Кто бы мог подумать, что эта нынче известная фраза из миниатюры Хармса, в которой кого-то огурцом убивают, едва ли не буквально воплотится, так сказать, в нашу повседневную реальность. Но мы попытаемся дать небольшой очерк не только и не столько того что продают, сколько каким образом.

Хотя «картинки с выставки» у меня вот есть самые подходящие – Аня иногда фотографировала… Вот, к примеру, я, задрав брови как Пьеро какой или Мефистофель, стою в супермаркете подле ящика с луком, протягивая гипотетическому зрителю в руке луковицу… И не луковку – как у Достоевского в «Карамазовых», да и не луковицу, не написать даже эффектно, что «целое Чиполлино»… – а луковищу размером в большую свёклу! И это не из-за того, что чудо-луковица на первом плане, и я её специально выбрал: если приглядеться, весь ящик заполнен такими же.

Другая фотография, похожая. У меня в горсти десяток картофелин… Можно уже дальше не продолжать. В деревне это называется «горох» и используется как вкусовая добавка когда запаривают свиньям кашу. Перекупщики, принимающие картошку по 3—5 руб. ведро, берут клубни не меньше чем в куриное яйцо. С размером и качеством тут строго. В столице же циклопический картофель подстать тому луку можно предположить лишь в длиннющих резанках в «Макдональдсе». Всем лукам лук, я думаю, если его закупить для кафе или ресторана, пойдёт на ура, никто и не заметит.

Картошка – отдельная тема, самая злободневная. Мало того, что это горох – мы бы и «поросячью картошку» наяривали за моё-моё, какая разница – так каждая горошина ещё и повреждена – то вялая, то с порезом, то зелёная. Бывает иногда крупная, продолговатая, но настолько вся угловатая, в шишках и бороздах, что твой грецкий орех очищенный… А внутри – даже не гниль, а чернота, как ни пытайся обрезать, практически ничего не выгадаешь!..

Любая картошка в «Дикси» всегда, и почти всегда в «Билле» и в «Пятёрочке», – очень плохая, просто никудышная. В деревне её бы и свиньям не с охотой отдали. Гнилая, мелкая, потемневшая внутри (возможно, подмороженная), вялая, фигуристая, с вросшими дырками от корней сорняков, изрезанная, истыканная, раздробленная, позеленевшая, в земле – а иной раз всё вместе, весь букет некондиционных свойств. Если только рано поутру есть завоз, и только насыплют в ящик, тогда ещё можно обхватать сверху более-менее посвежее (хотя все признаки тоже будут слегка наличествовать, они что называется имманентны). Но утром людям некогда, и нам тоже. В другое же время суток можно лишь склониться над некоей воняющей полуразлагающейся массой, над которой и склоняться-то в падлу, да никто и не склоняется – разве только бабки, гастарбайтеры да я… Причём я действую – чтоб хоть что-нибудь выбрать на ощупь более похожее на картошку, а не на лягушку – без надевания мешка на кисть. Нормальные люди, дабы не пачкать руки и не лезть почти ползком в неудобно стоящий лоток, берут заморский картофель фасованный (если он есть) по 90 руб. пакет. За сто рублей брать картошку у меня рука не поднимается. А простой картофан стоит, между прочим, то 29 с чем-то, то 39 рублей, а то зимой и 45. И главное, мало того, что какую фигурную резьбу по нему не веди (иногда выбрасывается до 60%), всё бесполезно, так он ещё и сам по себе как мыло, иначе и не скажешь – никакой рассыпчатости (крахмала), плотности, волокнистости при разварке, а уж подавно вкуса и запаха. Где такой берётся, загадка. Пробовали пару раз дорогой: южно-американский, в пакетах с торфом сыпучим каким-то, твёрдый, без синюшности внутри, но порезанный напоминает ананас, на вкус, как и дешёвый, такой же пресный и слащавый. Пробовали брать на рынке – здесь всё обвешано картонками «Картошка тамбовская» – то же самое, только, если совсем мало берёшь, заставив – с боем – распаковать завязанные по полтора-два кило мешки – покрупнее дадут да чуть посвежее (но и на 10—20 рублей дороже).

Вернее, догадываюсь, где берётся. Сто раз проезжал в подмосковных знакомых краях, где-нибудь между посадок для маскировки, странноватые угодья – подпольные (ну, или полуподпольные, легальные) гастарбайтерские огороды, на коих ползают закопчённые на солнце чучмеки, а рядом, возле площадочки с будочкой, кучи мешков с удобрениями… И там не только картошка…

Но продолжим о «выставке». Про лук и картофель, вы, может быть, поняли, это не картинки только, не казусы и эпизоды – сфотографировал и радуйся, пости в блоги… Картошка такая ежедневно, а лук весьма часто. А вот, например, есть ещё красная свёкла. Дешевейший продукт, полезный. Но варить долго, потом чистить и т. д. – для нормальных (занятых) людей свёкла продаётся уже очищенная и сваренная заботливыми руками гастарбайтеров в вакуумных пакетиках (то же самое и картошка, токмо, кажется, ещё не варёная). Я предпочитаю всё же своими руками (из-за чего не покупаем с Аней даже такой великолепнейший продукт, как квашеная капуста – разве что в монастыре каком можно взять), как-то надёжнее… И вот ищем как-то раз свёклу в своём «Дикси»… – а что её искать: если есть в наличии, не ошибёшься! Нету. Спрашиваем у шныряющего таджика (не ошибёшься тож: также в оранже, только с лейблом магазина), мол, когда свёклу привезут (может, давно привезли, только они не вынесли ещё из подсобки, поди на ней кто-нибудь из его сородичей-второсменников дрыхнет – типичная практика), а он рапортует: «Ест здэс!» и показывает на… коробочку с ячейками для инжира, в которых, натурально, располагаются миниатюрные завядшие свёколки, они же бурак!.. «Дарагой, – так и хотелось воскликнуть, – это инжир!..» – «Нэт!» Вот это действительно надо снимать, это искусство, не знаю, сохранился ли этот кадр.

Да сколько таких кадров – снималось по случаю на телефон, не особо стремились их сохранять. Не знаю даже, что здесь выбрать покороче описать. Да вот, к примеру: снова изображён я, снова с какой-то сценической миной, рука простёрта к хлебным полкам, в руке какой-то «коржик ржаной»… Но главное фон всего этого – издалека снято: длинные хлебные полки-ящички, от пола и в рост человека – абсолютно пустые! Это вновь наш «родной» «Диксиленд» – если зашёл после часов шести, вряд ли купишь хлеба. Даже вчерашний-позавчерашний, даже батоны неизбывные, рогалики и коржики и проч. – из-за перенаселения вечером всё сметается подчистую! В «Килл-Билле» (их в окрестностях штук пять) тоже можно подобным образом сфоткаться, у почти пустого прилавка, но это не так эффектно: позавчерашний и более старый хлеб тут на верхней полке завсегда отыщется… Да мы бы, опять же, с удовольствием взяли бы и вчерашний, и третьего дня, если б это был… настоящий ржаной хлеб (даже это словосочетание произносить неудобно!) – он, как известно, дозревает, на третий день как раз вкуснее и полезнее, ну, или продукт хоть в чём-то основном его напоминающий… Так нет же – актуальное искусство хлебоделанья настоль далече ушло от традиционного, что плати хоть 50—60 руб. за четвертинку суперкрутого (судя по цене и этикетке) хлебца, через день, а через два точно, он уже малосъедобен. Что говорить об обычном хлебе за 17 рублей половинка, как клейстер какой-то, за 24, 31 и 37 с разрыхлителями всяческими и т. д. Ржи там кот наплакал – какая-то «мука ржаная обдирная», и то всё меньше (рожь, основную нашу хлебную культуру, как рис у китайцев, никто теперь нигде не сеет – «хлопотно и невыгодно»!). Только в лавке монастыря где-то в центре жена покупала приличный ржаной хлебец, маленькая буханочка 70 руб. стоит.

Морковь тоже бывает мытая в целлофане дорогая и грошовая в земле, последняя, более нам потребная, бывает не всегда, быстро разбирается и быстро преет в ящике. Капуста: кочаны поменьше сразу разбираются, остаются в наличии что называется «от 5 кг» – нам такой, к примеру, и за три недели не съесть. Вот, в принципе, не считая круп, макарон и молока, весь копеечный набор пропитания, составляющий так называемую «продуктовую корзину» так называемого «необеспеченного россиянина».

Есть ещё, конечно, мясо – но с ним никогда не угадаешь по магазинной расфасовке в пенопластовые ванночки ни его возраст, ни происхождение (тоже самое на рынке, только без расфасовки, да ещё без чека! – не раз попадалось откровенно дрянное); есть ещё колбаса – там по составу на упаковке можно довольно точно предсказать… что есть её, в принципе, можно, жив останешься, но нежелательно… Причём на сегодняшний день не существует в природе никакой вообще нормальной колбасы, довольно мясной, близкой по составу к неразнообразным, но изумительным (как теперь оказалось) колбасам советским. Бери теперь хоть за 1000 руб., получишь примерно то же самое. А взять – простецки и по-человечески: хоть на завтрак, хоть с собой на работу, хоть на праздник – отрезочек докторской (изначально разработанной как лечебная, диетическая!) нынче никак не представляется возможным. За 140—180 руб. вы возьмёте некий упакованный батон граммов на 300—400, в коем обнаружится нечто, напоминающее по вкусу и консистенции оконную замазку, только чуть помягче. Похоже ещё на колбасный сыр, только розовое.

Об этом, однако, мы можем бесконечно рассказывать. Да вы и сами наверняка уже многое понимаете. Чисто социологически можно заметить лишь то, что во времена СССР всё, как полушутя говорили, на колбасу мерилось (что, в глазах Запада и его прихвостней, показывало якобы истинную природу советского человека, устремлённого к вещам более приземлённым, чем коммунизм и звёзды); теперь же, у нас, как и у них, сотни видов сосиджей (впервые увидев тамошнюю мясную лавку по ТВ, я не верил своим глазам!), их можно купить где годно и сколько угодно, но сама колбаса уже не символ, эталон и мерило, а продукт какой-то отживший, о котором приличным людям стыдно лишний раз и упоминать. Простое счастье работяги, докторскую по 2—20 (я помню ещё необезжиренную по 2—80, непопулярную, и отличную, действительно вкусную ветчину по 3—50), променяли на «жувачки» молодых бездельников и «роллтоны» офисного планктона и гастарбайтеров. Вкуснейшее изобретение человечества аннулировано. Как и многое другое…

Наше внимание (как и время, и деньги, и, можно даже сказать, здоровье) распределено между тремя сетевыми магазинами. «Билла» – большие магазины, там всё же ассортимент большой, но всё дороже, и всегда полно народу, даже часам к 11 вечера, когда мы обычно туда ходим. (К слову, единственный раз, когда мы невежливо ответили «нашим друзьям»: в двенадцатом часу, на пустынной уже и вроде бы и освещённой, но как-то не сильно улочке – на самом деле, едва отойдя от «Биллы»! – были замечены двое сильно пьяных приезжих, уже не молодых, этаких архитипичных бая, которые, выкрикивая по-своему и ругаясь по-русски, остановились прямо посередь дороги мочеиспускать… Обойти их было нельзя, да и они бы, тоже заметившие нас, могли подумать, что мы струсили… Когда мы подошли к ним вплотную, они как раз закончили процесс и как ни в чём не бывало обратились к нам с вопросом о «Билле». Не сговариваясь, мы тут же отвернулись, негромко плюнув, и дали в сторону.) «Пятёрочка» давно приобрела уже славу магазина самого никудышного, её мы посещаем разве только если надо купить болгарский локум (лукум) – вещь натуральную и хорошую, коей в других сетевиках почему-то не бывает. (Теперь, правда, там прошла, говорят, какая-то профилактика, руководство, что ли, сменилось, и стало чуть лучше.) Есть там и свои «пятёрочные» товары, но на них, отведав, особо не польстишься. Например, семечки и орехи, хоть и дешёвые, но гнилые. Не вылезаем мы из «Дикси», знакомого нам ещё по Подмосковью, который, конечно, «Просто. Рядом. По соседству», но тут оказался неблизко от дома, по ассортименту хуже, да и вообще как-то всё в нём не так просто.

Располагаются «Дикси», как и обычные несетевые магазины, в выкупленных первых этажах жилых домов. В несетевых, понятное дело, немного дороже, завоз товара куда реже. Плюс нужно ртом говорить «дайте то, дайте это», и тебе отвешивают уже «под ключ», никакую этикетку тут уже не почитаешь. Поэтому народ, что называется, потянулся к этим сетям, они растут как грибы – почти поспевая за притоком миграционного населения…

Вот зарисовки конкретного магазина. Помещение небольшое, торговый зал узкий, вытянут в длину, проходы между полками настоль узкие, что двум покупателям даже без тележек не разойтись. Корзинку-то приподнимаешь к груди, чтобы провести её над головой бабки или не зацепить за корзинку встречного! Но это полбеды, мелочи… Во всех «магазинах для бедных» постоянно и непрерывно – в торговом зале и в рабочее время! – ведутся работы по доставке, раскладке и сортировке продукции. Ведут их исключительно гастарбайтеры (другого персонала тут нет, разве что управляющие и бухгалтерия), которые действуют «не взирая на лица» – возят туда-сюда на колёсных платформах огромные поклажи коробок, таскают эти коробки и мешки, выдвигают лотки, засыпают-выгребают, даже по такому сверхузкому, с позволения сказать, коридору ездят, всячески разворачиваясь, на механизированных колёсных платформах с нагромождением коробок в человеческий рост… Они внезапно появляются, где угодно останавливаются, сваливают свою поклажу, на всех налетают, всех толкают, при этом стараясь хранить сосредоточенно деловой вид, а также молчание. Из-за такого трафика каждый поход в супермаркет, почти каждый проход по супермаркету напоминает прохождение лабиринта в компьютерной игре! Есть ещё тётки, которые расставляют и ровняют товары на стеллажах, постоянно моют полы (размазывают грязь какой-то игрушечной шваброй), из-за чего тоже возникают заторы и склоки. Есть ещё дядька, который собирает корзинки и охраняет выход, он вроде славянской внешности, молдаванин какой-то, наверное, но действует настоль бесцеремонно, с таким отъявленно исполнительным видом, что несмотря на свой небольшой рост и должность, процентами сорока отягощения от посещения магазина мы (я думаю, и другие тоже) обязаны были именно ему. Потом его повысили и стало ещё хуже…

Есть ещё двери на склад тяжёло-металлические и широкие, которые открываются мало того, что внезапно, а из-за недостатка пространства просто на посетителей или – весьма часто – на пересечение с тоже неузкой дверью холодильника. Мало того, что из-за кишащих арбайтеров никуда не подойти, не подлезть – чтобы взять какой-нибудь моркови пару штук, нужно полчаса маневрировать и подгадывать! – так тут ещё и в буквальном смысле надо смотреть в оба. Если тебе отдавят ногу или ругнут, это такие, право сказать, приятные, можно сказать, мелочи!..

Как-то недавно Аня набрала в пакет яблок, но его днище расклеилось (в «Дикси» все полиэтиленовые пакетики как паутинка какая-то: сначала – даже моими, допустим, тонкими пальцами! – попробуй его разлепи, и если ты взял больше пяти яблок, картофелин или мандаринов, то готовься собирать их по полу), фрукты раскатились, а возящаяся здесь восточная бабища заорала на неё: «Пусть тебя проклянёт бог!» – с обрамлением полагающихся женщинам русских ругательств, сдержанно цензурных. Аня сдержанно (по её рассказу) ответила ей, что проклятий их бога вообще-то не боится. Конечно, именно на это та отреагировала наиболее бурно, и кончилось всё тем, что всё же пришлось вызывать кого-то из администрации магазина (что всегда проблематично – «его (её) сейчас нет» и т. д.), кто заявил, что это вообще-то не наша работница, а из соседнего «Дикси» взята на подмогу и проч. А совсем недавно (бывало и раньше – просто не хочется лишний раз и вспоминать) я сам тоже стал свидетелем такой же показательной сцены: нашей тётке на что-то ответили невежливо, она обозвала не нашу, тут же выскочила откуда-то кавказского вида девчушка (кажется, годков 16—17, не больше!) и атаковала тётку-покупательницу, оказавшуюся по виду какой-то алкоголичкой, крайне жёстко: «Повтари, что ты сказала, тварь! Я тэбя щас разорву!». Вот это «разорву!» писклявым, но сильным голосом было выкрикнуто раз пятнадцать – пока стоящие глубоко в очереди мужики, в том числе и я, не стали оборачиваться и очерствевшим вокалом порявкивать «заткнулись бы уже». Это благо случились тут не привычные мелкотравчатые интеллигенты с набором пластиковых карточек для всевозможных скидок, которые и на это не способны, и тем паче не молодёжь, мужи которой только бы ржать начали. Алкоголичка, мол, престарелая и черноглазая и злая, кровь с молоком гастарбайтерша, две дырявых галоши в грязи – схлестнулись – что может быть презренней и смешнее!.. Не нужно быть психоаналитиком или революционером-ленинцем, чтоб уловить подлинное отношение «обслуги» к своим «господам». Да и наоборот.

Но особенно умиляет картина, когда мигранты-сотрудники, невольно приоткрыв закулисье подсобки-склада, наклоняются, раскрылившись, над лотками, сидят так над ними, иногда даже на них, как на краю песочницы (стоящие внизу большие лотки, тоже, кстати, металлические и с острыми краями), выбирая неопрятными руками из не совсем сгнивших овощей и фруктов совсем сгнившие. Перебирать – вот тоже работёнка мне знакомая и приятная, без шуток… У них, правда, даже с шутками-прибаутками: как-то перекрикиваются-переговариваются меж собой, посмеиваются, ощеряя жёлтые и золотые зубы, бронзовые, напоминающие что-то копчёное мясное руки и чёрные ногти так и мелькают – красота! Через треть часа к лотку сбегаются покупатели, и с удовольствием рассовывают по своим пакетикам приведённое для них в более-менее потребный вид. Те же, как наседки с цыплятами, перепархивают на другую кучу…

Однако выдержать всё это, потеряв энное количество нервов и калорий (как правило, вспотев – я шучу: вот бедным не нужен фитнес-зал и кинозал!), лишь полдела. Дальше – один узчайший выход, как чрез Сциллу и Харибду, через кассу. Как правило, работают две кассы из пяти (или восьми). Иногда одна, иногда три, но всё равно после 5—6 вечера народу в «Дикси» (причём в любом из нами посещаемых) набивается как сельдей в бочке. Очереди выстраиваются в тридцать три вилюшки, выстраиваясь в и так непроходимых проходах между полками с товарами. Большая часть стоящих в очереди, процентов семьдесят, иноземцы всех мастей, которые продолжают во всю глотку балагурить между собой и по телефону – и не с оксфордским акцентом по-английски. Они набрали огромнейшие охапки батонов и растворимой лапши, того самого лука в сетках и в мешках да пива в баклажках, и теперь им надо ещё выбрать сигареты, договорившись на условном русском с кассиршей или кассиром, которые тоже владеют языком примерно так же, как большинство посещающих Лондон наших. Уже писал, что названия овощей постоянно путают, кассиры переспрашивают их друг у друга по-своему, на многие вопросы покупателей отвечают невпопад или «йа нэ знаю».

Но главное – пакеты. Их на кассе буквально швыряют – как зачастую и продукты – оправдываясь спешкой из-за большой очереди. Когда мы с женой вместе, они всё же сдерживались, а вот когда я затаривался поздно вечером один, мне частенько приходилось подбирать мандарины, картошку или яблоки по всему прилавку и даже с пола. Понимая психологическую подоплёку – «тоже мне, примерный муженёк: яблочек с мандаринчиками он в 10 часов понабрал, котику еды!» – водка, сигареты, презервативы и «Роллтоны» и впрямь никогда не входили в мою потребкорзинку – а у них поди такой дома супруг или сожитель… – я реагировал спокойно. Но главное – эти пакеты-майки, «большой» и «маленький», после того как их швырнули, нужно мгновенно разлепить склеенную-спрессованную их «горловину» руками, потому что под давлением очереди, не дожидаясь, начинают кидать продукты следующего покупателя и т. д. Разлепить их подчас весьма проблематично (несмотря на то, что уже достаточно потренировался на паутинных пакетиках для овощей и фруктов, а также несмотря на ежедневную тренировку на скорость у кассы!), нервы сдают, когда под общими взглядами нужно побыстрей расквитаться, особенно когда берёшь два-три пакета, а руки уже нечаянно испачкал чем-то масляным (ну, или чаянно землёй и ослизлостью из картошки и моркошки). Тут, как и вообще при походе в магазин, нужны, помимо физической выносливости и смекалки, сноровка и психологическая выдержка.

Каково же было наше удивление, когда в Тамбове, в одном из тамошних супермаркетов, мы нечаянно столкнулись с тем неизведанным, что сама кассирша разлепляет тебе пакет, сама складывает тебе всё в него, а по окончании оного сама ещё улыбается, благодарит и приглашает за покупками! И всё это на российском государственном языке! И, оказалось, в любом супермаркете! Мало того, что большие магазины самообслуживания там как музеи: есть абсолютно всё (такого разнообразия, большинства представленных товаров мы в столице в глаза не видели!), народ, малочисленными группками, тихий и скромный, ходит-любуется… Так, настоящим культурным шоком стало то, что пакетики для сбора овощей-фруктов, конфет и т. д. – внимание! – уже разлущенные и с чуть закатанными горловинами! — висят на каких-то крючочках у стендов, к примеру, с конфетами и орехами! Ну, знаете, это уж выше моего понимания!..

А тут я сто раз пытался, с оттенком педагогического абсурда, учить жену. Ты не говоришь им «спасибо» (на кассе), говорю я ей. А она: ты издеваешься? А я: я не издеваюсь: я-то говорю им «спасибо», и при этом не издеваюсь. Короче, всё это только добавляет путаницы и напряжённости, но я всё равно, если не откровенно сильно киданули яблоки или картошку, схватив неразодранный пакет под мышку и товары в руки, тихо, почти по-японски, говорю: «Спасибо»…

Чуть не забыл: именно в этом магазине была поначалу ещё и дополнительная очередь, создаваемая специально обученным сотрудником (иногда сотрудницей), который один мог осуществить такое эксклюзивнейшее, магическое даже деяние, как взвешивание продуктов. Про путаницу наклеек (я нэ вэлшэбнэк, я толкэ учус!..) уж и говорить нечего, но и действительно вместо привычных клеточек с картинками овощей и фруктов как на детской азбуке на данном аппарате красовались некие буквенно-цифровые коды, которые ещё дополнялись некоей трёхстраничной распечаткой в замусоленных файлах-мешочках. Место было предусмотрительно устроено в уголке напротив фруктов, но непременно образовывающаяся к нему очередь перекрывала и самый вход в магазин. Товарищ эксклюзивный сотрудник постоянно отсутствовал на рабочем месте, и приходилось ещё более замысловато и долго кружить по залу, уже с мешками яблок, свёклы и редьки, одним глазом неустанно наблюдая, не появился ли он. Раза три Аня проделывала смертельный трюк самостоятельного взвешивания – причём корректного! – из-за чего тут же возникал «конфликт с администрацией».

Когда совсем недалеко от нашего дома появилась знакомая оранжевая отделка с буквой «Д» и вывеска «Скоро открытие!», а под ней объявление помельче «магазин начинает набор персонала (славянской внешности)», мы не сказать, что начали вздыхать с облегчением, но всё же… До этого, к слову сказать, я весьма недоумевал насчёт этих непременных в объявлениях о сдаче квартир и т. д. «славянской внешности» и загадочной «славянской национальности» – нескрываемо интолерантных, так сказать, категоричностей: всё-таки XXI век, мегаполис, текучка – мало ли какая у кого внешность и национальность… Пресловутая «инициатива снизу» – понятно, но в конце концов, думал я, можно и на месте в частном порядке разобраться, а не афишировать аршинными буквами. На деле же более чем очевидно: ещё один такой же «Дикси» мне совсем не нужен, тем более, около дома.

Судить человека по делам, работника по профессионализму – всё это было частично возможно в те далёкие времена, когда среди всех сотрудников супермаркета было два-три таждика, а когда…

Поначалу, первых месяца четыре, магазин весьма храбрился, стараясь следовать своему раз и на всегда заявленному неполиткорректному девизу. Судя по бейджикам и прочим аудиовизуальным данным, здесь, как в спасительном ковчеге, присутствовали все разновидности подходящих под ненаучное определение арбайтеров: молдаване, татары, белорусы, украинцы и т. п. Через несколько месяцев неэффективной, судя по всему, работы и сопутствующей сему смене руководства начали просачиваться и «оглашенные», пока не заполнили собой, будто какую-то нарочно установленную квоту, ровно 70% персонала.

Поначалу на щитках над кассами висели также листки с надписью «Если Вы заметили, что перед Вами в очереди стоит больше 4-х человек, звоните по телефону такому-то… Ваша управляющая магазином такая-то… региональный менеджер такой-то…» Но воспринималось это, конечно, как издевательство: мало того, что неизвестно, как обратиться к г-же управляющей («Здравствуйте, э… это Грищук О. Э.?..»), так в каждой очереди, в каждую из двух, реже трёх, работающих касс в послеобеденное время стоит человек по сорок, без преувеличения!.. Кругом ропот, нервозность, но ни на кого конкретно не направленные, звонить, конечно, никто никуда не звонит. Все спешат, всем по барабану… Аня несколько раз возмущалась, пытаясь дозваться персонала… пару раз даже фотографировала очереди, намереваясь послать вопиющие фотки «куда надо», – но оказалось, что послать их некуда.

Справедливости ради такой эпизод могу поведать. Совсем не склонный к подобным деяниям и уж точно не верящий в подобный интерактив, я один раз не выдержал и решил провести испытание. Узрев на пачке семечек (белых, в десятый раз гнилых!) акромя телефона мифической «горячей линии» ещё и емейл, я туда написал, кратко пояснив, что афлатоксины в семенах и орехах это вообще-то не шутки, при этом названные продукты с маркой «Д» не такие уж и дешёвые. Как ни странно, недели через две мне ответили, но понятно, в надлежащем ключе: «Назовите номер магазина, номер партии, или, по крайней мере, в каком месяце выпущен товар». Хорошо, что хоть имя и адрес, как в ментуре, не выпытывают! Я уже упоминал, что испорченными были все семечки, которые я пытался покупать в трёх их магазинах в течение месяцев пяти, и так и сяк варьируя партии… и что понимаю логику: старое сырьё надо куда-то избыть, но теперь-то осень – должно быть новое сырьё… Смекнув, я ограничился одним месяцем. И что бы вы думали – через неделю, вновь отважившись приобрести семечки, я купил более-менее нормальные! За две недели я взял пачки четыре хороших, а позже опять началось то же самое.

Ну, подумаешь там, постоять полчасика – по советским, к примеру, меркам очереди совсем уж небольшие… Однако же, при работающих трёх из восьми кассах на одной из них постоянно восседает одна из двух медленных кассирш – совсем какого-то монгольско-оторопелого вида, что делает процесс настолько долгим и мучительным… Вдосталь накланявшись Левиафану на хорошей, интересной, близкой от дома и, конечно же, высокооплачиваемой работе, каждый день ты вынужден кланяться ему, всемирному обезличенному легиону, что-то приобретая… да хоть бы и одни продукты питания… 40 минут в лабиринте, с душком гниения и преисподней, 40 минут в очереди…

Тут Москва – кругом бетон, не райский сад, не подмосковный даже огород – тут лук-то в баночке на подоконнике не вырастишь – он просто гниёт и чахнет, то ли от загрязнённости воздуха и почвы (я смотрел данные по нашему району – они лишь подтверждают впечатление, что дышать вообще невозможно!), то ли по мудрому расчёту того же Левиафана: огурцы, помидоры, фрукты, хлеб рассчитаны таким образом, что больше трёх дней нигде, даже в холодильнике или на окне, не хранятся. Любой овощ с грядки пролежит недели, укроп или петрушка не пожелтеет, как по часам, с наступлением третьих суток – в холодильнике и они прилично выглядят и даже пахнут целый месяц! А здесь даже на полках супермаркета (на рынке тоже самое) непреложный закон запланированного тлена: огурцы под пластиковой обтяжкой часто в крапинах гниения, вялые, желтоватые… подтёкшие помидоры (и так пластиковые), вечно полуиспорченный виноград-кишмиш… – не поспевают обновлять, да и куда спешить… иногда, повертев-повертев в руках, повздыхав, берёшь и последний: в другой магазин за полкилометра через подземные переходы и толпы народа переться не хочется, да и не факт, что там теперь есть…

Однажды я отправился в «Д» купить курицу – для заболевшей Ани сварить бульончик… Так в четыре часа дня я не нашёл там ничего куриного, кроме замороженных «ножек Буша» – да и то примёрзших к днищу ящика и в каких-то сомнительных упаковках!.. По всем окрестностям пришлось бегать – в Тамбове и области никто не верит.

Вообще мы уже в первый месяц бытия в столице поняли, что для обретения на одни сутки относительно съедобной продуктовой корзины, для приготовления вроде бы и простецких блюд вроде того же куриного плова или супа из сырка и шампиньонов нужно посетить как минимум два разных магазина-супермаркета: в одном можно взять одно, в другом другое, а то и вообще найти ввечеру какой-нибудь компонент вроде распростецкой моркошки не представляется возможным.

Мы с женой не особые поборники здорового образа жизни – вернее, утрированно здорового… вернее, нам, как и многим, из-за других жизненных тягот просто не до этого… но всё равно глотать «всё что дают», тем более, когда совсем непонятно, кто даёт, как-то не позволяет инстинкт. Посему мы уже, как древние люди – охотники и собиратели, знаем на зубок все магазины, все их особенности, все отделы и товары… Например, из всех кондитерских отделов всех магазинов берётся только одна марка сушек, состав которых «мука, мак, растительное масло, соль, сахар, дрожжи», с трудом найдены два-три вида бутылочного пива (пара очень хороших на вкус и дешёвых, произведённых в разных российских окраинах, – уж точно не в Подмосковье! – но в супермаркетах крайне редких) с составом «вода, солод, хмель». В «Д», надо отдать должное, почти всегда есть два эксклюзивных продукта: сёмга или форель свежая в вакуумных упаковках и дешёвое, но качественное (старое, но не просроченное) оливковое масло. Яблоки под вывеской «эконом», самые дешёвые, обычно самые приличные – но не всегда…

Недавно я заметил, что таблички, предлагающие пожаловаться на очередь в кассе, которых месяца три уже не было и в помине, появились на прикассовых щитках с обратной стороны – поистине соломоново решение! Из той же серии, что и «Книга отзывов и предложений» – настоящий анахронизм, но зато с соблюдением «Закона о правах потребителей»! – намертво прикрученная шурупами. Кстати, тут же, в никому не нужном «Уголке потребителя», можно рассмотреть и другие творения современного актуального нео-корпоративизма: ксерокопии лицензий, распечатанные, кажется, именно на ксероксе, где буквы едва проявлены, будто размыты водой, а фон наоборот тёмный; всякие мелкобуквенные брошюрки в специальных плексигласовых карманах, привязанные на коротенькую, едва позволяющую их вынуть, верёвочку, продетую в дырку в углу, сплошную для обложки и страниц, – для того, чтобы что-то прочесть, держа книжечку на весу, нужно, вероятно, залезть на стол или стремянку, причём вдвоём: один будет орудовать лупой, а другой разлеплять страницы; и наконец, последний пик новаторства: в том же прозрачном кармашке для той же пресловутой книги – бывшей книги жалоб, переименованной в более позитивном, нежлобском ключе – вместо её самой красуется лаконичный листок: «Книга отзывов и предложений находится в администрации магазина». И венчает всю «стенгазету» цветной, но подозрительно напоминающий поляроидный снимок, и что главное, одинокий женский портрет за тем же плексигласом на тех же монументальных шурупах с лапидарной подписью: «Ваш управляющий Грищук О. Э.»

А под этим всем ещё, на кривом столике, весы установлены контрольные… – понятно, когда на рынке, куда не приди, у всех и каждого они стоят криво, с подкладкой книг, дощечек и т. п. – там свои законы, но тут-то!..

И тут же, в узком до– или послекассовом пространстве, забитом банкоматами и мини-ларьками «дополнительных услуг», ведётся – я не оговорился: вполне, кажется, сознательно! – непрерывная катавасия с корзинками и тележками: циркулирует, как будто специально всех пихая (безо всякого сожаления) и стараясь находиться во всех местах одновременно, грубоватый цыганского вида мужик, так что подойти к шкафчикам камеры хранения (кстати, там, если вы не знали, почитай все ключи подходят к соседним ячейкам), собрать и переложить покупки, да и вообще войти и выйти весьма, иногда до жёсткого, затруднительно. «Эта твая, что лы, тэлэжка стаит, что лы?! – убэры быстра!» – эти привратники настоль сермяжным чувством правоты и собственной значимости обладают (нам известны четыре двойника), что совсем последний язык проглотишь. Даром, что за «тэлэжку», за корзинку даже предусмотрительно стараешься никогда не браться. Утверждают, что именно ручка этой тачки магазинной есть самая грязная вещь, хуже общественных сортиров, тем паче, что нынче за неё хватается пол Азии, где, как нетрудно вникнуть, уже не советская система вакцинации… Её, в отличие от вагонов метро, никто никогда не моет… Но я не беру тачанку, конечно, не из-за этого. Какие бы ни были хвалёного нового дизайна тележечки, их использовать в таком магазине – где постоянно ведутся работы, кругом нагромождены тележки и ящики, при таких завязших в барханах караванах, баранах и прочем – попросту невозможно.

Я думаю, никто из более-менее высшего менеджмента всех сетевиков попросту никогда не бывал в своих магазинах. Да и что им там делать?.. К их деловым визитам, понятное дело, готовятся. Более-менее приличные люди также не имеют удовольствия посещать «магазины для бедных». Поэтому всё держится на энтузиазме и совести местного менеджмента, а над ними, бедными Грищуками О. Э., понятно, объективная необходимость – как план пятилетки в советские времена – «объёмы продаж» и т. д. Хотя в спальных районах, повторяю, в таких соседских сетевиках всё раскупается влёт – даже вся гниль вычищается чуть ли не до последней усохшей ослизшей морковинки! Тут, если вдуматься, менеджмент может быть абсолютно любой, как и отношение к покупателям.

Нас пару раз заносила нелёгкая в нормальные супермаркеты в центре, в частности, недавно в «Азбуку вкуса». Вот чудеса! Здесь, сумеете ли вы представить, всё чинно, девушки в зелёных передничках и мини, что называется, встречают, улыбаются весьма славянскими улыбками… Правда, пристрелянным глазом я не смог не заметить всё тех же гастеров, то и дело высовывающихся то из подсобки, то откуда-то снизу из-за прилавка!.. Наверное, одёжка на нас показалась приличной и никого вообще не случилось посетителей… Но осознав, что мы обошли все отделы, протеребив все товары (цены всё же другие), а взяли в итоге лишь лаваш с брынзой, проводили нас не больно вежливо – хоть и разлепили мешок, но дав понять, что только по тяжкой обязанности, вроде и сказали спасибо, но как-то больше мы им, а подпольные рабочие войны под конец почти неприкрыто повысунулись из своих нор.

Помимо ежедневной и рутинной, ещё имеет место и «большая охота» – постоянно откладываемые, но раз в два месяца всё же обязательно осуществляемые поездки в «Ашан». Как тут не ухищряйся, а каких-то товаров по-соседству купить просто нельзя. Например, фильтр для воды, приличный чай (простой зелёный – не в пакетиках и не ароматизированный – его всё меньше на прилавках!), ну, или вино сухое покупать по 250 или 350 р. вместо 170—200 никакого удовольствия нет. Правда, как вы уже поняли, нет удовольствия и от вояжа в самый большой и дешевейший гипермаркет. Наверное, не зря в народе он ассоциируется не с Францией, а с ширпотребной распродажей руками всё тех же наших колченогих друзей. При этом, как я понял из обрывков разговоров в маршрутке «на «Ашан», непонятно лишь одно: то ли это они нам продают «что себе не гоже», то ли «сами для своих», а мы уже пристяжные – как есть, нам кажется, у каждого рядом с домом (у нас есть) ларёчек, «гдэ кощечку обджярывают» – шаурма, пирожки и проч., которые ежедневно раскупают не наученные уже злым опытом москвитяне и им подражающие, а чысто свои.

Вообще для «своих любимых» создана целая индустрия. На одном из московских вокзалов, мне рассказывали, не успеет мигрант сойти с поезда, его уж встречают представители специализированного сервиса: здесь можно буквально на ходу купить и оформить разрешение на работу, регистрацию, медицинскую справку, даже диплом техникума или вуза. Тут же предложат варианты, куда лучше заселиться и пойти трудиться. Легальным до нелегальных ещё ой как далеко! Впрочем, понятия «легальное» ли вы лицо или «нелегальное», тут, как вы видите, в мгновенье ока меняются и мутируют, будто в глумливых устах гражданина и демона Коровьева. Как, кстати, и давным-давно устаревшее понятие «москвич», которое вкупе с двумя вышеназванными составляют контрапункты любой официальной речи. Дабы хоть и невольно не подражать беспринципной нечисти, нужно с первых слов (а даже не дел!) исключить симулякры, дать ясные, без лукавства и фарисейства, словарные определения. А то квота у них на мигрантов-работников для столичного рынка труда 138 тысяч! Люди поди смотрят по телевизору где-нибудь в провинции и умиляются. 138 тыс. – это население нашего района, и сейчас здесь, наверно, ещё 138 тыс. мигрантов. А районов, говорят, 125. Когда дошло до предела, 500 или 700 гастарбайтеров они по всей Москве отловили и депортировали! Тут у двух «Дикси» постой на углу или у любого метро на окраине, за пару часов столько же наберёшь.

Или был от нас совсем недалеко, прямо в нашем пустынном и диком, как городок из вестерна, районе книжный магазин. Конечно, книги там продавались попсовые и дорогие, конечно, теснимые канцелярией, но всё же книги, настоящая редкость. В прошлом году он, как и ещё 2500 книжных по всей стране, закрылся. А на его месте открылся магазин «Всё для мигрантов и гастарбайтеров» (хотя для них и так кругом всего полно: быть гастарбайтером как никогда легко и почётно!). На самом деле он называется «См цен» – не совсем по-русски, то ли «смешные цены», то ли «смотри на дзен», а то и вовсе какое-то садо-мазо, но кому нужно понятно. Цены действительно смешные: здесь можно за 300—400 р. отхватить абсолютно всё: от кроссовок известных фирм (их ассортимент особенно поражает!) до электрического чайника, который в другом месте стоит минимум тыщи полторы. Народищу всегда не протолкнёшься, хватают всё подчистую, особенно всё в стразах, дурацких надписях и бляхах, сапожищи всякие на каблучищах, вычурные до самой грани фантазии, косметику, даже парики. Персонал тоже соответствующий – молоденькие аккуратненькие азиаточки, но их в двух залах человек пятьдесят!..

Разделение труда, сертификация, стратификация и прочая ерунда. Вполне надёжный, по-вашему, щит, но не факт, что закопчёнными руками с забитыми грязью ногтями более дорогие магазины и рестораны не обслуживаются. Что в устрицы «Спесиаль Жилардо» и в коктейль «Блю лагуна» не напустят слюны, что в роллы не могут что-то лишнее закатать – как с той же шаурмой, вкусной и питательной, но которую вкушают теперь лишь собратья…

И наконец, «Ашан». Райское изобилие… Сейчас что щи или борщ сварить, что том ян или фо бо, большой разницы нет. Рис возьмёшь, на пачке: «Страна происхождения – Мьянма» (это седьмая или восьмая графа и в ней галочка, графы «Кубань» нету). Вот я всю жизнь мечтал рис или фасоль отварить и съесть происхождения «Мява»! Есть ещё Кот-д’Ивуар. Вместо обычных – даже консервированных – помидоры черри, а их хватанёшь, читаешь на коробке: «Страна происхождения – Сенегал. Производитель – Швейцария». Вот и думай… На ванночках с мясом – ни слова откуда, этикетки когда самим магазином переналепляются. Читал, что всё мясо из США и Австралии – ближний свет, конечно. Самое то для русского брюха антиподов-буйволов (сокращённо АБ) пожинать!

Как-то я, стоя в очереди, обратил внимание на бесхозно валяющуюся распечатку для продавца, где были указаны какие-то отдельные товары (по-моему, с кодами, как их в случае чего забить в кассу), а в одной из граф напротив – страна производства. О Боже, тут вся таблица Менделеева! Ну, то есть карта мира… Excuse me, dàniáng, не завалялось ли у вас где-нибудь под прилавком другого глобуса?! – где вместо США с Аргентиной, Египта с Израилем и ещё куда более экзотичных красуются: Россия, Беларусь, Украйна, Грузия, България, Siberia… Полки ломятся, глаза разбегаются, а толку никакого. Томаты кумато, салат айсберг, лук порей, перец пепперони, пита (бита) для кота, кошачьи консервы с томатами и с морковью и прочая мерчендайз-тавтология. Цимес нам и не нужен, а обычной русской еды неказистой: картошки, капусты, моркови или молока и мяса с наклейкой «Сделано в Костроме» или «в Тамбовской обл.» – не дождёшься.

Всё рассказанное, естественно, не про один «Ашан». Даже распечатку я нашёл не в нём…

За три с половиной года перепробовав всё, заходя в магазин, не кидаешься: «ой, помидорчики!», «ой, огурчики!» – ходишь как по свалке, кривишься даже (самочувствия вся эта фруктово-овощная бакалея не улучшает!), ищешь, выглядываешь в ней что-то вроде бы полезное, но очень маленькое…

До «рая», правда, нужно ещё добраться. Обычно мы ездим в комплекс, к которому, выйдя из метро, нужно идти по большому мосту, запруженному автомобилями. Гарь, вонь и пылища от машин такая, что иной раз мы даже не стесняемся нацепить медицинские маски. При этом мы не раз слышали слово «Заразные» – в наплевательской-то Москве! (Как-то, прибыв в Тамбов, мы очутились будто в каком-то научно-фантастическом триллере: в этих аптечных масках там фигурировали все подчистую, весь персонал любых заведений, продавцы, кондукторы и проч., даже в уцелевшей захудалой рыгаловке нас встретили в неопрятных одноразовых намордниках!) Стоит ли уточнять, что для самозащиты дыхания нужна не такая масочка, а строительный респиратор, продающийся как раз в «Ашане». На него мы пока не решаемся… Не решаемся мы идти с покупками обратно пешком – садимся в маршрутку. Колоритен маячащий чуть не у дверей магазина подросток-зазывала, сбивчиво произносящий через каждую минуту распадающуюся на слоги чужеродного языка (как у наших вовок) скороговорку: «Метро „Авиамоторная“, Платформа „Новая“!» Для него это элементарное «Авиамоторная» как для нас «От Турсунзада доедешь через Кунибадам до Кайраккума и назад».

Если ад – это, по Сартру, другие, то мы однажды там побывали. Чёрт дёрнул податься в «Ашан» 30 декабря! Вавилонское столпотворение, но все заклинены с тачками в руках – будто копия автомобильных пробок там, наверху… плюс, естественно, смешались все языки (т. е. народы) и языки – напор и гвалт со всех сторон, все орут, лезут и толкаются, потнищие и разъярённые, но ничего не понятно. Ад как место, и место совместного скопления и копошения, барахтания в смрадной грязи в каком-то запруженном зловонной гадостью котловане, где собраны все вместе люди-грешники, исключительно грешники, больные и разлагающиеся, им всем невыносимо тяжко, но друг до друга нет никакого дела… Обыденное, обиходное, обывательское даже представление, навеянное, если копнуть глубже, не только ширпотребом Голливуда, но и высокохудожественными картинами пера Данте и кисти Босха. Да оно тут, если подняться на высоту – хоть птичьего полёта под перекрытьями, приобретает некую средневековую строгость… а так, конечно, полный цирк: «Возьми тележку (теперь —неомосковиты додумались – за 10 руб.!) всяк сюда входящий!».

В православии ад есть состояние нераскаявшейся души, когда человек сам отвернулся от Бога, но такое ощущение, что Бог отвернулся от него навсегда. Но здесь тоже состояние души (да и тела – кто жил в коммуналке, служил в армии, сидел в тюрьме знает, что это такое), так что нестерпимо хочется вырваться наружу, глотнуть воздуха и света, навсегда покинуть это место. Толчея других, чужих людей, иноплеменников и сограждан, вольготных и тупых, задавленных жизнью и рекламой, которые спешат, прут напролом, лезут из кожи, вожделеют вещей, праздника, попросту хотят жрать, скупают в чудовищных размерах сомнительные яства и недешёвые крепкие напитки… и даже заранее запасаются целыми упаковками туалетной бумаги, а на кассе набирают антипохмелин… Разница в том, что «Ашан», хоть и через три невыносимых часа, покинуть можно.