Во второй раз за два дня Эленд стоял на крепостной стене Лютадели, изучая армию, которая прибыла, чтобы завоевать его королевство. Король жмурился от красного полуденного солнечного света, но он не был ищейкой и не мог ничего разглядеть как следует.

– Есть ли шанс, что они на нашей стороне? – с надеждой спросил Эленд, повернувшись к стоявшему рядом Колченогу.

Тот сразу нахмурился:

– Они несут знамя Сетта. Помнишь такого? Парень, который подослал к тебе восемь алломантов-наемников два дня назад.

Эленд вздрогнул на холодном осеннем ветру и снова посмотрел на второе войско. Оно устраивало лагерь на порядочном расстоянии от армии Страффа, ближе к каналу Лут-Дан, который на востоке соединялся с рекой Каннерал. Вин стояла возле Эленда, а на галерее, неподалеку от хозяйки, расположился Ор-Сьер. Не было лишь занятого делами городской стражи Хэма.

– Как же мы пропустили их приближение? – Эленд выглядел потрясенным.

– Из-за Страффа, – пояснил Колченог. – Наши разведчики его проглядели, потому что Сетт пришел с той же стороны. Страфф, вероятно, знал о приближении другого войска еще несколько дней назад, а у нас не было ни малейшего шанса увидеть их заранее.

– Страфф выставил дозорных для наблюдения за чужаками, – заметила вдруг Вин. – Непохоже, что они настроены дружелюбно по отношению друг к другу.

Она легко запрыгнула на зубец крепостной стены и шагнула к самому краю.

– Может быть, они нападут друг на друга? – В голосе Эленда послышалась надежда.

Колченог фыркнул:

– Не думаю. Они равны друг другу по силе, хотя Страфф, может быть, чуть сильнее. Сомневаюсь, что Сетт рискнет его атаковать.

– Зачем же тогда он пришел?

– Возможно, надеялся, – пожал плечами старый генерал, – что опередит Венчера на пути к Лютадели и возьмет ее первым.

Он говорил о захвате Лютадели как о решенном деле. Желудок Эленда свело; облокотившись на парапет, он выглянул наружу сквозь бойницу. Вин и остальные члены шайки Кельсера – воры, алломанты-скаа – были изгоями и большую часть жизни провели, скрываясь от преследователей. Они, вероятно, умели справляться со страхом, но Эленд к такому не привык.

Как жить, когда ты не властен над событиями, когда тобою управляют безжалостные силы? Эленд чувствовал себя беспомощным. Что он мог сделать? Сбежать и позволить городу заботиться о себе самостоятельно? Об этом, конечно, не стоило и думать. Но, оказавшись между двумя армиями, готовыми уничтожить его город и отнять его трон, Эленд обнаружил, что избавиться от дрожи в пальцах, которыми он вцепился в каменный парапет, не так уж просто.

«Кельсер бы нашел выход из положения».

– Смотрите! – прервал размышления Эленда голос Вин. – Что это?

Эленд повернулся. Вин глядела на войско Сетта при помощи олова и видела то, что было скрыто от обычных глаз.

– Кто-то отделился от армии, – продолжала она. – Всадник.

– Посланник? – предположил Колченог.

– Может быть. Едет он довольно быстро… – Не договорив, Вин вдруг сорвалась с места и помчалась вдоль стены, прыгая с одного каменного зубца на другой.

По пролегавшей ниже галерее к хозяйке с топотом присоединился кандра. Обменявшись недоуменными взглядами, Эленд и Колченог двинулись следом.

Вин они нашли возле одной из башен, откуда рожденная туманом по-прежнему наблюдала за приближавшимся всадником. Во всяком случае, Эленд предполагал, что она за ним наблюдала, – сам он этого видеть не мог.

«Алломантия», – подумал Эленд, с досадой тряхнув головой.

Почему у него нет хотя бы одной силы – пусть даже слабейшей, как медь или железо?

– Это же Бриз!

– Что? – не сразу понял Эленд. – Ты уверена?

– Да! Его преследуют. Конные лучники. – Вин выругалась.

– Послать всадников! – выругавшись в свою очередь, крикнул Колченог. – Скакать на перехват!

Гонец со всех ног кинулся исполнять приказ.

– Не успеют, – ни к кому конкретно не обращаясь, покачала головой Вин. – Лучники его поймают или подстрелят. И я не успею. Хотя…

– Тут слишком высоко, чтобы прыгать, – нахмурился Эленд. – Даже для тебя.

Загадочно улыбнувшись, Вин бросилась вниз.

Четырнадцатый металл, дюралюминий, был наготове.

«Надеюсь, это сработает. – Вин высматривала подходящий якорь… На глаза попался усиленный железом больверк. – То, что надо!»

Потянувшись к нему, Вин рывком закинула себя на вершину башни. Тотчас же прыгнула снова, подталкивая себя вверх и в сторону, и под углом взмыла в воздух. Продолжая отталкиваться от больверка и погасив все металлы, кроме стали и пьютера, воспламенила дюралюминий.

Она не ожидала волны такой мощи. Лишь равная по силе вспышка пьютера не дала телу Вин разорваться на части. Она метнулась прочь от крепости, просвистев в небе, словно брошенный рукой невидимого великана снаряд. Воздух ревел, навалившаяся тяжесть от внезапного ускорения мешала думать.

Вин попыталась восстановить контроль. К счастью, она хорошо выбрала траекторию: ее несло прямо к Бризу и его преследователям. Интересно, что гасильщик такого натворил? В любом случае разозлил он кого-то здорово, потому что два десятка человек гнались за ним, целясь из луков.

Сталь и пьютер полностью выгорели за одну-единственную вспышку дюралюминия. Вин выхватила флакон с металлами и выпила до дна. Отбросив флакон, она почувствовала странное головокружение. Слишком непривычно было прыгать днем – видеть, как надвигается не скрытая туманом земля, не ощущать на себе туманного плаща…

Всадник, возглавлявший преследователей, вскинул лук, целясь в Бриза. Никто не заметил Вин, которая пикировала, словно хищная птица.

Или, правильнее сказать, падала.

Спохватившись в последний момент, Вин разожгла пьютер и бросила монету на стремительно летевшую навстречу землю. Оттолкнулась, ослабляя инерцию и направляя себя в сторону. Приземлилась с оглушительным ударом – точно между Бризом и лучниками, – взметнув пыль и комья земли. Лучник спустил тетиву, но Вин, словно взведенная пружина, прыгнула прямо на стрелу и оттолкнулась. Под воздействием алломантической силы наконечник в щепки расколол древко и с треском врезался в лоб выпустившего стрелу.

Лучник свалился с лошади, а Вин опустилась на землю. Вновь применив алломантию – на этот раз к подковам двух лошадей, – рожденная туманом заставила животных споткнуться и упасть. Звуки упавших тел, жалобное лошадиное ржание… Однако Вин, отброшенная силой отдачи, уже отлетела назад. Алломантическими толчками промчалась вдоль дороги в нескольких футах от земли и наконец догнала несущегося галопом Бриза.

Тот буквально обомлел, заметив прямо над своей головой парившую в воздухе Вин; ее одежда трепетала на ветру. Подмигнув, рожденная туманом потянула за доспех ближайшего всадника. Тело запротестовало от внезапной смены направления, но Вин не обратила внимания на боль. Зато всадник сумел удержаться в седле ровно до той минуты, пока Вин не врезалась в него ногами. Мужчина кувырком полетел из седла – рожденная туманом опустилась на черную от сажи землю рядом. Остальные всадники натягивали вожжи, осаживая лошадей в нескольких футах от нее.

Их было много, все в доспехах, лошади подкованы. Кельсер бы атаковал, однако Вин решила довольствоваться тем, что задержала преследователей и Бриз сумел удрать. Этого ей вполне хватало. Оттолкнувшись от доспеха одного из солдат, Вин бросила себя назад. Однако всадники, вместо того чтобы подбирать раненых, проворно вытащили стрелы с каменными наконечниками и натянули тетивы.

Вин зашипела от досады: «Ну что ж, друзья, сами напросились!»

Она легко оттолкнулась от них всех и подожгла дюралюминий. На этот раз Вин была готова к внезапному приливу силы. Щемящая боль в груди, вспышка в желудке, свист ветра в ушах. Чего она не ожидала, так это эффекта, который проявился на ее якорях: людей и лошадей раскидало взрывом в разные стороны, словно листья на ветру.

«Мне надо быть осторожнее с этой штукой. – Прокрутившись в воздухе, Вин стиснула зубы. Сталь и пьютер закончились опять – пришлось опустошить последний флакон с металлами. – Нужно будет брать с собой побольше…»

Благополучно приземлиться удалось только благодаря пьютеру, погасившему ужасающую скорость. Вин немного замедлилась, чтобы поравняться с Бризом, и снова увеличила темп. Она бежала стремительно, полагаясь на силу и равновесие пьютера, держась рядом с утомленной лошадью. Явно раздосадованное тем, что двуногое существо оказалось столь сильным, животное недобро косило глазом.

Через несколько секунд они достигли города, и Бриз направил лошадь к Железным воротам, как только они начали открываться. Вин не стала ждать: бросила монету и полетела к стене, а когда ворота отворились, оттолкнулась от заклепок, и второй алломантический толчок послал ее прямо вверх. Двое стражников, когда рожденная туманом пролетала над самым краем парапета, проводили ее удивленным взглядом. Во внутреннем дворе она оказалась как раз в тот же момент, когда Бриз въезжал в ворота.

Гасильщик вытирал вспотевший лоб. Хоть Бризу перевалило уже за сорок, волосы его еще не поседели. Сейчас они отросли почти до плеч, и Бриз зачесывал их назад. Шляпу, похоже, сдуло ветром, но он, как всегда, был в роскошном костюме и шелковом жилете. И то и другое во время безумной скачки покрылось слоем черного пепла.

– Ох, Вин, моя дорогая! – воскликнул Бриз. Дышал он почти так же тяжело, как и его лошадь. – Должен сказать, это было очень вовремя. И также очень эффектно. Ненавижу, когда меня спасают, но если уж нет другого выхода, пусть меня спасают со вкусом.

Вин улыбнулась. Бриз спешился, показав, что едва ли является самым ловким человеком на площади, и конюхи увели измученную лошадь. Гасильщик снова вытер лоб. Эленд, Колченог и Ор-Сьер торопливо спустились с крепостной стены во двор. Один из адъютантов наконец-то отыскал Хэма, и тот бежал теперь через двор.

– Бриз! – Они с Элендом пожали друг другу руки.

– Ваше величество, – церемонно начал Бриз. – В добром здравии и расположении духа, я полагаю?

– В здравии, да, – согласился Эленд. – Дух… с поправкой на то, что под стены моего города прибыла армия…

– Вообще-то, целых две, – подхромав ближе, проворчал Колченог.

– Ах, и дорогой мастер Кладент. – Бриз аккуратно сложил платок. – Полон радости, как всегда.

Колченог, по своему обыкновению, фыркнул. Ор-Сьер тихонько приблизился и сел рядом с Вин.

– И Хэммонд. – Бриз перевел взгляд на широко улыбающегося громилу. – Я почти заставил себя забыть о том, что обязательно встречусь с тобой, когда вернусь.

– Признайся, ты же рад меня видеть!

– Видеть – возможно. Слышать – никогда. Мне понравилось проводить время вдали от твоей вечной псевдофилосовской болтовни.

Улыбка Хэма стала еще шире.

– Рад видеть тебя, Бриз, – снова заговорил Эленд. – Но ты бы мог выбрать чуть более подходящее время для появления. Я надеялся, ты сумеешь остановить одну из армий, что идут на нас.

– Остановить? – поразился Бриз. – Ну зачем же мне за такое браться, мой дорогой? Между прочим, я провел целых три месяца в попытках убедить Сетта, чтобы он привел свое войско сюда.

Эленд застыл, Вин нахмурилась. Бриз же выглядел довольным – что, в общем-то, было его обычным состоянием.

– Так, значит… лорд Сетт на нашей стороне? – с надеждой спросил Эленд.

– Конечно нет, – засмеялся Бриз. – Он пришел, чтобы разорить город и украсть твой предполагаемый запас атиума.

– Ты, – вмешалась Вин, – это ведь ты распространял слухи о том, что у Вседержителя был клад с атиумом, верно?

– Конечно, – подтвердил Бриз, разглядывая Призрака, который тоже подошел к воротам.

– Но… – От волнения Эленд запнулся. – Зачем?

– Глянь за стену, мой дорогой друг, – с ленцой в голосе пустился в объяснения Бриз. – Я знал, что твой отец рано или поздно пойдет войной на Лютадель, – даже мой талант убеждать не помог бы отговорить его. Поэтому я начал распространять слухи в Западном доминионе, а потом сделал себя одним из советников лорда Сетта.

– План хорош, – одобрительно проворчал Колченог. – Безумен, но хорош.

– Безумен? – переспросил Бриз. – Мои ментальные способности не подвергаются сомнению, мастер Кладент. Не безумен, а блестящ!

Эленд выглядел смущенным.

– Не хочу оскорбить тебя, Бриз. Но… как появление вражеской армии под стенами города может быть хорошей идеей?

– Это основная стратегия переговоров, мой дорогой. – Гасильщик принял у слуги снятую с седла дуэльную трость и направил ее на запад, в сторону армии Сетта. – Когда в переговорах только два участника, один обычно сильнее другого. Это здорово усложняет дело для слабой стороны, то есть в данном случае для нас.

– Разумеется, – согласился Эленд. – Но даже если армий три, мы все равно слабейшие.

– Ага. – Бриз поднял трость. – Но два других участника примерно равны друг другу по силам. Страфф сильнее, зато у Сетта очень большое войско. Если один из военачальников рискнет атаковать Лютадель, его армия понесет потери – достаточные потери, чтобы он не смог защитить себя от третьей армии. Атаковав нас, он подставит себя под удар.

– Поэтому военных действий не будет, – подытожил Колченог.

– Точно, – кивнул Бриз. – Поверь мне, Эленд, мой мальчик. В нашем случае две большие вражеские армии – это намного лучше, чем одна большая вражеская армия. В трехсторонних переговорах слабейшая сторона часто обладает большей властью, потому что ее присоединение к одному из двух других участников решит исход дела.

– Но мы не хотим присоединяться ни к одному из них, Бриз.

– Я так и понял, однако наши противники этого не знают. Приведя сюда вторую армию, я выиграл для нас время. Оба военачальника не сомневались, что доберутся первыми. Теперь, когда они пришли почти одновременно, им придется пересмотреть стратегию. Думаю, мы получили затяжную осаду. По меньшей мере на несколько месяцев.

– Это не решает главную проблему: как от них избавиться, – нахмурился Эленд.

– Я привел их сюда – вы разбирайтесь, что с ними делать, – пожал плечами Бриз. – И скажу я вам, было совсем нелегко заставить Сетта прибыть вовремя. Он намеревался явиться за пять дней до Венчера. К счастью, некий… недуг распространился по лагерю несколько дней назад. Видимо, кто-то отравил главный запас воды и наградил все войско диареей.

Призрак, стоявший позади Колченога, тихонько заржал.

– Я знал, что ты это оценишь, – развернулся к парнишке Бриз. – Ты остался таким же невразумительным надоедой, мальчик?

– Вроде бы как бы не совсем.

Услыхав до боли знакомый жаргон восточных улиц, Бриз фыркнул.

– И все же смысла в твоих речах, как правило, больше, чем у Хэммонда, – пробормотал он, снова поворачиваясь к Эленду. – Итак, собирается ли кто-нибудь послать за каретой, чтобы отвезти меня во дворец? Я гасил вас, неблагодарные, уже добрых пять минут! Показывал себя в самом усталом и жалком виде, и никто даже из чистой любезности меня не пожалел!

– Теряешь хватку, – подначила Вин.

Бриз был гасильщиком – алломантом, который воспламеняет латунь, чтобы успокаивать чувства других людей. Очень умелый гасильщик – а Вин не знала никого талантливее Бриза – мог заглушить все эмоции человека, усилив одну. Умел заставить его чувствовать именно то, что было необходимо.

– Вообще-то, – Эленд развернулся к стене и посмотрел вверх, – я рассчитывал, что мы поднимемся обратно на стену и еще немного поизучаем войска. Раз уж ты столько времени провел с армией лорда Сетта, ты мог бы нам многое о ней рассказать.

– Могу. И расскажу, но я не собираюсь карабкаться по ступенькам. Друг, разве ты не видишь, как я устал?

– Ты устал? – Хэм хлопнул Бриза по плечу, выбивая облачко пыли. – Да за тебя всю дорогу бежала бедная лошадка.

– Я вымотался до полного бесчувствия, Хэммонд. – Бриз отпихнул руку громилы тростью. – Мой уход восприняли как… не совсем подобающий.

– И что же произошло? – заинтересовалась Вин. – Сетт понял, что ты шпион?

– Скажем так, лорд Сетт и я… – Бриз явно смутился, – поссорились.

– Уж не поймал ли он тебя в постели со своей дочкой?

От предположения Хэма собравшиеся дружно прыснули от смеха.

Бриз мог быть кем угодно, только не дамским угодником. Несмотря на свою способность играть чувствами, он не выразил романтического интереса ни к кому за все время, что Вин была с ним знакома. Доксон однажды заметил, что Бриз слишком сосредоточен на себе, чтобы уделять внимание подобным вещам.

Прежде чем ответить, Бриз картинно закатил глаза:

– Честно скажу тебе, Хэммонд. С возрастом твои шутки становятся все хуже. Подозреваю, тебя слишком часто били по голове во время тренировочных боев.

Громила ухмыльнулся, а Эленд послал за каретами. Пока они ждали, Бриз пустился в повествование о своих странствиях. Вин смотрела на Ор-Сьера. Ей все еще не представился случай рассказать остальным о том, что с ним произошло. Возможно, теперь, когда вернулся Бриз, и Эленд соберет всех своих друзей? А пока лучше о случившемся помалкивать: Вин хотела, чтобы дворцовые слуги считали, что она отослала Ор-Сьера.

Бриз продолжал свою историю, а рожденная туманом смотрела и улыбалась. Он был не только талантливым оратором, но еще и очень деликатно применял алломантию. Вин почти не чувствовала его «прикосновений». Когда-то вторжение гасильщика казалось оскорбительным, но теперь она наконец доросла до понимания, что прикосновение к чужим человеческим эмоциям просто часть природы Бриза. Как красивая женщина требовала внимания к своему лицу и фигуре, так и Бриз притягивал его почти бессознательным использованием своей силы.

Разумеется, от этого он не становился в меньшей степени плутом. Заставлять других плясать под его дудку оставалось одним из главных занятий Бриза. Просто Вин не испытывала теперь к нему отвращения из-за того, что он использовал для этого алломантию.

Карета наконец-то подъехала, и Бриз облегченно вздохнул, потом глянул на Вин и кивнул в сторону Ор-Сьера:

– Это что?

– Собака, – пожала плечами Вин.

– Ты, как всегда, прямолинейна. И зачем же тебе понадобилась собака?

– Я ей подарил, – вмешался Эленд. – Она захотела – я купил.

– Ты выбрал волкодава? – вытаращил глаза Хэм.

– Ты же сам с ней дрался, – рассмеялся Эленд. – А кого, интересно, надо было ей подарить? Пуделя?

Хэм хохотнул:

– Нет, конечно нет. Вообще-то, он ей здорово подходит.

– Правда, он почти с нее ростом, – неодобрительно прибавил Колченог.

Вин положила руку на голову Ор-Сьера. Старый генерал, как всегда, оказался прав: зверь выглядел крупным даже для волкодава – больше трех футов в холке. И Вин отлично знала, сколько он весит, – она ведь тащила его бесчувственное тело на плече до дворца.

– Необыкновенно хорошо воспитан для волкодава, – заметил Хэм. – Хороший выбор, Эл.

– Ладно, – буркнул Бриз. – Только не пора ли нам вернуться во дворец? Армии и волкодавы – это все очень интересно, однако прямо сейчас меня больше всего волнует ужин.

– И почему же ты не рассказала им про Ор-Сьера? – спросил Эленд, когда их карета катилась к крепости Венчер.

Они ехали втроем: Вин, Эленд и безмолвный Ор-Сьер напротив.

– Я скажу им потом. Бойкая городская площадь не самое подходящее место для откровений, – попыталась объяснить Вин.

– Трудно избавиться от привычки хранить секреты, да? – улыбнулся Эленд.

Вин залилась румянцем.

– Я не храню его в секрете, я просто… – Не договорив, она опустила глаза.

– Не расстраивайся, Вин. Ты слишком долго жила сама по себе, никому не доверяя. Никто не ждет, что ты изменишься за одну ночь.

– Прошла не одна ночь, Эленд, – грустно заметила Вин. – Два года.

– Ты справляешься все лучше. – Он положил ей на колено ладонь. – Все видят, что ты сильно изменилась.

«Другой бы испугался, что у меня есть секреты и от него. Эленд просто пытается сделать так, чтобы я не чувствовала себя такой виноватой», – с благодарностью подумала Вин.

Он был лучшим человеком – гораздо лучше, чем она заслуживала.

– Кандра, – обратился Эленд к Ор-Сьеру, – Вин говорит, ты везде за ней поспеваешь.

– Да, ваше величество. Эти кости хоть и неприятны, но отлично подходят для слежки и быстрого передвижения.

– А если с ней что-то случится? Вдруг ее ранят? Сумеешь перетащить ее в безопасное место?

– К сожалению, не получится сделать этого достаточно быстро, ваше величество. Однако я сумею вызвать помощь. У этих костей много ограничений, но я буду стараться изо всех сил, чтобы выполнить Договор.

Эленд, должно быть, заметил вздернутую бровь Вин и усмехнулся:

– Поверь мне, Вин, он обязательно сделает то, что говорит.

– Договор для меня все, госпожа, – подтвердил Ор-Сьер. – Он требует больше, чем просто службы. Он требует усердия и преданности. Такова суть кандры. Исполняя Договор, мы служим своему народу.

На этом разговор закончился. Эленд вытащил книгу, Вин положила голову ему на плечо. Ор-Сьер лег, заполнив собой все сиденье напротив. В конце концов карета въехала во внутренний двор крепости Венчер, и Вин подумала, что хочет принять теплую ванну. Однако едва Эленд вышел из кареты, к нему подбежал стражник и что-то зашептал.

– Ваше величество, до вас добрался гонец? – Он не учел, что Вин подожгла олово.

– Нет, – нахмурился Эленд.

Когда подошла Вин, солдат замялся и в глазах его промелькнуло сомнение, но он все-таки продолжил: все знали, что Вин – главный телохранитель и доверенное лицо Эленда.

– Мы… э-э… не хотим вмешиваться… поэтому все держали в тайне. Мы просто хотели убедиться… что все в порядке. – Стражник говорил и почему-то продолжал смотреть на Вин.

– О чем речь?

Страж снова повернулся к королю:

– О трупе в покоях леди Вин.

«Труп» оказался скелетом. Полностью обглоданным, без капли крови или частички плоти, пятнавшей блестящую белую поверхность. Большинство костей были переломаны.

– Простите, госпожа, – достаточно тихо, чтобы его никто больше не услышал, произнес Ор-Сьер. – Я думал, вы от них избавитесь.

Вин кивнула. Именно этот скелет Ор-Сьер использовал до того, как она дала ему тело животного. Обнаружив дверь незапертой – обычный знак, если Вин хотела, чтобы в комнате убрали, – горничные вошли. Кости она сложила в корзину, намереваясь разобраться с ними позднее. Видимо, горничные заглянули туда и оказались весьма удивлены.

– Все в порядке, капитан, – успокоил Эленд.

Дему, заместитель командующего дворцовой стражи, в отличие от Хэма, не только не чурался форменной одежды, а, похоже, ею гордился. Во всяком случае, униформа его выглядела удивительно чисто и опрятно.

– Ты правильно сделал, что не предал это огласке, – продолжал Эленд. – Мы полностью в курсе. Не стоит беспокоиться.

– Мы и предположили, что это не случайность.

«Не случайность, – повторила Вин про себя. – Отлично! Интересно, что такого я, по его мнению, натворила?»

Лишь немногие скаа знали, что такое кандра, и Дему, скорее всего, не имел ни малейшего понятия о том, как следовало расценивать подобные останки.

– Вы не могли бы от них тихонько избавиться? Ради меня, капитан, – попросил Эленд, кивком указывая на кости.

– Конечно, ваше величество.

«Он, должно быть, думает, что я кого-то съела или нечто подобное, – со вздохом подумала Вин. – Да еще и обсосала кости».

Что в принципе было не так уж далеко от истины. Однако Дему почему-то вовсе не торопился исполнять поручение короля.

– Ваше величество, – выждав несколько секунд, снова обратился он к Эленду. – От другого тела также следует избавиться?

Вин замерла.

– Другого тела? – переспросил Эленд.

Страж кивнул:

– Когда мы нашли этот скелет, то привели собак, чтобы они тут хорошенько все обнюхали. Собаки не обнаружили никаких убийц, но нашли другое тело. Такой же набор костей, полностью очищенных от плоти.

Вин и Эленд обменялись недоуменными взглядами.

– Покажи, – приказал Эленд.

Кивнув, Дему вывел их из комнаты и шепотом дал несколько указаний одному из своих людей. Вчетвером – три человека и кандра – они преодолели короткий путь вдоль дворцового коридора к редко используемой части гостевого крыла. Дему отпустил солдат, стоявших возле одной из дверей, и провел своих спутников внутрь.

– Это тело было не в корзине, ваше величество, – пояснил заместитель командующего дворцовой стражей. – Его засунули в чулан. Мы бы никогда его и не нашли, но собаки достаточно легко учуяли запах. Правда, я не понимаю почему: труп полностью лишен плоти.

Эленд посмотрел на кости, сложенные горкой возле стола, глянул на Вин, потом повернулся к Дему:

– Вы не оставите нас наедине, капитан?

Кивнув, молодой стражник вышел из комнаты и закрыл дверь.

– Ну? – обратился Эленд к Ор-Сьеру.

– Я не знаю, откуда оно взялось, – ответил кандра.

– Но это тело, съеденное кандрой, – заметила Вин.

– Без сомнения, госпожа. Собаки нашли его из-за особенного запаха, который наши пищеварительные соки оставляют на недавно исторгнутых костях.

Эленд и Вин молча переглянулись.

– Однако, – продолжал Ор-Сьер, – это, скорее всего, не то, о чем вы думаете. Этого человека, видимо, убили далеко отсюда.

– Что ты имеешь в виду?

– Это брошенные кости, ваше величество, – пояснил Ор-Сьер. – Кости, которые кандра оставляет…

– …после того, как находит новое тело, – закончила Вин.

– Да, госпожа.

Эленд нахмурился.

– Насколько давно? – спросил он. – Может быть, эти кости лежат тут с прошлого года, оставленные кандрой моего отца.

– Очень возможно, ваше величество.

В голосе Ор-Сьера прозвучала неуверенность. Кандра подошел к костям и понюхал. Вин тоже взяла одну, поднесла к носу. С помощью олова она легко выделила острый запах, напоминавший желчь.

– Очень сильный, – сказала она, глядя на Ор-Сьера.

Тот кивнул:

– Эти кости лежат тут недолго, ваше величество. Всего несколько часов, не больше.

– Значит, во дворце есть еще один кандра. – Голос Эленда чуть дрогнул. – Кого-то из моих слуг… съели и подменили.

– Очень вероятно, ваше величество, – подтвердил Ор-Сьер. – И к сожалению, не существует способа определить по костям, кого именно. Это всего лишь отбросы. Кандра взял новые кости, вобрал в себя их плоть и надел одежду.

По взгляду Вин Эленд понял, что думает о том же, о чем и она. Если заменили кого-то из дворцовых слуг, это еще полбеды. Все могло оказаться намного серьезнее.

Кандра были несравненными актерами: Ор-Сьер, к примеру, так бесподобно имитировал лорда Рену, что даже люди, хорошо знавшие его, не распознали обман. Такой талант можно использовать для создания имитации горничной или слуги, однако врагу ничего не стоило заменить и куда более важного человека. Если враг заслал шпиона в ближний круг Эленда…

«Это должен быть кто-то, кого мы не видели последние несколько часов», – отбросив кость, подумала Вин.

После завершения собрания Ассамблеи она, Эленд и Ор-Сьер провели на стене бо́льшую часть дня, но с прибытием второго войска город и дворец погрузились в настоящий хаос. Гонцы с трудом разыскали Хэма, и Вин все еще не знала, где находится Доксон. Фактически она и Колченога не видела, пока он не присоединился к ним с Элендом на стене некоторое время спустя. Призрак же вообще явился последним.

Вин смотрела на кучу костей, ощущая болезненную тревогу. Существовала большая вероятность, что кто-то из их главной команды – бывшей шайки Кельсера – был теперь самозванцем.