ГЛАВА 48

Собрать всех оказалось делом довольно быстрым. Ещё бы, кто ж пропустит последнее слово приговорённого? Юные девицы плотной группой собрались перед привязанным к уродливому мёртвому дереву Томасом.

— Ну что ж, — промолвила Гарриет, — сначала говори ты, потом мы.

Томас кивнул и прокашлялся. Он начал свою речь, хотя толком ещё и с мыслями не собрался.

— Всё, что мне известно о вашей группе, я узнал от Ариса. Похоже, мы все прошли через одни и те же испытания в Лабиринте. Но после того, как мы вырвались оттуда, пути наших групп разошлись. И ещё — я не уверен, чтó вы знаете о ПОРОКе.

— Мало что, — буркнула Соня.

Это воодушевило Томаса — похоже, здесь у него преимущество. Соня совершила большую ошибку, сделав своё признание.

— А мы узнали о них довольно много. Все мы особенные — каждый по-своему. Нас всех проверили специальными тестами, потому что мы им нужны для каких-то особых целей. — Он сделал паузу, но поскольку никто не выказал особенной реакции, он продолжал:

— Практически всё, что с нами происходит, выглядит полной бессмыслицей. Потому, что всё это — составные части испытаний; ПОРОК называет их Вариантами. Они смотрят, как мы будем реагировать в определённых обстоятельствах. Я тоже не всё тут понимаю, даже, можно сказать, мало что понимаю, но мне кажется, что затея с моим убийством — ещё один пробный шар, ещё одна проверка. А может, ещё одна ложь. Так что... я думаю, это очередная Варианта: они хотят увидеть, как мы поступим в этой ситуации.

— Другими словами, — вмешалась Гарриет, — ты хочешь, чтобы мы рискнули своими жизнями, поверив этой блестящей дедукции?

— Ну как вы не видите? В моём убийстве нет никакого смысла. Не знаю, может, это специальный тест для вас. Но что я знаю точно — так это то, что я полезнее вам живой, чем мёртвый.

— Или, — снова перебила Гарриет, — нас проверяют: а не тонка ли у нас кишка убить лидера наших соперников? Может, как раз в этом и весь смысл — увидеть, какая из групп успешнее? Отсеять слабых, чтобы остались только сильные?

— Вообще-то я не лидер, и никогда им не был. Лидер у нас Минхо. — Томас решительно покачал головой. — Нет, вы вот о чём подумайте: какую такую силу вы продемонстрируете, убив меня? Я один, а вас множество, к тому же вы вооружены до зубов. Ну и как это докажет, кто сильнее?

— Тогда в чём же тут дело? — выкрикнул кто-то из задних рядов.

Томас ответил не сразу — он взвешивал каждое своё слово.

— Я думаю — это проверка вашей способности думать самостоятельно, менять планы, если это необходимо, принимать разумные решения. И чем нас больше, тем выше наши шансы попасть в Мирную Гавань. Моё убийство не имеет смысла — от него никому не будет пользы. Вы доказали свою силу, захватив меня в плен, этого достаточно. Теперь покажите, что не намерены всё время слепо подчиняться им.

Он замолк и расслабился. Больше ничего толкового в голову не приходило. Теперь надо ждать их решения. Он сделал всё, что в его силах.

— Неплохо загнул, — сказала Соня. — Как по мне — так и должен говорить полностью отчаявшийся человек, ни в какую не желающий помирать.

Томас пожал плечами.

— А я уверен, что прав. Думаю, если вы меня убьёте, то провалите настоящий тест.

— Ещё бы, кто б сомневался, что ты так думаешь, — сказала Гарриет и встала. — Слушай, если честно, то мы, в общем, думаем то же самое. Но нам хотелось услышать, что ты скажешь. Скоро солнце зайдёт. Тереза вернётся с минуты на минуту. Вот тогда и договорим.

Но Томас, опасаясь, что Тереза останется непреклонной, не согласился и быстро возразил:

— Нет! Я хочу сказать — она решительно настроена меня убить. — Он произнёс эти слова, в глубине души надеясь, что это всё же неправда. Да, она обращалась с ним очень плохо, но убить?.. Неужели она пойдёт на это? — Я думаю, что решать — это ваше право, ребята.

— Расслабься, — сказала Гарриет с полуулыбкой. — Если мы решим оставить тебя в живых, она ничего не сможет с этим поделать. Но если мы... — Она остановилась, и на лице её появилось странное выражение, словно она сказала слишком много. — Мы что-нибудь придумаем.

Томас постарался скрыть своё облегчение. Может он и сыграл немного на их гордости, но... лучше не давать надежде разгореться слишком сильно.

Девушки начали собирать вещи и упаковывать их в рюкзаки («Интересно, а откуда у них рюкзаки?» — подумал Томас), готовясь к ночному походу. До Томаса доносились обрывки их тихих разговоров, он ловил на себе взгляды — воительницы, без сомнения, обсуждали то, что услышали сегодня.

Темнота быстро сгущалась. И вот, наконец, появилась Тереза. Она пришла с той стороны, откуда они все прибыли сюда этим утром. Тереза мгновенно уловила перемену в обстановке — возможно из-за взглядов, которые все бросали на неё и на Томаса.

— Что? — спросила она, сохраняя на лице прежнюю жёсткость.

Ей ответила Гарриет:

— Поговорить надо.

Тереза озадаченно глянула на неё, но без возражений пошла вместе с остальными девушками в дальний конец пещеры. Оттуда до Томаса долетал общий приглушённый гул голосов, но он не мог разобрать ни слова. В солнечном сплетении образовался холодный комок страха в ожидании вердикта.

С того места, где он стоял, видно было, что разговор пошёл нешуточный, на повышенных тонах. Он видел, что Тереза вне себя, видел, как исказилось её лицо — она всеми доступными ей способами старалась доказать свою правоту. Похоже, она противостояла всей группе, и от этого Томас занервничал ещё больше.

Наконец, когда сгустилась почти полная темень, Тереза развернулась, решительным шагом отошла от группы девушек и пошагала прочь от лагеря, держа путь на север, к перевалу. На одном плече она держала своё копьё, на другом болтался рюкзак. Томас смотрел ей вслед, пока она не скрылась между скальными стенами, обрамляющими горный проход.

Он перевёл глаза на оставшихся — многие из них выглядели так, словно с их плеч свалился тяжёлый груз. Гарриет подошла к нему, опустилась на колени и, ни слова не говоря, принялась развязывать опутывающую юношу верёвку.

— Ну? — отважился Томас. — Вы пришли к какому-нибудь решению?

Гарриет не отвечала до тех пор, пока не освободила его полностью, после чего откинулась на пятки и и взглянула ему прямо в лицо. Её чёрные глаза слабо мерцали в свете звёзд и луны.

— Считай, что сегодня — твой счастливый день, везунчик. Мы всё же решили пощадить твою тощую задницу. То, что мы все в глубине души чувствовали одно и тоже, не может быть простым совпадением.

Но, как ни странно, Томас не слишком удивился. В этот миг ему стало ясно, что они уже давно решили оставить его в живых и без его пламенных речей.

— Но вот что я тебе скажу, — добавила Гарриет, встала и протянула ему руку. — Тереза тебя жутко невзлюбила. На твоём месте я бы держалась от неё подальше и смотрела в оба.

Томас тоже встал — без помощи Гарриет это было бы трудновато. Его обуревали эмоции, главными из которых были недоумение и боль.

Тереза действительно хотела, чтобы он умер.