24
Брот в осаде
Элс тащил пленницу все дальше и дальше от реки, постоянно оглядываясь по сторонам в поисках убежища.
В северной части Брота не было ни души, все стихло. Впереди улицу перебежала коза, волоча за собой пустую тележку. Мимо осторожно прошмыгнуло несколько бродячих псов. Даже многочисленные стаи голубей сегодня, казалось, не летали по своим голубиным делам. Удивительно. Им-то кто помешал?
Одурманенная ведьма не сопротивлялась, а просто молча ковыляла за Элсом, явно не понимая, что происходит. Хотя спустя некоторое время к ней начала возвращаться ясность ума, пусть она изо всех сил старалась этого не показывать.
Сперва за ними с шумом и гамом гнались пираты, жаждущие вернуть свою колдунью. Тейдж двигался безумными зигзагами, запутывая преследователей, а те боялись угодить в засаду и постепенно распадались на все более мелкие группки. Элсу позарез нужно было укрытие, чтобы допросить Старкден.
Шли они все медленнее. Что-то здесь не так. Какая-то потусторонняя тишина. Не может быть в разграбляемом городе так тихо. Вокруг смыкалось что-то темное и страшное. Элс изо всей силы ударил пленницу. Ничего не изменилось, разве что теперь пришлось снова ее нести.
Ощущение было как во время надвигающейся грозы, когда вот-вот ударит молния.
Элс ногой вышиб какую-то дверь. В глубине дома, судя по звукам, поднялась суматоха, но вскоре перепуганные жильцы сбежали через черный ход, и снова стало тихо.
Может быть, все дело в страхе — весь квартал плотным облаком окутал ужас.
Запястье заныло. Снова. И на этот раз дело не в Старкден.
На него действительно надвигалась беда.
Элс привязал пленницу к стулу посреди комнаты, в которую выходило множество дверей, и стал ждать, пока она очнется.
Конечно же, ведьма попытается его одурачить. Поэтому он чутко прислушивался и внимательно следил за тем, как двигаются под веками глазные яблоки, и в нужный момент слегка полоснул ножом по ее запястью. Женщина так и подпрыгнула.
— Нам надо поговорить. Ты упряма и думаешь, что справишься, а у меня нет времени на чепуху. Я не буду ни о чем тебя спрашивать, пока не пойму, что ты готова отвечать.
Женщин ему раньше пытать не приходилось. Настоящие умельцы наверняка знали, что в первую очередь следует делать с мужчинами, а что с женщинами, но Тейдж не знал. Да и инструментов для серьезного допроса у него не было.
Пришлось импровизировать и воспользоваться первым, что подвернулось под руку, — ножом. Резать ша-луг начал так, чтобы она все видела. Пусть подумает о будущих шрамах, пока он линует ее, словно шахматную доску.
Работал он безо всякого удовольствия и усердия. Удовольствие опытных пыточных дел мастеров часто передается жертве, и со временем между ними возникает связь — некий тайный заговор; узы боли скрепляют союз, и каждый вдохновенно играет свою роль.
Но для Элса пытка была всего лишь неприятным физическим трудом, а значение имели лишь добытые сведения, поэтому никаких отношений с ведьмой у него возникнуть не могло. Он просто делал свое дело и ждал, пока Старкден заговорит.
Она действительно была упрямой и не сдавалась, несмотря на боль.
Нужно резать так, чтобы задеть самое для нее важное.
Кто она такая? Он этого так и не узнает, если она сама не расскажет. Что она такое? А вот это он знал: волшебница и пиратка.
А от волшебницы уже недалеко и до самого важного.
Маги весьма дорожили руками — ведь именно с помощью рук они управляли созданиями Ночи. Во время обучения колдуны и колдуньи так же кропотливо и долго тренировали пальцы, как юные ша-луг тренируют мускулы для будущих боев.
Элс наточил нож, а потом схватил правую руку Старкден и оттянул мизинец.
Угадал. Женщина замычала и напряглась. Значит, готова отвечать на вопросы. Хотя бы отчасти.
— Если выкинешь какой-нибудь фокус, я тебе еще и язык отрежу.
Обычно потеря языка пугала людей гораздо больше потери нескольких пальцев.
Кое-что смутно припомнив, Элс выгреб из кошеля все серебряные монеты и разложил их на теле ведьмы. Она обмякла.
— Ты знаешь, кто я такой, — сказал он, вытащив кляп у нее изо рта, и нацелил на нее нож. — Ты пыталась меня убить. Но подосланный тобой убийца никуда не годился. Тогда я еще о тебе не слышал. Теперь все иначе. И виновата в этом ты сама. Не знаю, зачем я тебе понадобился. Расскажи.
Ведьма пожала плечами, хотя сделать это в нынешнем состоянии ей было нелегко. Элс прижал к ее ладони лезвие.
— Не знаю, — прошептала она, задохнувшись от боли. — Кому-то очень хотелось тебя убрать. Мне заплатили.
— Но кто — ты не знаешь.
Конечно же. Наверняка заказчик общался с убийцей через многочисленных посредников.
— Мне не важно было. Мне нужны были деньги. Ничего личного.
Элс так и не смог добиться объяснения: почему же кто-то возжелал, чтобы его миссия оборвалась на острове посреди Родного моря.
Его охватило нетерпение. Ведьма не сопротивлялась, но и не сообщала ничего полезного. А в Броте тем временем вершились большие дела. Какие именно — он и понятия не имел. Если защитникам удастся одолеть пиратов, а Старкден останется в живых, Элсу Тейджу ничего хорошего не светит. Ведь ей известно, кто он такой.
Ша-луг начал расспрашивать о налете. В этот раз ее тоже просто наняли?
Серебро подействовало даже слишком хорошо: женщина больше не могла связно отвечать. Элс убрал несколько монет.
В последние годы его отряд принимал участие в важных тайных вылазках, которые задумывали Гордимер и эр-Рашаль. Элс лучше всех справлялся с подобной работой, а ша-луг не задают вопросов и не обсуждают приказов. Даже если их отправляют в безумную экспедицию в Идиам посреди люсидийской пустыни, в полный призраков Андесквелуз на поиски про́клятых мумий древних языческих волшебников. Тейдж просто выполнял свою работу и ни о чем не спрашивал.
— Кажется, я старею, — пробормотал он.
Еще в юности его учили: старики слишком много думают. А ведь сейчас он показался бы самому себе — тому юнцу, главной надежде школы неутомимых отроков, — безнадежно древним стариком.
Запястье теперь не просто ныло, а болело. А от Старкден по-прежнему не было никакого толку.
— Тебя очень хочет заполучить Братство Войны. Очень-очень. А они умеют расспрашивать гораздо лучше меня.
На лице ведьмы отобразилось нечто похожее на удивление и насмешку. А потом презрение.
Запястье пульсировало. Из-за боли трудно было сосредоточиться.
Нужно принимать решение.
Выбора особенного нет.
Элс вытащил меч.
Что-то ударило его сзади, сразу — всего, с ног до головы.
Он среагировал недостаточно быстро.
Тейдж понял, что это. И почему так болело запястье. И что именно успело вылететь у него из памяти. Ведь с пиратами был еще и второй волшебник, Масант аль-Сейхан.
Словно сквозь слой ваты Элс расслышал его слова:
— Сможешь идти? Нужно торопиться. Все пошло совсем не так, как нам обещали. Проклятье! А это еще что такое?
Зазвенела сталь, на Элса снова обрушился жуткий удар. И после он долгое время ничего не слышал и не чувствовал.
Лежавшего посреди улицы Элса обнаружил Редферн Бехтер. На губах, в ноздрях и ушах у Тейджа запеклась кровь. Побагровевшую кожу покрывали волдыри. Ногти потрескались. В волосах тлели угли. Лицо испещряли маленькие красные пятна, напоминавшие чумные язвы.
— Что произошло? — неразборчиво прохрипел Элс. — Святые угодники, ничего не слышу. Говори помедленнее — буду читать по губам.
Если только получится сосредоточиться. Левый глаз припекало.
Запястье словно бы обожгли каленым железом.
— Хорошо. Ты меня понимаешь?
— Да. Рассказывай.
— По-моему, — ухмыльнулся Бехтер, — тебя хорошенько вздули.
— Да у меня даже десны ноют. Что произошло? Выговаривай все четко. О! Я вроде бы начинаю слышать.
— Соседи кое-что рассказали, но получается странно.
— Что?
— Сначала прибежал ты, нес какую-то женщину на плече. Наверное, ту самую ведьму. По пятам гналась банда пиратов.
— Это я помню. Они хотели ее вернуть, а я старался сбить их со следа и прорваться к своим. Но не получалось. Только я сворачивал к Кастелле — они тут же вырастали как из-под земли. Вот я и решил затаиться и переждать.
— Наверное, затаился ты вон там. Где раньше был дом, — махнул рукой Бехтер.
Никакого дома больше и в помине не было. В небо поднимался дым. Собирался дождь. Смеркалось.
— Пресвятые Эйс и Герон!
— Вот-вот.
— Давай помедленнее и погромче. Теперь я могу почти все разобрать.
— Ты вломился в дом. Соседи тебя заметили, но предпринимать ничего не стали, потому что у тебя светлые волосы. Потом появились кальзирцы. Говорят, они точно знали, где искать. Их возглавлял волшебник.
— Наверное, Масант аль-Сейхан. В самом начале, когда появились пираты, кто-то о нем упоминал.
— Вполне возможно. Он сотворил парочку заклятий, весьма впечатляющих.
— Да уж вижу. На меня упал дом.
— Нет. Дом упал уже потом. Слушай, тебе понравится. Сюда прибежали двое белобрысых чужаков. Очевидно, именно их мы и пытались изловить. Ни слова не говоря, они принялись истреблять кальзирцев. Противостоять свирепым дикарям было невозможно. В конце концов они пробились внутрь.
Все это никак не вязалось с тем, что помнил Элс. Хотя его воспоминания были хаотичными и туманными и доверять им не следовало.
— Теперь я уже хорошо тебя слышу. Мне бы водички.
— В доме произошло нечто ужасное. Но к тому моменту соседи плюнули на любопытство и попрятались кто где. Мы все еще раскапываем обломки. То и дело находим мертвых пиратов.
— Но готов поспорить, ведьм и колдунов там нет.
— Точно. И светловолосых чужеземцев тоже. Ты успел что-нибудь из нее вытянуть?
— Она даже не хотела признавать себя ведьмой. Делала вид, что не понимает меня. Я ее постоянно оглушал. Да и некогда было вопросы задавать — по пятам гнались пираты.
— Я так и понял. Проклятье!
— Мне очень жаль.
— Ну, ты-то не виноват. Ты и так прыгнул выше головы, когда забрался на тот корабль.
— Погоди, а как так получилось, что у тебя есть время меня разыскивать? Да еще и люди свободные?
— Дела пошли на лад. Пока ты отвлекал кальзирских чудотворцев, вмешалась коллегия. К тому же откуда ни возьмись появился полк имперской кавалерии и застал налетчиков врасплох.
«И не только налетчиков», — подумал Элс. Что, интересно, замыслил Ганзель? Почему вдруг семь или восемь сотен его солдат появились на патриарших землях именно тогда, когда ситуация в Броте сложилась самая что ни на есть отчаянная?
— Что-то голова моя отказывается думать, — пожаловался Элс. — Слишком уж сильно болит.
— Постараюсь поскорее отправить тебя домой. Но пока нельзя. В городе все еще идут бои. Мало кому из пиратов удалось прорваться к лодкам. Да и лодок-то у них почти не осталось.
— Так ты у нас теперь герой, — поприветствовал Палудан Элса на следующий день.
— Только не слишком удачливый.
У Тейджа до сих пор болело все, что можно, ныли уши и поврежденный глаз, а красные пятна зудели и к тому же распространились по всему телу. Ша-луг проспал десять часов кряду, но чувствовал себя усталым стариком.
— Это не важно, — заявил Джервес Салюда. — Зато ты не посрамил имя Бруглиони.
Палудан нахмурился — его все происшедшее не порадовало, пусть даже Элс и не посрамил имя Бруглиони. Теперь весь город узнает, что одно из богатейших семейств Брота отправило сражаться лишь жалкую горстку воинов. И ни один из них, не говоря уж о самом Палудане и Джервесе, так и не вступил в бой. Зато у всех на устах будет имя Пайпера Хекта.
— Сделал, что смог, — отозвался Элс. — Но получилось не очень хорошо: ведьму упустил, тех светловолосых типов вообще проморгал, да и второго волшебника тоже. Появись Масант аль-Сейхан сейчас в этой комнате, я бы его не узнал.
— Все эти промахи, — усмехнулся Салюда, — меркнут перед тем, что ты, один из немногих, действительно бился с кальзирцами. Именно тебе удалось отвлечь колдунов и тем самым дать коллегии время навалиться на пиратов.
— Что сейчас там творится?
Элс решил, что гораздо проще перевести разговор на пиратов, чем выяснять, почему Палудан впал из-за победы в мрачное расположение духа.
— Пиратам приходится несладко. Их отряды отрезаны, и кальзирцы теперь хотят лишь одного — выбраться из Брота. Но не могут — лодок не осталось.
— Их волшебники совсем отчаялись, — проворчал Палудан. — Пытаются спасти как можно больше своих бойцов, но им не очень-то это удается.
— Значит, точно известно, что они уцелели? — спросил Элс.
Спасают бойцов? Так обычно мыслят военные стратеги, но не пираты.
Палудан что-то проворчал: по всей видимости, он сам теперь желал сменить тему.
Имущество Бруглиони во время налета не пострадало. Джервес и Палудан хотели поскорее умыть руки и предоставить кому-нибудь другому доделывать грязную работу, а потому не очень хорошо знали, что именно сейчас творится в древнем городе. Сражались на улицах в основном те, кто не был кровно заинтересован в безопасности Брота, — имперцы и бывшие бездомные бродяги, которым посулили хорошие деньги. Никто из них рисковать не собирался — зачем жертвовать жизнью ради города, в котором тебя презирают?
— Господин Палудан, — провозгласил возникший на пороге Каниглия, — прибыл ваш дядюшка. Через несколько минут поднимется.
— Возможно, им придется нести его наверх, — пояснил явно недовольный Салюда Элсу. — По лестнице ему сейчас трудно подниматься.
В дверях показался пыхтящий Дивино Бруглиони, слуги усадили принципата в кресло, которое в доме держали исключительно для него, и удалились. Элс тоже решил последовать их примеру.
— Останься, капитан Хект, — остановил его Дивино.
Палудан помрачнел, но сдержался. Сдерживаться он научился после смерти своих сыновей.
— Слышал, ты неплохо потрудился, — начал принципат.
— Угодил в руки к негодяям, и меня хорошенько отделали.
— Но ты оказался в правильное время в правильном месте и в самый ответственный момент отвлек внимание врагов.
— Это вышло случайно. Я сделал то, что показалось тогда уместным. Если бы не появились те загадочные иноземцы, плавать бы мне сейчас в реке лицом вниз.
— Вполне возможно. Вполне. Расскажи мне о них.
— О светловолосых типах? Я так их и не увидел. Просто сержант Бехтер сказал, что они там были. Я сам тогда валялся в беспамятстве. Бехтер из Братства Войны.
— А что кальзирские волшебники?
— Я видел только женщину.
— Как думаешь, почему им удалось уцелеть?
— По времени все совпало. Кальзирцы не успели меня прикончить, когда появились иноземцы.
Принципат продолжил допрос, теперь упирая уже на дворец Бруглиони. Он, оказывается, немало знал о том, что и как делал здесь Элс, — гораздо больше, чем Палудан с Джервесом. Глава клана, например, и не слыхал, что Тейдж выгнал и заменил некоторых слуг.
— Палудан, — внезапно обратился к племяннику старик, — как именно ты вызвал уехавших членов клана обратно в Брот?
Палудан слегка удивился: он рассылал письма — сначала обычные, а потом с угрозами.
— Они тянут время, дядя. Но рано или поздно им придется ответить.
— Хорошо, — недовольно отозвался принципат. — Капитан Хект, я удаляюсь в свои покои, проводи меня.
Элс, пожав плечами, оглянулся на Палудана и вышел из комнаты вслед за Дивино.
Отойдя на достаточное расстояние от двери, священник сказал:
— Я решил удалиться, пока в разговоре не всплыли денежные дела.
Элс молчал.
— Что там со счетами?
— Я пригласил дэва-счетовода и попросил его все внимательно изучить — и деловые расписки, и хозяйственные.
— Что ты думаешь выяснить таким образом?
— Я уже знаю, что он обнаружит: кто-то запустил лапу в сокровищницу Бруглиони. Нужно лишь понять, насколько далеко все зашло.
— Кого ты подозреваешь?
— Есть кое-какие соображения, но слишком уж это очевидно.
— Джервес Салюда. Ну разумеется. Да, думаю, Джервес нагрел на нас руки. Нам нужно кое-что обсудить.
— Да, ваша милость, — обеспокоенно согласился Элс.
— Хект, Джервес — преданный друг Палудана. И притом единственный. Я сомневаюсь, что Джервес станет рисковать этой дружбой и совершать что-нибудь совсем непростительное.
— Бруглиони, насколько я понимаю, весьма состоятельное семейство.
— Да, но наше состояние заключается в основном не в деньгах, а в шахтах и земельных угодьях. Присядь-ка, у меня есть к тебе предложение.
Элс по-прежнему чувствовал себя не в своей тарелке и не знал, чего именно ожидать от Дивино Бруглиони.
— Ты умен и многое умеешь. Действуешь, когда в этом возникает необходимость. По милости Палудана здесь все пришло в упадок. Вся беда в том, что он не хочет прилагать усилия. И не умеет управлять людьми. Его этому не учили, а сам он учиться не пробовал.
— Насколько я понял, Фрейдо считал, что учить нужно лишь Сонераля.
— Мой брат Фрейдо был старшим в семье, но не сделал для нее ничего хорошего. Он не настоял на том, чтобы наши самые многообещающие отпрыски остались в Броте и преумножали достояние Бруглиони. Из-за его постоянных пьяных выходок и дурного нрава они разъехались кто куда.
Элс молча гадал, куда же клонит принципат.
— Хект, сейчас непростые времена. Тревога охватила не только клан Бруглиони, но и весь Брот, окутала туманом весь епископальный мир. Ото сна нас может пробудить священный поход, но какой ценой? Патриарху не терпится оставить след в истории, а у нас недостает для этого средств. Никто не желает участвовать в его авантюрах.
Озадаченный Элс кивнул.
— Весь мир словно бы сговорился и пытается помешать Безупречному. Эти безумные кальзирцы отвлекли его внимание от Коннека.
Элс спросил себя: стоит ли упомянуть о могучей силе, вставляющей Безупречному палки в колеса?
Дивино вздохнул и продолжил:
— В Брот едут герцог Тормонд и его свита, вместе с ним королева Навайская, которая будет говорить от имени своего мужа. Герцог готов помочь патриарху покарать кальзирцев. А королева Изабет заявила, что король предоставит ему боевые корабли.
— А что они с этого поимеют? Патриарх должен в обмен оставить Коннек в покое?
— Прямо этого никто не говорил, но хотят они именно этого. И даже такой скользкий хорек, как Безупречный, вряд ли сможет в этот раз обдурить Тормонда и Питера. Ведь за событиями пристально наблюдает еще и император.
— То есть он получит достаточно денег, чтобы профинансировать поход на Кальзир?
— Точно. Ты быстро соображаешь. Мне это нравится.
— Спасибо, ваша милость, — отозвался Элс, у которого внезапно полегчало на душе.
— Я привел тебя сюда и хочу повнимательнее на тебя взглянуть. Я доволен твоими успехами. И доволен тем, что вижу. Итак, пойдешь ли ты служить мне?
— Что, ваша милость?
— Не сейчас. Я служу церкви, но остаюсь при этом Бруглиони. Ты только начал приводить дворец в порядок. Оставайся тут до тех пор, пока Палудан в гневе или из зависти и подозрительности не потеряет разум и не даст тебе отставку. Тогда придешь ко мне.
Элс уставился на Дивино в немом удивлении.
— Что скажешь?
— Я потрясен. Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Именно ради такого шанса люди со всех концов земли и стекаются в Брот. Конечно же я согласен.
Конечно же. О таком ша-луг действительно не мог и мечтать. Во Дворце Королей в Аль-Кварне, услышав подобные новости, будут плясать от радости.
— Что нужно делать?
— Пока я об этом умолчу. Но не волнуйся — ты займешься тем, что умеешь делать лучше всего.
— Правда?
Элс удержался от расспросов: сейчас нужно быть предельно осторожным. Если назначение и сорвется, то не по его вине.
— А пока трудись. Пусть клан Бруглиони станет таким же сильным, как раньше.
— Да, ваша милость. А что же с нынешними событиями?
— В каком смысле?
— Что сталось с кальзирскими волшебниками? И с теми иноземцами? Кто они? Не похожи на обычных наемников.
— Мы называем таких одержимыми. Они живы лишь наполовину. Одержимых используют в своих интересах самые могущественные потусторонние силы. Подобные им не появлялись вот уже тысячу лет. Обычно по велению Орудий Ночи они вершат грандиозные злодейства. Но как ни странно, эти двое ведут себя как простые бандиты.
— Вы сами их видели?
— Только один раз.
— И?
— Чем больше я узнаю об Орудиях Ночи, тем меньше мне хочется о них говорить. Думаю, нам есть чего бояться. Мы никак не можем понять, чего добиваются силы, пославшие одержимых. И что это за силы. Орудия Ночи в последние несколько месяцев охватило необычайное беспокойство. Наверное, тут есть какая-то связь.
— Ничего не понимаю.
— Мы тоже. Получается какая-то бессмыслица. Даже мы, коллегия, не можем в ней разобраться. Наши союзники — создания Ночи, обычно сговорчивые, — отказываются помочь. Обитель Ночи сейчас охвачена единым порывом… Ты вздрогнул. В чем дело?
— Ни в чем. Думаю, вы все поймете со временем.
На самом деле Элс вздрогнул, услышав фразу «Обитель Ночи», — так ее придумали чалдаряне?
— Разумеется, мы разыщем этих двоих. Рано или поздно. Но тебя сейчас это не касается. Просто делай, что делал. Когда придет время, я не поскуплюсь — и ты останешься доволен.
Элс всем своим видом выразил радость: пусть думает, что только деньги ему и важны.
— Если Палудан не станет вмешиваться, я приведу тут все в порядок, — пообещал он.
— Хект, Палудан не такой дурак, каким кажется. Обычно он знает, что делает. Думаю, он предоставит тебе свободу действий — ведь тогда самому ему делать ничего не придется. А он и не умеет, потому что никогда не учился.
Элс одобрительно хмыкнул.
— Мой брат ничего не дал своим сыновьям. А теперь и Палудан своих сыновей лишился. И жены у него нет, которая могла бы ему подарить новых. У меня тоже никого, как ты сам понимаешь. Будущее страшит меня.
— Ваша милость, я учу Дьюго тому, что знаю. Но, по правде говоря, он ни на что не годится. Тут ничего не поделаешь. Бруглиони нужно приложить все возможные и невозможные усилия, чтобы Палудан жил вечно. Или найти ему новую жену. Только тогда хотя бы ненадолго отлучить его от Джервеса, чтобы они с ней успели сделать еще парочку наследников. Из-за Дьюго клан может рухнуть в пропасть. Простите, что лезу не в свое дело.
С древних времен семейные кланы играли в Броте важную роль, но нынешние пять кланов Брота не восходили к могущественным семействам Древней Империи.
— Быть может, Хект, Палудан, который и сейчас не такой дурак, каким кажется, выучится хотя бы толике мудрости. Со временем. Так иногда случается. Когда на плечи твои ложится большая ответственность, с которой никому, кроме тебя, не совладать, волей-неволей приходится взрослеть. Я видел подобные случаи.
— Только обычно лет тебе должно быть поменьше, — кашлянув, сказал Элс.
— Ничего себе! А у тебя и чувство юмора имеется? Да нам тебя сам бог послал в ответ на молитвы.
Элс мысленно скривился: да уж, послал, только вот не благословение, а проклятие.
Дни шли один за другим. Бои в городе все не утихали. Оказавшиеся в ловушке кальзирцы не желали складывать оружие, потому что твердо знали: из-за содеянного в Старплире им неминуемо грозит мучительная смерть.
— Можешь звать меня старым циником, — сказал Элс Пинкусу Горту, чуть шепелявя из-за распухшей челюсти; красные пятна наконец пропали, кожа из отвратительно-багровой сделалась мерзко-желтушной, тело усеивали фиолетовые синяки, а волосы пришлось обкорнать, — но я, кажется, догадываюсь, почему они учинили такое безобразие в Старплире, — их на это подбили Старкден и Масант аль-Сейхан. Чтобы потом пираты боялись сдаваться. Нападение на Брот не было случайностью.
— Чего еще ждать от кучки праманских варваров?
Элс смолчал.
— Ты сегодня явно не в духе, Пайп. Что-то хотел сказать?
— Наши в подобной ситуации повели бы себя точно так же. Возьми того же Грейда Дрокера. Заметь, я не упомянул дурным словом ни патриарха, ни императора.
— Еще немного пообтираешься со мной, — усмехнулся Горт, — станешь таким же реалистом. А как же вера в светлое будущее?
— Реалистом? Значит, так ты называешь того, кто видит во всем только самое дурное? Джервес! — окликнул он Салюду, который в последние дни сопровождал его повсюду. — Заскучал, наверное. Его легко отвлечь.
— Скажу тебе, Пайп, люди меня никогда не разочаровывают. Когда переходишь в коллегию?
— Не знаю. Не скоро, наверное. Даже если бы принципат Бруглиони не вешал мне лапшу на уши. Он хочет, чтобы сначала я привел хозяйство в порядок.
— А их умные мальчики не хотят сами этим заняться?
— Не особенно. Работать же надо.
— Твои успехи несказанно радуют принципата Донето.
— Уж не сомневаюсь.
— Вон Джо едет. Какие новости, Джо?
Просто Джо трясся на спине у Чушки, которого, судя по всему, одолевала страшная скука. На морде мула читалось жестокое разочарование.
— Только не злись, начальник, — крикнул Джо. — Чушка — скакун не из прытких.
— Что с тобой стряслось? — спросил его Элс.
Левая нога Джо, упрятанная в лубок, торчала под неестественным углом.
— Ткнули меня стрелой рыбацкой с зазубренным концом. К таким еще привязывают веревку, а потом бьют по акулам. Кость краешком задело. Болело — страсть. Мне ее вытащили из ноги, пока не загноилось. Начальник Горт, тут тебе вряд ли кто подсобит, даже от пиратов добра не жди. Сдаваться они не желают. Но обещают уйти, если их отпустят.
— Да я б их отпустил, будь моя воля. Но нельзя. Что — наемникам и имперцам никак их не выковырять?
— Начальник, даже мне ума хватает не лезть убиваться, когда оно само вот-вот рассосется, если подождать.
— Ну вот, — проворчал Пинкус. — В городе бардак, полоумные рыбаки наотрез отказываются тихо-мирно помереть, а на кого в итоге свалят всю вину? Не уследил я, подставился. Идеальный козел отпущения для Донето.
— Из тебя вряд ли получится что-нибудь идеальное.
— Может, — предложил Просто Джо, — не платить наемникам жалованье? А выдавать награду за головы? А то сражайся не сражайся, а денежки все одно капают.
— А он в чем-то прав, — согласился Горт. — Собранные нами деньги быстро заканчиваются, но на вознаграждение за головы кальзирцев их еще вполне хватит.
Но все это уже не имело значения: те пираты, кому не удалось сбежать, были обречены. Коллегия и патриарх сошлись на том, что ни один кальзирец не должен вернуться домой из Брота, пусть некому будет защищать Кальзир во время священного похода.
— Хочешь, Пайп, открою тебе секрет? — спросил Пинкус, когда они шагали к Кастелла-доллас-Понтеллас. — Мне этого знать не положено, я случайно услышал.
— Случайно?
— Ну, так бы я сказал, если б меня застукали. Я-то знаю, как ты их всех любишь.
— Хм?
— Донето говорил с сыном своей сестры — Пало. А Пало — помощник патриарха.
— Пинкус, не тяни жилы.
— Какие мы нежные! Ладно, слушай: тот имперский кавалерийский полк появился здесь в самый нужный момент неслучайно.
— Да неужели!
— В смысле — они не в Аламеддин ехали, а в Брот. Безупречный заключил какую-то сделку с Ганзелем. Именно поэтому тут шныряет Феррис Ренфрау.
— Наш друг-инквизитор из Племенцы?
— Он самый. Его Бо заметил на набережной недалеко от Кройса. Но потом потерял. Как только я услышал, сразу все понял: он направлялся в патриаршее логово.
— Верю-верю, Пинкус, но ничего все равно не понимаю. Зачем императору патриарх?
— Безупречному нужны солдаты. Он убьет сразу двух зайцев: заполучит союзников в войне, а его людям не нужно больше будет оборонять границы от имперского вторжения.
— Но Ганзелю-то это зачем?
— Хороший вопрос.
— Что такого может дать ему Безупречный, чего у него нет?
— И снова хороший вопрос, Пайп. Скоро все узнаем. Если нам хватит ума не сыграть в ящик.
— Пайп! Начальник Горт! — закричал Просто Джо, трусивший впереди на Чушке.
— Что там у тебя, Джо? — спросил Пинкус.
— Смотрите, кто едет по мосту Блендайн.
— Да это же посольство из Коннека! Тоже решили заключить сделку с Безупречным. Несладко придется бедняге Непорочному — все дружки сговорились его кинуть. На свалку, так сказать, истории.
Двое самых назойливых противников патриарха вот-вот должны были превратиться в его союзников. А значит, Безупречному, вполне вероятно, удастся устроить священный поход в Святые Земли.
Элсу срочно нужно было повидать Гледиуса Стьюпо.
А еще Анну Мозиллу — вдова хорошо умела утешать.
