33

– Сукин сын! – взвыл я. Эта скотина дважды меня провела. Дважды. – Эта лживая, хитрая сволочь…

– У Волка есть его меч? – спросил Деган.

– Что?

– Меч Серебра, – нетерпеливо повторил он. – Он есть у Волка?

Я подумал о клинке с серебряной чеканкой, который так привык видеть у Волка на боку.

– Если речь идет о ятагане с серебряной отделкой, то да.

Губы Дегана превратились в тонкую, тугую линию.

– Тогда это вещь Серебра.

Я чуть не спросил о том, как вышло, что меня одурачили, но уже сообразил. Я увидел меч, оценил мастерство Волка, услышал его слова и просто поддался своим предположениям. Да и кто будет рядиться под Дегана, черт возьми?

– Деган ли он вообще? – произнес я.

– О да, настоящий, – подтвердил Деган, и мне полегчало лишь каплю. Мы снова тронулись с места. – Иногда мы даже звали его Волком, потому что похож, как ты и говоришь. Но в ордене он Сталь.

– Стальной Деган, – повторил я, пробуя имя на вкус. Это подходило ему больше, чем Серебро. – Итак, если у него есть меч Серебра, то это означает…

– Это означает то, что за последнее время не я один пролил в ордене кровь, – подхватил Деган и покачал головой. – О Ангелы, что с нами стало?

У меня не было ответа, и я промолчал.

– Слоновая Кость знает о Стали?

– Слоновая Кость знает о твоем здесь присутствии лишь потому, что я ему сказал, – отозвался я. – О Волке… то есть Стали, не прозвучало ни слова.

– Спасибо и на том. Знай Слоновая Кость, что нас тут двое и один – это Сталь, его пришлось бы искать еще два столетия.

– Сталь настолько опасен?

– Один из лучших, когда доходит до сечи, – кивнул Деган. – А может, и лучший.

– Но ведь прошло два века, – заметил я. – Слоновая Кость не может знать об этом Стали. Стальной Деган, которого он знал, давным-давно умер.

Вступая в орден, новый Деган брал себе имя кого-то из основоположников – так, Бронзовый Деган был седьмым в череде.

– Не придуривайся, – сказал Деган. – Пускай Слоновая Кость скрылся в Джане, но можешь не сомневаться – у него найдутся агенты в империи. Возможно, он и не знает всего, что происходит в ордене, но не настолько неосведомлен, как хочет выглядеть. Нельзя организовать такую силу, как Деганы, и после забыть о ней, и неважно, куда ты подался.

Мы молча прошли с половину квартала. Деган шагал быстро, и мне было трудно подстроиться из-за болевших мышц и ночных приключений. Но он был не в настроении тормозить, и я отсыпал в ладонь ахрами. Хотел два, но из кисета выпало пять. Да и к черту, я закинулся всеми.

– Деган? – позвал я, гоняя зерна во рту.

– Что?

– Что за дьявольщина происходит?

– Навскидку? Стали нужен меч Слоновой Кости.

– Зачем?

– Потому что этот меч является ключом к нашему ордену.

– Каким образом?

– Что я сделал после того, как убил Железо? – вопросом ответил Деган, немного помолчав.

Я восстановил в памяти базар А’рииф, где Деган сразил Железо одним безупречным выпадом после долгого, изнурительного поединка.

– Ты забрал его меч.

– Да. А когда орден начал расспрашивать о Железе – после того как твоими стараниями нашли его меч, – какие вопросы были заданы обо мне?

– Они, естественно, хотели узнать, где ты находишься.

– А еще?

– Еще… – О черт! Я так старался заставить их поверить в мою версию случившегося, что до сих пор не разграничил вопросы. – Они спрашивали, что стало с твоим мечом.

– Вот именно. Мы не случайно клянемся на мечах, и это не просто символ: в каждом клинке запечатлеваются не только Клятвы владельца, но и ответные Клятвы всех, кому мы присягаем. Это ходячий отчет не только о нашем служении, но и о долгах, а долги переходят к ордену.

Моя рука потянулась к оружию за спиной. На сей раз я не довел ее до конца.

– Ты хочешь сказать, что моя Клятва тебе заключена в мече?

– Вместе со статусом, да.

Я раскусил зерна и проглотил. Легли они так себе. Я вдруг обрадовался, что ни разу не разрешил Волку прикоснуться к мечу Дегана.

– И что же, ее может прочитать любой Деган, который завладеет мечом?

– Это не так легко, но при наличии времени и выдержки – может. Именно так орден отслеживает после кончины Дегана, какие обещания были исполнены, а какие нет.

– Вот почему ты забрал меч Железа. Ты собирался вернуть его ордену.

– Хотя бы это я мог сделать после того, что совершил. Это был мой долг перед Железом и остальными братьями и сестрами.

Мне пришла в голову мысль.

– А за Железом еще остались долги?

– Меч пробыл у меня слишком мало, чтобы выяснить, – заметил Деган не без яда, и я отвернулся. – Но, – продолжил он уже мягче, – поскольку он, когда мы скрестили клинки, был занят доставкой тебя к Одиночеству, я готов поспорить, что сальдо оставалось в ее пользу, если тебя это интересует.

Так и было. Это означало и то, что Одиночество оставалась на поводке у ордена либо сейчас, либо в будущем. Новость приятная и в то же время тревожная. Если Волк морочил голову мне, то кто мог поручиться, что другой не проделывал того же с Одиночеством?

Ангелы свидетели – только этого не хватало…

– С твоим мечом все понятно, – сказал я. – С мечом Железа, а то и Серебра – тоже. Должники Серебра теперь, наверное, в распоряжении Волка. Но при чем здесь Клятвы Слоновой Кости? Этим долгам двести лет.

– Слоновая Кость рассказал тебе об основании ордена? – спросил Деган.

Мы приближались к воротам второго кольца. С обеих сторон стояло по паре стражников. Они расположились сразу за кругом света, который отбрасывал настенный факел. Я замедлил шаг и отвернулся, чтобы не обжечь глаза.

– Немного, – ответил я.

– Например?

– Он сказал, что изначально Деганы были призваны служить противовесом другим Кушакам.

– По чьему приказу?

– Люсиена, конечно. Кто же еще велит Эталону привязать свою душу к мечу и составить Клятву, которая подключит к нему компанию мечников… – Я умолк, неожиданно осознав выводы из того, о чем говорил. Клятва. Деганы. Император.

О черт!

– Ты хочешь сказать, – произнес я невольно упавшим голосом, – что в клинке Слоновой Кости заключена Клятва самого императора? Что Люсиен в долгу перед орденом Деганов?

– Орден связал себя с ним. А самые серьезные заветы всегда двояки. Что может быть крепче и вернее, чем Клятва императора, которая ляжет в основу нашего ордена?

– И он поклялся на мече Слоновой Кости?

– Все Деганы поклялись.

– А это значит, что все они тоже оказались привязанными к его мечу.

– Да.

– Но то был Люсиен. – Я присвистнул. – Сейчас император Маркино, а следующим будет Теодуа. Очередное воплощение Люсиена воссядет на трон лишь через тридцать-сорок лет. Какой Волку прок от его Клятвы?

– Клятва была принесена на клинке Слоновой Кости, в котором заключена душа Слоновой Кости, – объяснил Деган. – А он был Эталоном до того, как стал Деганом. Это многое… меняет.

– Меняет что?

– Орден может призвать к соблюдению Клятвы любое воплощение императора. Включая нынешнее.

– Ты хочешь сказать, – я остановился, вынудив к тому же и Дегана, – что если Волк завладеет мечом Слоновой Кости, то он сможет истребовать Клятву Люсиена через Маркино?

– О том и речь, – угрюмо кивнул Деган.

– Но как? Маркино даже не тот… ладно, не человек – не та инкарнация!

– Откуда мне знать? Это магия души; мне известно лишь то, что сказал мне Слоновая Кость. Идем, нам лучше не стоять столбами, – указал на ворота Деган.

Стражники уже посматривали на нас, и я последовал его совету.

– Ладно, – молвил я, сбавляя шаг под их взглядами, – допустим, ты прав. Но по-твоему получается, что если речь идет о магии души, то она все-таки понадобилась Волку, чтобы получить часть, не знаю… Постой. – Я посмотрел на Дегана. – Погоди. Слоновая Кость сказал тебе? Когда же ты, черт побери, поговорил со Слоновой Костью?

Глаза Дегана на миг расширились и сразу сузились. Когда он заговорил, его голос уподобился железу и льду.

– Дрот, сейчас не время.

– Черта с два! Сейчас-то самое время. Когда ты общался со Слоновой Костью?

– Я не общался.

– Гонишь. Ты не узнал бы о мече без него. – Меня посетила неприятная мысль. – Ты морочил мне голову, чтобы я сдерживал Волка? Врал, а сам отлично знал, где искать Слоновую Кость, но боялся, что я скажу Волку?

– Что? Нет же, ни в коем случае.

– Тогда откуда знаешь?

Деган молчал и продолжал идти.

– Проклятье, Деган! Я не здоровье поправить приехал, а помогать!

– Ты приехал потому, что Волк загнал тебя в угол.

– В гробу я видел Волка с его углом. Я прибыл из-за тебя. Ты не заслужил моего обращения с тобой. Волк только наметил путь, а пошел я сам. Послушай, я не буду прикидываться, что надеюсь загладить измену Клятве, – не такой я дурак. Но это не значит, что нельзя попытаться. И я попробую, даже если придется спасать Деганов, или прятать тебя от них, или заставить их принять тебя обратно, – мне все равно. Это на твое усмотрение. Мне понятно одно: если я собираюсь помочь тебе, то мне нужно разобраться в происходящем. А я собираюсь помочь.

Деган наградил меня долгим и тяжелым взглядом. Затем изучил свой меч за моей спиной. Потом снова меня.

– Ладно, – наконец кивнул он. – Я знаю, потому что был там.

– Где?

– Там, где Слоновая Кость поместил свою душу в меч. И еще раз, когда присягнул Люсиен. И потом, при Клятве всего ордена служить империи, а через нее – императору. – Деган улыбнулся с тоской и скорбью пополам. – Я был там, когда мы все стали Деганами.

– Что?! – Я остановился так резко, что чуть не навернулся. – Но ты в таком случае… тебе…

– Двести сорок два года, – подсчитал за меня Деган.

– Сколько?!

– Может, хватит орать? – Он кивнул на ворота. – Мы и так привлекаем много внимания.

Я не противился, пока он вел меня мимо хмурившихся стражей и дальше, во второе кольцо Старого Города.

– Двести сорок два года?! – повторил я, едва мы отошли достаточно далеко.

– Плюс-минус. Зависит от календаря. Я родился при старом Вистрианском стиле, в котором было на шесть дней меньше в году, чем в имперском. В его исчислении я…

– Двести сорок два?! Но как, черт возьми, тебе удается?..

– Так же, как Слоновой Кости, – ответил Деган уже напряженнее. – И Серебру. И Меди. И Нефриту. Точно так же как я был знаком с Железом больше двух веков, пока не убил. Мы дали Клятву, положив одну руку на клинок Слоновой Кости, а другую на собственные, и соединили наши жизни со служением и сталью. – Он отвернулся. – Связали наши души.

– Ваши… – Внезапно тяжесть его меча показалась мне не такой уж малой. – Ты хочешь сказать, что твоя душа заключена в твоем клинке?

Деган не ответил, но это было и незачем. Выражение его лица было достаточно красноречиво.

– А остальной орден?

– То же самое.

Я повел плечами, и моя ноша качнулась. Меня вдруг замутило. Я указал большим пальцем на рукоять, торчавшую из-за спины.

– Ты вряд ли…

– Я же сказал: он мне не нужен. Он больше не мой, не мне и владеть.

– Но это твоя душа!

– Она была отдана во имя службы ордену. Я больше не в ордене. Значит, она уже не моя.

Мои похолодевшие потроха вернулись к жизни.

– Не будь идиотом, мать твою так, – сказал я.

– Прошу прощения?

– Завет не завет, а это твое. – Я снял его меч, протянул ему. – Черт, да мне и не придумать ничего, что было бы твоим больше, чем этот клинок! Это все, что ты есть и чем был двести лет. Ты не можешь выбросить его из-за одной ошибки.

– Это была не ошибка, а выбор. – Деган отступил назад, подальше. – Выбор, который открыл ордену путь к единению. Я знал, что делал, еще до того, как принял твою Клятву. Я знал, чем рискую, но решился. Ценой этого выбора стал отказ от того, чем я был.

– Как бы не так! – парировал я. – Сейчас ты попросту жалеешь себя. Даже Сталь говорит, что орден готов передраться из-за императора и новая кровь – вопрос только времени.

– Раз ты намерен верить Стали, то…

– Я не закончил, – возразил я и шагнул вперед, а Деган попятился от своего старого клинка, словно боялся обжечься. – Да, ты убил Железо, но сделал это из желания спасти империю, которую поклялся защищать. Может, отчасти и думал, что это поможет ордену, – черт тебя знает! Главное, не нужно отдавать ради этого душу. Клинок Слоновой Кости до сих пор у него, а он замочил побольше Деганов, чем ты; держу пари, что и Сталь продолжает расхаживать со своим. – Я сделал еще один шаг. Деган дрогнул, как норовистый конь, но решил остаться на месте. – Тебе не обязательно отбрасывать себя прежнего только из-за того, что ты стал другим. – Я громыхнул мечом в ножнах. – И это незачем выбрасывать лишь потому, что ты не можешь быть Деганом.

Деган неотрывно смотрел на меня, на свой меч. Где-то над городом крикнула птица – должно быть, пустынная сова.

– Это не так-то просто, – молвил он.

– Просто и не бывает, – отозвался я. – Уж мне-то известно.

И приставил меч к его груди.

Деган оцепенел. Его зрачки пуще прежнего расширились в темноте, а дыхание участилось под нажимом клинка. На верхней губе выступил пот. Дрожащие руки повисли в воздухе по бокам от меча. Я надавил сильнее. Он хватил ртом воздуха.

Затем неожиданно отступил.

– Нет, – произнес он, роняя руки. – Не могу.

– Почему?

– Потому что, будучи Деганом, я не сумею помочь ордену.

– Что это за белиберда?

– Я не могу взять у тебя этот меч. Идем отсюда.

– Это не ответ, – сказал я, когда он снялся с места.

– Утешься тем, что есть.

Чертыхаясь, я приладил меч обратно. От тяжести не то чтобы скривился, но она меня не порадовала. Есть что-то неприятное в том, что посторонняя бессмертная душа елозит по твоим почкам и отвлекает прежде непредставимым образом.

Вскоре мы добрались до маленькой площади перед Собачьими воротами, и та показалась странной. О да, она оставалась на редкость смрадной, и по краям бродили дворняги, но не было никаких стай, а также лая, визга и рыка превосходства и подчинения.

– Проблема? – спросил Деган, когда я остановился неподалеку от входа на площадь.

– Возможно.

Когда я покидал парк, меня остановил у ворот чери-баши с четырьмя стражами под его началом. Прочитав письмо Хирона (дважды), сей командир уведомил меня, что человек, стоявший в карауле, исчез, а в парке произошли, судя по слухам, какие-то беспорядки. Не было найдено ни следов непотребства, ни часового, однако охрану усилили. Коль скоро у меня был пропуск Хирона, я не стал волноваться о том, как вернусь, но сейчас, взирая на пустынную площадь и световой круг от факела возле безлюдных ворот, исполнился растущего подозрения и подумал, что доступ в парк окажется не главной проблемой.

Подозрение превратилось в уверенность, когда я увидел за воротами невысокое нахохленное существо, приблизившееся к выходу. Оно толкнуло мордой железную створку, расширив проем, которого я прежде не приметил, и затрусило по площади. Это был пес из переулка, и в пасти он нес окровавленную босую ступню.

– Нет, скажу наверняка, – произнес я, когда тот исчез в боковой улочке. – У нас действительно проблема.