– А можно потрогать косточку? – попросил Прист.

Мы стояли в библиотеке и рассматривали Азазела.

Габриэль щелкнул кнутом по полу, и Азазел развернулся, завибрировал, как драконий хвост.

– Только осторожно. Кости демонов непредсказуемы, как сами демоны.

Бир бегал взад-вперед перед хлыстом, не зная, что с ним делать.

Прист ткнул пальцем в коготь, и тот отпрянул, спрятался за соседним позвонком.

После четырех часов сна – для тех, кто смог уснуть, – я всех подняла. Мы не имеем права тратить время на сон, пока не поймем, как спасти Джареда.

– Думаю, мы не с той стороны подходим. – Прист встал и принялся расхаживать по библиотеке. – Андрас настолько силен, что купается в святой воде. И только твой хлыст пока еще может его ослабить.

– Продолжай… – Габриэль сидел на краю стола и внимательно слушал.

Я не могла смотреть на него, зная, что он предал Фэйт.

– А если постоянно воздействовать на Андраса силой Азазела? Может, это его ослабит и мы выиграем достаточно времени? – спросил Прист.

Габриэль обернул костяной хлыст вокруг руки.

– Теоретически. Но управлять демонским хлыстом может только тот, кто его сделал.

– Могу я на минуточку позаимствовать у тебя черный маркер? – обратился Прист к Аларе.

Недавно и я носила с собой фломастеры и уголь, а теперь они мне не нужны.

Алара протянула маркер и стала наблюдать, как Прист чертит диаграмму на обратной стороне старой квитанции.

– Это ожерелье? – предположила я.

– Нет. – Прист тряхнул головой. – Ошейник.

Все подошли поближе, чтобы рассмотреть рисунок.

– Азазел нуждается в хозяине, ведь хлыст по своей природе требует, чтобы им управляли, – объяснил Прист. – А ошейнику только и нужно, чтобы его носили.

– Кто-то, кого он может ослабить, – кивнул Лукас.

– Но где мы возьмем столько костей демона? – спросила Элль.

Я бросила взгляд на костяного змея, что обвился вокруг руки Габриэля. Мой отец, который все это время стоял, прислонившись к застекленному шкафу, тоже подошел ближе. Он второй после Габриэля человек, на которого мне противно смотреть.

– Ваши идеи – чистое безумие, не говоря о том, что они опасны. – Он повернулся к Габриэлю. – Понятия не имею, как ты создал эту чудовищную вещь, но в любом случае не смей вовлекать детей в свои франкенштейновские проекты.

– Тебя никто не спрашивает! – огрызнулась я.

Прист сложил руки на груди и, надувшись, уставился на моего отца:

– Вообще-то, это мой проект.

Отец не обратил на него внимания.

– Мне неприятно это говорить, но я согласен с Алексом. – Димитрий, сидевший в кресле рядом с мумией, подался вперед. – Даже если мы найдем способ разобрать Азазела и сделать ошейник, как вы наденете его на Андраса? Габриэль бьет хлыстом с расстояния. А застегнуть ошейник вроде собачьего на шее солдата Люцифера… для этого кому-то придется подойти очень близко.

Алара повертела колечко в брови.

– Бабушка много раз рассказывала мне истории о своих детских годах на Гаити. Бокоры в ее деревне пользовались неким составом, который они называли coup de podre, чтобы превращать людей в зомби.

– Зомби? – Прист вскинул брови.

– Дослушай до конца. Его делали из яда рыбы-собаки, и он временно парализовал человека, даже сердцебиение замедлялось. Что, если с его помощью парализовать Андраса на такое время, чтобы успеть надеть ошейник?

– Ох, только не говори, что ты постоянно носишь с собой рыбий яд! – воскликнула Элль, рассматривая кукольные головы в шкафу.

– Я могу купить его в лавке вуду. – Алара посмотрела на Габриэля, затем на Димитрия. – Или вы можете договориться с кем-нибудь в суши-баре, чтобы вам продали немножко.

Димитрий и Габриэль переглянулись.

– Возможно, такое варево и не парализует Андраса, но вполне его утихомирит, если мы используем достаточное количество, – согласился Димитрий.

– Стоп! – Мой отец вскинул руку. – Демонические ошейники и зомби? Вы действительно считаете это разумным?

Я швырнула горсть соли в полки, она взорвалась, и белые кристаллы рассыпались в воздухе, как снег.

– У Джареда нет времени на ожидание разумных решений.

Лицо моего отца смягчилось.

– Я знаю, тебе кажется, что ты влюблена в этого мальчика, но он не стоит того, чтобы ты рисковала жизнью.

Алара и Элль потрясенно уставились на моего отца. За то короткое время, что мы с Аларой были знакомы, она узнала меня гораздо лучше, чем родной отец. Даже Габриэль неловко переступил с ноги на ногу – ощутил волну гнева, полетевшую к моему отцу.

– Ты понятия не имеешь, что я чувствую, потому что ничего обо мне не знаешь!

– Кеннеди… – начал он, но я перебила:

– Тебе известно, как я познакомилась с Джаредом и Лукасом? Они спасли меня от мстительного духа, который пытался меня задушить. А ты где был?

– Послушай, все очень сложно…

– Вот и оставь «все» при себе, мне оно неинтересно. – Я в отвращении покачала головой. – И нечего теперь изображать из себя озабоченного отца. Слишком поздно.

Он отвел взгляд.

– Но все равно остается вопрос костей. – Димитрий поднялся с кресла. – Габриэль не станет разбирать Азазела после того, что он пережил, чтобы раздобыть кости и собрать хлыст.

Габриэль оторвал взгляд от хлыста и обратился к Присту:

– Ты действительно думаешь, что это сработает?

Димитрий был ошеломлен.

– Габриэль, это ошибка! Все, кто пытался добраться до твоего хлыста, убиты! Не позволяй им так рисковать!

– Да я и не уверен, что смогу разобрать Азазела. – Габриэль в упор посмотрел на меня. – Но я попытаюсь.

Димитрий повез Алару в Бостон на поиски настоящей лавки вуду. Сопровождение Алары он не доверил никому, помня, как она сбежала от Габриэля. Благодаря фамилии своей бабушки – известной особы на Восточном побережье – и безупречной гаитянской внешности Алара меньше чем за три часа нашла нужный нам яд.

Работа Приста и Габриэля оказалась намного сложнее. Азазел не желал делиться на части. Габриэлю пришлось собственноручно разделять кости хирургическими инструментами, а все мы наслаждались воплями костей.

Наконец Габриэль закончил ошейник, который больше напоминал предмет туалета первобытных воинов. Позвонки, зубы и когти выстроились в ломаную линию, а Габриэлю пришлось подрезать два позвонка и превратить их в застежку.

Алара, вернувшись, потратила несколько часов на приготовление жидкости. Потом мы столько же времени снова и снова обсуждали наш план. Когда обо всем договорились и спустились в подвал, было уже время ужина.

По крыше стучали птицы, при каждом ударе я содрогалась.

Светильники в подвале погасли, а стены покрылись тонким слоем изморози. Она кусала кончики пальцев, когда я нащупывала дорогу в коридоре.

Голос Джареда поплыл навстречу нам, наполнил туннель звуками песни «Cry Little Sister», как зловещей колыбельной. Мы вошли в помещение с клеткой, и он перестал петь.

– Это ты, Габриэль? Чую запах пепла на тебе. И вонь страха.

Габриэль сжимал в руке костяной ошейник, а на его плече висели остатки Азазела.

– Я не боюсь ни людей, ни зверей, Андрас. Только Бога.

Демон засмеялся:

– Бога? Что ты знаешь о Нем? Ты человек, которому суждено провести вечность в Лабиринте. Поблагодарил бы меня за то, что открываю врата.

Прист и Алара быстро устанавливали переносные прожектора.

– Врата еще не открыты, – возразил Габриэль.

– Готово, – прошептал Прист.

В клетку хлынула вода, Андрас снова захохотал:

– Льете святую воду из пожарных форсунок? Вас ждут нелегкие времена, Габриэль. Неважно, я все равно пить хочу.

Демон лакал воду. Как мы узнаем, проглотил ли он достаточно отравы? Что, если на демона она не подействует?

Алара похлопала меня, давая знак приготовиться.

Один. Два. Три.

Мы включили прожектора одновременно.

Андрас услышал гудение генератора и прошелся по клетке:

– Что ты задумал, Победитель Бога? Ты что, привел с собой весь Легион и экзорциста? Хорошо, мне хочется, чтобы все видели, как я вырвусь из этих цепей и разорву тебе глотку.

Бир зарычал.

Прист включил жезл, который сжимал в руке. От его черного света засветились белые крапинки на джинсах. Прист подошел к решетке, держа жезл у груди. Флуоресцентный луч упал на стены, и четыре символа проявились, как указатели компаса. Стена, Капкан Дьявола, Око Вечности и недавнее дополнение к арсеналу – похожий на спираль символ, который Димитрий называл Лестницей Дьявола; она предназначена для запутывания демонов.

– Давай, – кивнула мне Алара.

Я представила текст на листе передо мной и стала начитывать вместе с Аларой:

– «Из глубин отчаяния и потустороннего мира призови лишенного души и верни его домой».

– Ваши чары мне нипочем, глупые девчонки! – прорычал Андрас.

Мы не умолкали.

– «Кровью, молитвой и войной мы заклинаем: Тьма, вспомни его имя…»

Андрас разъярился, заметался туда-сюда, хлестнул цепью по символам.

Когда мы прочитали текст дважды, демон пошатнулся.

– Работает, – прошептала Элль.

Движения Андраса замедлялись по мере того, как действовал яд.

– Ты что творишь, ведьма? – закричал он и протянул руку к стене, чтобы опереться.

Димитрий подал знак Лукасу, и они присоединились к Присту, встав перед клеткой. Димитрий открыл книгу в золоченом кожаном переплете, и они втроем стали читать текст ритуала экзорцизма, не входящий в «Rituale Romanum»:

Спина Андраса дернулась.

Потом он замер.

Габриэль отпер клетку и вошел внутрь с ошейником из Азазела.

Черные глаза Андраса уставились на дверь, когда та захлопнулась за Габриэлем.

– Осторожнее! – крикнул Димитрий. – Он все еще слишком силен. – И повернулся к моему отцу. – Алекс, прочти «Diario di Demoni», чтобы прогнать его!

Мой отец покачал головой:

– Это не поможет.

– Тебе не нужно полностью его изгонять, – настаивал Димитрий. – Надо лишь ослабить его в достаточной мере, чтобы Габриэль надел на шею кости.

– Постараюсь.

Мой отец перелистал страницы книги, нашел нужное место и прочитал:

Димитрий, Прист и Лукас читали текст из «Rituale Romanum», и их голоса частично перекрыли голос моего отца.

Спина Андраса напряглась, глаза расширились от потрясения. Бледная серая тень поднялась над неподвижным телом Джареда, а сам Джаред оставался парализованным. Двигалась только серая тень, отчасти вне его тела, отчасти оставаясь в нем.

У тени обнаружились расплывчатые руки и торс мужчины. Но выступающая нижняя челюсть, длинное рыло и черные глаза принадлежали зверю.

Это был Андрас… в истинном виде.

– Давай! – закричал Димитрий.

Габриэль ринулся вперед, держа в руках кости демонов. Андрас зарычал, когда Габриэль поднял ошейник. Кости дернулись, приближаться к горлу демона они не желали.

– Не могу надеть… – Габриэль боролся с ошейником.

Я, не раздумывая, бросилась в клетку.

– Уйди оттуда, Кеннеди!

– Дай мне другой конец! – Я потянулась к ошейнику, не обращая внимания на протест Габриэля. – Мы должны надеть его. Сейчас же!

Кости визжали, их вопль разрывал мои барабанные перепонки.

– Они не хотят связывать его. – Габриэль изо всех сил удерживал ошейник. – Это для них вроде второй смерти.

Я боролась с когтями и позвонками, хотя они резали мои ладони.

Вторая смерть.

Возможно, это хуже, чем оказаться застегнутыми на демоне. Я стерла пепел с лица и размазала его по костям, покрыла их пеплом других демонов.

Кости взвизгнули и шарахнулись от меня в руки Габриэля. Он наконец завел концы ошейника за шею Джареда. И едва он защелкнул замок, кости замерли.

Размытая фигура демона еще раз дернулась – и скользнула в тело Джареда.

Все замолчали, в помещении стало тихо.

Джаред упал на землю, а демон снова прятался внутри его.

Габриэль вытащил меня из клетки и запер за нами дверь.

Элль схватила меня за плечи:

– Ты в порядке?

Лампы замигали, электричество вернулось.

Я смотрела на тело Джареда, лежавшее на полу, и представляла демона внутри его. Сколько времени пройдет, прежде чем останется один демон?