Люди способны бесконечно спорить о том, что составляет реальность, ну, а мы, давая определение, оттолкнемся от простого и неоспоримого факта: около четырех миллиардов лет назад на нашей планете зародилась жизнь в форме простых клеток. Эти клетки (а может, даже одна конкретная клеточка) были общими предками всех жизненных форм, возникших впоследствии. Из этого источника вышли все разнообразные и многочисленные ветви жизни. Примерно 1,2 миллиарда лет назад появились первые многоклеточные организмы; а 600 миллионов лет назад произошло, возможно, самое важное событие — появились существа с центральной нервной системой, это и есть отправной момент, приведший к развитию мозга, которым мы с вами владеем. Во время «кембрийского взрыва», приблизительно 500 миллионов лет назад, возникли самые разные формы животных организмов, сначала простые, беспозвоночные, а за ними и позвоночные. Около 360 миллионов лет назад появляются следы первых предков земноводных, а 120 миллионов лет назад отмечено появление млекопитающих. Около 60 миллионов лет назад возникли новые группы млекопитающих, среди которых и самые первые приматы, наши древнейшие предшественники. Самые ранние человекообразные появились примерно 6 миллионов лет назад, а 4 миллиона лет назад — самый близкий наш предок, Homo Erectus. И лишь 200 тысяч лет назад о себе заявил современный человек, с таким же анатомическим строением, как у нас, наделенный, в общих чертах, таким же мозгом, каким владеем и мы, его потомки.

В этой невероятно сложной цепи обстоятельств, в нескольких важнейших поворотных пунктах, можно было бы выделить единственное существо, которое положило начало развитию в ином направлении (от первых клеток к примитивным животным, млекопитающим и, наконец, приматам). Некоторые археологи высказывают предположение о единственном предке женского пола, от которого (которой) произошли все современные люди. Однако, мысленно двигаясь в прошлое, в глубь тысячелетий, мы убеждаемся, что нашим теперешним обликом и всеми особенностями — своим уникальным физиологическим портретом — мы обязаны каждому из этой цепочки, начиная с первых одноклеточных живых организмов. Все жизненные формы в той или иной мере взаимосвязаны, и мы, люди, являемся частью этой цепи. Это бесспорно и не вызывает сомнений.

Назовем эту неразрывную связь всего живого высшей реальностью. Относиться к ней можно двояко. С одной стороны, разум стремится отойти от этой взаимосвязанности, сосредотачиваясь на различиях между предметами, вырывая объекты наблюдения из окружения и анализируя их как отдельные и независимые сущности. В крайнем выражении эта тенденция приводит к появлению высокоспециализированных отраслей знания. В современном мире мы можем встретить множество проявлений этой тенденции — деление на отдельные, буквально микроскопические специальности в университетах, узкая, если не сказать чрезвычайно зауженная, специализация в науке и других отраслях знания. Да и в культуре в целом наши современники склонны проводить разделения между связанными и даже перекрывающимися областями, бесконечно толкуя о тончайших, едва заметных различиях. Скажем, они разделяют военное и гражданское общество, хотя в условиях демократии провести границу совсем не так просто. (Не исключено, что разделение, даже отчуждение людей друг от друга по таким формальным признакам, как профессиональная принадлежность, — хитроумная идея власть имущих, воплощение принципа «разделяй и властвуй».) На таком уровне мышления теряется ощущение взаимосвязанности жизни и явлений, а узкоспециализированные идеи и представления рискуют превратиться в нечто малопонятное и оторванное от жизни.

С другой стороны, у мозга обнаруживается и противоположная тенденция, когда он старается искать связи между всем на свете. Такой подход обычно преобладает у людей, стремящихся к знаниям настолько глубоким и обширным, что у них невольно возникают ассоциации из разных областей. Хотя подобную тенденцию легче всего можно заметить у истинных мастеров, на протяжении истории мы можем наблюдать движения и философские учения, благодаря которым подобный возврат к реальности широко распространился в культуре, стал частью духа эпохи. Так, в древности на Востоке возник даосизм, а на Западе стоицизм — оба этих течения существовали на протяжении многих веков. В даосизме определяющей была концепция Пути, в стоицизме — Логоса, Божественного закона, объединяющего все живое в единый организм. Вот как говорит об этом

Возможно, ярчайшим примером было Возрождение, эпоха, символом и культурным идеалом которой стал «универсальный человек» — человек с универсальным подходом к освоению мира, которому удалось бы соединить все отрасли знания и реализовать себя в различных сферах деятельности, по интеллектуальной мощи приблизившись к Создателю.

Не исключено, что сегодня мы наблюдаем первые признаки возврата к реальности Возрождения в его современной форме. В науке первые семена этого были заронены уже Фарадеем, Максвеллом, Эйнштейном — учеными, которых интересовали связи между явлениями, силовые поля, а не отдельные частицы. В более широком смысле многие ученые в наши дни активно ищут и устанавливают связи между различными специализациями — так, например, нейробиология пересекается с огромным числом других научных дисциплин. Мы видим все возрастающий интерес к комплексным теориям, затрагивающим одновременно такие непохожие области, как экономика, биология и компьютеры. Мы можем видеть это и в расширении нашего мышления до понимания экосистем, открывающего путь к осмыслению динамических взаимосвязей в природе. Заметно это и в медицине, нащупывающей разумный и здравый подход к организму как единому целому. За этой тенденцией будущее, поскольку в конечном счете разум, собственно, и нужен нам для того, чтобы связывать нас с реальностью.

Стремясь к достижению мастерства, на своем уровне мы тоже можем принять участие в этом процессе. На пути ученичества, разумеется, мы начинаем с того, что изучаем отдельные части, затем учимся проводить различия, осваиваем правильные и неправильные способы делать что-то, постигаем всевозможные правила и законы, действующие в коллективе. Затем, на этапе активного творчества, мы начинаем соединять то, что раньше воспринималось как несоединимое, — экспериментируем, подыскиваем формы, пробуем разные сочетания и изменяем правила, если это необходимо для достижения творческой цели. Достигнув мастерства, мы, совершив полный оборот, возвращаемся к ощущению целостности. Мы воспринимаем жизнь во всей ее полноте и сложности, позволяем сознанию расширяться, охватывая всю существующую реальность, вместо того чтобы суживать его, втискивая в теснейшие рамки узкой специализации. Таков обязательный итог углубленного изучения своего дела. Можно определить разум как движение к осмыслению все более всеобъемлющих материй, ко все более чуткому осознанию связей между всем существующим.

Взгляните на это так: самое явное разделение, которое мы проводим, — это разделение между собой и окружающим миром. Существует то, что внутри нас (наш субъективный опыт), и то, что снаружи. Но всякий раз, как мы что-то узнаем, наш мозг меняется, в нем формируются все новые связи. Познание чего-то, существующего снаружи, ведет к физическому изменению нашего мозга. Получается, что границы между нами и миром совсем не так жестки, как может казаться. Вы начинаете движение к мастерству, и за годы практики и активных творческих экспериментов ваш мозг меняется. Это уже не та простенькая экосистема, которой можно было уподобить его много лет назад. Мозг мастера обогащен таким великим множеством связей, что напоминает скорее целый мир, живой и динамичный, полный энергии, ассоциаций и связей между мыслями, представлениями и суждениями. Все возрастающее сходство мозга мастера с живым и сложным миром и представляет собой окончательный и безусловный возврат к реальности.