Назад: 8

Дальше: 10

9

По Родному морю

Маленький торговый кораблик подскакивал на волнах, точно пробка. Даже в спокойную погоду он постоянно скрипел и трещал, словно в любую минуту готов был развалиться на куски. Повсюду воняло. Когда налетал ветер, пассажиру такого суденышка не оставалось ничего иного, кроме как в отчаянии цепляться за все, что подвернется под руку. Одно утешение — Элс мог на нем добраться до Стаклирода, не замочив сапог.

Ша-луг лежал на мешке, набитом, по всей видимости, хлопком. Законы Дринджера запрещали продавать хлопок чалдарянам, но купцов не особенно волновали религиозные запреты и большая политика. Вокруг корабля, в надежде чем-нибудь поживиться, кружили чайки и выхватывали из воды мелких рыбешек. На небе почти не было облаков, Элсу казалось, что он вот-вот провалится в бездонную синеву.

Со своего места Тейдж видел размытые очертания нескольких островов и с полдюжины кораблей.

Рядом на точно таком же мешке развалился Маллин. Матрос-антаст наслаждался временным затишьем. Маллин был родом с Неретских гор, пересекающих Люсидию и южную часть Восточной Империи. Те края регулярно переходили из рук в руки — от восточного каифата руннам и обратно.

Верования антастов восходили к отцам-основателям и якобы повторяли учение Аарона, Эйса, Келама и прочих.

— А пираты вас не беспокоят? — поинтересовался Элс. — Эти острова просто рай для пиратов.

— Может, и беспокоили давным-давно, еще до Древней Бротской Империи. Или даже немного подольше, уже после нее. В наши дни все иначе. Братство Войны не терпит пиратов. Едва кто-то принимается промышлять в море разбоем, Братство незамедлительно казнит наглецов. Причем с особой жестокостью. А с ними жен и детей и вообще всех тех, кому не посчастливилось оказаться поблизости. Если Братство не успевает добраться до пиратов первым, их настигают войска фиральдийских республик или же флот Восточной Империи. Нет, пираты нам не грозят; скорее уж, от властей жди неприятностей. Видишь тот остров? На седло похожий? Как минуем его, прямо по курсу будет мыс Джен — западная оконечность Стаклирода. С утренним приливом войдем в гавань.

— Я думал, нам еще целый день добираться.

— В этот раз мы быстро управились. Нахлик говорит, ты приносишь удачу: не пришлось взятки платить, чтобы выпустили из Шартеля, груз подвезли вовремя и погода всю дорогу прекрасная.

— Прекрасная? Да ты спятил.

— Салага! Это легкий ветерок, да и море тихое.

— Значит, правду говорят, что моряки все немного того. Я бы даже сказал — премного.

— С этим не поспоришь. А самого-то как сюда занесло?

— Люблю, знаешь ли, болтаться туда-сюда по волнам, дразнить морских чудовищ.

Маллин фыркнул. Пытается поймать Элса на слове, как и все остальные члены команды. Моряки, конечно, верны Дринджеру, но любопытство их разбирает. Все до одного на этом корабле уверены, что он ша-луг, а никакой не арнгендский рыцарь.

— Семейные дела. — Тейдж упорно придерживался официальной версии.

На носу кто-то засвистел.

— Слева по борту боевой корабль!

Элс и Маллин сели на своих мешках.

— Под чьим флагом? — прокричал Маллин.

— Пока не видно. Но большой, собака.

— В этих водах боевой корабль может принадлежать либо Братству Войны, — пояснил Маллин, — либо Сонсе. Они торгуют на этих островах.

Братством Войны назывался орден чалдарянских рыцарей, которые посвятили себя искоренению врагов божьих и хотели отвоевать у праман Кладези Ихрейна. Эти искусные воины часто побеждали в сражениях и не пасовали перед неудачами. Ша-луг старались не нападать на братьев в их собственных владениях.

— Идут мимо! — крикнул впередсмотрящий. — Быстрые, мерзавцы! Трехпалубник.

Корабль становился все больше и больше — длинный, темный, изящный и удивительно быстрый. Двигался он почти бесшумно. Вот он слегка изменил курс, вот уже нависает над маленьким торговым суденышком. Галера пронеслась в какой-то сотне футов, в полной тишине, которую нарушали лишь шипение разрезаемых бушпритом волн, приглушенный скрип весел да всплески.

— Ничего не понимаю, разбери меня холера! — сказал Маллин, глядя вслед удаляющемуся великану. — Корабль-призрак какой-то. Новый совсем. Никогда такого не видал.

Элс тоже видел эту галеру в первый раз, но сразу же понял, что она принадлежит Гордимеру Льву. Среди столпившихся на палубе зевак, таращившихся на матросов, которые, в свою очередь, таращились на них, стоял эр-Рашаль аль-Дулкварнен.

Спустя два часа их нагнала вторая галера — старая, шумная, порядком потрепанная и небольшая. Братство Войны, которому она принадлежала, разыскивало странный боевой корабль, рыскающий меж здешних островов.

Нахлик показал им, в какую сторону направилось загадочное судно, но Элс и ухом не повел. Эр-Рашаль вполне способен сам о себе позаботиться.

— Занятный получится бой, — протянул Маллин.

— Да уж.

Корабль пришвартовался в Ранче, когда солнце только-только поднялось над горизонтом. В порту Элс нанял мальчишку, чтобы тот помог ему дотащить рыцарские пожитки. Вместе они отправились к большому каменному строению, где обычно располагались представители трех кланов республики Сонса. Элс назвался Эльфордом да Скесом. Объясняться пришлось со старым приказчиком, который напоминал гнома из истории о сотворении мира.

— Ни на сегодня, ни на завтра ничего предложить не могу, — заявил гном. — Если б вчера — другое дело. Вчера отправили один. Торговля нынче не шибко бойкая. В Дринджере взялись за контрабандистов, промышляющих хлопком, а из Люсидии в последнее время мало кафа везут. — (Кафом на люсидийском наречии назывался гашиш.) — Войны без конца, и слухи ходят, что дальше будет только хуже. Во время войны торговать — гиблое дело.

Элс удивился: он-то думал, что для купцов война выгодна всегда.

— Да и жить-то во время войны — гиблое дело, — сказал он.

— Да, верно. — Гном-приказчик не выразил соболезнований по поводу смерти родных да Скеса и вообще слушал по большей части только себя. — Ага, вот. «Вивия Инфанти» должна загрузиться и отплыть послезавтра. Желаете отдельную каюту или общую? Или может, предпочитаете спать на палубе?

— На палубе. В Святых Землях не больно-то разбогатеешь.

— Да, оттуда редко возвращаются богачами. Еду свою возьмете или будете есть вместе с матросами?

— А как дешевле? Мне ведь еще после Сонсы ехать и ехать.

— Свою дешевле, но тогда и готовить самому придется. Или коку тамошнему платить.

— Тогда буду есть с матросами.

— Мальчишка с вами?

— Нет, я один. Он мне помог пожитки донести.

— Не больно-то ценные пожитки, барахло одно, — хмыкнул гном, смерив взглядом Элсово добро. — С вас четырнадцать сонсианских серебряных скутти. Или равная сумма в любой другой монете.

Элс сурово глянул на приказчика, который, видимо, собирался содрать с него втридорога. Бесполезно — с того как с гуся вода.

— Ваше дело. Хотите, идите пешком. Только надо было раньше думать, сейчас-то вы на острове.

Элс достал кошель, набитый монетами. Там были деньги из десятка разных государств. Старик вроде не пытался мошенничать. Разве что заявил, что Гордимер в последнее время ухудшил качество дринджерийских монет.

Весьма похоже на Льва.

— Не желаете ли здесь остановиться до отплытия «Инфанти»? Или в другом постоялом дворе приткнетесь? Любое моряцкое подворье встанет дешевле, но мы постояльцев еще и кормим, а там вас непременно обворуют в первую же ночь.

— И во сколько мне обойдется здешний ночлег?

Гном назвал сумму, Элса она вполне устроила.

— У нас обязательства перед Братством Войны, — объяснил старик. — В обмен на их услуги мы должны предоставлять приют воинам, возвращающимся из священного похода, и кормить их. И все без наценки.

— Тогда я, конечно, останусь здесь.

Элсу случалось ночевать в матросских притонах. В случае нужды он не побрезговал бы подобным местом, но раз уж можно избежать этого сомнительного удовольствия…

Гном нырнул за конторку и исчез в темном углу. Местные хозяева не слишком-то заботились об освещении. Через несколько минут старик вернулся с каким-то верзилой.

— Гойдар покажет вашу койку.

Элс расплатился с мальчишкой и отправился вслед за великаном. Тот молча подхватил его вещи и всю дорогу молчал как рыба. Довольно толстый. Может, бывший придворный евнух? Лишенный мужского достоинства и языка? Сбежал откуда-нибудь с востока?

Элс затолкал рыцарское добро под узкую койку. Ему досталась отдельная, хоть и крошечная, каморка — всего четыре фута в ширину, а потолок такой низкий, что невозможно выпрямиться в полный рост.

Необыкновенная для него роскошь. Мальчишкой, а потом и юношей он жил в казарме или походной палатке вместе с другими воинами, а женившись, перебрался в хибару с одной комнатой, где ютился с женой и двумя дочерьми. Ша-луг никогда не оставались в одиночестве.

Наедине с собой ему бывало тревожно.

Но в этом путешествии он часто будет одинок.

Он внимательно осмотрел стены — нет ли особых смотровых отверстий. Ничего не обнаружив, Тейдж все же решил пренебречь ежедневным праманским ритуалом. Кто их знает, этих волшебников! Края варварские, и в темных закоулках могли таиться ночные духи.

Элс принялся усиленно вспоминать, какие же ритуалы отправляют чалдаряне.

Наверняка он где-нибудь ошибется. На западе придется оправдываться долгими годами, якобы проведенными на чужбине в компании неотесанных безбожников. Хотя фиральдийцы вроде бы не так рьяно относятся к религиозным церемониям, как прамане.

Первому испытанию Элс подвергся за ужином. В общей зале, весьма напоминавшей солдатскую трапезную, ели не по расписанию: работники-сонсианцы и постояльцы уходили и приходили, когда им вздумается. Несколько человек, как и он сам, ожидали попутного корабля. За одним столом с ша-луг оказался Эньо Сколора — бывалый вояка из Диреции, который двадцать лет сражался с неверными, а теперь решил отправиться домой. Он прямо-таки горел желанием обсудить с да Скесом все подробности военной кампании. Сколора тоже отплывал на запад на борту «Вивии Инфанти». Элс страшно боялся, что он вдруг вспомнит кого-то, кого оба они должны были знать. Но спустя некоторое время стало понятно: Эньо готов болтать без умолку, нужно лишь молча кивать да изредка поддакивать.

Опаснее всего оказался сам ужин. В качестве основного блюда подавали жаркое. Все сидящие за столом согласились, что угощение отменное. Обычно жаркое готовили из баранины. Это как нельзя лучше подходило Элсу.

Эньо отрезал от куска мяса поистине львиную порцию и воскликнул:

— Ха! Пусть трепещут наши враги. Какие же они вояки, если отказываются от превосходной свинины?

— Так можно отличить истинно верующего от джоскера или дэва, — поддакнул еще один солдат, фыркнув от смеха и забрызгав стол своими соплями.

Он смахнул сопли рукой, а потом вытер ее о штаны.

С дэвами все ясно — немногочисленные представители древней религии, зародившейся в Святых Землях еще до того, как началась теперешняя неразбериха. Дэвы, как и прамане, тоже не ели свинину. Их пророки отделились от еще более древних дейншокинов около трех столетий назад, когда отцы-основатели чалдарянской веры, сами считавшие себя дэвами, впервые начали проповедовать. Дэвы уступали в численности чалдарянам и праманам, но тоже имели определенное влияние.

— Или от дейншокинов, которые и заварили всю эту кашу, — сказал Элс. — А что еще за джоскеры? Я, видать, слишком долго проторчал в богом забытой дыре и совсем отстал от жизни.

— Так мы зовем людей каифа. По-пеквадски это значит что-то вроде «дурачки из Касра».

В своих разговорах арнгендцы упоминали восточный каифат, но не упоминали Каср-аль-Зед. Сам же каифат они называли по имени старейшего расположенного там государства — Люсидия.

Элс отрезал кусок свинины. А что еще оставалось делать? К тому же сам каиф Аль-Минфета загодя отпустил ему грехи. С самого начала было ясно: сойти за своего в краю врагов он сможет, только нарушив предписания веры.

— Вкусно, — признал Элс. — Особенно по сравнению с той отравой, что обычно подают в Триамолине.

Настоящий Эльфорд да Скес служил именно в Триамолине перед тем, как отправиться домой.

— Да уж, — протянул Сколора. — Это вам не червивые галеты с куском протухшего мяса, каким побрезгует даже стервятник. Вот она — романтика солдатских будней.

Походные тяготы одинаково удручали всех.

— Лошадей нужно убивать, только если совсем припрет, — отозвался Элс.

— Вы, братцы, этому совету не следовали никогда. В жизни не видывал более жалких вояк, чем те триамолинцы, которые добрались до Кладезя Дней.

Элс оглянулся по сторонам, словно проверяя, не подслушивает ли кто их разговор.

— Если что, я тебе этого не говорил, но герцог Адербл — настоящий осел. Святые отцы его подставили, а сами в это время набивали свои кошельки. Я вообще удивляюсь, что мы подоспели к битве.

Эта история ни для кого не была секретом. Триамолинцев, как и другие участвовавшие в той битве армии, наголову разбил Индала аль-Суль Халаладин. Следующий вопрос Сколоры напрашивался сам собой:

— Как же ты уцелел в той заварушке?

— Мне повезло: когда мы угодили в засаду проклятых дринджерийцев, меня только зацепило отравленной стрелой. Правда, пришлось долго потом отлеживаться после ранения.

В случае необходимости Элс даже мог продемонстрировать вполне подходящий шрам.

— Господь милостив.

— Ну, ты бы выразился иначе, если бы сам схлопотал такую стрелу. Жуткая дрянь.

— Откуда ты родом?

— Из ля Триобы, что в Трамейне. Знаю-знаю: ты никогда об этом месте не слышал. С пятнадцати лет воюю в Святых Землях. А почему спрашиваешь?

— Выговор у тебя странный.

— Приходилось почти все время изъясняться на пеквадском или мельхаике.

Старик-солдат, сидевший за тем же столом, вдруг предостерегающе поднял руку. Разговоры в трапезной стихли.

В зал вошли двое рыцарей Братства Войны. Одному, седому, покрытому шрамами ветерану, уже перевалило за пятьдесят, а второму, помоложе, не исполнилось и тридцати. Оба подтянуты и худощавы, в аккуратных чистых одеждах. С виду их можно было принять за отца и сына, только вот братья давали обет безбрачия, вступая в орден.

— Продолжайте вашу беседу, — сказал седовласый и присел за стол рядом с Элсом. Его молодой спутник тоже сел.

У обоих на черных форменных туниках на груди был вышит символ — красные солнечные часы и два скрещенных белых меча. Та же самая эмблема, только намного более крупная, красовалась на их спинах.

— Путешествуете? — спросил Элс.

Остальные трапезничающие явно не желали вступать в разговор и уж тем более называть свои имена.

Воины священных походов не особенно жаловали братьев — мрачных фанатиков, которым не терпелось поскорее отправиться на небеса. Хотя во время битвы такие могли вытащить из самой скверной передряги.

Перед вновь пришедшими поставили подносы с едой.

— Мы направляемся в Датон, — ответил пожилой, окидывая Тейджа внимательным взглядом — в точности как Гордимер во время сурового допроса. — Отплываем сегодня вечером. Ты что-то рассказывал о приключениях в Святых Землях.

— Приключений было не слишком много. Отец отправил меня и дядю в Триамолин, потому что его собственный дядя заявил, что там-де молодые дворяне могут разбогатеть и прославиться. Да уж, как же!

— Тамошние воины и дворяне — жалкие недотепы, — вмешался младший рыцарь в черном, едва не подавившись куском свинины.

— Кроме Анселя, основателя Триамолина, — поправил его старший.

— Патриарху бы разузнать подробнее о его отпрысках, прежде чем водружать корону на голову старика.

— Значит, священные походы тебе надоели? — спросил седой рыцарь у Элса. — Можешь вступить в ряды настоящих воинов. Братство Войны всегда радо принять тех, кто готов с оружием в руках отстаивать дело господа нашего.

Элс не стал напоминать, что чалдарянский бог, насколько ему известно, выступал против войн.

— Не могу. Меня вызвали домой. Я последний из рода да Скес. Вся наша семья погибла, когда герцог Гармонеки вторгся в Трамейн. Его гролсачские наемники, когда бежали с Тамзы, перебили всех, кто попался им на пути.

— Но ты говорил, что вы отправились на восток вместе с дядей?

— Да. Рифер умер от дизентерии.

— Мир жесток. Болезни уносят больше достойных жизней, чем вражеские клинки.

Точно как и у праман, несмотря на более развитую медицину, опытных лекарей и практический подход к профилактике. Элс кивнул, с отсутствующим видом пережевывая кусок свинины.

— Ты нас не боишься, — заметил младший рыцарь. — В отличие от остальных.

— А зачем мне вас бояться? Вы что — демоны в человеческом обличье?

— Тут все считают нас колдунами.

Вот этого Элс не знал. Братья всегда представлялись ему лишь опытными суровыми воинами.

— И что же? Разве вы направляете свои чары против правоверных?

Судя по приглушенному сопению сидевших за столом, многие из них именно так и думали.

— В садах господа нашего полно сорной травы. Скоро придет время для нового священного похода. Сталь следует закалять. Нам предстоит встретиться в поединке с могучими врагами — Индалой аль-Сулем Халаладином и Гордимером Львом. В рядах войска господня нет места сомневающимся трусам.

Да, кое в чем чалдаряне не отличались от праман.

— А как же те, — поинтересовался Элс, — кто безмерно устал? Кому уже нечем жертвовать во имя королей и полководцев, пекущихся лишь о собственной славе и богатстве, а не о возвращении Кладезей Ихрейна?

— Если будет на то воля господа и патриарха, в следующем походе мы обойдемся без них.

— Довольно, — прервал его старший рыцарь и пояснил Элсу: — Он сам еще не бывал в Святых Землях.

Видимо, молодчик сболтнул лишнее. Быть может, сейчас как раз подбирают новых командиров для нового священного похода — опытных, рьяных, истинно верующих? Плохо дело. Ведь арнгендцы — хорошие воины и поражение терпят лишь по вине невежественных военачальников.

Элс лежал в темноте, уставившись в потолок. В животе бурчало после давешней свинины. В соседней комнате кто-то весьма напористый развлекался с женщиной. Судя по звукам, она не возражала. Но мысли Элса были заняты другим.

Он уже раздобыл довольно ценные сведения: следующий священный поход, вполне возможно, возглавят более умелые полководцы, собственноручно отобранные новым бротским патриархом.

Элс подумал о товарищах по андесквелузской передряге. Наверное, они уже вернулись домой. Хорошо бы их достойно вознаградили.

А еще этот богон.

Кто же его вызвал? Определенно, враг. Волшебник, не желавший, чтобы мумии достались эр-Рашалю? Похоже на то. Наверное, иссохшие останки предназначались для большого волшебства.

Богона мог вызвать противник эр-Рашаля. Но по всей видимости, дринджерийского волшебника это не слишком занимало. Иначе он вряд ли бы отправился в плавание по Родному морю — проверять, как там поживает его шпион.

Надо хорошенько все обдумать.

Кто-то тихонько постучался в дверь. Элс не обратил внимания. Очередная местная шлюха явилась предложить свои услуги. Или может, в этот раз прислали мальчишку, ведь трех девушек Тейдж уже отправил восвояси.

Нахлик сидел напротив и потягивал вино. Сам Элс ограничился кофе. Ему еще только предстояло привыкать к нарушению запретов.

Нахлик, по всей видимости, привык уже давным-давно.

С ними вместе за столом в матросском притоне «Ржавый фонарь» сидело еще двое — Маллин и какой-то мужчина, чья голова покоилась в луже рвоты. В таком состоянии он прибывал уже тогда, когда Элс только-только пришел. Свободных мест почти не было, так что выбирать не приходилось.

— Нужно все обсудить, пока этого красавца не выкинули отсюда, — сказал Маллин. — Тогда на свободное место тут же посадят клиента посвежее, с кого еще можно стрясти деньжат.

— Нахлик, ты был прав вчера, когда предупреждал, что не надо выгружать с корабля вещи. Прошлой ночью кто-то основательно порылся в моих пожитках, пока я ужинал.

— Возможно, просто воры, — предположил Маллин. — Если бы у тебя нашли что-нибудь подозрительное, ты бы уже об этом узнал.

— За тобой следили по пути сюда, — вмешался Нахлик. — Тот щуплый тип со спутанными волосами. Он сейчас вовсю наливается вином и немного отвлекся.

Элс поведал им услышанное прошлым вечером и свои подозрения, касающиеся нового патриарха.

— Может, Безупречный просто чересчур самоуверен? — предположил Маллин. — Такие типы бросаются громкими фразами, но потом быстро сдуваются.

— Тут другое дело.

— Мы тебя не знаем, — сказал вдруг Нахлик.

В кабак вошел крупный плотный детина, и щуплый соглядатай что-то ему сказал. На Элса они не смотрели, но ша-луг знал, что разговор идет именно о нем.

Нахлик, притворившись, что обращается к Маллину, спросил:

— На каком корабле ты отплываешь?

— На «Вивии Инфанти».

— Мы перенесем туда твои вещи. Маллин, хватай этого пьянчужку, будто мы старые приятели. Вытащим его на улицу.

Едва они поднялись, как к столу подбежал мальчишка с миской грязной воды в одной руке и рваной тряпкой в другой и без особого рвения принялся оттирать рвоту.

— Давай пободрее, получишь медяк за труды, — прошептал Элс.

Тряпка так и замелькала в руках мальчонки. Тейдж кинул ему монетку:

— Принеси еще кофе. Нет! Мне не требуются услуги твоей сестры или матери, и твои тоже. Только кофе.

Кто-то собрался сесть на освободившееся место, но детина, беседовавший с тощим соглядатаем, отпихнул мужчину в сторону.

— Вали отсюда, — сказал он, усаживаясь.

Элс сидел, уставившись в свой кофе и чувствуя на себе недружелюбный взгляд, и ждал, пока мальчишка принесет вторую порцию.

Вроде бы детина явился сюда один, и пока никто не обратил внимания на его грубые манеры.

— Довольно невежливо, — сказал Элс.

Он уже понял, что незнакомец собирается напасть. Ша-луг решил опередить его.

Громила открыл было рот, но тут же задохнулся от удивления.

— Не стоит искать ссоры с человеком, у которого одна рука спрятана под столом. Попробуй что-нибудь выкинуть — и я мигом покалечу твое колено. Двинься только — и можешь попрощаться с коленной чашечкой. Если все понял — кивни.

Детина кивнул. На его лице не было страха, только боль и растерянность. Обычно это он всех пугал и калечил, а не наоборот.

Мальчик принес кофе. Элс расплатился одной рукой.

— Ты как раз собирался рассказать мне, что тут поделываешь. И зачем. Ты очень-очень хочешь все мне рассказать, иначе придется хромать весь остаток жизни.

Громила молчал.

— Говори давай. — Элс надавил на рукоятку длинного кинжала, и острие чуть глубже вошло под правую коленную чашечку его нового знакомца. — Тебе никто не поможет. Твой косматый приятель только что ушел. Если у тебя есть хоть капля мозгов…

У ша-луг есть поговорка: «Глупца уму-разуму не научишь». Обычно это относилось к военачальникам-чалдарянам, которые попадались дважды на одну и ту же уловку. Похоже, перед ним сидел именно такой болван.

— Ты не просто так меня задирал. Я хочу знать почему.

Тейдж снова надавил на кинжал. Взгляд верзилы сделался из удивленного немного осмысленным. Дошло наконец.

— Мне нечего тебе сказать, — процедил он сквозь зубы, без всякого выражения. — Велено было найти Карпио. Он указал человека, которого надо прикончить, а потом подтвердил бы, что ты сам затеял драку.

— Но Карпио ушел. Как думаешь, куда он отправился? Кто велел его найти?

— Старкден. Приказ Старкден.

— Так его зовут?

— Это женщина. По слухам.

Собеседник начал добровольно выдавать информацию. Прекрасно. Новый этап их занимательной дружбы.

— Хорошо, допустим, Старкден послала тебя со мной расправиться. Но почему?

— Наверное, хотела от тебя избавиться.

— Почему?

Детина пожал плечами.

— Расскажи мне про нее. Где ее найти?

Верзила не смог толком ничего рассказать. Саму Старкден он никогда не встречал. Говорили, она старуха. Будто бы ей за сорок или даже за пятьдесят. Щедро платила за услуги, и вроде бы ей плевать было на политику и вопросы веры. Как, разумеется, и ему самому.

Элс допрашивал его еще добрых десять минут, но ничего нового так и не узнал.

— Хорошо, Бен. — (Громилу звали Бенатар Пьола.) — Не вставай, пока не уймется боль в колене. Иначе суставу конец, — скорее всего, тебе отрежут ногу.

Глупца уму-разуму не научишь, зато можно воспользоваться его глупостью.

Элс заказал еще вина для Бена, расплатился и вышел.

На постоялом дворе он рассказал о происшествии каждому встречному-поперечному. Обычный путешественник так и поступил бы, верно. Может быть, кто-нибудь объяснит ему, в чем же дело? Но никаких интересных предположений Элс не услышал — лишь неискренние выражения сочувствия. Да, не следует шататься по портовым притонам. Про Старкден никто ничего не знал.

Утром того дня, когда «Вивия Инфанти» отплывала в Сонсу, его вызвал гостиничный посыльный. Элсу стало не по себе. Он окончательно уверился, что дела плохи, когда мальчишка привел его в комнату, где ждали четверо членов Братства Войны.

— Вы сэр Эльфорд да Скес? Который направляется домой из Святых Земель?

— Да, это я.

— Меня зовут Партен Лорика. Я из особого ведомства. Нас интересует вчерашнее происшествие в матросской таверне.

— С чего это?

— Не понял.

— Вчера я весь день напролет жаловался всем подряд, и что толку? У меня лишь спросили, не собираюсь ли я брать в долг. Кто-то решил убить да Скеса? Прекрасно, денег ему тогда лучше не давать.

— Вполне практичный подход.

Элс скорчил недовольную гримасу.

— Кое-кто рассказал нам. И вот мы здесь. Нам нужны подробности.

— Ладно, — проворчал Элс.

— Расскажите, что именно случилось. Постарайтесь припомнить все детали. Любая мелочь может навести нас на след. Мы так долго ждали этой возможности.

— Какой такой возможности?

— Выследить ведьму и шпионку, которая именует себя Старкден.

Элс смутился. Ведь любой враг ордена Братства Войны — друг Элса Тейджа. Вот только почему-то этот конкретный враг Братства хотел Элса Тейджа прикончить.

Ша-луг рассказал почти все, не упомянул лишь Нахлика и Маллина.

— А те матросы, которые сидели с вами за столом, — вы их знаете?

— Нет. Те двое, что потрезвее, пришли вместе, но третьего, который лежал, напившись до беспамятства, они не знали, это точно. Хотя и вывели его из кабака. Он уже был за столом, когда я пришел, а эти двое явились позже.

— И звали их Рен и Дой?

— Так они назвались. Я не особенно прислушивался. В «Ржавый фонарь» я пришел только потому, что у них подают пеквадский кофе, а я успел к нему привыкнуть… Хотел расслабиться перед долгой дорогой. Ненавижу корабли. У меня жуткая морская болезнь.

— А другие два — Карпио и Бенатар Пьола?

— Да.

— Карпио мы знаем, — заговорил вдруг молчавший до этого самый старый из рыцарей.

— Только полный дурак доверил бы Карпио секрет, — кивнул Лорика. — Но кто-то его нанял. Это наша зацепка. Да и Пьолу мы наверняка без труда разыщем.

— Можете рассказать мне об этой женщине, которая желает моей смерти?

— Нет. Не можем. Мы и сами почти ничего не знаем. Почему она желает вашей смерти?

— Понятия не имею. Я уже голову сломал. Единственное разумное объяснение — меня приняли за другого. Быть может, этот самый Карпио следил за мной еще отсюда и перепутал с другим постояльцем.

— Возможно. Или Старкден думает, что вы не тот, за кого себя выдаете. За кого она могла вас принять?

— Всю молодость я провел сражаясь в Триамолине, — пожал плечами Элс. — Красть у меня нечего — в Святых Землях я ничего не нажил, и дома в Трамейне ничего не имею. Все свое богатство таскаю на себе. Для кого шпионит эта женщина?

— Ходят слухи, что она работает на патриарха, на правителя Восточной Империи или на Ганзеля Черные Сапоги. Кто-нибудь из них желает вашей смерти?

— Вряд ли.

— Еще говорили, она спуталась с неверными, — добавил Лорика. — С Люсидией.

— И с ними меня ничто не связывает. Мы в основном сражались с местными племенами, подкупленными дринджерийцами. Разве что та битва у Кладезя Дней… Но я в ней не участвовал, долечивался после ранения отравленной стрелой.

— Мы были с вами откровенны. Надеюсь, и вы нам не лгали. Отплываете на «Инфанти»? Если что-нибудь выясним до отплытия, дадим вам знать.

— Спасибо.

Великодушное обещание. Братство Войны уважало того да Скеса, которым он притворялся. Но лучше бы им не удалось найти Старкден. Ведь тогда может выясниться, что она охотилась на переодетого ша-луг.

Элс прибег к специальным упражнениям, помогающим избавиться от умственного напряжения. Но дело шло неважно. Перед мысленным взором предстала симпатичная белокурая кроха, она неуклюже ковыляла ему навстречу и улыбалась во весь рот. Сначала Элс не понял, кто это, а потом подумал, что это, видимо, его сестра. По спине у него побежали мурашки.

Ему редко удавалось вспомнить лица родных. Довольно странно, ведь остальные мальчишки из школы неутомимых отроков часто вспоминали свои семьи. Особенно матерей. И беззвучно плакали в темноте, пока не видели наставники.

Вскоре после полудня Элс поднялся на борт «Вивии Инфанти». Он не завтракал и не обедал. Когда Тейдж вышел на причал, на судно все еще грузили товары. На пристани болтались и Нахлик с Маллином.

Матрос-сонсианец сверился со списком пассажиров, а потом другой моряк, на шее которого болталась на цепочке курительная трубка, отвел Элса в сторону.

— Сэр Эльфорд, недавно доставили ваши вещи, они в вашем личном хранилище. Я покажу.

«Вивия Инфанти» ничем не напоминала те длинные, изящные боевые корабли, которые Элс видел по пути к Стаклироду. Это была огромная деревянная лохань с громоздкими надстройками на корме и баке, сто тридцать футов в длину и пятьдесят пять в ширину. Видимо, раньше это неуклюжее торговое судно перевозило солдат для священного похода.

На баке, вдоль лееров, были закреплены ящички, где пассажиры хранили свое добро. Установили их, по всей видимости, не так давно. Моряк открыл крышку одного из них — квадратного, два на два фута.

— Отсюда ваши вещи не выпадут, и в шторм их не смоет за борт. Но украсть их можно запросто. И намокнут они в случае чего. Так что смотрите сами.

— Спасибо.

Элс оглядел лежавший в ящике небольшой запечатанный мешок из промасленной кожи — письменные указания Гордимера. Открыть его можно будет лишь на пути в Сонсу.

Ша-луг сложил в хранилище свой скарб, запер ящик и отправился наблюдать за отплытием вместе с Эньо Сколорой.

— Я слышал, охотники на ведьм тобой интересовались, — сказал тот.

— Что? Братство Войны? Они расспросили меня утром о происшествии в «Ржавом фонаре». Остальным-то плевать.

— Слышал, с тобой говорили Партен Лорика и Бьюго Армьена.

— Да, один из них назвался Лорикой.

— Точно, они. Особое ведомство. Охотятся на призраков, демонов, волшебников и прочую шушеру. Им лучше не попадаться.

— Расскажи мне об этом особом ведомстве.

— В ваш Триамолин, я так понимаю, братья не захаживают.

— Триамолин — страшная дыра, друг мой. Нас до сих пор оттуда не вышвырнули лишь потому, что никому он и даром не сдался.

Сколора во всех подробностях поведал ему о клике фанатиков, сформировавшейся внутри и без того фанатичного Братства Войны. Члены особого ведомства обладали сильным колдовским даром и желали лишь одного — избавиться от Тирании Ночи.

Элс не очень хорошо понимал их мотивы. Ведь создания Ночи не большее зло, чем львы или гиены. Они делают то, для чего предназначил их господь, как собаки, мухи или, скажем, радуга. Да, они опасны, но точно так же опасны и другие силы природы. Тирания Ночи — это неотъемлемая часть мира, часть самой жизни.

— Не знаю, — пожал плечами Сколора. — Они же фанатики. Что хотят, то и делают. К тому же в здешних краях Ночь не является частью обычной жизни.

В отличие от Кладезей Ихрейна.

— Как же они справляются в Святых Землях?

— Жалуются и ворчат. Винят во всем праман. Ходят слухи, что недавно в тамошних местах приключилось что-то необычное. Вот они и зашевелились.

— Хм?

— Насколько я понял, кто-то прикончил какую-то большую и сильную тварь. Обычный солдат, не волшебник. Вот им и не терпится узнать, как именно он это сделал.

Матросы попросили Элса и Сколору отойти от борта и принялись разматывать швартовы. Судно должны были отбуксировать из порта в пролив несколько небольших лодчонок. «Вивия Инфанти» полагалась лишь на паруса, и, обходясь без гребцов, купцы экономили кучу денег.

В борт задул легкий ветерок, посудина отошла от причала. Гребцы в лодчонках-буксирах взялись за дело, отрабатывая жалованье.

Швартовы подобрали, лишь когда корабль на тридцать футов отошел от пристани и развернулся носом в сторону пролива.

Сначала поставили маленькие паруса, и «Инфанти» потихонечку, хотя и очень медленно, набрала ход. Тут уже развернули паруса покрупнее.

— Капитан этой посудины знает свое дело, — заметил Элс.

— Иначе он не был бы капитаном. Сонсианцы — весьма прагматичны. С тобой все хорошо?

— Со мной всегда плохо, когда под ногами вместо твердой земли вода. Там, в глубине, живут огромные зубастые гады, и все хотят меня сожрать.

— Морская болезнь? — усмехнулся Эньо.

Судно, ускорив ход, скользнуло в пролив и вскоре поравнялось с маяком, стоявшим у входа в гавань. За этой двухсотфутовой кирпичной башней начиналось открытое море. Элса никак не оставляло ощущение, что он вот-вот свалится за край известного ему мира.

— Она самая.

Капитан направил корабль между буев. Матросы замахали флажками, обмениваясь сообщениями с начальником гавани и дежурными на маяке. Здесь причаливало и отчаливало множество судов.

На кормовой надстройке началось оживление. Один из матросов-сигнальщиков послал за капитаном.

— Что-то случилось, — заметил Элс.

— От тебя прямо ничего не скроешь.

Вокруг моряка столпились капитан, первый помощник и еще несколько человек. Тот еще немного помахал флажками, потом боцман что-то прокричал палубным матросам, и те спешно убрали паруса. Рулевой, положив штурвал на правый борт, увел «Инфанти» из пролива. Судно замедлило ход. Загремела якорная цепь.

— А вот и причина остановки, — заявил Сколора, указывая на баркас, отчаливший от небольшой пристани у подножия Калена, на вершине которого темнел замок Кастелла-Аньела-долла-Пиколина — главная резиденция Братства Войны. — Кто-то решил прокатиться вместе с нами.

Элс искренне надеялся, что дело именно в этом.

Капитан корабля что-то рявкнул, и матросы принялись загонять пассажиров в трюм. Ни на какие вопросы они не отвечали.

Недовольная команда тоже спустилась вниз, за ней последовали помощники капитана и боцман. В конце концов на палубе остался только один капитан.

Элс слышал, как баркас причалил к «Вивии Инфанти» и кто-то забрался на борт. Сверху донеслись приглушенные звуки: там о чем-то спорили. Вскоре все смолкло.

Наконец матросы и пассажиры хлынули обратно на палубу, сгорая от любопытства.

Но — ничего не увидели. Баркас отчалил и теперь направлялся к Кастелла-Аньела-долла-Пиколина. Капитан велел сниматься с якоря и ставить паруса.

Прошел час, но по-прежнему ничего не прояснилось.

— Кто-то из особого ведомства, — утверждал Сколора. — Какой-нибудь могучий волшебник. Эльфорд, тут что-то затевается. Похоже, прямо сейчас здесь вершится история.

Голос у Эньо был радостный и взволнованный.

Элс его радости не разделял. Он боялся, что остановили «Вивию Инфанти» из-за него.

Никто не видел загадочного пассажира из Братства, если таковой вообще имелся. Корабельный кок не готовил на ужин лишней порции, никого не выселили из каюты.

Никогда прежде Элсу не доводилось видеть таких густонаселенных краев, как западное побережье Фиральдии, на подходе к Сонсе с юга. На каждом пригорке гордо возвышалась крепость или дозорная башня. Сам берег круто обрывался в Родное море.

Мимо сновало множество кораблей. С каждой оказавшейся поблизости лодки им предлагали что-нибудь купить.

— Это потому, что распогодилось, — сказал Сколора. — Вот все и вышли в море, пока можно.

— Похоже на то, — согласился Элс.

За время пути он успел привыкнуть к Эньо. Его попутчик беспрерывно болтал, зато не задавал вопросов и не сердился, когда Тейдж отмалчивался.

На борту «Инфанти» было еще несколько вояк, направлявшихся домой из Святых Земель. Они быстро сбились в отдельную группку. Пилигримы возвращались из паломничества к Кладезям. Элс, Сколора и еще двое с дальнего запада условились и после Сонсы держаться вместе. Элс прикидывал, как бы улучить минуту и сбежать от Эньо.

На борту он так и не нашел укромного местечка, чтобы распечатать свои приказы. Гордимер вложил в мешок около дюжины писем, каждое из которых надлежало вскрыть в определенный момент. Некоторые — еще до Сонсы, но подходящей возможности так и не представилось. Ша-луг волновался. А если там важные сведения?.. Хотя вряд ли. Гордимер обычно суетится по пустякам, словно какая-нибудь старуха.

— Не терпится попасть домой? — спросил Сколора.

— Да нет. Там ведь все изменилось. Я помню те края совсем другими. Все, кого я знал, состарились или мертвы.

— Эльфорд, умеешь ты нагнать тоски, — скривился Эньо. — Теперь я тоже буду об этом думать. Словно бы еду в чужие края, а не домой.

— Один старый дэв в Триамолине так и говорил.

— Как?

— Прошлое — это чужбина. Мне все кажется, что я сплю и вот-вот проснусь на своей койке в Триамолине.

— Да? Тогда это тебе снится. Смотри, плавучий маяк. — Эньо уже бывал в Сонсе.

Сам город стоял на реке милях в восьми от устья. «Вивии Инфанти» предстояло идти от одного плавучего маяка к другому, а потом следовать вдоль линии буев. На первом маяке их поджидал лоцман, который должен был сопровождать их до самой Сонсы.

Прошло несколько часов. Торговый корабль медленно двигался вперед.

— Теперь будем весь день ползти эти последние мили, — ворчал Элс.

— Попроси, пусть тебя высадят, пешком дойдешь.

— Я бы с радостью. Лишь бы землю твердую под ногами почуять.

Элс уже успел надоесть попутчикам своими жалобами.

— Да мы и сами уж не прочь, дружище.

У них действительно почти весь день ушел на то, чтобы подняться по реке Сон к городу. Элс с удивлением смотрел на странные высокие дома и толпившийся на улицах народ — все такое яркое. Родной Аль-Кварн был серым: приземистые и однообразные глинобитные домишки, а единственные цветные пятна — навесы над лавочками. Каифу не нравились яркие краски.

«Вивия Инфанти» шла мимо пустых причалов. Элс спросил у матросов, почему они не швартуются.

— Это не наши, — услышал он в ответ. — Это Красных и Синих. А «Инфанти» принадлежит Дуранданти — Зеленым.

Приверженность западных варваров к цветам изумила Элса. Везде, где раньше царила Древняя Бротская Империя, — в Восточной Империи, в королевствах и республиках Фиральдии, в епископальных церковных владениях вдоль промптского побережья — люди делились по цветам. В нынешние времена это означало принадлежность к политической партии. Цвета начали использовать таким образом еще в древности — традиция пошла от знамен различных команд на ипподромах.

Жители Сонсы утверждали, что их город — самый могущественный купеческий оплот на Родном море. Жители Апариона и Датеона не могли с этим согласиться. Как, впрочем, и Платадура, праманский порт в Диреции. Сонса дорожила репутацией единого сплоченного государства, но ее раздирали на части внутренние свары. Клики и партии не могли договориться между собой и вели себя словно избалованные дети. Чужеземцу эти препирательства казались глупыми.

Суть разногласий крылась не в религиозных догмах и не в идеологии, — это была всего-навсего неутихающая борьба за власть. Как и повсюду в Фиральдии, в Сонсе заправляли могущественные семейные кланы.

Дуранданти, обладатели крупнейшего торгового флота, считали себя самым влиятельным семейством Сонсы.

Как и Сковилетти и Ферми.

Флот Сковилетти считался самым маленьким, зато они могли похвастать целой армией наемников, завербованных в основном среди дирецийских чалдарян, и это давало им солидное преимущество.

Что касается Ферми, у них всегда оказывалась наготове какая-нибудь кузина, которая вышла замуж за брата патриарха, или дочь, выданная за представителя знатного датеонского или апарионского рода. А еще они ссуживали деньгами герцогов с северных равнин. Иными словами, стремились заключать выгодные союзы и таким образом спасались от происков завистливых Дуранданти и Сковилетти.

— Где-то тут в Сонсе, — проворчал Элс, — живет один стряпчий, он представляет почти все кланы Трамейна. В том письме, которое я получил, мне советуют найти его. Он должен все знать.

— Ясно, — отозвался Сколора. — Ищи тогда. Он тебя приютит?

Вполне вероятно. В Сонсе жили агенты Дринджера, с которыми ему предстояло встретиться.

— Я его разыщу. Если мы когда-нибудь причалим. План такой: вы с Тонто и Адрано пойдете на постоялый двор и разузнаете, как нам добраться до Шивеналя. А я найду своего стряпчего и потом встречусь с вами.

— Толковый план, но есть одно «но».

— Какое же?

— Я хочу выяснить, кто же скрывался в капитанской каюте с самого Стаклирода. Спрячемся в доках и подождем, пока он не вылезет.

Судя по голосу, Сколора был настроен весьма серьезно.

— Ты уверен, что хочешь впутываться?

— А ты?

— Думаю, мы впустую потратим время. — Но самому Элсу хотелось выяснить, не пустился ли вслед за ним чародей из Братства Войны. — Ладно. Только осторожно.

— У них тут праздник какой-то, что ли? — удивился Сколора. — Никто же не работает.

Все четверо прятались за толстыми тюками с хлопком, лежавшими в сотне ярдов от корабля.

Элс ужаснулся: значит, в таких количествах хлопок вывозят контрабандой из Дринджера? Столько мешков в одном лишь фиральдийском порту?

Сколора выбрал удачное место: «Вивия Инфанти» была видна как на ладони, а тюки скрывали их от любопытных глаз немногочисленных портовых работяг.

— Понимаешь, о чем они говорят? — спросил Сколора.

Жители Сонсы говорили на странном диалекте, который почти невозможно было разобрать. Элс покачал головой, он и Сколору-то понимал с трудом.

— Что-то там творится, — зашептал Тонто. — Проклятье! Эньо, сукин ты сын, а я ведь тебе не поверил. Никто тебе не поверил, а ты оказался прав.

Они выглянули из-за тюков.

Да, на борту «Вивии Инфанти» началось какое-то оживление. А всего несколько минут назад корабль казался совершенно опустевшим, ведь команда сошла на берег вслед за пассажирами.

— Но они не из Братства, — засомневался Элс.

На причал сошли двое: высокий мужчина с высокомерным видом оглядывался по сторонам, а второй, постарше, согнулся под тяжестью неимоверного количества поклажи. Высокий не спешил ему помогать. Ни того ни другого никто не видел во время путешествия.

— Думаешь, они так и будут разгуливать в своих черно-красных хламидах? Полюбуйтесь, мол, вот они мы. Что бы эти двое ни замышляли, это точно что-то секретное.

К причалу подъехала закрытая карета, запряженная двумя лошадьми.

— Вот уж ничего не скажешь — вовремя.

Тот, что нес поклажу, принялся перекладывать ларцы и тюки в экипаж; возница спустился с козел и помог ему. Высокий мужчина внимательно оглядывался по сторонам.

— Мне это не нравится, — сказал Тонто. — Что-то нечисто. Я сматываюсь.

И он беззвучно растворился в тени.

— Вот зараза! — выругался Сколора. — Да что же это происходит-то?

— Не знаю, — отозвался Адрано, который воевал вместе с Тонто в Святых Землях. — Но мы с ним оба живы только потому, что возле Кладезей Ихрейна чутье его ни разу не подвело.

— Тогда лучше прислушаться к его словам, — прошептал Элс, который во время походов научился доверять дурным предчувствиям Костыля и аль-Азера эр-Селима.

— Карета тронулась, — прошептал Сколора. — Едет сюда.

— Пропади ты пропадом! Ложись! Прячься!

— Но тут же люди кругом, — возразил Эньо.

Экипаж на полном скаку поравнялся с их укрытием. В щели между тюками промелькнул его полированный деревянный бок. И вдруг весь мир затопило светом.

Словно гигантским кулаком Элса ударило в грудь, и он отлетел к стене портового склада. Слышались истошные вопли его товарищей, повсюду разлетался горящий хлопок.

А потом его накрыла темнота.

Очнулся он довольно быстро. Несколько ошарашенных портовых стражников только-только прибыли на место взрыва. Говорили они очень быстро, и Элс почти ничего не мог понять, разобрал лишь одно слово — «колдовство».

Левое запястье нестерпимо ныло.

— Господь милосерден, — пробормотал он.

Рука горела огнем, на коже выскочили крупные волдыри. Значит, его защитил амулет.

Элс с трудом поднялся на ноги, и сонсианцы испуганно отпрянули.

— Что случилось? Где мои друзья?

Кое-как, с трудом подбирая слова, Элс попытался объяснить, что они с товарищами решили сэкономить и переночевать прямо тут — на тюках с хлопком. Как вдруг прогремел взрыв.

Стражники знали и того меньше. Тишина, а потом вдруг бабах! И весь причал завален горящим хлопком. Может, кланы Сонсы опять чего-то не поделили?

Сколору нашли почти сразу. Дирециец был мертв, его разорвало на четыре части, которые еще удерживались на тонких ниточках плоти. Останки Адрано расшвыряло по всему причалу вперемешку с хлопком.

Если раньше стражники еще сомневались, то теперь знали наверняка: здесь не обошлось без колдовства. В ту же минуту их как ветром сдуло.

Причал опустел. Куда делись портовые работяги? Где матросы? Где зеваки, привлеченные шумом? Неужели дурные вести разлетаются настолько быстро?

Элс посмотрел на изувеченные тела Сколоры и Адрано. Им уже ничем не поможешь. Его терзали гнев и чувство вины.

Подобрав уцелевшие вещи, Тейдж поковылял прочь с пристани. Никто не следил за ним. Вокруг не было ни души.

На город опускалась тьма. Нужно спрятаться где-нибудь.

На тот постоялый двор, про который они говорили, теперь соваться нельзя.

На корме «Вивии Инфанти» зажегся огонь. Да это же фонарь в капитанской каюте!

Элс осторожно прокрался к корме. На причале по-прежнему не было ни души, но это ненадолго.

Из капитанской каюты доносились звуки лютни. Элс не знал этой грустной песни о неразделенной любви. Такие сочиняют в Коннеке — на родине любовных баллад.

Ша-луг медленно приподнял защелку и бесшумно открыл дверь.

Капитан сидел к нему спиной в мягком кресле возле штурманского стола и глядел в окно. В лиловых небесах одна за другой зажигались звезды.

Неожиданно он оборвал свою печальную песню.

— Проклятый колдун, так и знал, что обманешь, — сказал капитан.

Слово «колдун» прозвучало в его устах презрительным ругательством.

Он обернулся и удивленно вытаращился на Элса:

— Ты еще кто такой?

— Человек, охваченный горем. Твой загадочный пассажир только что прикончил двух моих друзей. Расскажи-ка мне о нем.

— Ты, должно быть, шутишь.

— Он, конечно, опасен, зато я-то уже здесь. И очень-очень зол. А ты скоро искренне пожалеешь, что не отправился в ад вместе с моими друзьями.

Капитан пытался сопротивляться, но он был уже немолод да и драться никогда толком не умел. А Элс был опытным воином в самом расцвете лет и к тому же весьма преуспел в искусстве допроса.

Когда исход дела стал очевиден обоим, капитан заговорил:

— Это высокомерная свинья, пустоголовый фанатик; если ты вознамерился его прикончить, желаю удачи.

Такой поворот не входил в планы Элса. Он ведь всего-то и хотел — разузнать, что происходит.

Пока капитан говорил, Элс мерил шагами каюту. Она вся была увешана разнообразными иноземными вещицами. Похоже, жизнь капитана неразрывно была связана с этим кораблем — здесь он жил, сюда с охотой возвращался. Среди прочих безделушек выделялись затейливые клинки, составной лук, из каких обычно стреляют степняки-лошадники, шестифутовый лук (ими несколько столетий назад вооружали гаргарлицейских пехотинцев) и люсидийский арбалет, такие во множестве изготавливают для местных ополченцев — натяжение ни к черту, зато с близкого расстояния попадет кто угодно. Арбалет украшали сутры из Писания, и тетива на нем была вполне пригодная, хотя, по всей видимости, владельцу это никак не помогло, раз его оружие оказалось здесь, в коллекции чалдарянского капитана.

— Поосторожней с арбалетом, — предупредил сонсианец. — Спусковой механизм очень чувствительный.

Арбалет был заряжен.

— Не стоит все время держать его взведенным, пружина слабеет, — отозвался Элс.

Расспросив капитана о колдуне из Братства, он решил на этом не останавливаться. Как относятся жители Сонсы к церковникам? К Безупречному V? Что думают о новом священном походе?

— Священные походы выгодны Сонсе. Патриарх вообще буйнопомешанный, но нам-то плевать — лишь бы золото текло в казну.

Элс уселся в освободившееся кресло (сам капитан к тому времени лежал связанный на столе) и наконец-то распечатал Гордимеровы письма.

В них не было никакой новой информации. Лев приказывал не привлекать внимания, смотреть в оба, прислушиваться к разговорам, запоминать даже самые незначительные детали, вникать в систему мышления и логику арнгендцев, сеять раздор между врагами Дринджера, чтобы у них не осталось сил и времени ни на какие походы, подбираться поближе к Безупречному и коллегии. И так далее и тому подобное. Ни слова о том, что делать с жаждущими твоей смерти шпионами или колдунами из Братства Войны.

Зато в них говорилось, как разыскать в Сонсе двух дринджерийских агентов (о существовании друг друга им сообщать не следовало).

— Эй ты, недоумок! — рявкнул капитан, и Элс отвлекся от своих писем. — Очнись. Кто-то поднялся на борт.

Тейдж не стал спрашивать, как сонсианец узнал. В конце концов, это его корабль. Воин собрал бумаги, снял со стены арбалет и притаился в темном углу.

Защелка отодвинулась, дверь распахнулась. На пороге стоял некто в черном одеянии.

— Что еще такое? — удивленно выпалил он, увидев на столе связанного капитана.

— Передавай привет Эньо и Адрано, — отозвался Элс, выпуская стрелу.

С кошачьим проворством неизвестный метнулся в сторону, но чуть опоздал — стрела вонзилась ему в правое плечо, и он зарычал от боли.

Элс отбросил арбалет и ринулся вперед, надеясь опередить противника и не дать ему пустить в ход волшебство.

Но тот уже вытащил короткий меч. Оружие ему пришлось держать в левой руке, но, несмотря на это и на рану в плече, держался он весьма уверенно. Пока не понял, что имеет дело с искусным воином.

Человек в черном сделал выпад, заставив Элса отступить на шаг, и бросился прочь из каюты. Тейдж за ним не спешил. Мало ли что ждет там, в темноте? Ночь уже наступила, лучше не искушать судьбу.

Ша-луг нашел новую стрелу для арбалета, проверил заткнутые за пояс письма, погасил фонарь и, распахнув кормовое окно, вылез наружу. По швартову ему удалось спуститься на причал. Притаившись за большим деревянным кнехтом, он пытался отдышаться. По трапу проковылял раненый рыцарь, оглядываясь через плечо.

Почему он не прибегнул к волшебству?

Элс снова выстрелил.

Стрела попала в цель, но мужчина даже не остановился. Наверное, у него под одеждой кольчуга.

Дринджерийский шпион, который впустил Элса в свою лавку в столь неурочный час, оказался настоящим гномом — сгорбленным маленьким дэвом футов четырех росту.

— Я знал, что рано или поздно этот день придет, — недовольно проворчал он. — Обманывал себя, дескать, нечего бояться. Думал, ну пошлю иногда письмо в обмен на пару серебряных монет. Но все ведь к этому и шло?

Элс огляделся по сторонам. Крошечную комнатку серебряных дел мастера освещало тусклое пламя малюсенькой лампады. Скорее всего, работает он в основном на других дэвов. Повсюду предметы религиозного культа, значит мастерская наверняка расположена в самом сердце дэвского квартала.

— Да. Ты прав. Именно этого ты и ждал долгие годы, за это тебе и платили. Я должен исчезнуть и залечь на дно. У меня для тебя письмо из Аль-Кварна.

Звали гнома Гледиус Стьюпо.

— Деловой подход, — отозвался он.

Стьюпо, несмотря на свое явное недовольство, оказался готов к подобным неожиданностям. Под его домом располагалась вполне пригодная для жилья тайная комната, которую в случае обыска можно было выдать за особую мастерскую.

— Здесь они тебя не найдут, разве что пустят в ход совсем уж сильное колдовство.

Гном страдал от нервного тика, что весьма раздражало. Голова его находилась в постоянном движении — то и дело кивала или покачивалась из стороны в сторону. Сказав что-нибудь, Гледиус неизменно усмехался эдаким вымученным смешком, словно каждая его фраза была остроумной шуткой.

Элс же ничего смешного в его словах не находил.

Что еще хуже, сидя на стуле, гном беспрестанно раскачивался взад-вперед. Об этих своих особенностях он явно не подозревал.

— Хорошо, — сказал Стьюпо, прочитав письмо. — Ну что ж, помогу чем смогу.

Ша-луг рассказал обо всем случившемся. Не было смысла ничего утаивать.

— Я уложил останки Адрано так, чтобы было похоже, будто это я погиб при взрыве. Обыскал тела и забрал кое-что из вещей.

— Хорошо, а как же тот убийца из Братства, которому удалось ускользнуть?

— Не знаю, был ли он убийцей. Я только знаю, что поступки их весьма неразумны. Должны же они понимать, что убивать того капитана глупо, ведь он помогал им. А от трупа какой толк?

— Меня больше интересует, что стало с рыцарем.

— Сбежал.

— Он не применял против тебя колдовства?

— Нет.

— Тебя надули. Тот, кого ты принял за слугу, и есть волшебник. А второй — его помощник и телохранитель.

— Вполне возможно. Надежно ли мы укрыты здесь от созданий Ночи?

— Надежно. Эти края заселили еще до Древней Бротской Империи. Всех духов постепенно изловили — либо изгнали, либо заточили в камни, деревья или родники. Остались лишь самые безобидные. Волшебнику почти не с чем работать. Сонсианцы — практичные люди, они предпочитают жить по законам экономики, а не по законам хаоса.

— Какие же законы у хаоса?

— Если присмотреться, даже в беспорядке найдется своя закономерность.

— А если колдун привез духов с собой?

Гном провел рукой по нечесаным седым космам.

— Тоже может быть. Но ты говоришь, он из особого ведомства. А тамошние рыцари стремятся покончить с Тиранией Ночи. Они не стали бы таскать ночные создания с собой.

— Но не прибегают ли они ко злу ради победы над злом?

Эту ошибку совершали даже в Обители Мира.

— Сами они, разумеется, скажут, что нет. Как бы то ни было, в этой комнате тебя не найдут. Отдохни. Утром я выясню, что говорят в городе.

— Веди себя как обычно, не меняй распорядка дня. Я бы не прочь перекусить, с самого утра во рту ни крошки.

— Ша-луг, я тебе в дедушки гожусь, не учи меня делать мое дело.

— Я не… Понятно.

— Тебе, ша-луг, сейчас лучше не высовываться, — сообщил Стьюпо на следующий вечер, принеся Элсу ужин. — Вряд ли ты мне соврал, но Братство рассказывает совсем другую историю. Они якобы ловят иноземного шпиона.

— Неужто? Глупая выдумка. А что за шпион? Не говорят?

— Нет. В здешних краях никто не верит ни единому слову братьев. Разве что Синие, клан Ферми.

— Значит, поднялась суматоха. И как остальные цвета к этому отнеслись?

— Разные ходят слухи. Но на улице тебе показываться нельзя. Любого светловолосого мужчину твоей комплекции тут же заграбастают.

Элс кивнул. Повезло, как всегда. А ему-то всего и надо было — сойти с корабля и отправиться дальше на юг.

— Если бы ты не стал допрашивать капитана «Вивии Инфанти», все, может, и обошлось бы. Но ты покусился на жизнь члена Братства.

— Я позабыл о стратегии, — хмыкнул Элс, — и сосредоточился на тактике. Решил непременно выяснить, что происходит.

— Тебе повезло. Они сами толком не знают, кого ищут. Но ищут усиленно. До меня дошли слухи, что волшебник обеспокоен: после того взрыва никто не должен был уцелеть.

— Ты же говорил, в Сонсе нету магических сил?

— Сболтнул глупость.

— Что думают жители города?

— Мало кто опечалится, — усмехнулся гном, — если кого-то из братьев ненароком ухлопают. Здесь у них мало влияния, разве что Ферми от них зависят. Братья сильно докучают местным дэвам и дейншокинам.

— Им дозволяется хватать людей на улице? Или власти Сонсы вмешаются?

— Дуранданти и Сковилетти стараются не ссорится с Братством. Боятся, что те поддержат соперников.

— А Братство этим вовсю пользуется?

— Конечно. Они же не дураки. Но им невдомек, насколько их здесь недолюбливают.

— В каком смысле?

— Они пользуются влиянием, но только лишь потому, что здесь, как и во всей Фиральдии, нет местной знати, под знаменами которой объединились бы все остальные. Едина лишь церковь. На нас наседает Империя. В Броте за власть и за место патриарха неустанно борются пять кланов. Безупречного не избрали бы, если бы не поддержка Братства Войны и особого ведомства. Он перед ними в долгу, а его воинственная политика — на самом деле их рук дело. Я не раз писал об этом в Аль-Кварн, но разве кто-нибудь меня слушает?

— Гордимер — прекрасный военачальник, но правитель и стратег из него неважный. К несчастью, управляй Дринджером каиф Карим Касим аль-Бакр, все только и делали бы, что молились, и чалдаряне расправлялись бы с нами, как с детьми. Ты хорошо знаешь Сонсу — как долго все будут обсуждать новости?

— Большинство забудет про них уже к завтрашнему вечеру. Остальные — к концу недели. Если только Братство не объявит за твою голову большую награду. Тогда тобой заинтересуются опасные люди.

— Значит, нужно затаиться и переждать. Здесь разводят овец? Или коров? Можно раздобыть что-нибудь кроме свинины? С самого Ранча сижу на солонине. Каиф заранее отпустил мне грехи, но я чувствую на себе скверну.

— За дурака меня держишь, ша-луг? — прищурился Стьюпо. — Проверяешь на верность? Ты здесь уже сутки, и Братство до сих пор не наложило на тебя лапы. Учти, тебя всю жизнь обманывали: основатели праманской веры на самом деле были одурманенными безумцами, склонными к самообману. Но мне до религии дела нет. Зато есть дело до священных походов. Они терзают Суриет.

Суриетом на мельхаике именовались Святые Земли.

Во время первых священных походов армии захватчиков грабили все храмы и города, не принадлежавшие чалдарянам. Да и принадлежавшие тоже, если эти чалдаряне отказывались признавать бротских патриархов. Именно тогда Братство Войны прославилось и нажило состояние.

В древности, еще до Праманского завоевания, Кладезями Ихрейна владела Восточная Империя. Там чалдарянская религия не была столь нетерпимой и не требовала уничтожать иноверцев. После завоевания не многое изменилось, разве что у каких-то чалдарянских культов стало меньше последователей.

Когда же Святые Земли явились освобождать армии запада, чалдарянские воины грабили даже тех, чье вероисповедание не сильно отличалось от их собственного, почитая их неверными и вообще нелюдями.

— В нашем ремесле доверие не в почете, — сказал Элс. — Прошу прощения. Но мне действительно ужасно хочется баранины.

— Понимаю. Я тебе тоже не особенно доверяю. Удовлетвори мое любопытство — скажи, как ты уцелел в том взрыве, когда твоих друзей разорвало на части?

— А теперь кто кого проверяет? — усмехнулся Элс.

Стьюпо и Элс вместе прикончили баранье жаркое.

— Вот и еще один занимательный день прошел, — заметил Гледиус, потягивая темное вино с прибрежных виноградников.

Его нервный тик сегодня не так бросался в глаза.

— Поговори со мной, — сказал Элс. — Все равно о чем. Терпение не относится к числу моих добродетелей.

— Я нашел, где раздобыть амбонипсгские кофейные зерна.

— Повезло тебе. Полагаю, в Сонсу они попадают тем же путем, что и хлопок.

Высокогорное царство Амбонипсга располагалось на юго-востоке от Дринджера. Эти два государства разделяла необитаемая каменистая пустыня. Амбонипсгу населяли в основном чалдаряне арианистского толка и немногочисленные язычники и дэвы. А еще там выращивали самый лучший на свете кофе.

— Вчера ты задал мне вопрос, — сказал Элс, поднимая левую руку, — так вот, я остался в живых из-за амулета, он защищает меня от колдовства и созданий Ночи. Увидеть его нельзя, зато видно ожоги. Он раскалился тогда на причале.

— Понятно. Может, все-таки попробуешь вино? Превосходное.

Элс покачал головой.

В лавке тихо прозвенел колокольчик. Гном подпрыгнул от неожиданности.

— В такое время? — проворчал он. — Надеюсь, не еще один шпион заявился.

— О других мне ничего не известно, я один.

Колокольчик не унимался.

— Иди открой.

Вряд ли это опасно. Те, кому нужна голова Элса, не стали бы звонить в дверь.

Вернувшийся из лавки Стьюпо был взволнован. Его тик разыгрался с новой силой.

— Что случилось?

— Нашли твоего друга, который сбежал перед взрывом. Теперь ищут некоего Эльфорда да Скеса. Он единственный из пассажиров «Вивии Инфанти» бесследно исчез. Мало того что ты недобил того убийцу, так ты еще слишком много болтал.

— Тот парень ничем им не поможет. Он туп от рождения.

— Еще кое-что.

— Что именно?

— Капитан «Вивии Инфанти» прилюдно жалуется на волшебника из особого ведомства: мол, пришлось везти его в Сонсу, а тот повел себя как свинья и явился его убить. А капитан ни много ни мало брат дона Алеано Дуранданти.

— Этот дон здесь большая шишка?

— Самый главный Дуранданти. К тому же после появления этого волшебника Братство совсем озверело. — Гном дважды качнулся туда-сюда. — Даже Ферми ворчат.

— Что случилось?

Элс уже почти не обращал внимания на дерганье Стьюпо.

— Семейство Дуранданти решило выселить рыцарей из казармы. Они давно уже не платят положенную ренту.

— Я смотрю, тебя это радует.

— Братство Войны терзало Суриет хуже прочих. Их орден наживается на воровстве и работорговле.

Почти все дэвы, расселившиеся за пределами Святых Земель, были потомками бывших рабов.

— Понимаю.

— Ша-луг, можешь ты скрыть кое-что от тех, кто тебя послал?

— Я не должен этого делать. В отчетах полагается указывать все, что может заинтересовать Аль-Кварн.

— Не хочу, чтобы им там стали известны некоторые подробности. Меня пугает не столько Гордимер, сколько тот второй — колдун.

— Эр-Рашаль? Но почему?

— Мы много про него слышали. Я дэв и потому не хочу, чтобы он знал кое о каких наших делах. Если ты считаешь, что обязан докладывать обо всем без утайки, я не во всем тебе помогу.

— На кое-какие мелочи я закрою глаза. Если они не представляют угрозы для моих родных, моего народа, моей страны или моего бога.

Разве может один гном представлять угрозу для Дринджера?

— Хорошо. Замечательно. Что ж, придется рискнуть головой и поверить, что слову ша-луг и правда можно верить, как они пытаются всех убедить.

Элс тихонько выругался. Да этот гном издевается! Ведь у праман действительно не считалось грехом лгать неверным.

— Запомни: Гледиус Стьюпо не ша-луг. Гледиус Стьюпо — настоящий дэв, он любит свой народ и ради него помогает врагам своих врагов.

— Понимаю.

Обычно дэвы открыто не высказывали свои взгляды, разве что оставшиеся в Святых Землях во всеуслышание заявляли, что захватчиков нужно изгнать из Суриета.

Хотя много веков назад сами дэвы силой захватили те края.

— Я хочу, чтобы ты твердо все решил и сказал мне об этом. Иначе я не смогу тебе кое-что показать.

В Святых Землях постоянно шла война, туда все время кто-нибудь вторгался, и то один народ, то другой пытался захватить Кладези Ихрейна.

Почему, интересно, там не возникло ни одной империи?

— Я уже все тебе сказал, — отозвался Элс. — Если хочешь доверить мне какую-то тайну, я проявлю к ней уважение.

— Это хорошо. Потому что сонсианским дэвам, боюсь, очень скоро понадобится помощь опытного воина.

Ша-луг непонимающе хмыкнул.

— Братство не желает смириться с неизбежным, — продолжал гном. — Они отказываются уходить, верят, что господь на их стороне. Покидать казармы они не намерены и готовы применить силу. Уже погиб один наемник Дуранданти.

— И это я должен скрыть от Аль-Кварна?

— А неизбежное очень скоро произойдет. Братство тянет время и надеется на помощь со стороны. Потом они просто-напросто переложат вину за беспорядки на иноземцев и неверных. Когда начинается смута, первым разносят квартал дэвов. Правящие в республиках кланы не поощряют нетерпимость: она мешает торговле, а республикам нужны дэвские ремесленники и стряпчие. Но чернь всегда с радостью бросается на иноверцев.

Во многих праманских городах дэвы тоже играли важную роль. Например, в Диреции именно дэвы чаще всего служили чиновниками. Там они поддерживали праманских правителей.

— А новый патриарх… — добавил Стьюпо. — Ему слово «терпимость» вообще неведомо. Он призывает свою паству ополчиться на всех подряд, даже на единоверцев, если те осмелились усомниться в том, что он непогрешимый божий посланник.

— Думаешь, начнутся крупные беспорядки?

— Думаю, местная чернь попытается изгнать Братство. Три клана умоют руки. Многие пострадают. Тогда Братство во всем обвинит нас, и чернь набросится уже на дэвов. Тем временем братья договорятся с кланами, и все пойдет по-старому.

— От меня-то ты чего хочешь?

— Профессионального совета. Нам нужно как-то отбиться, причем желательно, чтобы погибло не слишком много народу: мы не хотим сильно разъярить нападающих.

— Ну что ж, удачи.

Элс не умел сражаться так, чтобы не разъярить противника. Когда бьешься с врагом, нужно причинить ему такую боль, чтобы он просто-напросто позабыл о злости.

— Но почему ты не хочешь, чтобы я докладывал в Аль-Кварн?

— Я думал, ты уже понял. Если на нас нападут, мы будем сражаться.

— А как это связано с Аль-Кварном?

— Наши средства могут заинтересовать волшебника.

— Сражаться — не самая удачная идея.

— Как бы то ни было, — пожал плечами гном. — Пойдем.

Квартал дэвов окутывали мгла и тишина. Элс заметил притаившихся в тени вооруженных мужчин. Где-то на реке Сон прогремел взрыв, и низкие плотные тучи осветило зарево пожара.

— Похоже, будет дождь, — сказал Элс.

— Хорошо бы, — отозвался Стьюпо. — Немного остудит горячие головы.

Они прошли около четверти мили — большое расстояние по меркам дэвского квартала, ведь здесь на тесном пятачке обитало очень много народу. Своих умерших дэвам приходилось хоронить за стеной на неосвященной земле, которую специально для этого выделила церковь.

— Повсюду шпионы, — проворчал гном.

Двое очень серьезных юнцов что-то спросили у Гледиуса, тот шепотом ответил. Один из караульных торопливо открыл перед ними дверь богатого с виду дома, в котором не было ни лавок, ни мастерских.

Узкий длинный коридор с истертыми деревянными половицами освещала единственная свеча. В коридор выходило четыре запертых двери.

Еще одна, открытая, виднелась в дальнем конце, за ней вниз уходила узкая лестница. Стьюпо шел уверенно и явно хорошо знал дорогу.

На последней ступеньке гном остановился и молча подождал, пока их провожатый поднимется обратно. Затем открыл какой-то древний платяной шкаф, набитый рванью, запустил туда руку и потянул. Задняя стенка шкафа отъехала в сторону, и за ней открылся темный проход.

— Там, в темноте, тебя никто не подстерегает, — сказал Стьюпо.

— Я пойду следом за тобой, — ответил Элс. — Ты сам бывал в Суриете?

— Нет, а ты?

— Бывал. Нет ничего темнее тамошней тьмы.

Гном протиснулся вперед. Оказалось, что проход завешен полосками черного сукна.

Пройдя следом за гномом, Элс очутился в темном помещении. Стьюпо произнес какие-то слова — должно быть, пароль.

Из мрака появился древний дэв в традиционном наряде. Лицо его украшала длиннющая борода, а в руке горела крохотная свеча. Он безмолвствовал. Элс и Гледиус прошли сквозь еще один суконный занавес в комнату побольше.

Видимо, весь квартал был изрыт туннелями, нашпигован погребами, тайными проходами и укрытиями. Куда, интересно, дэвы девали землю, когда рыли все это?

Здесь, похоже, уже давно готовятся к неприятностям.

В подземелье располагался целый арсенал, а еще там сидело семеро сморщенных усохших старичков.

— Это местные дэвы-старейшины, — представил Стьюпо.

Лица старейшин заросли седыми бородами. Эти типы уже наверняка много лет не выходили на свет. Один из них был так стар, что, верно, застал самого создателя за работой. Небось вовсю критиковал его великое и такое несовершенное творение.

Внимательно изучив присутствующих, Элс перевел взгляд на оружие.

Ничего себе.

— У дэвов, я вижу, куча денег, — сказал он.

Здесь были и имперские приспособления для метания огня, и люсидийские арбалеты, с которыми мог управиться любой неуч, и специальное оружие, вроде осадных и штурмовых машин, и амфоры с ядом, чтобы смазывать наконечники стрел, и копья, и мечи, и кинжалы.

Все это свидетельствовало о яростной решимости.

В прошлом дэвы испытали жестокость этих орудий на себе.

— Итак, я здесь, — сказал ша-луг. — И вижу, что настроены вы серьезно. Чего вы ждете от меня?

— Если на нас не нападут, то ничего, — отозвался Стьюпо. — Но если все же нападут, ты будешь нами командовать. Ты наша надежда. За пределами этой комнаты никто никогда не узнает, что дэвам помогал чужеземец.

Элсу буквально выкручивали руки.

— Давайте посмотрим, что у нас есть.

Он ведь в полной их власти.

— Вот что я вам скажу: вас просто-напросто перебьют, — сообщил ша-луг старейшинам пять минут спустя. — Достаточно будет одного волшебника.

Колдовство, даже если речь шла об искусном чародее, не применялось в серьезных битвах. Один колдун мало что мог: его магия поражала лишь небольшой участок. Но здесь, в маленьком квартале, среди тесно сдвинутых домишек и один волшебник сумел бы нанести поистине ужасающий вред.

— Зачем чалдарянам нападать на дэвов? — спросил Элс.

— Они верят, — отозвался один из стариков, удивительно похожий на замшелую кочку с глазами, — что все дэвы сговорились и тайно замышляют погрузить мир в вечную тьму.

— Понятно. И живете вы в каждом городе именно поэтому, а то, что вас по всему миру рассеяли работорговцы, никого не волнует. Истинно верующих вообще мало что волнует.

К тому же еще в стародавние времена в Древней Империи до священных походов существовали две крупные дэвские диаспоры за пределами Святых Земель.

— К чему ты клонишь? — нахмурился Стьюпо.

— Озверевшая толпа вломится в ваш квартал, а тут их встретят решительные вооруженные воины. Что дальше?

— Многие погибнут.

— Подтвердив тем самым всеобщую уверенность в том, что дэвы — порождение зла и их нужно стереть с лица земли, пока они не свергли церковников и не осквернили всех чалдарянских девственниц.

Спорить было бесполезно. Дэвы жаждали драки и не хотели прислушиваться к голосу разума.

— А это что такое? — спросил Элс, указывая на оружие, которому никак не полагалось быть здесь, за пределами Дринджера.

Еще недоделанная пушка, чуть меньшего калибра и чуть короче, чем тот фальконет, который ша-луг брали с собой в Андесквелуз. Над пушкой, по всей видимости, еще несколько минут назад трудился оружейник — в комнате висел запах раскаленного железа.

Сначала они обернули железо вокруг стального прута, а потом раскалили и обработали молотом.

— Тут работал кузнец-оружейник?

Похожим образом изготавливают мечи. А лучшими кузнецами-оружейниками в праманской Диреции считались дэвы.

Нужно ли доложить об этом в Аль-Кварн? О самой пушке? Или о том, что в тайных мастерских эр-Рашаля служат дэвы-шпионы? Фальконеты почти не использовали в битвах вплоть до происшествия с богоном, и потому они не привлекали особого внимания.

— Это новое оружие, — признался Стьюпо. — Не стану хвастаться, что понимаю принцип его действия. Мне сказали, что оно поможет нам справиться с колдунами.

Значит, старейшины все же отлично знали, что происходит за пределами их подвала. Если они сумеют одолеть волшебника, все не так безнадежно. Особенно если дэвы действительно настолько хитроумны и коварны, как пытается внушить всем церковь.

— Если вы хотите отбиться и при этом уцелеть, эту игрушку надо поскорее закончить.

Каким образом новости так быстро долетели до Сонсы?

Во многих легендах говорилось о кинжалах с железными клинками и стрелах с серебряными наконечниками, но любой мало-мальски способный волшебник мог специальным заклинанием с легкостью уничтожить дерево, перья, кость, хлопок, лен или костяной клей, тогда стрела распадалась в полете и посеребренный наконечник уже не мог причинить вреда. Да и человеку с кинжалом тоже легко отвести глаза, если только волшебник не решит вздремнуть.

Да, дэвы мастерски поставили его в безвыходное положение. Необходимо выяснить, что именно они замышляют и сколько им известно. Коварный план — ему раскрыли лишь малую толику правды, и теперь придется выяснять остальное.

Совсем не просто так ему показали пушку.

Наверняка у дэвов шпионы в близком окружении эр-Рашаля, а может быть, и самого Гордимера Льва.

События развивались по слишком предсказуемому сценарию. Шайка юнцов ворвалась в дэвский квартал, бросалась камнями в дэвов, вломилась в одну лавку, чуть не изнасиловала дэвскую девушку. Так они развлекались, пока вдруг не обнаружили себя в окружении суровых мужчин, которых совершенно не забавляли подобные веселые выходки. Молодчиков избили до полусмерти и бросили в сточную канаву.

Отцы, братья и прочие родственники горе-налетчиков, конечно же, оскорбились. Дело дошло до вооруженных стычек. Погибло около десятка чалдарян.

Спустя некоторое время расхрабрившаяся пьяная толпа затеяла драку, а воодушевленные дэвы в ответ перестреляли кучу народу из арбалетов.

Все стычки происходили только внутри дэвского квартала, что хоть немного обеляло дэвов в глазах правителей Сонсы.

Волнения продолжались восемь дней. Элс командовал и в то же время пытался образумить свое войско. Но дэвам не нужен был командир, и образумить их уже было невозможно. На восьмой день властям пришлось обратить внимание на воцарившийся хаос, потому что загорелись дома за пределами дэвского квартала. Городскому ополчению велели восстановить порядок, но ополчение в тот момент как раз осаждало казармы с засевшими там братьями.

Элс помог дэвам устроить засаду, хотя и понимал, что в случае успеха они обречены. Засада удалась.

Гнев чалдарян, естественно, не знал пределов.

— Теперь вам объявят войну, — сказал Элс старейшинам. — И кончится все плохо. На одного дэва приходится сотня чалдарян.

— Так было всегда, — ответил Гледиус Стьюпо.

Успех опьянил их. Пока что у дэвов не погиб ни один человек.

— Пушка готова, — сообщил один из длиннобородых.

— Для Сонсы главное — торговля, — сказал другой. — А без нас у них дела не пойдут. Трем кланам придется оставить все как есть.

Сонса затихла. За пределами дэвского квартала воцарился порядок. Кланы действительно пытались остудить горячие головы, но слишком уж этих голов было много. Больше всех рвались в бой рыцари из Братства, подстегиваемые загадочным колдуном, приплывшем на «Вивии Инфанти».

Пошел слух, что в восстании виноваты чужеземные наемники. Элса запросто могли забросать камнями прямо на улице.

Обстоятельства стремительно менялись. Пришла пора выбираться из Сонсы.

Какая польза Дринджеру, если он погибнет во время местных беспорядков?

Новости меж тем достигли Брота. Патриарх уже давно выпустил буллу, призывающую истребить всех неверных. Теперь он приказал трем кланам Сонсы предоставить в распоряжение Братства Войны своих солдат.

У дэвов были в городе друзья и шпионы, а рыцари успели нажить себе множество врагов, поэтому планы Братства недолго оставались в секрете.

Члены ордена не были дураками и не надеялись застать дэвов врасплох. Рыцарей было всего несколько десятков, и они не рвались в бой.

— Почему все всегда именно так? — вопрошал Элс. — Те, кому больше всех неймется, вечно подстрекают других, а сами прячутся за их спинами.

Вопрос был не к месту. Старейшины дэвов действительно прятались за спинами молодых, но тех не нужно было подстрекать — они и так рвались в бой. Пока еще ситуация им благоприятствовала.

— Что вы станете делать, когда нападет Братство? — увещевал Тейдж. — Их не обратишь в бегство парой выстрелов. И с ними волшебник. Они всех перебьют. Я уже такого навидался.

Но дэвы лишь смотрели на него бессмысленным взглядом. Старики не желали ничего слушать. Они неумолимо шли ко дну и тянули Элса за собой.

Его ни на минуту не оставляли одного с того самого первого визита к старейшинам. Хотя приставленных к нему соглядатаев наверняка удастся стряхнуть с хвоста.

Как и ожидал Элс, Братство напало ночью. Волшебники лучше чувствуют себя в темноте. Городские войска больше боялись рыцарей, которые прятались у них за спиной, чем самих дэвов. Перегородившую вход в квартал баррикаду снесли, хотя многие сонсианцы просто перелезли через стену. Ее высота не превышала десяти футов — ведь она служила не для защиты, а чтобы удержать дэвов внутри.

Никто не оказал сопротивления. Испуганные и озадаченные солдаты двинулись вперед, каждую минуту ожидая подвоха, боясь угодить в смертельную ловушку.

Ведь на дворе-то ночь, а дэвы поклоняются Ночи, это же всем известно.

Окна лавок и домов были заколочены досками, внутри не оказалось ни людей, ни ценного имущества.

Три клана велели своим наемникам по возможности не убивать и не калечить, ведь дэвы играли важную роль в процветании Сонсы.

Услышав, что в дэвском квартале все тихо, Братство Войны поспешило вперед: им не терпелось помародерствовать.

Сонсианскому ополчению сделалось и вовсе не по себе.

Того и гляди дэвские чародеи натравят на них какие-нибудь исчадия Ночи.

Элс наблюдал за улицей сквозь щель в ставнях. Как он и предполагал, перед битвой сонсианцы отчаянно раззадоривали сами себя. Многие напились и теперь не понимали, что им делать: нападать-то не на кого. Солдаты топтались посреди дэвского квартала и пугали друг друга, рассказывая разные небылицы, никто даже не полез мародерствовать.

— Видишь, — шепотом сказал Тейдж Гледиусу, — про дисциплину все забыли. Напились как свиньи и сами не понимают, зачем сюда явились. Сейчас спохватятся и побегут разыскивать легендарные дэвские сокровища. Тогда-то и наступит наш черед.

Женщины и дети, прихватив все самое ценное, прятались под землей. Если случится худшее, они сбегут из города через тайный туннель, выходивший на поверхность за южной стеной. Элсу не полагалось знать ни про это, ни про секретные подземные ходы в принципе, но молодые дэвы в его присутствии иногда забывались и переходили с мельхаика на более привычный им язык.

Элс искренне старался помочь восставшим, ведь в случае успеха их пример вдохновит дэвов в других городах. Пусть лучше Безупречный разбирается с местными неприятностями и не суется на восток.

— Вот тот, кто нам нужен.

На улочке появился высокий мужчина в черном плаще — загадочный пассажир «Вивии Инфанти», в которого стрелял Элс. Похоже, оба выстрела ничуть не навредили ему.

— Приготовиться, — скомандовал ша-луг. — Сейчас он начнет колдовать — попытается выяснить, куда все делись.

В россказнях о волшебниках-дэвах была определенная доля истины: конечно, колдовать, как и у остальных народов, умели далеко не все из них, а лишь немногие старики. Тем дэвам, кто обладал более-менее устойчивым даром, было приказано скрыть притаившихся в подземельях детей и женщин.

А несколько укрытий, наоборот, намеренно оставили без защиты.

Неожиданно высокий человек в черном направился в сторону того дома, где засел Элс с подручными. Шагал он очень быстро — вероятно, что-то почуял.

— Запал! — скомандовал Тейдж, направляя пушку.

Колдун сорвался на бег.

Канонир поджег запал.

Раздался оглушительный грохот, и все вокруг заволокло вонючим дымом. Когда дым рассеялся, они увидели распростертого на мостовой рыцаря — выстрел отбросил его на десять футов, а серебряный снаряд поразил прямо в сердце. Умер он, похоже, еще на бегу.

Грохот послужил сигналом сидевшим в засаде дэвам.

Они осыпали нападавших смертоносными стрелами с крыш, но целились в основном в братьев.

Кто-то громко вопил, чтобы погасили факелы. Кто-то еще громче — чтобы приказы немедленно выполнялись.

Воины-дэвы налетали из узких улочек, разили врагов и сразу же растворялись в ночи. Стрелки` на крышах делали свою смертоносную работу.

Элс тоже выкрикивал приказы и честил на чем свет стоит дэвов, суетящихся вокруг пушки. Ее следовало перезарядить на тот случай, если появится второй волшебник. Трое канониров прочистили дуло, засыпали новую порцию огненного порошка, зарядили орудие ядром, железными шариками и серебряными ошметками, которые весьма неохотно выдал им для второго выстрела скряга Стьюпо. Но ушло у них на это добрых пять минут.

За окном все стихло. Дэвы отступили, унося с собой раненых и позволив налетчикам оттащить своих. Все еще оставалась надежда отразить нападение, не вызвав особого гнева трех кланов Сонсы.

— Чужеземец! — крикнул кто-то из канониров. — Вон идет второй.

Элс протолкался к окну.

На улице показался второй пассажир «Вивии Инфанти». Он что-то громко закричал, и ополченцы, словно побитые псы, потихоньку двинулись вперед, в темные закоулки.

Колдун заметил распростертое на мостовой тело своего помощника и осторожно подошел, внимательно вглядываясь в ночную тьму.

И тут его слегка задело арбалетной стрелой.

Волшебник взревел — скорее от злости, чем от боли — и начал читать заранее подготовленное заклинание.

Наверное, собирается ослепить или разоружить стрелков. Иначе непрерывный дождь из стрел не прекратится. Правда, заклинание затронет и его собственных людей, но волшебника это мало волновало.

— У нас беда! — закричал Элс, сообразив, что происходит. — Большая беда. Найдется холодная вода? И тряпки? Надо намочить тряпки.

Канониры начали наперебой спрашивать, зачем все это нужно.

— Да потому что тот волшебник работает с железом. Скоро наша пушка раскалится добела. Огненный порошок может взорваться. Тогда нам всем конец.

Но волшебник, к счастью для них, совершил ошибку.

Заклинание только-только набирало силу, а уцелевшие братья доставали деревянное и стеклянное оружие, как вдруг маг почуял, где именно скрывается тот, кто погубил его ученика.

С громким криком он бросился к подвалу, где притаился Элс.

Ша-луг подставил плечо под пушку, которая еще не успела сильно накалиться, и навел дуло.

— Запал! Запал!

Раздалось шипение. Похоже, приказ услышал и колдун, потому что он вдруг остановился.

В подвале громыхнуло. В ночь полетел смертоносный заряд из серебряной стружки и железного песка. Волшебника отбросило назад.

И тогда что-то с огромной силой ударило Элса в спину.

Спустя несколько мгновений Тейдж очнулся. Подвал окутало дымом.

Пахло порохом и горелым деревом.

Пушка взорвалась. Ша-луг уцелел лишь потому, что основной удар принял на себя дэв, поджигавший запал. Вокруг все было залито кровью.

Элс выглянул в окно. На улице царила неразбериха. Выстрел попал в цель, но, похоже, враг остался жив. Его куда-то оттаскивали члены ордена.

Все сильнее пахло горящим деревом.

Пришла пора убираться отсюда. Где-то тут, в темном подвале, среди тел бравых юных повстанцев, лежала целая бочка огненного порошка.

Больше за ним никто не следил. Элс решил воспользоваться случаем и оказать услугу своему богу, Дринджеру и всем ша-луг — то есть, попросту говоря, сбежал. Он выбрался из дэвского квартала по глубокому и мокрому подземному туннелю, ведущему не за пределы города (эти ходы наверняка охраняли, к тому же там сейчас было не протолкнуться), а на кладбище возле одного из соборов Сонсы.

О существовании этого туннеля он узнал, подслушав разговор беспечных молодых дэвов.

В дэвском квартале вовсю шло сражение, а остальные жители Сонсы спали спокойным сном. Ночь была безлунная, и ничто не приглушало яркого сияния многочисленных звезд. Среди могил мерцало несколько припозднившихся светляков. Ни живым, ни мертвым, ни Орудиям Ночи, похоже, не было дела до перепачканного беглеца, вооруженного длинным кинжалом и подобранным по дороге железным прутом.

Над дэвским кварталом поднимался дым — там полыхал пожар. Бочка с огненным порошком рванула, когда Элс забрался в туннель. Теперь сонсианцы плечом к плечу с восставшими тушили пламя.

Воспользовавшись безразличием судьбы, Элс отправился на поиски второго агента Гордимера. Нужно было с него и начать. Тогда он счастливо избежал бы всей этой дэвской заварушки, был бы сейчас в Броте и знать не знал бы про дэвских шпионов во Дворце Королей.

Судя по слухам, патриарх собирает армию для вторжения в Кальзир. Или все-таки император? Завербовать солдат им будет нелегко. Если поход и состоится, кампания предстоит трудная, а поживиться там особенно нечем. Кальзир — бедное государство, живет в основном земледелием. Жизнь у них не сахар и едва ли что-нибудь менялось за последние две тысячи лет, разве что имена правителей.

В Аль-Кварне давно шутили, что когда чалдаряне и прамане бились за Кальзир, прамане в результате проиграли.

Но у Кальзира было одно важное преимущество: он имел стратегическое значение — занимал оконечность Фиральдии и огромный остров Шиппен, расположенный в самой узкой части Родного моря. Именно через Кальзир прамане переправляли войска на Фиральдийский полуостров.

Элс четыре раза прошел мимо нужного дома, не заметив описанную Гордимером бронзовую вывеску в виде леопарда. Леопард этот размерами не превышал обычного кота и совершенно не бросался в глаза. Ша-луг ожидал чего-то более заметного.

Он подкрался к двери и тихонько постучал условным стуком. Откроют ли ему в столь неурочный час? Стучать пришлось несколько раз. Элс весь сжался, пытаясь сделаться как можно незаметнее, хоть однажды и выглянул на улицу — посмотреть, как там пожар в дэвском квартале.

Похоже, им удалось справиться с пламенем.

Наконец изнутри кто-то ответил — другим условным стуком. Тейдж выстучал полагающийся отзыв.

Узкая дверь чуть приоткрылась. В темноте не видно было, кто за ней стоит. Ша-луг прошептал пароль.

Дверь приоткрылась еще на дюйм. Внутри царила тьма, такая же кромешная, как черная душа патриарха. Элс замер: прежде чем входить, нужно дождаться приглашения. Наверняка хозяева вооружены.

— Проходи.

Он осторожно вошел, держа руки на виду и стараясь не делать лишних движений. Агент Гордимера наверняка на взводе, ведь по всему городу уже столько дней рыщут рыцари Братства в поисках иноземного шпиона, поднявшего восстание в квартале дэвов.

— Направо.

Ша-луг не видел говорившего, но голос у того был низким.

Неужели тоже гном?

Не гном. Женщина. Это выяснилось, когда они оба вошли в маленькую каморку, где на столе горела единственная свеча.

— Я думал…

— Ты ожидал встретить моего мужа. Он умер прошлой зимой.

— У нас об этом не знают.

Он специально не стал упоминать Аль-Кварн, потому что этот агент искренне верил, что работает на Восточную Империю.

— Я не сообщала. Мне нужны деньги. Пледж ни гроша мне не оставил.

Элс не стал выспрашивать, как именно умер ее муж, — какая разница? Он внимательно посмотрел на маленькую хрупкую женщину: ей было около сорока, в волосах пробивалась седина, но на гордом лице еще виднелись следы былой красоты.

— Понятно. Ты живешь одна?

Женщина вглядывалась в него так же внимательно. Каждый из них доверял другому ни много ни мало — свою жизнь.

— Да. Пока мне платят, я могу себе это позволить.

— Муж рассказывал тебе о том, чем он занимается?

— У нас не было друг от друга секретов. Он рассказал то, во что верил сам, но он у меня был доверчивый малый. Что тебе нужно?

— Укрыться.

— Так ты тот самый иноземный шпион, из-за которого столько шума? — В ее больших черных глазах мелькнули веселые искорки.

— Я просто шпион. Того шпиона, про которого все болтают, не существует на свете. Его выдумали, чтобы пугать народ.

— Но описали тебя вполне достоверно. Придется что-нибудь придумать с волосами.

— Наверное, — вздохнул Элс.

— А сейчас тебе не помешало бы умыться.

Элс отсиживался у нее три недели. Каждый раз, когда к Анне Мозилле приходили гости, он прятался на чердаке. Гости к ней приходили часто. Бездетная вдова была общительной женщиной, и к ней постоянно наведывался кто-нибудь из многочисленных друзей или родственников, чтобы посплетничать.

Анна буквально излучала бодрость и веселье. Наверное, именно она верховодила в семье, когда был жив ее муж. Она знала обо всем, что творится в городе.

Три клана окончательно рассорились с Братством Войны. Тяжело раненный колдун потребовал перебить всех городских дэвов. Такой неслыханной наглости и высокомерия семейства не стерпели.

В ночь пожара погибло двенадцать братьев. Уцелевшие девятнадцать были серьезно ранены и не смогли отстоять свои казармы, когда Дуранданти явились выселять их оттуда.

— Наняли корабль и отплыли на нем в Брот, — рассказывала Анна. — Но они еще вернутся.

Большая резиденция ордена располагалась в Кастелла-доллас-Понтеллас — Замке Маленьких Мостов, всего в нескольких сотнях ярдов от дворца Чиаро и очень близко к Кройсу, острову, на котором окопался патриарх. Безупречный поддерживал с рыцарями весьма теплые отношения.

— Доны гневаются. Колдун пригрозил им отлучением от церкви, в ответ епископ Индиго отлучил их от сонсианского прихода навсегда. Он всегда недолюбливал Братство и не дал им здесь обосноваться. Я еще маленькой тогда была.

— Значит, колдун все-таки уцелел?

— Уцелел, но, говорят, сильно покалечен и больше не сможет творить серьезное волшебство.

— Почему?

— Он почти потерял левую руку, да еще левую половину лица разнесло. К тому же теперь он весь нашпигован серебром, так что его же собственное тело воспротивится колдовству. — Голос у Анны был весьма довольный.

— Лучше бы он умер, — сказал Элс. — Но сгодится и так. Так ты говоришь, он уехал из Сонсы?

— Уже две недели тому. Этот тип умудрился смертельно оскорбить дона Бонавентуру. Сковилетти заявили, что не станут поддерживать патриарха ни в одном деле, если в нем замешано Братство. Епископ Индиго, кстати говоря, приходится дону Бонавентуре дядей.

— Занятно. Смелое заявление. Так что же, подлый злодей наказан по заслугам, а мы даже не знаем, кто это был.

— Один из лучших колдунов Кастелла-Аньела-долла-Пиколина. Поговаривают, явился сюда из-за какого-то предсказания. Якобы в Сонсе появится нечто, угрожающее благополучию церкви.

— Вот будет смешно, если он сам своими поступками и вызовет это нечто.

— Многие думают так же.

— Теперь беспорядки с дэвами закончатся. Хотя бы на время. Братство убралось из города, и некому мутить народ.

— Так говорят. Но по-старому уже никогда не будет.

— Мне нужно убираться отсюда.

— Рано еще. — Судя по голосу, Анне Мозилле не хотелось его отпускать, но она не призналась в этом открыто, а лишь сказала: — Доны все еще ищут одного человека. По описанию, ну точно тот тип, которого я впустила к себе в дом ночью. Старейшины дэвов заявили, что на мятеж их обманом подбил дринджерийский шпион, но он якобы погиб при взрыве. Ты на дринджерийца не очень похож.

— Что лишний раз подтверждает: не верь слухам.

Анна Мозилла внимательно на него посмотрела. Она явно не поверила ни единому слову.

Две недели спустя Элс наткнулся на компанию путников. Дело было в деревеньке Алицея в двадцати двух милях от Сонсы. С десяток усталых юнцов — кто-то из них был родом из Гролсача, кто-то из Ренса и Реста, другие — из крошечных недокоролевств близ Ормьендена и Дромедана. Элс и сам успел к тому времени порядком притомиться, зато наконец-то шел в Брот.

Накануне он убил зайца, удачно метнув камень, и теперь добыча послужила ему пропуском к общему костру. Юные бродяги тоже направлялись в Брот — наняться в солдаты. Друг друга они почти не знали, потому что встретились в пути.

Двое братьев из Гролсача, Пико и Джусти Мусса, и их приятель Гофит Аспель были подмастерьями и сбежали от своих наставников. Где-то в Дромедане к ним прибились Рафи Куруна и трусоватый Бо Бьогна, а потом и остальные. Почти никто из них еще не воевал, разве что Бьогна да еще один — увалень и тугодум, именовавший себя Просто Джо. Джо странствовал в сопровождении шелудивого мула по кличке Чушка. Для всех это было первое в жизни настоящее приключение. Даже Бо Бьогна и Просто Джо в бытность свою солдатами никогда не покидали родных краев. Когда компания узнала про военное прошлое Элса, его попросили рассказать о войне, о славе и доблести.

Элс рассказал правду. Правда их не очень обрадовала, ведь услышать-то они хотели совсем другое. Но всех сидевших в тот вечер у костра уже основательно потрепала жизнь, поэтому они хорошо знали: реальность на мечты не похожа.

Назад: 8

Дальше: 10