Глава сорок шестая

Рандур шел по улицам Кейвсайда, подняв воротник и опустив голову, две дорожные сумки свисали с его плеча. Мысли были заняты лишь одним. Ребра еще болели от побоев. У его ног крутились собаки, до того тощие – в чем только душа держалась, – что у них не было сил даже лаять: знакомое ощущение, к которому он сам был близок сейчас.

Подойдя к дому Денлина, он встал и уставился на дверь. Будь он религиозен, то помолился бы сейчас, настолько плохо обстояли дела. Он не мог поверить в то, что произошло, не мог понять, отчего вдруг так переменилась вся его жизнь. Лишь миг назад она была в его объятиях, их окружали сияющие столпы общества, образцы элегантности и стиля, которые улыбались ему и ей, не сводя с них обоих глаз. И вдруг она оказалась в тюрьме и над ее головой нависла угроза смертного приговора.

В ее виновность Рандур не верил ни минуты. Такое было просто не в ее природе, а ведь он теперь знал ее едва ли не лучше, чем кто-либо другой. И в то, что ее сестра способна на такой обман, ему тоже не верилось. Тут явно все подстроено, но те, кто это сделал, были вне его досягаемости. Надо иметь очень хорошие связи, чтобы воевать с такими влиятельными людьми. А его теперь волновало лишь одно: как вытащить ее оттуда. Но если он преуспеет, то на него станет охотиться весь Виллджамур, а значит, ему самому придется быстро делать отсюда ноги.

Он постучал в дверь жилища Денлина, окидывая взглядом ветхий фасад. В этом городе встречались такие дома, архитектура которых ускользала от его понимания, настолько сложна или, напротив, примитивна она была; порой она включала в себя ряды кладки и технические приемы, недоступные современным мастерам.

Дверь заскрипела.

–  …Кого тут носит в такой час? Ах, Рэнди, это ты, паренек, чем тебе помочь? Вид у тебя прямо… убитый. – Денлин, стоя перед ним в ночном белье, делал ему знаки заходить.

Рандур молча вошел и бросил свои сумки на стол:

–  Ты один?

–  Нет, несколько самых сексуально активных женщин города греют мне постель, – съязвил Денлин, закрывая дверь.

Рандур сел за стол.

–  Что стряслось-то? – Денлин опустился на табурет напротив и налил себе воды из кувшина, жестом приглашая Рандура не стесняться и сделать то же самое.

Молодой человек покачал головой.

Миг спустя Рандур вынул из сумки кошелек с деньгами – теми самыми, которые Эйр дала ему для уплаты Дартуну Суру, – и, сердито хмурясь каким-то своим мыслям, бросил его на колени со словами:

–  Мне надо, чтобы ты набрал крепких парней. И раздобыл им мечи.

Рандур пересказал все, что случилось на балу, объяснив попутно свой план.

–  Дерьмовая ситуация, – заметил Денлин.

–  Точнее не скажешь. Но ты можешь мне помочь? Слушай, Ден, дело очень серьезное. И похоже, едва оно будет сделано, нам с тобой придется сматываться из города, а вернемся ли мы сюда, неизвестно. Если, конечно, мы вообще уцелеем. Нам ведь придется воевать и с городской стражей, и с Советом. Ничего хорошего нас не ждет…

Рандур открыл кошелек и начал пересчитывать ямуны. Каждый раз, когда он клал очередную монету на стол, Денлин тихо присвистывал и округлял глаза.

–  Я понимаю, тебе кажется, что это много, но это все твое, если согласишься мне помочь, – сказал Рандур. – Может быть, хватит твоим племяшкам на приличную жизнь во время Оледенения. По крайней мере, они смогут хорошо питаться, учиться. Самому-то тебе, может, и не придется воспользоваться этими деньгами, если пустишься со мной в бега. Что до остальной суммы, то нам понадобятся лучшие бойцы и лучшее оружие – целая небольшая армия. И людей надо подобрать не тихих, а лучше из тех, у кого может быть зуб против Совета и им подобных.

–  Ну, это-то как раз несложно, – пробормотал Денлин. И добавил: – Сколько людей тебе нужно, примерно?

–  Столько, сколько можно нанять на эти деньги. Придется потратить все что есть, но людей надо много, чтобы хватило одолеть городскую стражу.

–  А когда все будет готово, ты хочешь, чтобы я пошел с тобой? – уточнил Денлин.

–  Да, дополнительная поддержка нам не помешает. Ты ведь в молодости был отменным стрелком.

–  Да, что было, то было, паренек. – Вид у Денлина стал рассеянный, как бывает у всякого человека, стоит тому погрузиться в горько-сладкие воспоминания о временах и местах, куда никому, кроме него, нет хода. – Да, девочкам этого хватит на долгие годы. Большая удача по нынешним-то временам. Ну а ты ради спасения своей девушки упустишь шанс помочь матери?

На этот вопрос Рандур не мог дать ясного ответа. Речь ведь шла не о том, кого из них он любит больше: тут участвовало два совсем разных вида любви. Он знал лишь одно: надо следовать инстинкту. Может быть, в будущем он об этом пожалеет, но таков уж он был – привык действовать по зову сердца.

–  Это ведь ее деньги, – промолвил парень.

Рандур долго выдерживал прямой взгляд старика, и наконец меж ними проскочила искра.

–  Мне правда нужна твоя помощь, Ден.

–  Ладно, считай, что я в команде. В армии я ничем особенно не отличился, так, может, хотя бы в глазах моих девочек стану героем. Когда тебе нужны эти парни?

–  Завтра днем, самое позднее. Совет принял решение казнить Эйр и Рику на закате.

Местом сбора для пятидесяти шести самых отчаянных головорезов, каких только можно было найти за деньги, назначили «Голову гаруды», куда они и стали стекаться. Хозяин говорил потом, что это был самый прибыльный вечер за всю историю его дела. Хотя Рандур заплатил за угощение всего один раз. Им нужны были ясные головы. Денлин чувствовал себя среди этих отбросов общества как рыба в воде, общался со всеми и с каждым. Тут было около двадцати румелей с коричневой или серой кожей и тридцать четыре человека, все они в основном прятали лица под капюшонами. Кое-кто из головорезов вроде бы даже входил в подпольные группировки анархистов. Оружия было море. Денлин ухитрился даже притащить двух гаруд, которых выгнали с государственной службы. К счастью, старик знал понятный им язык жестов.

Нашептывая инструкции то одному, то другому, старик то и дело показывал им на Рандура. Обезображенные шрамами головы поворачивались к нему, и Рандур невольно ежился под взглядами наемников. Он решил, что не возьмет с собой оставшуюся наличность. Часть платежа выдаст авансом, остальное припрячет на потом. Денлин согласился, что так будет лучше.

Взяв ложку и металлическую кружку, Денлин вскарабкался на стол. И пошумел, привлекая всеобщее внимание. Собравшиеся нехотя умолкли.

–  Так, ребята, детали мы с вами обговорили, с каждым в отдельности. А теперь Рандур сам скажет вам пару слов.

Рандур вскочил на стол с привычной легкостью танцора, отметив про себя, что когда на тебя устремлены взгляды пятидесяти шести наемников, а ты стоишь перед ними один, то кажется, что их по крайней мере вчетверо больше.

Он кашлянул и начал:

–  Суть дела вы знаете. Держу пари, что для большинства из вас оно ничего не значит. Но я вот что хочу сказать. Нам надо спасти двух ни в чем не повинных женщин из лап Совета, того самого, который угнетает вас и год за годом держит в этой дыре. Это ваш шанс посчитаться с ублюдками, а заодно и заработать пару монет.

По забегаловке пробежал гул радостного одобрения. Наемникам понравились слова Рандура. Молодой человек бросил взгляд на Денлина и не сдержал ликующей улыбки.

Затем он в деталях изложил им стратегию, разработанную преимущественно Денлином. Старик лучше знал город, его устройство и то, как в нем обычно проводились казни. Его план был не то чтобы очень уж великолепен, он даже не был до конца продуман. Но Рандур надеялся, что и этого хватит. Советники ведь политики, а не солдаты, вряд ли они будут так уж сильно сопротивляться.

Больше всего придется попотеть нанятым ими головорезам, ведь им предстоит сражаться с настоящими солдатами.

Наконец, и боевыми навыками самого Рандура пренебрегать не следует, он хотя и не без показухи, но тоже знает, с какой стороны взяться за меч.

В ответ наемники вскинули кулаки, и было в этом жесте какое-то пугающее единодушие.

Один за другим они стали покидать кабак, пока Денлин и Рандур не остались в нем одни и в наступившей вдруг пустоте не почувствовали, как надвигающийся вечер приобретает совершенно иную окраску.

–  Твое оружие, – проговорил наконец Денлин и, устремившись за барную стойку, вышел оттуда с небольшой охапкой одеял.

–  Тряпками не дерусь, – бросил Рандур.

Денлин швырнул кучу тряпья на прилавок, она звякнула, он отогнул материю, и Рандур увидел пару мечей, совсем новых, недавно выкованных, простых и тонких, без украшений.

Рандур взял один меч в руку попробовать, каков он на вес:

–  Вот это да! Денлин, ты превзошел самого себя. Где ты их раздобыл?

–  У лучшего подпольного кузнеца в городе. Здесь, у нас, в Кейвсайде, любой товар что надо. Хоть парни. Хоть мечи.

Рандур поворачивал меч и так и этак, даже сделал с ним пару танцевальных шажков, чем заслужил косой взгляд трактирщика.

–  Такого оружия и в Балмакаре днем с огнем не сыщешь.

–  Конечно, – согласился явно довольный Денлин.

Рандур вернулся к нему убедиться, что второй меч не уступает первому.

–  А для кого второй? – спросил старик.

–  Для Эйр, – ответил Рандур. – Ладно, пошли. Надо еще зайти за гарудами.

Трудно было сказать, село уже солнце или нет, – такой плотный слой облаков застилал небо. Хорошо хоть снег не пошел, гарудам будет легче летать.

Меж двух городских стен яблоку было негде упасть, повсюду, где только можно, толпились люди. Вопреки обыкновению, страже разрешили пускать всех желающих: пусть люди посмотрят на это историческое событие. На казнь сбежался весь город: зеваки торчали из окон, гроздьями висели на каждом балконе. Рандур, Денлин и двое гаруд нашли себе местечко на крыше, где ледяной ветер пробирал их до костей. В сумерках крылатые воины выглядели еще более жалко, чем прежде. У одного местами не было перьев, а клюв покрывали страшные шрамы, похожие на следы давних пыток.

Дом принадлежал одной придворной даме, с которой Рандур амурничал пару вечеров, и она все еще не могла забыть его чары. С крыши они отлично видели все, что им было нужно. Например, все три стены, окружавшие город. Двух сестер должны были казнить на внешней, куда и задумал пробраться Рандур. Та стена была сравнительно узкой, что было им только на руку, – значит против Рандура смогут выходить лишь двое солдат зараз, не больше.

–  Ден, почему так мало стражи?

Денлин шмыгнул носом, озирая окрестности:

–  Ты прав, малыш. Понятия не имею. Наверное, что-то еще где-то творится. Что-то недоброе, чует мое сердце.

–  Как по-твоему, тот взрыв, который мы слышали недавно, может иметь к этому отношение? – спросил Рандур.

–  Да кто его знает, парень. Болтают, дом где-то упал, так что вряд ли.

Но Рандура не оставляли страхи.

–  И вот еще что, ты в последнее время слышал хоть одну банши? Я их уже, по крайней мере, день не слышу.

–  Ну, может, никто не умирал, – предположил Денлин. – Хотя вряд ли.

Солдат-гаруда описал круг над городом и, кажется, задержался на них взглядом, но вокруг было столько народу и наверняка хватало подозрительных личностей, так что выделять их из остальных не было никакой причины. В Виллджамуре всегда найдется кто-нибудь похуже.

Откуда-то донеслись звуки барабана: мерные удары, редкие и басовитые.

Вот оно, началось. Рандур и Денлин приготовились, старик сделал знак гарудам. Потом сунул руку в карман, где у него был рог.

Они напряженно ждали.

Эйр и Рику вывели из какой-то двери, их сопровождали стражи: пятеро впереди, пятеро сзади – итого десять. Двое передних несли туго натянутые луки. Женщинам связали веревками запястья и нарядили их в грубую коричневую одежду, какую носили все арестанты. Едва они начали долгий неспешный путь навстречу своей судьбе, из толпы внизу понеслись выкрики одобрения или, наоборот, осуждения. Рандур сам знал, что повод для ареста был надуманным, слышал, что судебные процедуры выполнялись впопыхах, и мог лишь догадываться о том, что происходило за сценой. Но теперь он постарался изгнать все посторонние мысли из своего сознания и целиком сосредоточиться на витасси, для чего ему надо было подумать о чем-то нейтральном, что не окажет никакого влияния на его эмоции.

Дыши глубже.

Вдруг Денлин дунул в рог.

Внизу, между двумя стенами, завязалась потасовка, люди протискивались и проталкивались ближе к солдатам, стоявшим у ворот. Рандуру показалось, будто прямо на его глазах одному из них отрезали голову. Вокруг радостно закричали. Другой солдат, на верхушке стены, задержал мрачное предсмертное шествие Эйр и Рики. Толпа между стенами, казалось, превратилась в море, которое плескалось вперед и назад, мерно ударяясь в основание каменной кладки. Одни внутренние ворота начали было закрываться, но вдруг, без всякой видимой причины, на полпути замерли. Стражники на стене переглянулись, точно спрашивая друг друга, что делать. Лучники, также ожидая команды, направили оружие на толпу.

Тут Денлин вытащил из-под плаща свой лук, а потом скинул плащ, под которым обнаружился колчан, полный стрел. Старик прицелился и выстрелил. Пока один стражник летел вниз, пораженный его стрелой, Денлин успел положить на тетиву новую. Стрела прошла на расстоянии ладони от второго стражника, Денлин прицелился опять и снова едва не промахнулся.

–  Проклятый ветер! – проворчал он. И сделал знак гарудам.

Как только птицелюди схватились за два конца веревки, обвязанной вокруг поясов их пассажиров, Рандур выхватил из ножен меч.

Толпа внизу разбушевалась по-настоящему, когда Денлин и Рандур взмыли в небеса и проплыли над морем из человеческих голов, плескавшимся меж двух стен.

Откуда-то сбоку в них выстрелил солдат-гаруда.

Но Денлин вовремя обернулся, прицелился и подстрелил. Стрела вонзилась гаруде прямо в лицо. Тот камнем упал в толпу, которая расступилась перед ним с легкостью, свидетельствовавшей о том, что она движется теперь как единый организм.

Первая стена позади, вторая тоже, стражники, еще не покинувшие своих постов, вели обстрел снизу. Стрелы летели градом, но гаруды продолжали движение вперед, уворачиваясь от оперенных снарядов, так что Рандура мотало из стороны в сторону и ему приходилось напрягать всю свою волю, чтобы его не развезло от бешеной тряски.

Гаруды синхронно приземлились на внешнюю стену, клацнув подошвами сапог о камень. Затем они опустили своих пассажиров, и те оказались на узкой каменной дорожке, шага в четыре шириной, не больше, причем никаких ограждений, уменьшавших риск свалиться в ту или другую сторону навстречу верной смерти, не было. Стрелы снова запели вокруг, когда гаруды, снявшись со стены, растаяли на фоне городского пейзажа, над тысячеглавой бушующей толпой.

«Ну а теперь самое сложное», – подумал Рандур и повернулся к оставшимся солдатам.

Он заметил, что стража бросила Эйр и Рику и девушки стоят одни посреди стены. Денлин посылал из-за его плеча стрелу за стрелой в стражников, но от стрел было мало проку, ведь солдат защищали доспехи. Вот очередная стрела со звоном врезалась в металл и упала, и тогда Рандур взмахнул мечом и двинулся навстречу первому из стражников.

Солдаты были вооружены широкими клинками, а это давало ему преимущество на узкой площадке. Улыбка превосходства тронула его губы.

Вот первый солдат сделал выпад, но его меч лишь лязгнул о камень, а увернувшийся Рандур одним быстрым движением своего клинка пробил ему руку, и, пока тот, не веря своим глазам, таращился на свежую колотую рану, юноша пнул его под коленку и одним толчком отправил со стены вниз. Потом Рандур выхватил второй меч и, держа по клинку в каждой руке, настороженно ждал следующего шага противников – их было двое.

Но тут в воздухе пропела посланная Денлином стрела, один враг всхлипнул, захлебываясь кровью, и полетел вниз за товарищем.

–  Спасибо, Ден! – крикнул Рандур и буквально растерзал неуклюжую оборону соперника, который, получив в конце концов удар в лицо и напутствуемый пинком Рандура, отправился туда, где был разбит лагерь беженцев.

Вопль торжества, донесшийся оттуда, ни с чем нельзя было перепутать.

Денлин попал стрелой в лицо еще одному солдату, да так, что у того от удара слетел шлем и стукнул по голове другого. Рандур продолжал наносить колющие удары по любым неприкрытым участкам тел противников.

Стражники сыпались со стены, как груши.

Внизу солдаты предпринимали попытки подавить в зародыше поднявшийся мятеж, но некие наемные бандиты набрасывались на них и, повалив на землю, обездвиживали. Тогда на них из толпы бросались люди и начинали бить ногами и кулаками, вымещая на представителях власти давно копившийся гнев.

Между тем в дальнем конце стены, у двери, копились еще солдаты. Уцелевшие стражники нехотя приближались к Рандуру, опасливо взмахивая мечами. Он справлялся с ними по двое, полагаясь на боковое зрение. Проворные, короткие движения рук. Ноги работают, как в танце. Стрела Денлина. И все.

Рандур бросил взгляд вперед. От девушек их отделяло шагов пятьдесят пустого пространства.

Они побежали.

–  Ранд! – восторженно закричала Эйр, чья коричневая хламида хлопала на ветру.

Рандур, подбежав первым, тут же мечом перерезал веревку на запястьях Эйр, а подоспевший Денлин принялся освобождать ее сестру. Рандур сунул Эйр меч, девушка уставилась на него так, словно забыла, что с ним делать.

–  Я учил тебя сражаться, а не убивать, – запыхавшись, проговорил Рандур. – Но это почти одно и то же, честное слово. Ты готова?

–  Да, – без колебаний ответила Эйр, хотя на лице ее был ужас.

Тем временем Рандур заметил, что с дальнего конца стены к ним уже приближаются солдаты.

–  Мечи у них тяжелые, затрудняют движения, это нам на руку.

–  Твоя затея? – спросила Рика, глядя на волнения внизу.

Толпа уже смяла солдат, и беспорядки выплеснулись на ближайшие улицы. От творившегося там хаоса веяло чем-то сверхъестественным, неимоверной силой народа, подогретой долго копившимся раздражением. Потасовка, начатая парой дюжин подвыпивших хулиганов, вовлекла сотни человек, дух перемен, творящихся прямо на их глазах, придал им уверенности, люди заражали ею друг друга. То была подлинная демократия, родившаяся в низах, а не продиктованная сверху. Скоро такие же крики и вопли понесутся с самых дальних окраин империи.

–  Ден, цель в тех. – Рандур указал на солдат, державшихся в арьергарде. – Сейчас не время спорить. – И сделал своим знак поспешить. – В подземных доках нас уже ждет лодка. Нам надо прорваться в туннели под городом. – Он сунул руку за голенище, вынул оттуда нож и отдал Рике. – Держите, может пригодиться.

–  Я не из тех, кто видит выход в насилии. – И она отдала нож владельцу.

«Хочешь помирать, как знаешь».

Рандур, нахмурившись, сунул нож обратно за голенище:

–  Ладно, миледи, но, надеюсь, вы не станете возражать, если мы напинаем пару чужих задниц ради спасения вашей собственной?

Его перебил Денлин:

–  Солдаты уже почти здесь, а у меня стрелы на исходе.

–  Рика, держитесь за нами, – скомандовал Рандур. – Давай, Эйр, покажем этому сброду, что такое витасси.

И они выступили вперед с мечами на изготовку. Солдаты недоумевающе таращились на Эйр: у них в голове не укладывалось, что избалованная с пеленок девочка из хорошей семьи собирается встретить их с мечом наголо в честном бою. Рандур воспользовался их недолгим замешательством, чтобы первым сделать выпад и нанести удар в лицо одному из солдат. Эйр отступила на шаг назад, но сначала повторила его жест, и молодой человек с удовольствием отметил отсутствующее выражение ее лица. Непростая это штука – в первый раз ранить живого человека.

Двое упали, на их место встал следующий. Рандур, поскользнувшись на мокрой стене, повалился на солдата. Они покатились, сцепившись, каждый неловко отталкивал другого, тянувшегося за его оружием. Наконец Рандуру удалось схватить противника за волосы и, ударив его головой о камни, размозжить ему череп, а затем сбросить бесчувственное тело вниз.

Только он успел вскочить на ноги, как два других солдата уже шагнули вперед. Эйр замешкалась, и Рандур крикнул ей, чтобы она не отвлекалась и продолжала.

Рука об руку они блокировали удары, грациозно уходя из-под чужих мечей, причем Эйр училась на ошибках врагов, подстерегала момент, когда противник откроется ее удару, и тут же пользовалась этим, чиркая своим коротким острым клинком по руке или по горлу – не так сильно, чтобы убить, но вполне достаточно, чтобы противник свалился со стены. Рандур видел, что с каждым солдатом, упавшим вниз навстречу своей смерти, что-то словно потухает внутри ее.

Денлин снова крикнул:

–  Последние стрелы, – и снял со стены еще двоих.

–  Прикрой нам спины, Ден. Мы с Эйр быстро с ними разделаемся. – Рандур заметил, как похвала их эффектным совместным действиям прибавила Эйр сил, вернула уверенность и защитила от угрызений совести ее душу.

Она обрушила на нового стражника серию таких стремительных ударов, что если не превзошла его силой, то измотала скоростью, завершив свое нападение эффектным взмахом клинка по диагонали, после которого ополоумевший противник схватился за горло. Тогда она пинком под колени отправила его со стены вниз.

Так городские стражники одного за другим теряли своих воинов.

Наконец четверка проложила себе путь к двери. Тем временем вспыхнувший внизу бунт полностью переместился от городских ворот на прилегающие улицы и там, на этих древних мостовых, обрел новый, невиданный прежде размах. Уже два дымных столба покачивались над нижним городом.

Они прорывались к винтовой лестнице, ведущей вниз.

–  Почему здесь нет больше стражи? – задыхаясь, спросила Эйр.

Такой же выбившийся из сил Рандур бросил:

–  Бунт… на улицах… никто не ожидал.

–  Умно, – выдохнула она. – Денлин придумал?

–  В общих чертах, – просипел старик и чуть не растянулся, споткнувшись о лук, висевший на его груди.

Двух стражей, стоявших на часах у подножия лестницы, не стало прежде, чем они успели понять, что происходит, а их уход из этого мира был отмечен брызгами крови на беленой стене.

Затем Денлин повел их небольшой отряд через лабиринт боковых ходов, которые в конце концов вывели их в подземный коридор, соединявший центр города с Кейвсайдом, и все это время над ними бушевала многотысячная толпа, ступившая на путь разрушения.

В какой-то момент Эйр бросила свой меч на землю, села спиной к какой-то стене и заплакала. Рандур обнял ее в темноте.

–  В чем дело? – ласково спросил он.

–  Я убивала людей… я никогда ничего подобного не делала!

–  Не надо, успокойся.

Глупо было ждать, что она просто возьмет и отнимет чью-то жизнь, ничего при этом не почувствовав. Денлин почти растворился в темноте, но его сочувственное присутствие было осязаемо. Рика была рядом, но молчала.

–  Ты же спасала свою жизнь, – прошептал ей Рандур, привлек к себе, а потом помог подняться. – У тебя не было выбора. Обещаю тебе, как только мы отсюда выберемся, все будет в порядке. Все будет хорошо.

Не время было говорить ей о том, что она, быть может, никогда не сможет переступить через это воспоминание, но что сейчас ей придется задавить его в себе, иначе их всех поймают и убьют. Еще несколько минут она рыдала на его плече, а Денлин тем временем вернулся по пройденному ими пути немного назад, чтобы проверить, есть ли за ними погоня.

Успокоившись – Рандур почувствовал, как напряжение по-кинуло ее тело, – Эйр извинилась:

–  Я так глупо веду себя. Сейчас не время для слез.

–  Ничего, в первый раз со всеми так.

Рандур снова и снова повторял ей, что все наладится, как только они оставят город, а пока ей надо просто перестать думать об этом. Про себя же он молился, чтобы настало то время, когда она сама поверит в эти слова.

Все дальше и дальше по подземным ходам, вниз по ступенькам, полустертым от времени, так что они предательски округлились по краям. Древние, древние коридоры.

Денлин полагался только на свою память. Рандур на его месте не был бы так уверен, но старик уже не раз за прошедший день удивил его. Около часа они шли в почти полной темноте и тишине, так что, увяжись кто-нибудь за ними, они услышали бы.

И вот наконец плеск воды.

–  Уже близко? – спросил Рандур.

–  Ага, – отвечал Денлин, довольный.

Вскоре на полу появились лужицы лившегося сверху и с боков света, камень вокруг изменил свою текстуру, знакомые запахи Кейвсайда нахлынули со всех сторон.

–  Вот оно! – объявил Денлин торжествующе.

–  А разве нас не ищут? – удивилась Эйр.

–  Наверное, ищут, – ответил Рандур, – но вряд ли здесь. К тому же наверху сейчас есть что пограбить, поэтому Кейвсайд должен быть практически пуст.

Вмешалась Рика:

–  Теперь, когда мы зашли так далеко, что мы будем делать дальше?

–  Следуйте за мной, – поманил их Денлин.

И снова вниз, тайными путями и переулками, о которых даже в Кейвсайде знали немногие. Одержимому страхами Рандуру любая тень казалась живой. Кошки провожали их любопытными взглядами, перескакивая в темноте со стены на стену и вытягивая им вслед шеи. Юноша заметил, что Денлин тоже то и дело поворачивает голову из стороны в сторону, точно прощаясь с родными улицами, и подумал, уж не чует ли старик, что никогда не увидит их вновь.

«Голова гаруды» была закрыта, перед кабаком лежал какой-то человек, то ли без сознания, то ли просто пьяный.

–  Ждите здесь, – сказал Рандур девушкам.

Эйр вынула из ножен меч на всякий случай.

Мужчины зашли в кабак и вынесли из-за барной стойки сумки Рандура и колчан, полный стрел.

Из одной сумки Рандур достал какие-то женские тряпки:

–  Чуть более стильные и гораздо более теплые, чем те, что на вас сейчас.

–  Спасибо, – любезно отозвалась Рика, и сестры принялись натягивать теплую одежду.

Рандур и Денлин сторожили. Странно было видеть Кейвсайд таким безлюдным.

–  Готовы, – объявила наконец Рика. – Я хочу, чтобы вы знали, как сильно мы вам благодарны.

–  Мы знаем, – сказал Рандур, думая, что сделал все только ради Эйр.

–  С нашим удовольствием, – добавил Денлин. – Но мы еще не закончили. Надо сначала проплыть через пещеры и мимо караульных постов за ними. Народу у них сейчас, конечно, маловато, наверху ведь настоящий мятеж, но пару-то человек они наверняка поставили.

–  Мы поплывем? – переспросила Эйр.

–  Ага, – сказал Рандур, – на последние деньги мы купили лодку. Она, конечно, не тот корабль, к каким ты привыкла, но унести отсюда наши задницы сможет.

–  Ладно, пошли, – сказал Денлин.

Рандур перекинул через плечо вторую сумку.

–  Что у тебя там еще? – полюбопытствовала Эйр.

–  Моя одежда. А что?

Эйр вздохнула.

Городские доки в дальнем конце Кейвсайда занимали рыбацкие суда всех видов и размеров, они плотными рядами стояли вдоль стены гавани, в единственном оставшемся для них месте. Рандур первым крадучись вышел наружу, перерезал глотки двум патрульным, а трупы спихнул в воду. Один из рыбаков оторвался от починки своей сети, увидел, что случилось, равнодушно махнул рукой и вернулся к работе.

Беглецы тесной группой вскарабкались на борт лодчонки, которая уже ждала их, – комфорта в рыбацкой лодке было мало – и отчалили. Вскоре в пещеры ворвался ветер, неся с собой свежесть.

–  Грести придется всем, пока не поставим парус, – предупредил Денлин.

Потребовались неимоверные усилия, чтобы заставить лодку скользить по воде.

–  Немного ново для императрицы, – пошутил Денлин.

–  Ничего, я как все, – отозвалась Рика. – Справлюсь.

Тут воду за бортом прошила стрела. Солдат засел впереди и слева по курсу.

–  Пригнитесь! – приказал Рандур сестрам и сам тоже скользнул на дно.

Старик положил стрелу на тетиву и выстрелил.

Стрела цокнула о камень. Пока лодку боком несло вперед, он повторил попытку. Солдат не рискнул ответить, оказавшись на прицеле у Денлина.

–  Хорошо, что я захватил столько стрел, правда жалко тратить их на этого ублюдка.

Весла расталкивали воду, течение им помогало, они продвигались вперед. Убедившись, что солдат их больше не видит, Денлин тоже взялся за весло, и дело пошло быстрее.

Все гребли молча; их мысли были заняты лишь одним: по-скорее бы убраться отсюда.

Десять минут спустя в устье пещеры выглянула одна из лун, и шум бунтующей толпы стал слышнее, несмотря на то что теперь их отделяло от центра событий большое расстояние. Они оказались снаружи. Рандур открыл сумку, вынул оттуда пару одеял и протянул их девушкам. Сам укутал Эйр, наслаждаясь каждым мгновением этой нечаянной близости.

–  Может, и меня тоже завернешь, а? – спросил Денлин. – Я старый, мне холодно.

–  Нам еще нельзя отдохнуть? – взмолился Рандур.

–  Как только поставим парус. – Повозившись с веревками, Денлин поставил небольшую мачту и развернул парус, который тут же надулся, поймав ветер, и лодку понесло вперед. Весла убрали.

Рандур глубоко вздохнул и, чувствуя себя полностью опустошенным, повернулся к Эйр, которая прижалась к нему, так что ее макушка оказалась у него под подбородком. Разговаривать не хотелось. Все, чего он сейчас желал, – это лечь с ней рядом и заснуть. Эйр была всем, что имело теперь для него значение. И она была здесь, в его объятиях, а значит, все наладилось.

–  Ну куда мы теперь? – спросил Денлин, возвращая его к реальности.

Рандур бросил взгляд на Рику, которая сидела, положив руку на борт лодки, и смотрела в море. Энергично кивнув, она заговорила, точно сама с собой:

–  Виллирен. Туда уехал командующий Латрея.

–  Бринд? – переспросила Эйр, выпрямляясь.

–  Да. Я должна очистить свое имя. Да и твое тоже. Канцлер Уртика совратил всю городскую верхушку, теперь только командующий Латрея поверит моим словам, хотя, как военный, он все равно должен служить тем, кто у власти. Но я знаю, что он поверит мне и поступит так, как нужно. Последнее, что я о нем слышала, – это что он собирался в Виллирен. Мы найдем его там, и он скажет, что нам делать. Спросите себя: можем ли мы позволить, чтобы Уртика захватил власть в империи, которой наши предки правили веками? Нет, я все еще императрица, и мой долг – помешать ему в этом, так что все только начинается. Здесь мы ничего не можем поделать, нас слишком мало. Значит, нам надо в Виллирен.

Рандуру было все равно, кто бы ни правил Джамурской империей, ведь все будет идти, как шло до этого, и всем будет заправлять Совет. Но доказывать ей это сейчас ему не хотелось. Он только проворчал:

–  А я-то думал, заполучил девчонку, и с концами.

–  Что ж, придется, похоже, сказать «прости» мечтам о спокойной старости у камелька, – заметил Денлин.

–  Денлин, Рандур, я уже в долгу перед вами. Согласитесь ли вы остаться со мной и дальше?

–  Куда парень, туда и я, – ответил Денлин.

Рандур повернулся к Эйр:

–  А я – куда она.

Эйр пожала плечами:

–  Мне не улыбается всю жизнь провести в бегах, чтобы меня потом все же выследили и убили. Так что, похоже, мы все тут заодно.

Ее сестра с глубоким вздохом откинулась на борт лодки.

«Неужели никому не хочется просто спокойно жить?» – по-думал Рандур.

–  Спасибо, – прошептала ему на ухо Эйр слово, предназначенное ему одному. В ее глазах поблескивали едва удерживаемые слезы изнеможения.

В мире, полном трудностей, Эйр давала ему столько тепла и утешения, что, наверное, ничего другого ему и не нужно было – только любить эту женщину и быть с ней рядом до конца дней, потому что в этом мире не было ничего надежного, кроме, пожалуй, отсутствия всякой надежности.

Пока лодка скользила вперед, подгоняемая ночным ветерком, он все глядел на редкие оранжевые огни в окнах домов вдоль берега: теплые и гостеприимные, и в то же время такие далекие и чужие, словно он и его спутники вчетвером покидали не только Виллджамур, но все удобства и роскошь, к которым привыкли, и даже саму свою жизнь, какой она была до сих пор.

А с ней и весь привычный мир.