Вступление в борьбу
До Грэхема выбор акций был фактически игрой на деньги, но профессор предложил методологию, которую молодой Баффетт мгновенно «воспринял». Как описывает это Лоуэнштейн, «инвестиционная деятельность без Грэхема как коммунизм без Маркса – эта отрасль вряд ли существовала бы». Метод Грэхема был противоположностью спекуляции: он искал лежащую в основе стоимость ценной бумаги и разницу между этой стоимостью и биржевым курсом. Если вы покупаете акции очень дешево, вы фактически не рискуете. Акцент на исследовании, анализе и отслеживании только фактов бизнеса идеально соответствовал характеру Баффетта; он мог работать в одиночку.
Биография, написанная Лоуэнштейном, – это единственный серьезный портрет Баффетта в полный рост.
Хотя отец предостерегал его от поступления на фондовую биржу, Баффетт начал работать в брокерском деле отца. Он также участвовал в семинаре Дейла Карнеги по ораторскому искусству и в 21 год уже вел вечерний курс в Университете Омахи по принципам инвестирования для примерно сорока профессионалов. Позже он поступил в Инвестиционный фонд Грэхема в Нью-Йорке, но понял, что хочет работать на себя, в собственном фонде, и вернулся обратно в Омаху.
Начав с собственного капитала и капитала жителей Омахи, к концу третьего года фонд Баффетта удвоил свою стоимость; через пять лет, когда биржевой индекс Доу поднялся до 74 процентов, этот фонд невероятно вырос – на 251 процент.
К 35 годам Баффетт управлял 22 миллионами долларов и имел собственный капитал размером в 4 миллиона. В 1960-х годах это было много, однако его жизнь практически не изменилась. Он продолжал жить в том же невыразительном доме, который купил в 1950-х за 31 500, и только попросил свою жену Сюзи купить машину получше, чем их «Фольксваген», потому что «он плохо смотрелся, когда они забирали гостей из аэропорта». Его невзрачный офис находился на той же улице, что и его дом, и он работал в обстановке полной секретности.
