Клео
Оранос
Клео так крепко сжимала в кулаке золотой перстень с аметистом, что казалось, его отпечаток навсегда останется на коже. Зажмурившись, принцесса пыталась добиться от перстня хоть какого-нибудь отклика. Ну хоть какого-нибудь!
Наконец разжав ладонь, она стала разглядывать перстень.
«Он принадлежал твоей матери, – умирая, сказал ей отец. – Она всегда верила, что он обладает способностью помочь в поисках Родичей. Если ты найдешь их, то обретешь могущество и сумеешь отвоевать это королевство у врагов, ищущих его гибели…»
– Я пытаюсь, отец, – прошептала она. Глаза жгли слезы отчаяния и горя. – Я только не знаю как… Вот бы ты вернулся! Мне так не хватает Эмилии и тебя…
Долгие недели разысканий в дворцовой библиотеке не принесли ровным счетом никаких результатов.
Может, отец ошибался?
В дверь громко, требовательно постучали, и Клео торопливо вскочила, чтобы спрятать перстень за камнем в стене. Еще мгновение, и дверь отворилась. Вошли две молодые прислужницы, светловолосая и темненькая. Обе – лимерийки. Клео больше не полагалось даже фрейлин-соотечественниц.
– Нас прислали помочь вам приготовиться к путешествию, – сказала светловолосая. Ее звали Элена.
– К путешествию? – переспросила Клею. – И куда же я еду?
– В Ястребиную Бровь, – сказала вторая, Дора. Ее темные глаза светились неизбывной завистью. – Вас туда берет с собой сама королева. Сегодня у вас назначена встреча с Лоренцо.
Это имя Клео помнила еще с тех времен, когда все было… попроще. Портной Лоренцо был известен на весь Оранос безукоризненным вкусом. И конечно, именно он с подросткового возраста подбирал наряды для Клео и ее сестры.
Кое-что начало проясняться: королева везла Клео на примерку свадебного платья.
В животе сразу стало пусто и холодно. Клео почувствовала себя загнанной в угол. Стало быть, теперь она подчиняется приказам, а те, кто их отдавал, нимало не интересовались ее собственными желаниями.
С другой стороны, со времени пленения это будет первый раз, когда она выберется из дворца.
А еще была надежда, что Лоренцо чем-то поможет ей. Мысли принцессы снова устремились к заветному кольцу. В Ястребиной Брови обитало немало людей искусства и науки, сведущих в истории и легендах. Вот бы удалось переговорить с портным наедине и привлечь его на свою сторону!
– Отлично, – сказала она и подняла подбородок. – Что ж, не следует заставлять королеву ждать.
– Клео, я слышал, ты в Ястребиную Бровь сегодня едешь…
Эти слова, произнесенные несколько заплетающимся языком, заставили Клео придержать шаг. Она уже отпустила Элену и Дору, облачивших ее в дорожное платье, и шла коридором.
– Государь Эрон, – обернулась она к бывшему жениху, болтавшемуся неподалеку.
Помнится, последний раз Клео была в Ястребиной Брови почти год назад. Тогда они выбрались в большой город на побережье целой дружной компанией. Думали только о том, как бы провести время повеселее, и никакие заботы не омрачали им настроение. Эрон тоже был в той компании. Тогда Клео считала, что до безумия в него влюблена.
Всего год – а как все изменилось…
– Я знаю, ты еще сердишься на меня за то, что выдал твой секрет, – пробормотал Эрон. Его глаза поблескивали в свете факела, вделанного в гладкую каменную стену.
Клео с трудом выдавила учтивую улыбку.
– Подобным маленьким неприятностям место в прошлом, – сказала она. – Давай там их и оставим.
И попыталась прошмыгнуть мимо, но он взял ее за руки повыше локтей и остановил.
– Ты в самом деле думаешь, что я сдамся так просто?
Его дыхание густо отдавало вином. Эрон употреблял исключительно пелсийское, благо оно вызывало глубокое опьянение без похмелья. От этого пьющему только трудней было вовремя остановиться.
– Просто? По-твоему, хоть что-то здесь происходит просто?
– Несмотря ни на что, я по-прежнему желаю тебя.
– Только страсти не нагнетай, хорошо? – Клео оттолкнула его и вырвалась. – Меня ты никогда не желал. Тебя влекло лишь положение при дворе, которое ты получил бы, женившись на мне. Так вот, лучше тебе проявить разум и забыть об этом. Ты проиграл!
«Все мы проиграли, – уточнила она мысленно. – По крайней мере сейчас».
Глаза Эрона сузились.
– Раз так, может, мне обратить внимание на твою подружку Миру? Уж она мне не станет отказывать… если, конечно, понимает, что для нее лучше. Не станешь ревновать, если я ее своей любовницей сделаю?
– Оставь Миру в покое, пьяная тварь, – ответила Клео, с трудом принуждая себя сохранять внешнее спокойствие.
– А иначе?
– А иначе я тебе не только язык отрежу. Уж ты мне поверь.
Короткий разговор оставил неприятный осадок, но у Клео все равно не было времени на подобную чепуху. Повернувшись, она пошла прочь, но услышала его шаги за спиной. Он двигался следом. Клео быстро миновала библиотеку, стараясь не смотреть на семейные портреты династии Дамора, сменившие на стенах изображения ее предков.
В результате, глядя только себе под ноги, Клео чуть не налетела на принца Магнуса – тот как раз выходил из библиотеки с ворохом книг. Он равнодушно посмотрел на принцессу… потом его взгляд устремился ей за плечо. При виде принца Эрон чуть ли не споткнулся. Кивнув, он неторопливо прошел мимо них и скрылся за углом.
– Он тебе, похоже, прохода не дает, принцесса, – заметил Магнус. – Новый вассал моего отца трудно отпускает истинную любовь?
Истинную любовь! Смех, да и только.
– Ничего, отпустит, – сказала она. – Со временем.
Клео окинула взглядом книги в руках принца. К ее удивлению, все они имели отношение к магии и старинным легендам. Сама она их все уже просмотрела и не нашла ничего полезного.
Он заметил, что ее заинтересовал его выбор.
– Просто легкое чтение, – пояснил Магнус. – Надо же как-то скоротать скучные дни.
– Ты веришь в магию? – Клео отважилась заглянуть в темно-карие глаза принца.
– Нет, конечно. Только дурак станет верить в подобную чушь. – И он достаточно неприятно усмехнулся. – Неужели тебе не все равно, во что я верю или не верю?
– Я думала, ты стремишься лишь к могуществу и высокому положению, причем любой ценой. Что еще я о тебе знаю?
– Да пожалуй, ничего. – Усмешка пропала, но глаза остались холодными. – Похоже, твой другой воздыхатель тоже поблизости ошивается. Сколько юношей в тебя влюблены! Надо будет большую книгу завести, чтобы все поместились.
– Принцесса! – долетел голос Ника откуда-то слева. – Меня за тобой прислали!
Клео отвела взгляд от ненавистного жениха. К ней быстрым шагом, опасливо поглядывая на Магнуса, подходил Ник.
От его вида ей всегда некоторым образом становилось легче на душе. Даже в присутствии недруга, вот как сейчас. Правда, сегодня всю радость портила его одежда. Точнее, форма, в которую он был облачен.
Багряная. Лимерийская. Ненавистная. Но – необходимая.
Наутро после того дня, когда Ника удалось разыскать в конюшне, а к ней под конец наведался Йонас Агеллон, Клео отправилась непосредственно к королю. Нет, она не стала упоминать о повстанце. Она просила, вернее, умоляла, чтобы Ника перевели в другую часть дворца. Присутствовавший при этом Магнус взялся спорить, настаивая, чтобы Ника не переводили.
– Ты отправил оруженосца прежнего короля таскать навоз и даже не поставил меня в известность? – озадаченно осведомился король. – Этот мальчишка был бы мне полезнее в ином месте!
К своему удивлению, Клео обнаружила, что Магнус не рассказал отцу о поступках Ника, навлекших на него подобное наказание. Да и теперь не пожелал вдаваться в подробности. Возможно, ему стыдно и неловко было вспоминать все случившееся в Пелсии в тот день, когда он убил Теона.
Да уж, действительно…
– Всему, что я делаю, есть разумная причина, – только-то и сказал он теперь. – Николо Кассиан заслуживает просидеть в навозе всю оставшуюся жизнь.
– Либо назови вескую причину, либо смирись с моим несогласием, – сказал король Гай.
После этого Магнус больше не открывал рта, лишь бросил на Клео угрюмый взгляд. Принцесса же втихомолку торжествовала: она одержала пусть маленькую, но победу.
Итак, эту стычку она выиграла. Ник, однако, сменил шило на мыло: оставил навозную лопату, попал в дворцовую стражу и теперь волей-неволей был вынужден носить вражескую форму.
– Принцесса, у тебя все хорошо? – сквозь зубы выговорил Ник, по-прежнему глядя на Магнуса.
– Можешь не волноваться. – Тот откровенно фыркнул. – Сегодня я никоим образом не унизил твою драгоценную принцессу. Впрочем, день едва начался…
Взгляд Ника вспыхнул ненавистью.
– Если хоть мысленно обидишь ее, я тебя к ответу призову.
– Ты, вообще-то, следи за тем, с кем и как разговариваешь. Это подозрительно смахивает на угрозу.
– Просто для ясности, принц Магнус, – сказал Ник. – Можешь как угодно втаптывать меня в грязь, но обижать Клео я больше никому не позволю.
– Ты забавляешь меня, Кассиан, – почти весело отозвался Магнус. – Я даже рад, что не потребовал твоей головы.
– Почему, кстати? – поинтересовалась Клео. – И почему не рассказал королю, что случилось в тот день?
Рот Магнуса превратился в прямую черту.
– Я решил, что это… не было необходимо. А теперь, если позволите, я пойду навещу сестру. Желаю вам с матушкой удачно съездить в Ястребиную Бровь.
Клео задумчиво проводила глазами уходившего принца. Этот парень был загадкой, к которой она даже не знала, как подступиться.
– Ненавижу, – сквозь зубы выдавил Ник.
– В самом деле? – Клео сердито повернулась к нему. – Вот уж ни за что бы не подумала! Ты так здорово скрываешь свои чувства!
– Ты хочешь, чтобы я…
– Я хочу, чтобы ты не вываливал ему подобные вещи, мало ли что у тебя внутри накипело! Мне по секрету можешь говорить что угодно, но не ему! Сам знаешь, он тебя за малейшее оскорбление на плаху может отправить!
Ник поморщился. Теперь он смотрел в пол.
– Ты права. Прости, Клео.
– Да ладно, не извиняйся. Я лишь прошу, чтобы ты вел себя чуточку осторожней. – Клео глубоко вздохнула и медленно выдохнула. – Я мысли не допускаю о том, чтобы тебя потерять! Никогда и ни за что! Это ты понимаешь?
– Взаимно…
Теперь Ник улыбался.
– Что еще? – спросила она, не понимая причины. На ее взгляд, ничего веселого в их разговоре не было.
– Ты изменилась, Клео. Стала более упрямой… и сильной. – Его улыбка погасла. – Вот только силу эту выковала боль от потерь. Как бы я хотел взять эту боль на себя, чтобы тебе не приходилось страдать!
Клео испытала немалое искушение рассказать ему о кольце, но прикусила язык: как бы подобное знание не оказалось для Ника слишком опасным. Пусть аметистовый перстень останется ее тайной. По крайней мере до тех пор, пока она сама все его тайны не выведает.
– Пошли, – вслух сказала она. – Поедем в Ястребиную Бровь. Я попробую настоять, чтобы тебе, как моему личному телохранителю, было позволено находиться неотлучно при мне.
Эти слова вновь вызвали у него улыбку.
– Тебе может потребоваться защита во время примерки?
– А почему бы и нет? – ответила Клео и обнаружила, что, оказывается, сама еще не совсем разучилась улыбаться. – Не забывай: мне придется весь день провести в обществе королевы!
– Я очень плохо знакома с Ораносом, – говорила королева несколькими часами позже, сидя напротив Клео в тесноватой карете.
Впереди и позади королевского экипажа ехало верхом не менее дюжины охранников. Ник сидел на козлах, рядом с кучером: на время пути ему пришлось оставить Клео на произвол судьбы.
– В самом деле? – Клео выжала из себя вежливый ответ.
Поездка протекала в атмосфере неловкости: приходилось болтать о теплой весенней погоде, о зеленых пейзажах, расстилавшихся впереди, и прочей чепухе.
– Естественно, мы с Гаем включили Оранос в нашу поездку по Митике после венчания, – продолжала королева. – Отец Гая находил, что укрепление связей между нашими странами – отличная мысль. К сожалению, все так быстро кончилось… И если не считать того краткого визита сюда десять лет назад, на встречу с вашей семьей, я более не покидала Лимероса.
«И я жду не дождусь всех вас обратно туда взашей вытолкать», – подумала Клео.
– А как вы встретились с королем Гаем? – спросила она только ради необходимости как-то поддерживать разговор. На самом деле она предпочла бы вообще ничего не знать ни о королеве Альтии, ни об остальных членах этой жуткой семейки.
– Меня просто выбрали ему в невесты. Мой отец дружил с королем Давидом, отцом Гая. Наша семья была богата, а я хороша собой. Мы казались замечательной парой. – Королева сложила руки на коленях, ее лицо хранило безмятежное и торжественное выражение. – Понимаешь ли, милая, членам королевских домов приходится мириться с неизбежностью браков по расчету.
– Я знаю, – отозвалась Клео. Именно это ей усердно вбивали в голову с самого детства.
– Тебе также следует знать, что я очень люблю своего сына. На ком бы он ни женился, я лишь желаю, чтобы он был счастлив. И признаюсь, то, что Гай остановил выбор на тебе, вселяет в меня некоторую неуверенность.
– В самом деле?
Итак, не одной Клео была противна мысль о предстоявшем браке, но то, что королева пожелала в этом сознаться, было интересно уже само по себе.
– В моем собственном браке возникали… моменты некоторого напряжения, – выговорила королева, слегка переменившись в лице. – Однако я всегда делала все от меня зависящее, чтобы оставаться верной своему долгу. Вот уже почти двадцать лет я рядом с моим мужем и в светлые, и в самые темные времена. И даже если я бывала не согласна с какими-то его решениями… или действиями… я никогда не противоречила ему на людях. Я вела себя так, как надлежит порядочной королеве.
– Да, конечно, – с трудом выдавила Клео. Сама она – когда и если ей удастся заполучить назад свое королевство – подобным образом вести себя ни под каким видом не собиралась.
– Я не слепая, принцесса. И вижу, насколько трудно тебе пришлось, и поверь мне, я искренне сопереживаю потерям, которые ты претерпела из-за чрезмерной властности моего мужа. Но я хочу, чтобы ты усвоила одну очень важную вещь… И я говорю это от всей души и всего сердца, как женщина – женщине, также обреченной на немилое замужество.
Клео про себя подивилась ее тону: королева говорила мягким голосом, почти по-доброму.
– И что же это?
Королева Альтия подалась вперед и крепко взяла Клео за руки.
– Если ты причинишь боль моему сыну, я добьюсь твоей смерти. Понимаешь, милая?
Сказано это было негромко, но не распознать предупреждения было невозможно. У Клео холодок пробежал по спине.
– Я понимаю, ваше высочество.
– Ну и хорошо. – Королева, кивнув, выпустила ее руки. Потом выглянула в окошко. – О да, очень хорошо! Вот она, Ястребиная Бровь.
Клео, у которой сердце колотилось из-за неожиданно грозного предупреждения, тоже повернулась к окошку – посмотреть на город, который так хорошо помнила. Город, где проживало сорок тысяч оранийцев.
Ей всегда нравилось здесь. Такие краски! Так зрелищно! Раскрепощенные, жизнерадостные горожане – и, куда ни пойди, всюду музыка. Карета катила по улицам, вымощенным гладким, блестящим на солнце кирпичом. Лавки и таверны по сторонам переливались бронзой и серебром, крыши горели медью. Тенистые деревья, усеянные, как и положено по весне, пурпурными и розовыми цветами, сплетались ветвями, образуя над улицами душистые арки.
Клео полагала, что после воцарения Гая здесь многое должно было измениться. Музыка смолкнет, потускнеют краски… Клео не удивилась бы даже запертым ставням на окнах скромных домиков и богатых вилл.
Ничего подобного! Город выглядел почти как раньше. За одним исключением: повсюду торчали стражники в багряных камзолах. В толпе оранийцев они казались пятнами крови.
Король Гай желал править ее народом, пытаясь всех уверить, что на самом деле был добрым королем с незаслуженно скверной репутацией. Доверчивыми подданными, которым вдобавок есть что терять, управлять легче, чем теми, кого втоптали в землю и лишили всего, кроме причины поднять мятеж.
В общем, невзирая на усиленные меры безопасности, Ястребиная Бровь выглядела совершенно по-прежнему.
Клео следовало бы этому обрадоваться: ее народ страдал не так тяжело, как можно было бы ожидать при алчном короле-захватчике.
Только Клео не радовалась. Вместо радости глубоко в животе расползалась ледяная жуть.
Эта идиллия долго не продержится…
Сколько времени минует, прежде чем все переменится и здешний люд, беспечный и избалованный жизнью в роскоши и достатке, вздрогнет от боли и ужаса, ощутив безжалостную руку Кровавого короля? Ведь остались те, кто не пожелал принять новую власть; рано или поздно они сумеют причинить Гаю достаточно беспокойства, чтобы его гнев обрушился – нет, не на отчаянных смутьянов, а на невинных людей.
От таких вот мыслей и перестают спокойно спать по ночам.
Наконец карета остановилась возле мастерской портного. Здесь Клео тоже очень хорошо все помнила.
У входа, оказывается, собралась сотенная толпа. Празднично одетые горожане разразились приветственными криками.
– Принцесса Клео! – хором прокричала стайка девчушек. – Мы тебя любим.
У Клео судорога стиснула горло. Она помахала из окошка кареты, натянув на лицо лучезарную улыбку.
Ник соскочил наземь, чтобы распахнуть дверцу и помочь дамам выйти.
– Приехали, – сказал он с ухмылкой.
– Да, приехали, – отозвалась Клео.
Он продолжал, понизив голос, чтобы не услышала королева:
– Ты правда к этому готова?
– Полагаю, – ответила Клео, – я должна действовать так, будто готова.
– Тогда предупреждаю: не смотри налево, если хочешь завтрак в животе удержать.
Естественно, услышав подобное, Клео тотчас взглянула в указанную сторону.
Там двое художников лихорадочно трудились над фреской на боковой стене оживленной таверны. На сырой штукатурке постепенно возникал двойной портрет. Персонажи были подозрительно похожи на Магнуса и Клео. Принцесса содрогнулась.
– И как они могут так легко с этим мириться? – шепнула она Нику. – Неужели вправду такие наивные?
– Не все, – сквозь зубы ответил юноша. – Думаю, большинство слишком напугано, чтобы видеть правду.
Из мастерской появился мужчина, чье лицо было определенно знакомо Клео. Заметив карету, он так и бросился навстречу принцессе и королеве. Рубашка на нем была самого невероятного фиолетового оттенка – вызывала мысли о ярком солнечном дне, когда давят виноградные гроздья. Мужчина был совершенно лысый, а в ушах у него блестели крупные золотые кольца.
Он отвесил дамам такой низкий поклон, что сделалось страшно за его спину.
– Ваше милостивое величество королева Альтия! Я – Лоренцо Тавера. Имею честь покорнейше просить вас посетить мою скромную мастерскую!
Если честно, мастерскую, о которой он говорил, назвать скромной было ну никак невозможно. Размерами она приближалась к роскошной вилле родителей Эрона, располагавшейся в дворцовом городе. В три этажа – и стены сплошь из окон-витражей, оправленных в золото и серебро.
– Я рада, что довелось здесь побывать, – ответила королева. – Говорят, ты лучший портной этой страны, если не всего мира.
– Простите за дерзость, но вам сказали истинную правду, ваше величество.
Королева протянула ему руку, и Лоренцо поцеловал ее перстень.
– И вас я очень рад снова видеть у себя, принцесса Клейона!
Лоренцо сжал ее руки. Несмотря на праздничный тон приветствия, глаза его смотрели тревожно. Клео на миг даже уловила в них отблеск горестного сочувствия.
Она с трудом сглотнула:
– А уж я-то как рада, Лоренцо…
– Создавать ваше свадебное платье – радость и честь для меня!
– И для меня будет честью носить его.
Он снова поклонился, на сей раз не так глубоко, потом отвел глаза от Клео и, повернувшись к королеве, вновь расплылся в широченной улыбке.
– Идемте же, ваше величество! Я должен показать вам нечто особенное!
Королева заинтригованно подняла бровь:
– Именно мне? В самом деле?
– Да. Прошу вас, следуйте за мной!
Внутри мастерской дожидались служители и швеи. Целая дюжина. Выстроенные в два ряда вдоль прохода, они стояли, почтительно наклонив головы. У стен обширного помещения красовались рулоны шелка, атласа, жаккарда и кружев – в таком количестве, что глаза разбегались.
– Я приложил все силы, трудясь над платьем, подобающим такой высокочтимой королеве, как вы! – Лоренцо подошел к манекену, облаченному в умопомрачительный лилово-синий наряд – с золотым шитьем и сверкающими камнями. – И полагаю, преуспел! Как оно вам, ваше величество?
– Божественно, – выдохнула королева. На ее, по обыкновению бесстрастном, лице проступил едва заметный румянец, она даже понизила голос от волнения: – Оно прекрасно. Мой самый любимый цвет… Вы знали?
– Возможно… – Лоренцо улыбнулся.
Любимый цвет королевы? Такой яркий и трепетно-живой? Клео ни разу не видела ее в одежде иных цветов, кроме черного, серого или приглушенного зеленовато-стального. Поскольку Магнус и его отец одевались исключительно в черное, Клео успела решить, что это был такой странный лимерийский обычай. Правда, кроваво-красные мундиры солдат ему плохо соответствовали, но…
Королева подозрительно сощурила глаза:
– С кем это вы обо мне говорили, что выведали нечто столь сокровенное?
– Я заранее списался с королем. – Во взгляде Лоренцо появилось опасение. – Его величество изволили ответить на мой вопрос.
– Как странно, – пробормотала королева. – Я и понятия не имела, что Гаю вообще известен мой любимый цвет. – И вновь посмотрела на платье. – Я хотела бы примерить его.
– Конечно, ваше величество. Я сам вам помогу.
Лоб Лоренцо заблестел от пота; он невзначай оказался очень близок к тому, чтобы оскорбить весьма могущественную женщину.
– Принцесса, не угодно ли вам пройти с моими швеями в примерочную? Я присоединюсь к вам, как только смогу.
Перед Клео тотчас склонилась симпатичная юная девушка:
– Меня зовут Нерисса. Прошу, ваша милость, идемте со мной.
Клео на всякий случай оглянулась на королеву, но внимание той было полностью поглощено великолепным нарядом. Когда Клео пошла за прислужницей, Ник последовал за ней.
– Я с тобой, – заявил он в ответ на ее вопросительный взгляд. – Ты же назначила меня на сегодня своим телохранителем, помнишь?
– Мне предстоит примерка. Раздеваться придется.
– Ну, мне к трудностям не привыкать! – И она вновь увидела его улыбку, которую так любила. – Постараюсь не утратить бдительности!
Она еле удержала смешок.
– Подождешь за дверью, пока я не закончу.
– Но, принцесса…
– Ник, пожалуйста. Сделай, как я прошу. И не спорь.
Он остановился и отдал поклон:
– Как скажете, ваше высочество.
Клео хотела, чтобы в примерочной с ней находилось как можно меньше народу. Когда явится Лоренцо, она отошлет прислугу, чтобы переговорить с ним с глазу на глаз. Может, он согласится тайно помогать ей?
Нерисса провела ее в просторную примерочную, оставив Ника по ту сторону двери. Внутри валялись куски материи и стояли манекены в незаконченных платьях. На том, что красовался посредине, было надето свадебное платье для Клео. Шелк и кружево переливались золотом и отсвечивали слоновой костью. Корсаж был сплошь расшит цветами из крохотных жемчужин, сапфиров и бриллиантов. Широкие просвечивающие рукава казались сотканными из воздуха…
Платье было настолько прекрасно, что у Клео перехватило дыхание.
– Нерисса! – выговорила она наконец. – Лоренцо самого себя превзошел!
Ответа не последовало.
– Нерисса, где ты? – Клео обернулась.
Девушки нигде не было. Клео лишь теперь бросилось в глаза, что в примерочной довольно-таки темно: солнечный луч из окна высвечивал только платье и пол вокруг него, а в углах залегли непроглядные тени.
– Продаетесь за прелестные наряды, ваше высочество? – прозвучал голос из потемок. – И почему я не особенно удивлен?
Ее сердце забилось гулко и тяжело.
– Ты!
– Я же говорил, что скоро опять вас навещу.
У стены стоял Йонас Агеллон. Похоже, там он и был с момента ее появления. Клео поначалу его не заметила – зато теперь положительно не видела ничего другого. На нем были коричневые кожаные штаны, черные башмаки и простая бурая куртка со слегка надорванным рукавом. Он сделал шаг вперед и оказался пугающе близко. Но пахло от него, против всякого ожидания, не застарелым потом, а лесной свежестью. Как и в тот раз, когда он забрался в ее покои.
Клео поспешно обвела взглядом комнату:
– Что ты сделал с Нериссой?
– Нерисса помогает мне и моим ребятам. Она из тех, кто отвечает «да» на мои просьбы, а не ломается, как некоторые. Ты бы у нее поучилась!
– Зря ты ее такой опасности подвергаешь. Тут, прямо за дверью, полным-полно охраны – как раз на случай появления мятежников!
Это, конечно, было преувеличением, но правду ему говорить определенно не стоило. Король со всей серьезностью подходил к возможности нападения, но почему-то в эту поездку отрядил совсем мало стражи.
Йонаса, казалось, слова Клео ничуть не встревожили. Коснувшись рукава свадебного платья, он пропустил невесомую материю между пальцев.
– Ты хотя бы подумала о моем предложении?
– Так вот зачем ты пришел? – Ее глаза сузились. – Ради новой попытки заманить меня в ваши ряды?
– Поверь, принцесса, тебя я заманивать нипочем бы не стал. Как говорится, невелика честь, а хлопот не счесть. – На его губах возникла улыбка. – Итак, ты приехала мерить платье для свадьбы с принцем Магнусом. Очень скоро ты взаправду станешь одной из них.
– Платье еще не делает меня невестой. Как и несколько пустых угроз никого не превращают в повстанца.
Он перестал улыбаться.
– Ну и змеиный же у тебя язычок! Да, пожалуй, среди Дамора ты окажешься на своем месте.
– Скажи наконец, чего ты от меня хочешь? – Клео нахмурилась. – Говори быстрее и уходи! Некогда мне в пустые игры играть!
– Я вновь тебя спрашиваю: ты поможешь мне уничтожить короля?
Не отдавая себе отчета, Клео подошла совсем близко к бунтовщику. Это вместо того, чтобы беседовать с безопасного расстояния. Она не могла закричать, могла только хрипло шептать. Их руки почти соприкасались. Приложив некоторое усилие, Клео запретила себе пугливо отшатываться. Нечего ему видеть ее страх.
Со времени их предыдущей встречи она действительно много обо всем думала. Что ж, быть может, вот она, удача, которой она так долго ждала. Не стоило ей так надеяться на кольцо. Там одни вопросы, а ответов можно вообще никогда не найти.
В животе у нее забили крыльями бабочки.
– Если я тебе помогу, что я от этого выгадаю?
Йонас сдвинул брови:
– Если ты станешь мне помогать, думаю, у нас будет побольше возможностей скинуть короля, усевшегося на твой трон. Как по мне – выгода немалая.
Она стиснула руки:
– Я не знаю…
– От такого ответа мало пользы.
– Каким же образом твои мятежники хотят свергнуть короля?
– Этого я тебе открыть не могу.
В дверь постучали. Потом подергали ручку – было заперто.
– Принцесса? – послышался голос Ника. – Ты там в порядке?
Йонас еле слышно ругнулся.
– Полагаю, я могу поведать тебе часть моих планов. Самых ближайших. Будь ты чуточку милее во время нашего прежнего разговора, до этого бы не дошло.
Она отвела глаза от двери:
– Что за планы? Говори скорей! Сейчас сюда войдут!
– За меня беспокоишься?
– Нет, за себя. Если меня тут застукают наедине с бунтовщиком…
– То прощай помолвка с принцем?
– Не считая того, что нам обоим головы срубят. Беги, пока еще не поздно!
– Ты пойдешь со мной.
Да этот парень свихнулся!
– Никуда я с тобой не пойду!
Йонас покачал головой:
– Прошу прощения, твое высочество, но в тот раз тебе точно следовало ответить мне «да». Тогда в этом не было бы необходимости…
Лицо у него вдруг стало такое, что Клео охватила тревога. Она повернулась к двери, открывая рот, чтобы завопить. Снаружи Ник колотил в дверь, пытаясь сломать замок.
Йонас мгновенно подскочил к Клео сзади и схватил ее, прижимая к груди. Его рука перекрыла ей рот. В руке оказалась тряпка, пахнувшая сильно и странно – какими-то травами.
– Можешь не верить, – сказал он ей на ухо, – но зла я тебе не хочу.
Клео наконец вспомнила запах. Такими же травами много лет назад пользовался лекарь, когда она сломала лодыжку. Лекарь погрузил ее в сон, чтобы избавить от боли и получить возможность вправить поврежденную кость.
Она попыталась закричать, но голоса не было. Все поглотила тьма…
