15

Оумар, бывший председатель кабинета министров, оказался высоким, статным стариком, совершенно лысым, широколицым, с твердым подбородком и, несмотря на свой восьмидесятилетний возраст, чрезвычайно подвижным. Он, похоже, был рад гостям и тут же пожаловался Эрленду и Элинборг на то, что его, человека полного сил и неистощимой работоспособности, вынудили уйти в отставку в семьдесят лет. Бывший чиновник жил в просторной квартире в районе Круглого болота, на которую он обменял коттедж после смерти жены.

Прошло уже несколько недель с тех пор, как гидролог энергетической компании наткнулась на скелет. Наступил июнь, необычайно теплый и солнечный. Город оживился после зимней спячки. Люди ходили легко одетые, и все, можно сказать, светились здоровьем. Кафе соорудили террасы на тротуарах, как это принято в других странах, и посетители потягивали пиво, греясь на солнышке. Сигурд Оли взял отпуск и по всякому поводу устраивал барбекю, приглашая Эрленда и Элинборг. Эрленд артачился. У него давно не было новостей от Евы Линд, и он полагал, что она прекратила свое лечение в реабилитационном центре и, вполне возможно, досрочно. Синдри Снай тоже не выходил на связь.

Оумар оказался говорливым человеком, особенно когда речь заходила о нем самом, и Эрленд с самого начала попытался прервать его словоизвержение.

— Как я уже объяснил по телефону… — начал Эрленд.

— Да, да, точно, я смотрел об этом в новостях, о скелете из озера Клейварватн. По-вашему, это убийство и…

— Да, — прервал его Эрленд. — Но в новостях рассказали не все. Вам можно доверить тайну? К скелету было привязано прослушивающее устройство русского производства шестидесятых годов. С приемника попытались стереть знаки, но тем не менее очевидно, что он изготовлен в Советском Союзе.

Оумар поочередно посмотрел на полицейских, и они увидели выражение крайнего любопытства на его лице, когда до него дошел смысл сказанного. Старик точно преобразился, заважничал и принял, как в прошлом, осанку высокого чиновного лица.

— Чем же я могу вам помочь? — спросил он.

— Вопрос в следующем: практиковали ли в Исландии в том или ином виде шпионаж, и если да, то идет ли речь об исландце или о сотруднике посольства другого государства?

— А вы проверили списки пропавших людей за тот период времени? — спросил Оумар.

— Да, — ответила Элинборг. — Но ни один из них на первый взгляд не связан с русским прибором для прослушивания.

— Не думаю, что исландцы были всерьез вовлечены в шпионскую деятельность, — сказал Оумар после долгого раздумья, и у полицейских сложилось впечатление, что он старательно подбирает слова. — Нам известны случаи, когда их пытались завербовать представители как коммунистического режима, так и НАТО, но мы также знаем, что шпионажем занимались и другие государства вокруг нас.

— Например, северные страны? — спросил Эрленд.

— Да, — подтвердил Оумар. — Но тут есть, естественно, одна заковырка. Если исландцы и шпионили в пользу той или иной стороны, то нам, во всяком случае, неизвестно, каков был результат. На самом деле ни один исландский шпион не был раскрыт.

— Можно ли найти какое-то другое разумное объяснение тому факту, что русский разведывательный радиоприемник оказался в озере вместе со скелетом? — спросила Элинборг.

— Почему нет, — ответил Оумар. — Не стоит зацикливаться на разведке, хотя в вашем заключении и есть здравый смысл. Возможно, такая необычная находка ни в малейшей степени не связана с дипмиссиями бывших стран социалистического лагеря.

— Могло ли, скажем так, случиться, что разведчик работал в министерстве иностранных дел? — спросил Эрленд.

— Насколько мне известно, никто из сотрудников министерства не пропадал, — ответил Оумар с улыбкой.

— Где, по-вашему, например, для русских, было бы важнее всего иметь своего человека?

— В системе управления, конечно же, — ответил Оумар. — Но в нашей стране чиновничий аппарат очень маленький, и все хорошо друг друга знают, поэтому мало что можно скрыть. Общение с представителями американского военного контингента шло по большей части через наше министерство иностранных дел, так что было бы очень выгодно внедрить туда своего человека. Я вот подумал, что иностранным шпионам и дипломатам вполне хватило бы исландских газет. Безусловно, они их читали. Там ведь все написано. В демократическом обществе, как наше, всегда много дискуссий и трудно что-либо утаить.

— А как же дипломатические приемы?! — вспомнил Эрленд.

— Да, их нельзя сбрасывать со счетов. Посольства очень умело составляли списки гостей. Страна малонаселенная, все друг друга знают, состоят в родстве, и этим фактом, конечно же, успешно пользовались.

— У вас никогда не возникало Чувства, что в министерстве происходит утечка информации? — спросил Эрленд.

— Никогда, ручаюсь, — заверил его Оумар. — К тому же, если бы в Исландии в том или ином виде велись какие-то разведывательные действия, сегодня, после распада Советского Союза, об этом наверняка стало бы известно. Служба безопасности в государствах Восточной Европы перестала существовать в прежнем виде. Бывшие разведчики заняты публикациями своих мемуаров, в которых Исландия вообще не упоминается. Архивы в этих странах по большей части открыли, и люди смогли ознакомиться с материалами своих дел. При коммунистическом режиме излюбленным методом была слежка за гражданами, но сведения об этом уничтожили еще до падения Берлинской стены. Порвали на клочки.

— На Западе после падения стены рассекретили несколько шпионов, — заметил Эрленд.

— Бесспорно, — согласился Оумар. — Я так вообще предполагал, что бумаги разведуправления будут преданы гласности.

— Но ведь не все архивы открыты, — вставил Эрленд. — Еще есть недоступные для публики документы.

— Конечно, это так. В любом государстве всегда есть секреты, равно как и в Исландии. Однако я не являюсь специалистом в вопросах шпионажа ни нашей страны, ни других стран, и думаю, что вряд ли знаю об этом больше вашего. Мне всегда казалось нелепым говорить о разведке и контрразведке в Исландии. Все это очень далеко от нас.

— А вы помните, как водолазы наткнулись на радиотехнику в озере Клейварватн? — спросил Эрленд. — Довольно далеко от того места, где мы нашли скелет, но все же между этими событиями имеется очевидная связь.

— Да, прекрасно помню эту находку, — оживился Оумар. — Русские, конечно же, отрицали любую свою причастность. Аналогичная реакция последовала от дипломатических миссий других стран Восточной Европы, представленных в Рейкьявике. Сделали вид, что им ничего не известно об аппаратах. Заключение было таково, если я ничего не путаю, что они попросту выбросили вышедшее из употребления оборудование, радиопередатчики и приемники. Не имело смысла посылать все это обратно в свою страну с дипломатической почтой, но вместе с тем нельзя было и выбросить на свалку…

— Вот они и попытались спрятать в воде.

— Во всяком случае, так мне представляется, но, как я уже сказал, я не являюсь специалистом. Приемники доказывают, что в нашей стране шпионаж имел место. Сомневаться в этом не приходится. Но вряд ли это кого-то удивило.

Оумар замолчал. Эрленд огляделся. Гостиная была наполнена сувенирами со всего мира, собранными за время длительной карьеры в министерстве. Чета много путешествовала в самые отдаленные местечки земного шара. В одном углу стояла статуя Будды, по стенам висели фотографии Оумара то на фоне Великой Китайской стены, то у мыса Канаверал с космическим кораблем на заднем плане. Эрленд также обратил внимание на снимки бывшего министра в компании различных политических деятелей разных эпох.

Оумар кашлянул, будто раздумывая, стоит ли еще помогать полицейским или отправить их в свободное плавание. Как только они упомянули русский приемник в озере, в его поведении появилась настороженность, и у них возникло ощущение, что он тщательно подбирает слова.

— Даже не знаю, может быть, имеет смысл поговорить с Бобом, — сказал наконец Оумар с сомнением в голосе.

— С Бобом? — переспросила Элинборг.

— Роберт Кристи, Боб. Он возглавлял отдел безопасности в американском посольстве в шестидесятые и семидесятые годы, очень уважаемый человек. Мы близко общались и поддерживаем связь. Я всегда навещал его, когда ездил в Америку. Он живет в Вашингтоне, уже давно на пенсии, как и я. Исключительно приятный человек, обладает феноменальной памятью.

— Чем же он может нам помочь? — поинтересовался Эрленд.

— Посольства следили друг за другом, — пояснил Оумар. — Боб говорил мне об этом. В какой мере, я не знаю, и не думаю, что исландцы как-то в этом участвовали, но сотрудники посольств, как натовские, так и прокоммунистические, занимались шпионажем каждый в свою пользу. После окончания «холодной войны» Боб поделился со мной кое-какой информацией, да и ход истории свидетельствует о том же. В задачи контрразведки американского посольства входило следить за передвижениями сотрудников, представляющих враждебную сторону. Они были прекрасно осведомлены, кто и откуда приезжал в страну, кто уезжал, знали их имена, уровень доходов, семейное положение. Много трудов было положено на то, чтобы собрать такую информацию.

— И каков же результат? — спросила Элинборг.

— Некоторые из этих сотрудников были известными агентами, — продолжал Оумар. — Долго здесь не задерживались, приезжали и вскоре уезжали. Занимали самые разные посты. Так, если приезжал человек, занимающий высокое положение, следовало думать, что произошло какое-то особенное событие. Помните, в новостных передачах того времени регулярно появлялась информация о том, что тех или иных дипломатов выслали из страны. Такое случалось и у нас, да и в соседних странах. Американцы высылали русских по подозрению в шпионаже. Русские отводили все обвинения и тут же в ответ выгоняли несколько американцев из своей страны. Подобное происходило по всему миру. Правила игры были всем хорошо известны. Тут ни для кого не было никаких секретов. Враги следили за передвижениями друг друга. Все было учтено в точности: кто приезжал в посольство и кто уезжал.

Оумар замолчал.

— Особый акцент делался на том, чтобы склонить людей к сотрудничеству, — вдруг проговорил бывший министр, — завербовать новых агентов.

— Вы имеете в виду обучение сотрудников основам разведывательной деятельности? — уточнил Эрленд.

— Нет, вербовку новых агентов в стане врагов, — улыбнулся Оумар. — Заставить сотрудников посольств вести разведку в свою пользу. Очевидно, они пытались заполучить как высокие чины, так и нижестоящие, чтобы собирать различную информацию, так что дипломаты были нарасхват.

— И? — заторопился Эрленд.

— Боб смог бы вам подсобить в этом деле.

— Чем же именно? — поинтересовалась Элинборг.

— Информацией о сотрудниках посольств, — закончил Оумар.

— Я все же не понимаю… — начала было Элинборг.

— Вы имеете в виду, что, возможно, он знал, если в этом кругу происходило что-то необычное или неестественное? — предположил Эрленд.

— Он, конечно, не сможет открыть вам все детали и никому не скажет этого. Ни мне, ни тем более вам. Я его неоднократно наводил на разговор, но он только отсмеивался и отшучивался. Но может, он сообщит вам что-нибудь безобидное, что на первый взгляд является любопытным, но труднообъяснимым. Что-нибудь необычное.

Эрленд и Элинборг воззрились на Оумара, не понимая ни единого слова в его экивоках.

— Например, если какой-то человек приехал в Исландию, но не выехал из нее в свое время, — продолжал бывший чиновник. — Боб вполне может вам рассказать о таких вещах.

— Вы намекаете на радиоприбор для прослушивания, так ведь? — спросил Эрленд.

Оумар кивнул.

— А в министерстве? Вы ведь были обязаны отслеживать, какого рода люди приезжали работать в посольствах.

— Мы так и делали. Нас всегда держали в курсе изменений в составе делегаций, появления новых сотрудников и прочего. Но у нас не было ни возможностей, ни потенциала, да и ни малейшего желания устанавливать слежку за посольствами в том виде, в каком они это делали сами.

— Таким образом, — начал рассуждать Эрленд, — если, к примеру, в какое-то из посольств бывших стран коммунистического толка прибыл человек и проработал там некоторое время, но американцы не засекли его выезд из страны, то Боб может знать об этом?

— Точно, — обрадовался Оумар. — Думаю, Боб сможет ответить на ряд ваших вопросов.

Баллон с кислородом въезжает в гостиную вслед за креслом, в котором сидит Марион Брим. Пришлось совершить этот путь, чтобы открыть дверь Эрленду. Он проследовал в комнату, размышляя, каков будет его собственный удел на старости лет. Неужели придется чахнуть дома в обнимку с кислородным баллоном, всеми забытым и отданным на растерзание злым духам? Насколько ему было известно, Марион не может похвастаться большим количеством родственников или друзей. Хотя он точно знал: эта старая развалина с кислородным баллоном никогда не жалела об отсутствии семьи.

— К чему? — Когда-то много лет назад у них зашел разговор на эту тему. — Одни только хлопоты и огорчения.

Они обсуждали семью Эрленда, что случалось крайне редко, поскольку он практически никогда и ничего о себе не рассказывал. И вот тогда, много лет назад, Марион возьми да и спроси про его детей, а у него с ними никакой связи.

— У тебя ведь двое? — Все-то знает!

Эрленд сидел в кабинете и готовил рапорт о мошенничестве — он как раз расследовал это дело, — как вдруг появляется Марион и ни с того ни с сего принимается расспрашивать о детях. История с мошенничеством заключалась в том, что две сестры одурачили свою мамашу и обрекли ее на нищету. Поэтому Марион твердо верит, что от семьи одни только хлопоты и огорчения.

— Да, двое, — промычал Эрленд. — Может, поговорим о деле? Думаю, что…

— И когда же ты видел их в последний раз? — Марион точно пиявка.

— По-моему, тебя это не касается…

— Конечно, меня это не касается, но это касается тебя. Или это тебя не касается? То, что у тебя двое детей?

Воспоминания вмиг улетучились, как только Эрленд уселся на диван напротив кресла, в котором сидело то, что осталось от коллеги. Вид бывшего начальства не внушал Эрленду теплых чувств. Именно поэтому, как представлялось ему, мало кто заходил в гости к этому несносному человеку. Друзьями Марион обзаводиться не умеет. С этим не сложилось. И даже Эрленд, который заходил время от времени, не был по-настоящему другом.

Посмотрев на своего бывшего подопечного, Марион прикладывает к лицу кислородную маску. Чуть ли не час прошел в полном молчании. В конце концов Марион снимает маску. Эрленд откашлялся.

— Как дела?

— Ужасная усталость, — кряхтит Марион. — Постоянно в забытье. Возможно, из-за кислорода.

— Наверное, для тебя слишком здоровый дух, — попробовал пошутить Эрленд.

— Чего ты таскаешься ко мне? — Марион хорохорится, но голос был совсем слабым.

— Не знаю, — признался Эрленд. — Как вестерн?

— Тебе стоит посмотреть. Главный персонаж такой же упертый, как ты. Как продвигается дело с озером?

— Ни шатко ни валко, — пожаловался Эрленд.

— А человек с «Фолкэном»? Нашел его?

Эрленд потряс головой, но сообщил, что обнаружил машину. Новый владелец — вдова, которая ничего не смыслит в автомобилях и желает избавиться от старого «Форда». Сыщик рассказал, что пропавший мужчина, Леопольд, оказался загадочной личностью. К слову, его возлюбленная толком ничего про него не знала. Не сохранилось ни одной фотографии, и человек с таким именем не фигурировал ни в каких официальных бумагах. Точно его и не существовало на самом деле, как будто он был плодом воображения продавщицы из молочной лавки.

— Зачем тебе вообще сдался этот человек?

— Не знаю, — признался Эрленд. — Я и сам задаю себе этот вопрос, но не могу на него ответить. Может быть, из-за той женщины, которая когда-то работала в молочной лавке. Или из-за пропавшего колпака с одного из колес. Или из-за того, что новенькую машину бросили у автовокзала. Что-то тут не вяжется.

Марион с прикрытыми глазами еще больше вжимается в кресло и еле слышно шепчет:

— У нас одинаковое имя.

— Что? — переспросил Эрленд, не расслышав, и наклонился вперед. — Что ты говоришь?

— Одинаковое имя с Джоном Уэйном.

— Ты что городишь?! — возмутился Эрленд.

— Ничего я не горожу. Ты не находишь это забавным? Джон Уэйн.

Эрленд хотел было возразить, но увидел, что Марион снова дремлет. Он взял коробку от кассеты и прочитал название: «Искатели». Фильм о силе характера, подумалось ему.

Он посмотрел на старческие мощи в кресле, потом на коробку от кассеты, на которой был изображен Джон Уэйн верхом на лошади, вооруженный ружьем. В углу гостиной стоял телевизор. Эрленд вставил кассету в видеоплейер, нажал на кнопку, уселся на диван и стал смотреть классический американский вестерн «Искатели», пока тезка главного героя пребывает в забытьи.