальных. Но даже у Иоанна сердце в груди порой начинало трепыхаться. Он верил и наблюдал, дожидаясь знамения своей правоты. Знака, свидетельствовавшего, что эта девушка — та самая.

Он нипочем не сознался бы, что вера успела померкнуть, а колодец долготерпения почти пересох.

Взамен в душе пускало ростки новое и непривычное чувство — гнев. Что, если девчушка в итоге разочарует его? Окажется простой смертной? Очередной простой ведьмой — и не более?..

Слишком долгое пребывание в этом мире скверно сказывалось на Хранителях. Взять хоть гнев: верный признак, что Иоанну пора поскорее вернуться в Убежище — очистить себя от нежеланного и бесполезного чувства.

Быть может, он ошибался. Быть может, попусту тратил время, приглядываясь к девушке, как только она выходила наружу или появлялась на балконе, чтобы полюбоваться заснеженным садом под своими окнами. Быть может, зря следил за движением ее губ, когда она читала вслух или молилась ложной богине, отнюдь не стоившей такого ревностного поклонения…

Иоанну очень хотелось оставить ее и посвятить бесценные часы пребывания в этом мире чему-то иному, но он не мог.

Возможно, уже скоро все станет ясно. Но не теперь.

Он снялся с ветки и взмахнул крыльями, взмывая ввысь. Прекрасная темноволосая девушка смотрела на него с земли. На какой-то миг их взгляды скрестились…

Хранитель знал, что она увидела. Золотистого ястреба.

Мысль об этом почему-то больно кольнула его…