Арбитр
Задолго до того, как на горизонте показались стены Хостграда, их группа очутилась в фермерских угодьях, на лиги простиравшихся вокруг столицы провинции. Где-то растили пшеницу, где-то кукурузу, а кто-то засеивал поля странными коричневыми клубнями, которые при сборе урожая приходилось выкапывать из земли. В изобилии здесь взращивали и различные фрукты: где-то зеленые, где-то оранжевые, где-то желтые и длинные, а где-то круглые и красные. Сердце провинции Х’оста славилось своими угодьями. Много лет назад здесь выжигали леса, чтобы освободить место под посевы, а от великих стад их защищал Йорл. Частые грозы прекрасно увлажняли землю, а в периоды засухи люди выкапывали глубокие колодцы, куда вода поступала из подземных рукавов Йорла.
Хостград был известен на весь мир своими виноградниками, одними из лучших в Диких Землях. Здешнее вино любили за его богатый сладкий вкус и аромат. Танкуил когда-то пробовал хостградское красное и с удивлением обнаружил, что простое дешевое вино пьянит ничуть не хуже. А если нет разницы, то стоит ли платить больше?
Сам по себе Хостград был намного меньше Чада. Подобно всем прочим городам, местечкам, деревням и фортам в Диких Землях, он был обнесен высокими каменными стенами, на которых несли стражу солдаты в форме цветов дома Х’оста — зеленого и красного.
Где-то за полмили до черты города Танкуил увидел множество разукрашенных палаток, рядами протянувшихся до самых стен, столбы дыма от сотен костров и отряды разведчиков, выезжающие из лагеря и возвращающиеся обратно, — верные признаки ставшей на постой армии.
— Полно народа, — чуть ли не шепотом произнес Мослак — чем ближе банда подходила к Хостграду, тем более молчаливыми и хмурыми становились ее члены.
— Причем здесь не только мужчины, но и женщины, — отметила Джеззет. — Ветераны-наемники: Ангельские Клинки — старый отряд Катерины и Констанции, Золотые Шлемы с дальнего юга и Красная Бригада с севера, из Рыжего леса. Другие тоже. Х’ост собрал их всех здесь и превратил из наемников в солдат, свою личную армию. Его провинция густо населена, и всегда найдутся люди, желающие заработать на своем умении махать мечом.
— Сколько их? — спросил Босс со своей лошади.
Южанин понемногу приходил в себя и набирался сил, но все еще был слаб. Каждый день он шел на своих двоих столько, сколько мог, а остаток пути покрывал верхом. Даже говорить ему было тяжело. Танкуил мог лишь надеяться, что Босс протянет еще несколько дней.
Джеззет сплюнула:
— Когда я сбе… меня схватили, армия насчитывала порядка восемнадцати тысяч человек. Теперь, судя по всему, больше. Намного больше.
— Восемнадцать тысяч… — встрял Черный Шип. — Звучит внушительно. Что он собирается с ними всеми делать?
Джеззет засмеялась:
— Он хочет покорить Дикие Земли. Хочет вернуть старую империю, как во времена правления Доро, еще до того, как его сыновья разделили власть между девятью чистокровными семьями. Он хочет быть королем.
— Прольются реки крови, прежде чем Х’оста признают королем, — сказал Шустрый, даже он в последнее время улыбался меньше обычного.
— В том-то и дело. Никто не станет собирать армию без намерений ее использовать.
— Армия нас не заботит. Куда опаснее те, кто внутри города, — вмешался Танкуил.
— Поверь, арбитр, их там будет полно, — бросил Шустрый и, поникнув, замолчал.
Даркхарта не волновало, сколько человек будет в городе, — его интересовал только один. Грегор Х’ост, глава семьи. У него есть ответы, необходимые арбитру… у него должны быть ответы. Танкуил пересек Море Несчастий и добрую половину Диких Земель, чтобы допросить Х’оста и узнать, что тому известно об изменнике в стане Инквизиции. Но что, если все напрасно?
Вопрос этот давно уже тяготил арбитра. Что, если Х’ост ничего не знает? Что, если бог-император Сарта отправил его гоняться за призраками? Танкуил заручился поддержкой самого опасного отряда наемников из когда-либо ему встречавшихся в обмен на обещание, что после допроса он убьет Х’оста. Но что, если он невиновен? Впрочем, Даркхарта и так уже обвиняли в смерти двух из четырех членов правящего Совета Чада, так почему бы не добавить к этому убийство главы богатейшей семьи Диких Земель?
Танкуил уже почти смирился со своей судьбой. Если он не сумеет предоставить Инквизиции никаких доказательств измены, то в лучшем случае его лишат статуса странствующего арбитра. Несомненно, отправят в какое-нибудь захолустье, где ему до конца дней предстоит объяснять невежественному сброду, что какая-нибудь беззубая старая карга вовсе не ведьма и что она не проклинала их урожай. Ну а в худшем случае… Что ж, Танкуил прекрасно знал, насколько беспощадными могут быть инквизиторы.
Истина заключалась в том, что бог-император выбрал его для этого задания потому, что он был расходным материалом, и никогда прежде Танкуил не ощущал этого так остро. Он лишь надеялся, что его спутники не догадываются, что их жизни не стоят и ломаного гроша.
Из города в их сторону выдвинулась группа из десяти конных солдат. Все они были вооружены длинными копьями, длинными мечами и тяжелыми деревянными щитами. Каждый был облачен в округлую металлическую кирасу поверх поддоспешника из вываренной кожи и носил на голове высокий шлем.
— С чем пожаловали? — бросил солдат с горбатым носом, массивным лбом и каштановой седеющей бородой.
— Не ваше дело, — сердито ответила Генри.
С того момента, как Джеззет оставила ее висеть над бушующим Йорлом, женщина стала молчаливее, но куда как злее.
— Лучше бы вам заткнуть вашу спутницу, иначе я сам это сделаю. — Солдат, как оказалось, мог изобразить злобный оскал не хуже Генри.
— Просто ищем, где бы остановиться на пару дней, — изнуренным голосом сказал Босс. — Хотим пополнить припасы и двинуться дальше своей дорогой.
Солдат уставился на Босса.
— Выглядишь паршиво. Ты болен?
Сидя в седле, Босс выпрямился как смог. Получилось не очень.
— Посмотрел бы я на тебя, получи ты стрелу в спину. Просто рана, ничего больше.
— Бандиты у Йорла?
— Вот видишь, сам все знаешь.
— Остановитесь в «Оперившемся дурне» и спросите старого Бернарда о лекаре. Он скажет, куда вам идти, — буркнул солдат.
Босс кивнул:
— Думаю, так мы и сделаем.
После этого солдаты развернули коней и рысью пустились обратно к городу. Банда неспешно последовала за ними.
— Полагаю, у них тут не так много гостей, — сказал Мослак.
— Много, еще больше и еще чуточку сверху, — отозвалась Джеззет. — Х’ост, конечно, безумец и пьяница, но не дурак. Свою территорию он стережет хорошо. В Хостграде никто никогда не разбойничал, и он ни за что не допустит, чтобы это произошло.
— Идем в «Оперившегося дурня», Босс? — спросил Шип.
— Да.
На мгновение повисло молчание.
— Мне найти место поближе к воротам? На всякий случай? — поинтересовался Мослак.
— Да.
— Хорошо.
— Да.
Босс поник в седле, веки его наползли на глаза. Было уже поздно, а утренняя ходьба вымотала его. Или оберег терял силу. Если так, то Танкуилу останется надеяться лишь на то, что Черный Шип сумеет удержать банду вместе, чтобы закончить дело.
За стенами Хостграда кипела жизнь. Пустые повозки покидали город, полные прибывали. Под пристальными взглядами надсмотрщиков туда-сюда носились рабы, и стоило кому-нибудь из них сбиться, как в воздухе сию же секунду щелкал хлыст. Люди собирались у харчевен в надежде разжиться миской тушеного мяса и ломтем хлеба, прежде чем возвращаться к работе в поле.
— Время урожая, — сказала Джеззет. — Весь город трудится.
Их группа остановилась лишь один раз, чтобы спросить у солдат путь к «Оперившемуся дурню». Воинов повсюду хватало с избытком, словно добрая половина армии Х’оста находилась внутри стен, и каждый внимательно следил за Танкуилом и его спутниками.
Хозяин трактира — жизнерадостный краснолицый толстяк аж с тремя подбородками — обрадовался, увидев их. У него были крошечные, словно бусинки, близко посаженные глазки и большой нос картошкой, а каштановые волосы он собрал в конский хвост. Выглядел трактирщик довольно нелепо, но при этом, провожая их к столу, он задорно улыбался.
— Вы же будете есть, да?
— Да, — сказал Босс, опустившись на стул и вздрогнув. — Нам нужны комнаты. Две.
— Наши комнаты рассчитаны только на двух человек, а вас восемь.
Босс молчал, поэтому Шип ответил за него:
— Нам хватит. Принеси нам чего-нибудь поесть да выпить.
— Эль?
— Да, подойдет.
— Каков план, Босс? — спросил Шустрый.
Босс поднял веки и окинул взглядом зал. Танкуил заметил, что кожа вокруг глаз у него пожелтела, — дурной знак.
— Сегодня мы останемся здесь, а утром отправимся навестить Х’оста. У арбитра есть план.
Вся группа, включая Джеззет, уставилась на Танкуила. Он улыбнулся, но подождал, пока трактирщик принесет эль, — под выпивку его план звучал лучше.
— Х’ост будет в своем поместье.
— Своей крепости, — поправила Джеззет.
— Мы пойдем прямо к главным воротам, где я потребую аудиенции. Вряд ли он решится отказать арбитру. Оказавшись внутри, вы отвлечете на себя гарнизон, пока я допрошу хозяина.
Над столом повисла тишина. Все члены группы таращились на Танкуила. Кто-то даже забыл о кружках с элем, застывших на полпути ко ртам. Молчание нарушил Шустрый:
— Ты же раньше ничего подобного не делал, правда?
Черный Шип покачал головой:
— Твой план — самоубийство.
Даже от Джеззет помощи не было:
— Полагаю, нам стоит пару дней все хорошенько обмозговать. Может, придумаем что-нибудь получше.
— Что-нибудь чуть менее безумное, — сердито вставила Генри.
Только Зеленый лыбился от уха до уха.
— А мне нравится.
— Закрой пасть, Зеленый! — рыкнул Шип. — Босс?
Южанин поднял усталые глаза.
— Придется потрудиться.
— Лучше идти ночью, — предложил Шустрый, — под покровом темноты. Перелезем через стену, ворвемся внутрь, найдем нужную комнату и перережем мерзавцу глотку.
— Насколько там высокие стены?
— Если мне не изменяет память, под сотню футов, — сказала Джеззет.
— Для меня это раз плюнуть, — ухмыльнулся Шустрый. — Я вам когда-нибудь рассказывал о том, как…
— Незаметно? Там же патрули и сверху, и снизу, — снова покачал головой Шип. — Как насчет туннелей? Канализации, как в Чаде?
— О боги, пожалуйста, только не канализация! — взмолилась Джеззет.
— Пусть будет как вариант, — пошел на компромисс Шип.
— Он должен иногда покидать свой форт, — предположил Мослак.
Теперь все взгляды устремились к Джеззет.
— Когда его армией командовала Катерина, он обычно устраивал обход лагеря раз в неделю. Но теперь во главе стоит Констанция, так что… Ничего не могу сказать.
Танкуил вздохнул.
— Мне нужно допросить этого человека.
— А нам нужно убить его, — зашипел Шустрый.
— Оставьте меня с ним наедине, и я сделаю и то, и то.
— Что вообще от него нужно Инквизиции? — спросил Черный Шип.
Танкуил прикусил язык, дабы ненароком не сболтнуть банде головорезов, что среди инквизиторов, возможно, завелся предатель.
— Как насчет яда? — продолжал перебирать варианты Мослак. — Ты говорила, он любитель выпить.
Спор продолжался еще почти час. Шустрый божился, что сумеет с тысячи ярдов всадить стрелу Х’осту в глаз, хоть все и знали, что это ложь. Мослак предложил прикинуться труппой артистов и под таким видом проникнуть в крепость. Генри поначалу настаивала на том, чтобы вообще послать всю работу к чертям собачьим, но заткнулась, когда Зеленый напомнил всем о баснословной награде. Танкуил предпочитал держаться в сторонке, слушать и молиться, чтобы Босс оклемался, прекратил все эти препирательства и выдал собственный план. Тогда, на равнинах, во время их беседы наедине южанин утверждал, что хорош в составлении планов, что сможет найти способ проникнуть в крепость, а затем смыться, не привлекая ненужного внимания. Но сейчас Босс выглядел совсем отрешенным и неспособным вести осмысленный разговор.
Конец спору положили два десятка солдат, ввалившихся в трактир. Они быстро рассредоточились по всему залу, но ни один не присел. Черный Шип зашипел на товарищей, чтобы те заткнулись.
— Арбитр Даркхарт? — спросил солдат с капитанским значком на руке.
Банда разом затихла.
— Да, — ответил Танкуил слегка охрипшим голосом.
— Лорд Х’ост желает с тобой поговорить.
Двадцать или около того солдат, все хорошо вооружены и, судя по всему, не новички в своем деле. Танкуил засомневался, что, если пойдет потеха, он сумеет выбраться отсюда живым — даже с поддержкой всей банды.
— А как быть нам? — спросил Зеленый.
Мослак за это влепил ему затрещину.
— Вы все идете с нами.
Босс зашевелился на стуле, словно только сейчас увидев солдат. Его голос был слабым, тихим, больным.
— Что происходит?
— Я не могу об этом говорить.
— Нам нужно сдать оружие? — снова спросил Зеленый, и опять гигант врезал ему по голове.
Капитан улыбнулся:
— В этом нет необходимости. Лорд хочет просто поговорить.
Танкуил встал из-за стола первым, за ним последовала Джеззет, а затем и вся группа. Боссу помог подняться Мослак. Все старались держать руки подальше от оружия. Только драки здесь не хватало.
Снаружи их ждал еще один отряд солдат, что доводило численность эскорта до сорока человек — похоже, лорд Х’ост не любил мелочиться. Капитан приказал Танкуилу и его спутникам следовать за ним, тогда как остальные выстроились вокруг банды. Если бы даже арбитр, Джеззет и головорезы Босса захотели вырваться, против такого числа врагов у них не было ни единого шанса.
Черный Шип, шагая рядом с Танкуилом, на ходу прошептал:
— Они знают твое имя, арбитр. Не думаю, что это хорошо.
— Главное, чтобы оно позволило мне оказаться лицом к лицу с Х’остом, — шепнул в ответ Танкуил.
— Ну да.
Солнце неспешно опускалось за стены города. Они брели по улицам, и люди неизменно останавливались поглазеть на странную процессию. Естественно, сбегались и дети, причем некоторые вели себя смелее многих взрослых — они пристраивались маршировать рядом с солдатами, подражая им, или скакали вокруг, без остановки молотя языками: «Что они сделали?», «Их что, повесят?», «А можно посмотреть?».
Единственным членом группы, которого все это, похоже, нисколько не напрягало, был Босс. Впрочем, напомнил себе Танкуил, вряд ли человек, выглядящий не лучше мертвеца, едва волочащий ноги и держащийся за плечо Мослака, способен на какие-то яркие проявления эмоций.
— Капитан, — позвала Джеззет. — Скажи, Констанция вернулась в город?
Капитан повернулся к девушке и одарил ее свирепой ухмылкой:
— Мертвоглазая вернулась три дня назад.
После этого Джеззет умолкла и погрузилась в раздумья. Вскоре они добрались до крепости Х’оста в центре города. Неприступные серые стены вырастали из земли вокруг него, и Танкуил подумал, что Джеззет должно быть стыдно за ее слова о сотне футов. Он видел лица, глядящие на них с высоких укреплений и из бойниц круглых башен по обе стороны от ворот. Тяжелая металлическая решетка сейчас была поднята, а массивные, обитые железом деревянные створки открыты, чтобы позволить людям войти.
Внутри они оказались в огромном дворе, где с легкостью уместилась бы и тысяча солдат, не то что жалкие сорок человек эскорта. На переднем плане возвышался особняк Х’оста. Кому-то он мог показаться величественным, но после имения лорда Зхо в Чаде и императорского дворца в Сарте Танкуил счел его неприметным и безликим. От главы самого могущественного чистокровного семейства в Диких Землях он ожидал большего.
Капитан повернулся к Танкуилу:
— Пожалуйста, следуй за мной. — По голосу было понятно, что с этого момента он будет сопровождать арбитра в одиночестве.
Даркхарт помедлил.
— Конечно. Джеззет, пошли.
Капитан сощурился:
— Остальные твои люди останутся здесь. Пусть они насладятся гостеприимством наших казарм. У нас есть еда и эль.
— Два моих любимых слова, — сказал Шустрый, но без обычной ухмылки. — Сюда бы еще пару шлюшек, и я бы тебя расцеловал.
Капитан смерил Шустрого взглядом, а затем фыркнул, развернулся и двинулся в сторону особняка. Черный Шип поймал Танкуила за руку и, притянув его к себе, прошептал на ухо:
— Делай свое дело, арбитр. А мы сделаем свое.
Даркхарт коротко кивнул и последовал за капитаном. Джеззет шла на шаг позади него.
