– Ладно. – Страфф опустил вилку. – Врать не буду, мальчик. Я вот-вот прикажу, чтобы тебя убили.

– Казнишь собственного сына?

Вместо ответа Страфф пожал плечами.

– Я тебе нужен, чтобы помочь расправиться с Сеттом, – продолжал гнуть свою линию Эленд. – Если ты меня убьешь, то ничего от этого не получишь. Тебе все равно придется брать Лютадель силой, и Сетт сможет напасть на тебя. И победить, когда ты будешь слабее всего.

Страфф с улыбкой поднялся и уперся руками в край стола, нависая над Элендом.

– Ты ошибаешься по обоим пунктам, мальчик. Прежде всего, если я тебя убью, следующий правитель Лютадели будет более сговорчивым. У меня есть связи в городе, которые подтверждают, что это правда. Во-вторых, мне не нужна твоя помощь, чтобы разобраться с Сеттом. У нас с ним уже есть соглашение.

Эленд буквально обомлел:

– Что?

– А чем я, по-твоему, занимался последние несколько недель? Сидел и ждал твоих капризов? Сетт и я обменялись любезностями. Ему не нужен город – он хочет только атиум. Мы согласились поделить то, что найдем в Лютадели, а потом будем сотрудничать, чтобы завоевать остаток Последней империи. Он покорит запад и север, я – восток и юг. Очень покладистый человек, этот Сетт.

«Он блефует». – Эленд даже не сомневался.

Страфф никогда бы не заключил союз с человеком, почти равным ему по силе. Он всегда слишком боялся предательства.

– И ты хочешь, чтобы я в это поверил?

– Мне безразлично, во что ты веришь, – равнодушно ответил Страфф.

– А как быть с армией колоссов, которая направляется сюда? – разыгрывая еще один из козырей, спросил Эленд.

Страфф замер.

– Если ты хочешь взять Лютадель до того, как сюда придут колоссы, отец, – воспользовавшись его замешательством, продолжал Эленд, – думаю, тебе надо быть немного любезнее с человеком, который предлагает тебе все, что только душе угодно. Об одном прошу – позволь мне победить. Позволь мне разгромить Сетта, обезопасить мое наследие. А потом бери город себе.

Страфф задумался, и думал так долго, что Эленд осмелился надеяться, что он победил. Но Страфф покачал головой:

– Нет, не годится. Я рискну с Сеттом. Не знаю, почему он готов уступить мне Лютадель, но, по-видимому, город его и впрямь не интересует.

– А тебя? Ты ведь теперь знаешь, что у нас нет атиума. Зачем тебе нужен город сейчас?

Страфф чуть наклонился вперед. Эленд почувствовал его дыхание с запахом приправ.

– Вот тут ты ошибся во мне, мальчик. Даже если бы ты и впрямь пообещал мне этот атиум, ты не должен покинуть этот лагерь сегодня ночью. Я сделал ошибку год назад. Если бы я остался в Лютадели, трон был бы мой. А теперь он твой. Не совсем понимаю, в чем причина, но, видимо, слабый Венчер все же лучше иных вариантов.

Страфф был воплощением всего, что Эленд ненавидел в старой империи. Бесцеремонный. Жестокий. Высокомерный.

«Слабость, – напомнил себе Эленд. – Я не могу угрожать».

Он пожал плечами:

– Всего лишь город, отец. С моей точки зрения, он не стоит и половины твоего войска.

– Это больше, чем город. Это город Вседержителя, и в нем мой дом. Моя крепость. Как я понял, ты ее используешь в качестве дворца.

– Не нашел ничего лучше.

Страфф вернулся к еде.

– Ну хорошо, – разрезая стейк, сказал он. – Сначала я подумал, что ты идиот, раз пришел сюда сегодня вечером, но теперь я не уверен. Ты должен был предвидеть неизбежное.

– Ты сильнее. Мне против тебя не выстоять.

– Ты впечатлил меня, мальчик. Научился одеваться, раздобыл себе любовницу – рожденную туманом, удерживаешь контроль над городом. Я оставлю тебя в живых.

– Спасибо.

– А в обмен ты отдашь мне Лютадель.

– Сразу, как только мы разберемся с Сеттом.

– Нет, так не пойдет, мальчик, – рассмеялся Страфф. – Мы не торгуемся. Ты слушаешь мои указания. Завтра мы въедем в город вместе, и ты прикажешь открыть ворота. Моя армия войдет, я приму власть, и Лютадель станет новой столицей моего королевства. Если не будешь мешать и все сделаешь как надо, я опять признаю тебя своим наследником.

– Мы не сможем этого сделать, – возразил Эленд. – Я приказал, чтобы ворота тебе не открывали, что бы ни случилось.

Страфф молча смотрел на Эленда.

– Мои советники подумали, что ты можешь попытаться использовать Вин в качестве заложницы, вынуждая меня сдать город, – пояснил Эленд. – Если мы пойдем вместе, они решат, что ты мне угрожаешь.

– Надейся, чтобы они так не решили, – помрачнел Страфф.

– Они решат. Я их знаю, отец. Они только и ждут повода, чтобы забрать у меня город.

– Так зачем же ты явился сюда?

– Я же сказал. Чтобы уговорить тебя на союз против Сетта. Я могу передать тебе Лютадель, но мне нужно время. Давай сначала разберемся с Сеттом.

Страфф схватил нож и вонзил его в столешницу.

– Я сказал, это не переговоры! Не предъявляй требований, мальчик. Я могу тебя убить!

– Я просто констатирую факты, отец. Я не хочу…

– А ты стал ловким, – сощурил глаза Страфф. – Чего ты надеялся добиться этой игрой? Зачем пришел в мой лагерь? У тебя ничего нет… – Он помедлил, потом продолжил: – Ничего, кроме той девчонки. Она хорошенькая.

Эленд вспыхнул:

– Так ты в город не попадешь. Повторяю, мои советники подумают, что ты можешь угрожать ей.

– Отлично, – рявкнул Страфф. – Тогда ты умрешь, а я возьму город силой!

– И Сетт ударит тебя в спину. Прижмет к нашим стенам и заставит биться в окружении.

– Он понесет тяжелые потери, – возразил Страфф. – Он не сможет после такого взять и удержать город.

– Даже с меньшими силами у него больше шансов заполучить город, если подождать и отнять его у тебя.

– Я готов рискнуть. – Страфф поднялся. – Однажды я тебя уже бросил. И не собираюсь давать тебе волю опять, мальчик. Эти проклятые скаа должны были убить тебя и избавить меня от проблем.

Эленд тоже поднялся. Он видел решимость в глазах отца.

«Не сработало», – подумал Эленд, чувствуя подступающую панику. Его план был рискованной игрой, но он всерьез не обдумывал возможность поражения. Он хорошо разыграл свои карты. Тогда что же не так? Чего он не предусмотрел и все еще не понимал? Почему Страфф так сильно сопротивляется?

«Вероятно, у меня просто нет опыта в подобных делах…»

Забавно: если бы Эленд позволил отцу лучше учить себя в детстве, он бы знал, где ошибся. Только теперь он внезапно осознал всю тяжесть своего положения. Окруженный враждебной армией. Отделенный от Вин.

Он умрет.

– Подожди! – с отчаянием выкрикнул Эленд.

– Ага, – улыбнулся Страфф. – Наконец-то понял, во что ввязался?

В этой улыбке было удовлетворение. Нетерпение. В отце всегда присутствовало нечто, получавшее наслаждение от страданий других, хотя Эленд нечасто видел это применительно к себе. Правила приличия всегда останавливали Страффа.

Правила приличия, навязанные Вседержителем. А теперь Эленд видел в глазах отца свою смерть.

– Ты и не собирался позволить мне жить, – догадался Эленд. – Даже если бы я отдал тебе атиум, даже если бы пошел вместе с тобой в город.

– Ты был мертв уже в тот момент, когда решил отправиться сюда. Юный идиот. Однако я благодарен тебе за эту девчонку. Я возьму ее сегодня ночью. Посмотрим, чье имя она прокричит, когда я…

Эленд засмеялся.

Он смеялся от отчаяния, смеялся над абсурдной ситуацией, в которой оказался, смеялся над собственной внезапной тревогой и страхом… Однако больше всего смеялся над самой мыслью, что Страфф мог к чему-то принудить Вин.

– Ты даже не представляешь, какую глупость произнес только что, – проговорил Эленд.

Страфф покраснел:

– За это, мальчишка, я буду с ней особенно груб.

– Ты свинья, отец, – просто сказал Эленд. – Больной, отвратительный человек. Ты считаешь себя блестящим командиром, а сам ни на что не способен. Ты чуть не уничтожил наш дом – только смерть Вседержителя тебя спасла!

Страфф позвал стражу.

– Можешь взять Лютадель, – продолжал Эленд. – Но ты ее потеряешь! Может, я и плохой король, но ты будешь ужасным. Вседержитель был тираном – и гением. Ты ни то ни другое. Ты просто эгоист, который потратит все, что имеет, и кончит с ножом в спине.

Страфф указал вбежавшим солдатам на Эленда. Тот не съежился от страха. Он вырос с этим человеком, этот человек его воспитывал и мучил. И несмотря ни на что, Эленд никогда не высказывался откровенно. Он сопротивлялся с ничтожной робостью подростка, но никогда не говорил правды.

«Наверное, не стоило разыгрывать слабака перед Страффом. Ему всегда нравилось крушить и ломать».

Внезапно Эленд понял, что должен делать. Он улыбнулся и произнес, глядя Страффу в глаза:

– Убей меня, отец. И сам тоже умрешь.

– Убей меня, отец, – сказал Эленд. – И сам тоже умрешь.

Вин медлила. Она стояла снаружи, во тьме ранней ночи. Стояла рядом с солдатами Страффа. Когда они ринулись внутрь по его команде, Вин переместилась в тень и теперь находилась возле северной стены палатки, наблюдая за силуэтами людей внутри.

Она уже чуть было не ворвалась туда. Эленд не справлялся – и не потому, что являлся плохим переговорщиком. Эта его излишняя честность… Можно было без ошибки определить, когда он блефовал, особенно для того, кто хорошо его знал.

Но вот сейчас все пошло по-другому. Эленд не пытался умничать и не кричал в ярости, как мгновения назад. Он вдруг показался спокойным и властным.

Вин тихо ждала с кинжалами наготове. Что-то ей подсказывало, Эленду нужно еще несколько секунд.

Страфф только рассмеялся в ответ на угрозу.

– Ты дурак, отец, – продолжал Эленд. – Думаешь, я пришел сюда переговоры вести? Думаешь, с таким, как ты, можно о чем-то договариваться по доброй воле? Нет. Ты же меня знаешь. Знаешь, что я никогда тебе не покорюсь.

– Тогда почему ты здесь?

Вин почти видела, как Эленд улыбается.

– Я должен был подобраться к тебе, отец… и привести мою рожденную туманом в самое сердце твоего лагеря.

Тишина.

– Ты мне угрожаешь этой девочкой-веточкой? Если она и есть та великая рожденная туманом из Лютадели, о которой столько говорят, то я сильно разочарован.

– Это потому, что она так захотела, – парировал Эленд. – Подумай, отец. Ты был подозрителен, и она подтвердила твои подозрения. Но если она так хороша, как твердит молва, – а я знаю, что ты в курсе, – тогда как же ты мог заметить ее прикосновение к своим чувствам? Ты поймал ее за гашением и сказал об этом вслух. Потом ты уже не чувствовал ее прикосновения и решил, что она испугалась. Ты сразу ощутил себя уверенным. Спокойным. Ты не считал Вин опасной, но как может разумный человек не бояться рожденного туманом, даже если тот маленький и тихий? Разве маленькие и тихие не могут оказаться убийцами? Разве не следует быть с ними как можно более внимательным?

Вин улыбнулась.

«Умно», – подумала она и потянулась к эмоциям Страффа, разжигая их, подогревая его ярость.

Тот судорожно вздохнул от внезапного шока.

«Вот тебе ключ, Эленд».

– Страх, – сказал Эленд.

Вин пригасила гнев Страффа и поменяла его на страх.

– Страсть.

Она повиновалась.

– Спокойствие.

Вин погасила все. Тень Страффа внутри палатки стояла не шевелясь. Алломант не мог заставить человека сделать что-нибудь, и обычно сильные воздействия на чувства были малоэффективны, поскольку они выдавали жертве, что с ней что-то не так. Но сейчас Вин хотела, чтобы Страфф точно знал, что она за ним наблюдает.

Улыбнувшись, она погасила олово. Потом зажгла дюралюминий и погасила эмоции Страффа полностью, стирая в нем все чувства без остатка. Его тень пошатнулась.

Латунь закончилась спустя секунду, и Вин вновь зажгла олово, наблюдая за черными фигурами на холсте.

– Она сильная, отец. Она сильнее любого алломанта, которого ты знаешь. Она убила Вседержителя. Ее учил Выживший в Хатсине. И если ты убьешь меня, она убьет тебя.

Страфф выпрямился, и в палатке стало тихо.

Послышались шаги. Вин повернулась, подняла кинжал.

– Почему я никогда не могу подкрасться к тебе? – тихо спросил Зейн.

Вин пожала плечами и снова повернулась к палатке, но встала так, чтобы краем глаза видеть и Зейна. Он подошел ближе и присел возле нее, наблюдая за тенями.

– Это едва ли серьезная угроза, – наконец раздался внутри палатки голос Страффа. – Ты умрешь, даже если твоя рожденная туманом доберется до меня.

– Ох, отец, – покачал головой Эленд. – Я ошибался насчет твоего интереса к Лютадели. Однако ты также ошибался насчет меня, как и всегда. Мне безразлично, умру ли я, меня заботит только безопасность моих людей.

– Если меня не будет, город возьмет Сетт, – сказал Страфф.

– Думаю, мой народ сможет выстоять. У Сетта, в конце концов, войско поменьше.

– Это идиотизм! – зарычал Страфф.

Однако не приказал своим солдатам нападать.

– Убей меня, и ты тоже умрешь, – повторил Эленд. – И не только ты. Твои генералы. Твои капитаны. Даже твои поручители. У нее приказ перебить вас всех.

Зейн на шаг приблизился к Вин, под его ногами тихо хрустнула жухлая примятая трава.

– Что ж, умно. Каким бы сильным ни был твой противник, он не сможет напасть, если ты держишь нож у его горла.

Зейн подобрался еще ближе – теперь их лица были всего лишь в паре дюймов друг от друга.

– Скажи мне, Вин, почему людям вроде тебя и меня всегда приходится быть ножами?

Внутри палатки Страфф становился все беспокойнее.

– Ни у кого нет такой силы, мальчик. Даже у рожденной туманом. Она может убить нескольких моих генералов, но никогда не доберется до меня. У меня есть собственный рожденный туманом.

– О-о? – поразился Эленд. – И почему же он ее еще не убил? Боится нападать? Если убьешь меня, отец, если хотя бы двинешься к моему городу, она устроит бойню. Люди умрут, как узники перед фонтанами в день казни.

– А ты говорила, будто он выше этого, – прошептал Зейн. – Твердила, что он не использует тебя как инструмент, как наемного убийцу…

Вин с неудовольствием отодвинулась в сторону:

– Он блефует, Зейн. На самом деле он такого никогда не сделает.

– Она алломант, каких ты не видел, отец. – Голос Эленда звучал приглушенно за стеной палатки. – Я видел, как она сражается с другими алломантами, – никто из них даже коснуться ее не может.

– Это правда? – спросил Зейн.

Вин помедлила с ответом:

– Он однажды видел, как я дерусь с солдатами, и я рассказывала о драках с другими алломантами.

– А-а, – мягко протянул Зейн. – Значит, это просто мелкая ложь. Королям простительно. Как и многое другое. Использовать одного человека, чтобы спасти целое королевство? Какой правитель не заплатит такую дешевую цену? Твоя свобода в обмен на его победу.

– Он меня не использует, – в очередной раз не согласилась Вин.

Зейн встал. Чуть повернувшись, Вин видела, как он пошел в туман, прочь от палаток, факелов и солдат. Потом остановился и оглянулся. Лагерь был погружен в туман. Туман клубился повсюду. На его фоне свет факелов и походных костров казался чем-то совсем незначительным. Словно отблеск догорающих углей.

– Что это значит для него, – едва слышно произнес Зейн, взмахом руки указывая вокруг. – Он когда-нибудь поймет туманы? Он когда-нибудь поймет тебя?

– Он меня любит, – бросив взгляд на тени, возразила Вин.

В палатке ненадолго замолчали. Страфф явно обдумывал угрозы Эленда.

– Как человека? – уточнил Зейн. – Или как вещь?

– Эленд не такой. Он хороший.

– Хороший или нет, ты не такая. – Голос Зейна отдавался в ночи эхом, слышным только для усиленных оловом ушей. – Может ли он понять, что значит быть одним из нас? Знает ли он то, что знаем мы, знает ли, что мы любим? Он хотя бы это видел? – Зейн махнул вверх.

Высоко над туманом в небе, словно маленькие светлячки, мерцали огни. Звезды, не видимые обычным глазом. Только человек, в котором горело олово, мог видеть сквозь туман, как они сверкают.

Вин вспомнила, как Кельсер в первый раз показал ей звезды. Вспомнила, как была ошеломлена, когда поняла, что они, скрытые туманом, были всегда…

– Вседержитель! – прошептала Вин, отступив от палатки.

Сквозь клубящийся туман, в отраженном свете палатки, она увидела руки Зейна. Кожа была покрыта тонкими белыми линиями. Шрамами.

Зейн тотчас же опустил руку, пряча ее под рукавом.

– Ты был в Ямах Хатсина. Как Кельсер.

Он отвернулся.

– Прости, – сказала Вин.

Зейн повернулся, и она увидела, что он улыбается. Улыбается спокойно, уверенно:

– Я понимаю тебя, Вин.

Потом чуть поклонился и прыгнул в темноту, исчезнув в тумане.

– Уходи… Убирайся! – выкрикнул внутри палатки Страфф.

Карета укатила. Потрясенный, Страфф стоял возле своей палатки, не обращая внимания на туман.

«Я отпустил его. Почему я его отпустил?»

Страффу казалось, что он все еще чувствовал, как на него одна за другой обрушиваются эмоции, как предательский водоворот внутри, а потом… пустота. Будто чья-то огромная властная рука схватила и сжала душу… Чувство, способное убить.

Ни один алломант не мог быть столь могущественным.

«Зейн уважает ее, – думал Страфф. – И все говорят, что она убила Вседержителя. Эта малышка. Невозможно».

И тем не менее именно так все и было.

А ведь все шло прекрасно. Информация, которую передал кандра – шпион Зейна, оказалась верной: Эленд и в самом деле предложил союз. Пугало лишь то, что Страфф мог бы пойти на этот союз, считая сына слишком незначительным, если бы шпион не предупредил. Как бы то ни было, Страффа предупредили, и все же Эленд его переиграл.

«Она такая сильная…»

Человек в черном вышел из тумана и приблизился к Страффу.

– Ты выглядишь так, словно увидел призрака, отец. – Зейн улыбнулся. – Не собственного ли двойника, случайно?

– Там был кто-то еще? Еще парочка рожденных туманом, которые ей помогали?

– Нет, она и в самом деле такая. – Зейн повернулся, чтобы уйти в туман.

– Стой! – рявкнул Страфф. – Мы меняем планы. Я хочу, чтобы ты ее убил.

– Но…

– Она слишком опасна. Кроме того, теперь у нас есть сведения, которые мы так хотели добыть. У них нет атиума.

– Ты им веришь?

После того как его столь изящно обвели вокруг пальца сегодня вечером, Страфф не верил уже ничему. Он помедлил.

– Нет, но мы узнаем это другим способом. Я хочу, чтобы она умерла, Зейн.

– Так мы будем штурмовать город по-настоящему?

Страфф уже почти отдал приказ готовить войска к утреннему штурму. Их предупредительная атака прошла хорошо и показала, что защита города совсем не впечатляет и можно легко взять крепость. Оставить Сетта с носом.

Однако последние слова, которые Эленд произнес перед отъездом, его остановили.

«Прикажи атаковать мой город, отец, – кажется, так сказал мальчишка, – и ты умрешь. Ты почувствовал ее силу – ты знаешь, что она может сделать. Ты можешь убегать и прятаться, ты можешь даже завоевать Лютадель. Но она найдет тебя. И убьет. Тебе останется только ждать. Я свяжусь с тобой, когда моя армия будет готова к атаке на Сетта. Мы ударим вместе, как я раньше и предлагал».

Страфф не мог на это полагаться. Мальчик изменился – стал сильнее. Если Страфф и Эленд ударят вместе… У Страффа не оставалось иллюзий по поводу того, насколько быстро его предадут. Но он не мог атаковать Лютадель, пока была жива эта девчонка. Не мог, потому что знал ее силу, испытал ее прикосновение к собственным эмоциям.

– Нет, – наконец сказал он. – Не сейчас. Мы не нападем, пока она жива.

– Это может оказаться сложнее, чем тебе кажется, отец, – заметил Зейн. – Мне понадобится помощь.

– Какая помощь?

– Ударная группа. Алломанты, которых невозможно отследить.

Зейн говорил об особых алломантах. Большинство из них легко вычислялись, поскольку происходили из знатных родов. Страфф, однако, имел доступ к особым ресурсам. Его любовницы – десятки и десятки. Некоторые думали, что все дело в сладострастии, однако причина заключалась в другом: больше любовниц – больше детей. И больше детей, рожденных от аристократа из знатного рода, как он, означало больше алломантов. Он породил только одного рожденного туманом, но туманщиков было достаточно.

– Я это устрою, – пообещал Страфф.

– Они могут не пережить эту встречу, отец, – предупредил Зейн.

Ужасное чувство вернулось к Страффу. Ощущение пустоты, осознание того, что кто-то другой целиком и полностью контролирует твои эмоции. Никто не должен иметь над ним такой власти. Особенно Эленд.

«Он должен был умереть. Он пришел прямо ко мне. И я его отпустил».

– Избавься от нее, – приказал Страфф. – Делай все, что нужно, Зейн. Все.

Тот кивнул и ушел походкой довольного человека.

Страфф вернулся в палатку и снова послал за Озелль. Она достаточно походила на девчонку Эленда. Будет полезно, если он напомнит себе, что большая часть времени у него под контролем.

Эленд откинулся на спинку сиденья.

«Я все еще жив! – подумал он с растущим возбуждением. – Я это сделал! Я убедил Страффа оставить город в покое!»

По крайней мере, на некоторое время. Безопасность Лютадели зависела от того, насколько долго Страфф будет бояться Вин. Но… даже такая победа казалась Эленду огромной. Он не подвел свой народ. Он их король, и его план, хоть и выглядел безумным, сработал. Маленькая корона на его голове больше не казалась столь тяжелой, как раньше.

Вин сидела напротив и совсем не выглядела довольной.

– У нас получилось, Вин! – воскликнул Эленд. – Не так, как мы планировали, но получилось. Страфф не осмелится теперь атаковать город.

Она тихо кивнула. Эленд нахмурился:

– Мм, это все благодаря тебе. Если бы не ты… конечно, если бы не ты, вся Последняя империя по-прежнему бы находилась в рабстве.

– Потому что я убила Вседержителя, – негромко подсказала Вин.

Эленд кивнул.

– Но это был план Кельсера, умения его команды, их сила воли – это они освободили империю. Я просто держала нож.

– Ты говоришь так, словно произошло нечто банальное, Вин. На самом деле ты фантастический алломант. Хэм говорит, что даже в нечестной борьбе он бы тебя не победил и ты охраняешь дворец от наемных убийц. Да подобных тебе нет во всей Последней империи!

Странное дело, но его слова заставили Вин еще сильнее забиться в угол.

– Спасибо. – Она отвернулась к окну и уставилась в туман.

Эленд наморщил лоб: «Каждый раз, когда я думаю, будто понял, что происходит в ее голове…»

Он придвинулся и обнял Вин одной рукой:

– Что случилось?

Она покачала головой и принужденно улыбнулась:

– Ничего, Эленд. У тебя есть основания радоваться. Ты был великолепен – сомневаюсь, что даже Кельсер смог бы так ловко манипулировать Страффом.

Эленд притянул ее ближе, однако карета как раз въехала в темный город. Оловянные ворота с трудом, словно нехотя, отворились, и король увидел во дворе людей. Хэм держал на шесте фонарь, который светился в тумане.

Не дожидаясь, пока карета остановится, Эленд открыл дверцу и выпрыгнул на ходу. Друзья нетерпеливо заулыбались. Ворота с грохотом закрылись.

– Сработало? – взволнованно спросил Хэм. – У тебя получилось?

– Можно сказать и так. – Эленд с улыбкой пожал руку Хэму, Бризу, Доксону и, наконец, Призраку.

Даже кандра Ор-Сьер был там. Он бесшумно приблизился к карете, ожидая Вин.

– Первоначальный план не сработал – мой отец не согласился на предложение союза. Но потом я сказал, что убью его!

– Погоди. И это ты называешь хорошей идеей? – вытаращил глаза Хэм.

– Мы проглядели одно из самых главных своих богатств, друзья, – сказал Эленд, когда Вин вышла из кареты. Он повернулся и махнул ей рукой. – У нас есть оружие, которому они ничего не могут противопоставить! Страфф ожидал, что я буду умолять его, а я рассказал, что случится с ним и армией, если он разгневает Вин…

– Дружище, – сказал потрясенный Бриз, – ты отправился в лагерь самого могущественного короля Последней империи и угрожал ему?

– Да!

– Блестяще!

– Я знаю, – кивнул Эленд. – Я сказал отцу, что он выпустит меня из лагеря и что он оставит Лютадель в покое, а иначе я прикажу Вин убить его самого и всех его генералов.

Он обнял Вин. Она улыбнулась, но Эленд чувствовал ее беспокойство.

«Она считает, я сделал что-то не так. Она видела лучший способ воздействия на Страффа, но не хочет портить мне настроение».

– Ну, думаю, что новый король нам не понадобится, – улыбнулся Призрак. – Вообще-то, я собирался занять его местечко…

– Я не собираюсь освобождать эту должность по крайней мере еще некоторое время, – рассмеялся Эленд. – Мы расскажем людям, что напугали Страффа. Это должно повысить их боевой дух. А потом разберемся с Ассамблеей. Надеюсь, они примут резолюцию и подождут, пока я встречусь с Сеттом.

– Может, отпразднуем во дворце? – предложил Бриз. – Хоть я и люблю туман, внутренний двор, на мой взгляд, не самое подходящее место, чтобы обсуждать подобные вещи.

Эленд похлопал его по спине и кивнул. Вин с Элендом сели в карету, к ним присоединились Хэм и… Доксон. Странно, обычно он выбирал другой транспорт – тот, в котором не было Эленда.

– Честно говоря, я впечатлен, – когда они уселись, признался Хэм. – Я-то уже почти решил совершить набег на лагерь, чтобы вас освободить.

Эленд улыбнулся, глядя на Доксона, который, едва карета тронулась, вытащил из сумки запечатанный конверт.

– Это пришло из Ассамблеи некоторое время назад, ваше величество.

– Что это? – Эленд взял конверт и сломал печать.

– Я не уверен, – покачал головой Доксон. – Но… слухи уже пошли.

Вин наклонилась, читая через плечо Эленда, взгляд которого быстро скользил по строчкам.

Ниже стояли подписи всех двадцати трех членов Ассамблеи.

Потрясенный, Эленд опустил бумагу.

– Что? – спросил Хэм.

– Меня только что свергли…