Король Гай
Убежище
Король ощутил ее присутствие еще прежде, чем она показалась ему на глаза в этой голой комнате без окон, к которой он уже так привык.
– Долго же ты заставила дожидаться себя!
Он даже не пытался скрыть нетерпение, прозвучавшее в голосе.
– Приношу извинения, ваше величество, – ответила она умиротворяющим тоном. – Пожалуйста, скажите мне, что я стоила ожидания!
Он развернулся на каблуках и не торопясь оглядел ее с головы до ног. На ней было платье, вытканное, казалось, из золотых нитей. Безупречная кожа, длинные золотистые волосы и глаза точно сапфиры чистейшей воды… Без преувеличения, самая потрясающая женщина из всех, каких он когда-либо видел.
Его предыдущей любовницей была смертная ведьма. Нынешней стала бессмертная богиня – или существо очень близкое к этому.
– Прекрасная Миленья, – проговорил он, – я мог бы ждать целую вечность, лишь бы удостоиться еще одного благословенного сна о тебе.
Богине – или почти богине – лгать было бессмысленно и некрасиво, но женщины всегда падки на такие слова.
– Но это не просто сон. Это нечто гораздо большее…
Ее роскошные губы раздвинулись в улыбке, и взгляд короля невольно задержался на них. Однако необходимость кое-что разузнать на сей раз победила все иные желания, которые внушало это эфирное существо.
– Я знаю, что ты реальна. И говоришь мне только правду. В ином случае я и не подумал бы делать то, о чем ты меня просила.
– Конечно же нет. – Рука Миленьи медленно скользнула вверх по его руке, легла на плечо, прошлась по груди. – И ты весьма преуспел с нашей дорогой, о мой король. Но… есть одно затруднение…
– Какое же?
– Время на исходе. Ты должен поторопиться, чтобы завершить дело.
Он с мучением осознал собственное бессилие, но постарался не показать вида.
– Дорога строится руками простых смертных. Я пригоняю работников откуда только могу. Дело идет со всей мыслимой быстротой.
Что-то весьма неприятное сверкнуло в синих глазах, но тотчас на пухлых губах заиграла прежняя улыбка.
– Да, все именно так и есть. Ксантос тоже докладывал мне о продвижении. Но этот человек редко спит, и поэтому мне непросто с ним связываться. Хорошо хоть я ему безоговорочно доверяю!
Ксантос… Мастер-строитель, ответственный за прокладку дороги по картам, глава всех работ. На нем держался весь замысел. Ксантос был учен, сообразителен и предан.
Предан Миленье.
А еще Ксантос был опальным Хранителем, изгнанником в подчинении у этой прекрасной бессмертной. Прожив два десятилетия в мире людей, он еще располагал кое-какой магией земли – и встраивал ее в Имперскую дорогу способами, которые Миленья королю еще не открыла.
– Прости мое нетерпение, – тихо проговорила она. – Но я и так слишком долго ждала. Теперь же все выстраивается одно к одному, и я вижу подтверждение правильности наших действий.
– Подтверждение? О чем ты говоришь?
– О знаках, мой король. О невероятных знамениях, которые сходятся в точности как нужно. Необходимые слова произносятся именно тогда, когда надо; завязываются знакомства; чей-то шепот якобы случайно попадает в любопытные уши… – Ее улыбка сделалась шире в противовес таинственным речам. – В том, что кажется цепочкой случайностей, бессмертный усматривает точно выстроенную последовательность. Знак, что все идет как нужно!
Прекрасная улыбка на прекрасном лице, увы, не могла смягчить чувство отчаяния и бессилия, владевшее королем.
– Расскажи мне больше, Миленья! Я хочу знать!
Она двинулась мимо, задев его рукавом.
– Я дам тебе кое-что получше рассказов. Я покажу тебе, мой король, то, что, несомненно, вдохновит тебя и подвигнет на всемерное ускорение работ.
Он повернулся за ней и обнаружил, что на черном мраморе пола посреди большой комнаты возник круглый стол. Король подошел и увидел на столешнице карту Митики. Зрелище было знакомое: точно такая же карта осталась дома, в лимерийском дворце.
Изящный указательный палец Миленьи так чувственно обвел контур западного побережья, словно она ласкала возлюбленного.
– Все это принадлежит тебе, – сказала она. – Каждая пядь земли. И каждый смертный, здесь живущий. Митика принадлежит тебе, и для этого не требуется большей магии, чем та, что уже находится в твоем распоряжении.
Упоминание о магии заставило его вновь вскинуть глаза к ее безупречно красивому лицу.
– Когда же она очнется?
Еще до встречи с Миленьей он использовал магию Люции для победы над королем Корвином. Лишь после бессмертная красотка увлекла его в сновидение вроде нынешнего, где и объяснила, кто она такая и чего от него хочет. Ей требовался могущественный смертный помощник, и, обозрев весь мир, она выбрала именно его.
– Юная волшебница пробудится, когда придет срок.
Кулак короля Гая с силой обрушился на карту.
– Плохо это! Она нужна мне прямо сейчас! Что толку обещать магию в будущем, когда она вроде бы у меня есть, но я не могу ею воспользоваться!
Кто угодно попятился бы перед лицом его гнева. Конечно, если этот кто-то был не чужд разума и здравого смысла.
Но только не Миленья. Она ничего не боялась.
– Думаешь, я склонюсь перед тобой и рассыплюсь в извинениях, ваше величество? – Она по-прежнему улыбалась, словно он ее забавлял. Подобная непочтительность и ярила его, и вызывала жгучее любопытство. Так вести себя с ним не отваживалась даже Сабина. А Миленья продолжала: – Я не кланяюсь никому!
– Те, кто не кланяется мне, умирают.
– Я бессмертная – первая из мне подобных. Я живу уже более четырех тысяч лет. Я видела, как менялся этот мир, и помню его младенчество. Я столько раз видела рождение королей и их неизбежную смерть, что это зрелище успело мне наскучить… Пока не появился ты. Открыть тебе тайну? Знаешь, почему я решила прийти к тебе и посвятить в свои планы? Это не было чудесной случайностью, мой король.
– Ты сказала, что эта дорога приведет к Родичам. Что их местоположение будет открыто мне в Запретных горах и что Ксантос будет держать меня в курсе дела. – Проклятое бессилие жгло его изнутри, как раскаленная лава. – Однако покамест я не услышал ни полслова насчет каких-либо находок в горах. Ни примет, ни зацепок! Скажи хотя бы, на что обращать внимание, куда смотреть? Миленья, мне нужно больше доказательств, что ты говоришь мне правду!
– А мне нужно, чтобы ты мне доверял.
– Я никому не доверяю.
– Никому? А собственному сыну, который, как тебе кажется, точное твое подобие?
– Он пока слишком молод и должен как следует себя показать, прежде чем я начну вполне доверять ему.
– И тем не менее ты рассказал ему обо мне.
– Я лишь сообщил ему, что у меня новая советница. Поверить в нечто большее он не готов. Пока не готов. Но если я соберусь кому-то поведать о тебе… вообще обо всем… то именно ему.
Не исключено, что у бессмертной красавицы были свои шпионы, подслушивавшие его частные разговоры. Ее соплеменники могли принимать облик ястребов, чтобы наблюдать за смертными. Правда, сама Миленья этого не могла. Она, как и все старшие Хранители, была заперта в Убежище без возможности покинуть его. Соприкасаться со смертным миром ей удавалось лишь посредством сновидений.
– Твоя приемная дочь очнется, но не сейчас. Она – неотъемлемая часть моего плана… и твоего будущего. Твоего… пророчества.
Он замер.
– Моего пророчества?
Миленья кивнула, легонько обводя прохладным пальчиком линию его подбородка.
– Да. Я видела его сама, поэтому знаю, что оно истинно.
– Что за пророчество?
В ответ она лишь улыбнулась, загадочно и шаловливо. Король схватил ее за плечи. Такая хватка любую смертную женщину заставила бы вздрогнуть.
– Расскажи мне! – зарычал он.
– Расскажу, мой король, если отпустишь.
Его одолевало искушение скрутить ее в бараний рог и вырвать правду силой, но он знал: толку не будет. Она выглядела такой изящной и хрупкой, – казалось, тонкие косточки сломаются от малейшего нажима. Однако на самом деле все было не так, и об этом приходилось помнить. Если он неправильно поведет себя, оскорбит ее действием или словом, она может навсегда отвернуться от него.
А на такой риск он идти не желал. Покамест.
И он разжал руки, выпуская ее.
– Пророчество гласит, что однажды всем этим королевством будет править смертный король. – Она опять провела рукой по карте Митики. – Король, который откроет и обретет великую магию, и та превратит его в бессмертного бога. И он будет править своим королевством, а королевой при нем будет богиня. И еще они по очереди станут править всем: и этим миром, и вселенной за его пределами, – и перед ними склонятся все смертные и бессмертные. Так вот, это о тебе, мой король. А я стану твоей королевой.
Линии на карте Митики загорелись огнем, стекли со стола и светящимися ручейками полились по черному мрамору, отмечая границы иных стран и земель – за морем и далее. Гай следил за ними, пока они не растворились в окружающей тьме.
– Весь мир, – выдохнул он.
– Тебе предначертано обрести божественность и бессмертие. Ни у кого никогда не было такой власти, какой будешь обладать ты. Сама вселенная содрогнется от страха перед тобой!
Он медленно кивнул. Мягко стелет, подумалось ему. Медовые речи, так похожие на правду. Душа его давно жаждала чего-то подобного, и она давала ему желанную пищу.
– Я знал это. Знал, что рожден для величия.
– Да. Теперь ты сам видишь, что строительство нужно вести как можно быстрее ради обретения магической силы. Кровь, пролитая в Ораносе и в Пелсии, оказала влияние на стихии. И это стало первым знаком из тех, которые я ждала.
– Знаком чего?
– Что все идет как надо. – Ее глаза светились тем же огнем, что и окружавшая их беспредельная карта. – Мы ищем их вместе!
– Родичи… – Король почувствовал, как пересохло во рту. Неужели в самом деле так близко? – Ты знаешь, где сокрыты кристаллы!
– Их местонахождение доселе было неизвестно моим соплеменникам. Но время настало! Все свершается прямо здесь и сейчас! И я уверена, что именно тебе суждено воплотить пророчество в жизнь!
Король задышал чаще. Он даже не припоминал, чтобы его сердце так колотилось. Вот оно – то, чего он жаждал более всего на свете!
– Я готов совершить что угодно!
Она кивнула:
– Самое важное – это кровь. Она должна литься не переставая. Многие умрут… многие должны умереть, чтобы мы преуспели.
– Значит, многим придется умереть… моя королева. Умрет столько, сколько понадобится.
– Надеюсь, словами ты не ограничишься.
– Не ограничусь.
Вот Миленья и рассказала ему все, что ему требовалось знать, все, что он некоторым образом и так уже знал. Он был рожден для величия, превосходившего все, чего он уже достиг. Рожден для божественности и бессмертия. Он станет самым могущественным властелином, какого знала вселенная. Всё и вся склонится перед ним…
Навсегда.
