Мастер Клинка
Они услышали Йорл задолго до того, как увидели его. Громоподобное эхо разносилось над равнинами на многие мили. Джеззет всегда казалось странным, что вода может издавать звуки, но стоило только услышать шум могучего Йорла, и все сомнения улетучились. Его голос был громким и злым, словно хор разъяренных богов.
Реки они достигли спустя четыре дня после ухода из Биттерспрингса. Путь был не настолько длинным, но весь отряд задерживал Босс. Едва они подошли к воротам города, как здоровяк упал в третий раз, поэтому Джез пришлось снять с плеча свой мешок и заняться раной южанина.
Два его ребра были сломаны, это сомнений не вызывало. Похоже, он получил удар посохом в грудь. Само по себе это не очень плохо — сломанные ребра, конечно, болят просто адски, но в конечном счете всегда заживают. А вот с раной на спине дела обстояли совсем по-другому. Место было слишком опасным, чтобы протолкнуть стрелу насквозь, поэтому Джеззет пришлось вырезать ее. Стрела вошла довольно глубоко, и хоть она не задела важных органов, Босс слабел на глазах.
Поначалу он держался молодцом — дрожал от боли, стонал, но шел. У ворот им пришлось прождать почти час, пока не объявился Мослак с Генри и Зеленым. На лице Генри застыло выражение гнева пополам со страхом, но Джез так и не смогла определить, на кого маленькая женщина злилась больше: на врага, подстрелившего Босса, или на Джеззет, которая его штопала.
Лучником оказался один из охотников за головами. Бетрим сказал, что это Святоша, старший брат Крошки Гарри. Несомненно, он выбрал Босса своей мишенью в отместку за то, что южанин вспорол брюхо его братишке. Впрочем, за свою месть он заплатил сполна: первая стрела Шустрого попала Святоше в брюхо, вторая — в лицо. В очередной раз Шустрый делом подтвердил свою хваленую быстроту.
Примерно в десяти шагах от моста Мослак опустил Босса на землю. «Гигант волок его целых два дня. Но даже у такого силача есть свой предел», — подумала Джез. Словно подтверждая ее мысли, Мослак присел рядом с Боссом, и его глаза закрылись.
— Нам нужно отдохнуть, — сказала Джеззет, подходя к Боссу, чтобы осмотреть его рану.
«Может, получится что-нибудь сделать с одеждой…»
— Да что ты понимаешь?! — брызнула слюной Генри, встав между Джез и Боссом.
Джеззет остановилась и уставилась на невысокую женщину перед собой. Генри в ответ прожигала ее взглядом.
«Она жаждет крови, Джез. Жаждет даже сильнее обычного».
Мастер Клинка отступила от Генри и двинулась обратно к арбитру.
Танкуил стоял всего в паре шагов от обрыва, под которым ревел Йорл. Арбитр нагнулся и вытянул шею, пробуя заглянуть за кромку скалы. Джеззет подошла к нему сбоку и совсем легонько ткнула в спину. Арбитр чуть из штанов не выпрыгнул и поспешно отскочил назад еще на несколько шагов.
— Все в порядке? — улыбаясь, спросила девушка.
Он засмеялся:
— Уже нет. Все-таки это очень большая река.
«Всего-то, навскидку, пол мили вширь. Нигде больше Йорл таким узким не бывает».
— Что, боишься замочиться? — поддразнила она.
— И я тебя за это не виню, — встрял Черный Шип. Он держался к утесу лишь немногим ближе, чем прежде Танкуил. — Что-то в этой воде… неправильное. И тонуть у меня нет совсем никакого желания. Лучше, наверное, чем сгореть заживо, но все равно есть куча более достойных способов умереть.
«Например, в постели, пьяной и затраханной до смерти, — вот такое мне по душе».
— А ты что скажешь, арбитр? Как бы ты хотел умереть? — спросила Джеззет.
— Звучит как угроза, Джез. По-хорошему, мне вообще не хотелось бы умирать, но если уж делать выбор… то пусть это будет смерть с бутылкой вина в руке и женщиной на мне.
Джеззет улыбнулась, но заговорил первым Черный Шип:
— Знаешь что, арбитр? Мне начинает нравиться ход твоих мыслей.
— А я когда-нибудь рассказывал вам о том, как переплыл Йорл? — подал голос Шустрый; он стоял прямо на краю обрыва и таращился на бушующие внизу воды.
«Брехун. Никому не под силу переплыть Йорл. Я сама видела, как многие пытались и как они умирали».
— Я был совсем мальчишкой, — продолжал Шустрый, совершенно не заботясь о том, что всем наплевать, — не старше Зеленого.
— Пошел ты, Шустрый!
Зеленый держался в сторонке, с самого Биттерспрингса сохраняя неприязненное, угрюмое молчание.
Каждый раз, открывая рот, он словно напрашивался на драку. Джеззет не знала причины, да ее это и не заботило.
— Я направлялся вниз по реке именно по этой стороне, миновал этот самый мост. Целый месяц шел и за это время раз пять натыкался на бандитов. Естественно, я их всех убил, но это уже другая история. Когда я добрался до самого истока Йорла, где Белянка и Тойна сливаются вместе, я снял с себя все, кроме подштанников. Мог бы, конечно, и члену дать поплавать вволю, да только не хотелось, чтобы рыба его приняла за приманку…
— Если бы нашла, — подколол Шип.
— Это было бы нетрудно, Черный Шип. Такая здоровенная штуковина, приделанная к огромным яйцам, — думаю, больше твоего… Нет, твой вряд ли будет хорошим примером. Вот больше члена Зеленого раз в десять точно. Короче, разделся я и сиганул в Йорл. Вокруг жара стояла, а вода холоднющая… Плыл я целую неделю: прыгал с водопадов, как мог, уворачивался от скал, возле которых вода становилась белой от пены… Даже пришлось сразиться с одним из этих проклятых морских змеев. Он был больше Мослака, и зубов у него было немерено, и он был вдвое злее, чем Генри в свои худшие дни.
Зверюга утащила меня вниз, прямо ко дну, и там мы с ней боролись: она — зубами и когтями, а у меня не было ничего, кроме моих рук… и чертовски большого камня, который я подхватил со дна. Им я и проломил твари череп. Хорошо я той ночью пожрал, ничего не скажешь…
Закончилось мое плаванье милях в десяти от этого места вниз по реке, — Шустрый неопределенно махнул рукой по течению Йорла. — Там мне пришлось карабкаться по отвесной скале, прям как эта, но в итоге я выбрался. Девчонки в Биттерспрингсе впечатлились настолько, что сразу впятером прыгнули ко мне в койку.
Закончив, Шустрый игриво подмигнул Джеззет.
— Знаешь, — подал с земли голос Мослак, все еще сидящий рядом с Боссом, — я все ждал, когда же ты начнешь трепать про русалок.
— Русалки… — задумался Шустрый. — Звучит неплохо. Думаю, в моем следующем рассказе вы о них услышите.
Босс попытался встать на ноги и чуть снова не рухнул, но Мослак вовремя подхватил его. Глаза южанина впали, кожа стала липкой от пота, и даже с поддержкой Мослака его все равно шатало из стороны в сторону.
— Проверь мост, Шустрый. Мы за тобой.
Шустрый окинул взглядом мост и повернулся к Джеззет.
— Быть может, я свалюсь и умру. Если так, думай обо мне, когда будешь с охотником на ведьм.
Боковым зрением Джез заметила, как Танкуил залился краской, и одарила Шустрого пустым взглядом:
— Я лучше буду думать о Генри.
Шустрый ухмыльнулся:
— А вот это мысль.
С этими словами он развернулся и зашагал по мосту. При всем своем бахвальстве двигался он медленно, проверяя каждую дощечку, прежде чем перенести на нее свой вес.
Пока Шустрый наконец пересек мост, прошел добрый час. Джеззет едва различала его крошечную фигуру, размахивающую руками на другом берегу. К этому моменту Босс уже с трудом держался на ногах, не говоря уже о том, чтобы идти полмили по раскачивающейся конструкции из деревянных планок, связанных истершейся веревкой. Приказы, судя по всему, он отдавать тоже был не в состоянии.
— Мослак, веди Босса, — велел Шип. — Пойдем по двое: следом за тобой мы с арбитром, затем Генри и Джез. Зеленый, ты идешь последним и следишь за тылами.
— Ты тут не главный! — выплюнул Зеленый.
— Просто делай, что говорят, — сказал Мослак и, напрягшись, поднял Босса на ноги. — Стонать и плакаться будешь на той стороне.
Здоровяк аккуратно поставил ногу на первую планку моста, вздохнул и пошел, поддерживая Босса одной рукой, а другой так вцепившись в веревку, что костяшки пальцев побелели.
У них переход занял еще больше времени, чем у Шустрого. Когда они ступили на твердую землю, солнце уже вовсю жарило в зените. Наступил черед Танкуила и Шипа. Мысль о тени, которую отбрасывал лес на противоположном берегу, казалась Джеззет более чем заманчивой. «Я бы с радостью сама переплыла Йорл, лишь бы прикорнуть под этими деревьями».
— Ты первый, арбитр, — указал на мост Черный Шип.
— Я вот думаю, можно ли поворачиваться к тебе спиной.
— Я не стану тыкать в тебя ножом, не волнуйся. Зато у нас будет время поговорить.
Арбитр кивнул и начал переправу. Торн двинулся следом. Джеззет некоторое время следила за ними, а потом села и стала ждать. Она не могла не заметить, каким взглядом прожигала ее Генри.
Когда настала их очередь, Джез заколебалась. Генри с важным видом прошествовала к мосту, презрительно фыркнула ей в лицо и пошла вперед. Джез дала миниатюрной наемнице фору в двадцать шагов и лишь затем сама ступила на мост. Деревянные доски под ее ногами ходили ходуном и выглядели какими угодно, только не надежными.
«Хорошо хоть ветерок совсем слабый, иначе был бы полный кошмар».
Она двигалась неспешно: один шаг — одна планка. Ее рука крепко сжимала веревку, не отпуская ни на мгновение. Мост был довольно узким — в ширину метра два от силы — и кое-где недоставало досок. Джеззет посмотрела вниз. «Сколько же людей нашли здесь свою смерть?» Не самая ободряющая мысль. Девушка подумала о том, чтобы закрыть глаза и идти на ощупь, но решила, что так будет только хуже. Стоит не заметить одну-единственную дыру — и все. Проносящийся перед глазами воздух будет последним, что ты увидишь.
«Прекрати, Джез. Не думай об этом. Просто иди вперед. Один шаг, еще один, не торопись, тебя никто не гонит. Не смотри вниз. Доверяй своим ногам. Продолжай идти».
Она уже была на середине пути, как вдруг Генри остановилась и повернулась к ней лицом. Джеззет сразу же заметила оголенные кинжалы в руках женщины. На ее лице застыла гримаса — нечто среднее между злым оскалом и презрительной усмешкой. Всего каких-то пять шагов разделяло ее и Джез.
— Достаточно далеко, шлюха, — крикнула Генри сквозь рев бурлящего в сотнях футов внизу Йорла; ее голос звучал выше обычного, невооруженным глазом было видно, что она напряжена до предела.
— Что ты делаешь, Генри? Здесь не место для разборок, — так же громко отозвалась Джеззет.
— А что такое? Высоты боишься?
«Ну да, если уж на то пошло. Хотя Йорла я боюсь больше, чокнутая ты сука».
— Будем драться здесь — погибнем обе.
Генри рассмеялась, но звук едва долетал до Джеззет. Рев воды под их ногами заглушал его, равно как и громоподобный стук сердца в ушах.
— Выбирай: ты либо дерешься, либо разворачиваешься и уходишь!
Джеззет не строила иллюзий. Если она повернет назад, Генри просто обрубит мост сразу же, как доберется до той стороны. Быть может, так даже лучше. Она сразу станет свободна от общества сумасшедшей стервы, от всей банды и от совершенно безумной работы, в которую они все оказались втянуты.
«Свободна от арбитра?»
Ее правая рука не отпускала веревку, тогда как в левой оказался меч. Джез даже не заметила, как обнажила оружие, но зато прекрасно чувствовала дрожь в руке. «И почему меня всегда трясет перед боем?»
Генри двинулась на нее, сверкая глазами и кинжалами. Сначала слева, потом справа. Джеззет отразила первый выпад и блокировала второй, отступая куда быстрее, чем шла вперед.
«Стоит подпустить ее поближе, и мне конец».
Джез парировала еще один размашистый удар и ответила своим, за которым сразу же последовал выпад и снова взмах. Ее меч едва не задевал веревку, которая удерживала всю конструкцию на весу. Теперь уже Генри пришлось сдать назад. От их драки мост расшатался настолько, что ее это взволновало.
Внезапно хлестнул порыв ветра, и Джеззет налетела на веревку, одновременно еще сильнее сжав правую руку. Костяшки пальцев на ней побелели словно мел. Генри взвизгнула и чуть не полетела вниз. Один кинжал выпал, когда она схватилась за веревку. Джеззет проследила глазами, как короткий металлический клинок исчез в бурлящей воде.
Издав зверский рев, Генри снова бросилась вперед, целясь оставшимся кинжалом ей в грудь.
Отведя ее оружие своим собственным, Джез крутанула запястье и двинула локтем в лицо Генри. Стерва вскрикнула от боли и отшатнулась, не выпуская из руки веревку. Джеззет же, наоборот, отпустила спасительную пеньку, подскочила к Генри слева и с силой толкнула ее плечом.
Взвизгнув, словно маленькая девочка, Генри налетела на веревочное ограждение и перевалилась через него. Мир перед глазами Джеззет опасно повело, когда мост резко вздрогнул и накренился.
«Веревка лопнула!» — подумала она, и в глазах у нее потемнело.
Когда зрение прояснилось, а мост вернулся к привычному раскачиванию, Джез попыталась успокоить дыхание.
На дальнем берегу она увидела Шипа — он размахивал трехпалой рукой и кричал что-то, но девушка не слышала его слов. С другой стороны на мост ступил Зеленый и теперь черепашьим шагом двигался по нему. Вокруг по-прежнему ревел Йорл. «Интересно, как он умудряется звучать отовсюду? Ладно снизу, но сверху?» Но было и кое-что еще — тонкий жалобный скулеж, почти переходящий в плач.
Джеззет собралась с духом и посмотрела вниз. Там за деревянную планку моста цеплялись, словно за саму жизнь, четыре маленьких розовых пальца. Девушка перешла на правую сторону моста и перегнулась через ограждение.
Генри висела на одной руке, а ее тело нещадно раскачивал ветер. Слезы ручьем текли по ее щекам и срывались вниз. Ее глаза превратились в два блюдца, и во взгляде не осталось злобы — лишь страх и мольба.
— Пожалуйста, — пискнула Генри.
Меч Мастера Клинка все еще оттягивал левую руку. А ведь все так просто: один удар по пальцам этой сучки — и она полетит прямиком в ждущие объятия Йорла, а Джез сможет спокойнее спать по ночам, зная, что вряд ли проснется с кинжалом в горле.
Джеззет взглянула на все еще машущего Шипа, на Зеленого, шаг за шагом пересекающего мост, и на Генри, висящую на одной руке. А затем вложила меч в ножны и двинулась к дальнему концу моста. Ее рука по-прежнему сжимала веревку, но страх упасть уже развеялся — Джеззет слишком устала, чтобы бояться.
Когда она наконец ступила на твердую землю, адреналин уже отхлынул, и Джез охватила дрожь. Она зашаталась и чуть не упала, но Танкуил вовремя оказался рядом. Он схватил ее за руку и помог устоять. В любой другой ситуации Джеззет отдернула бы руку и позаботилась бы о себе сама, но сейчас она не была уверена даже в том, что сможет держаться на ногах, и мысленно поблагодарила арбитра.
— Что за ерунду вы там устроили? — потребовал объяснений Черный Шип.
«Твоя долбанутая на всю голову спутница попыталась меня убить, и тебе стоило бы сказать мне спасибо за то, что я не прикончила ее за это».
— Ее спроси, — махнув рукой в сторону моста, ответила Джеззет. Зеленый уже добрался до Генри, вытянул и теперь чуть ли не волок ее, полубесчувственную, к остальным.
Танкуил помог Джеззет доковылять до тени от гигантского дерева и аккуратно опустил ее на землю.
— Спасибо, — из последних сил выдавила она из себя улыбку и уже была готова закрыть глаза и немного вздремнуть, как вдруг заметила мужчину верхом на лошади, возникшего невесть откуда.
Босс лежал на земле, судя по всему, без сознания. Мослак сидел рядом с ним и, казалось, вообще забыл, что такое сон. Шустрый куда-то пропал, Бетрим стоял у моста, а всадник следил за всеми.
— Кто это? — спросила девушка у Танкуила.
— Торговец. Везет пряности в Биттерспрингс.
— Один?
— Похоже на то.
Джеззет не поверила. Только идиоты путешествуют по Диким Землям в одиночку. «Значит, меня тоже можно считать идиоткой». У мужчины были седые волосы и длинная седая борода, и держался он прямо, как столб. Одет он был в старую запятнанную ездовую кожаную одежду, а на каменном лице застыло хмурое выражение. Его лошадь, чья шерсть имела цвет засохшей грязи, похоже, тоже немало пожила на свете. Хорошо откормленная, она тем не менее выглядела уставшей.
— Я немножко посплю, — услышала Джеззет собственное бормотание.
Танкуил хорошенько встряхнул ее, не давая провалиться в забытье.
— Не сейчас, Джез, — прошептал он. — Мне нужно, чтобы ты проверила рану Босса. Проверила и сказала мне, будет ли он жить.
— Он хорошо держится, — с пустой улыбкой ответила она. — Это добрый знак.
— Джез, Черный Шип считает, что Босс не выживет, а сам он не сможет командовать этой бандой. Если Босс умрет… Мне нужна их помощь, Джез.
«Ладно, посмотреть не повредит».
Джеззет кивнула, но одновременно почувствовала, что глаза ее закрываются сами собой. И вдруг все прошло. Дремота, овладевавшая ей, исчезла, зрение прояснилось, из головы выветрился туман. Арбитр держал ее левую руку в своей, и девушка ощутила, как покалывает кожу там, где он к ней прикоснулся. Танкуил обернул вокруг ее запястья тонкую полоску бумаги.
— Что?..
— Это оберег. Сил он тебе не придаст, но зато будет держать в сознании все время, пока ты его носишь. Пожалуйста, просто проверь рану Босса, а после этого можешь спать, сколько захочешь. Я присмотрю за тобой.
Джеззет подняла к глазам руку и посмотрела на бумажный оберег. «А он прав насчет сил. Усталость никуда не делась».
Танкуил помог ей подняться на ноги, и она, на мгновение прильнув к нему, неуклюже двинулась к Боссу. Здоровенный южанин лежал на спине с закрытыми глазами и прерывисто дышал. Джеззет махнула Мослаку.
— Сними с него сорочку и переверни его. — Мослак замер в нерешительности. — Мне нужно осмотреть его рану.
Гигант даже не стал утруждать себя подъемом на ноги, а просто подполз к Боссу и сделал все, что просила Джеззет.
Мастер Клинка вынула из-за пояса свой кинжал и срезала им бинты. В нос сразу ударил запах гниющей, отмирающей плоти. Рана воспалилась и истекала желтым гноем.
— О черт, выглядит паршиво, — сказал Мослак.
Джеззет взглянула на Танкуила и легким кивком позвала его. С ним явился и Черный Шип. Он долго не сводил глаз с раны, а потом отошел в сторону, и арбитр последовал за ним. Они остановились чуть вдалеке, чтобы никто не мог их услышать, и принялись о чем-то перешептываться.
«И когда это они расхотели убивать друг друга?»
Закончив разговор, Танкуил подошел к своему мешку, тогда как Шип вернулся на пост у моста. Генри и Зеленый уже почти перебрались, хоть и двигались очень медленно.
— Режь остальные бинты, — указал Танкуил, вынимая из мешка небольшую чернильницу и полоску бумаги. Джеззет не стала спорить. — Очисти рану так хорошо, как только сможешь, и будь готова снова замотать ее.
Джез отдала кинжал Мослаку, а сама с трудом поднялась. Ее собственный мешок, где она держала бинты, лежал рядом с мешком Танкуила. Сам арбитр был занят тем, что рисовал на бумаге какой-то символ, и от напряжения капли пота проступили у него на лбу.
— Это спасет его? — спросила Мастер Клинка.
Даркхарт дорисовал второй символ. От внимания Джеззет не ускользнула его одышка. Арбитр убрал чернильницу и посмотрел девушке в глаза.
— Это не даст ему умереть, — прошептал он так тихо, чтобы сквозь рев Йорла только она одна могла его услышать.
Джеззет принялась обрабатывать рану Босса, а Танкуил обратился к старому торговцу, по-прежнему наблюдавшему за ними:
— Нам нужна твоя лошадь.
— Она не продается, — отозвался старик, держа руку у маленького кинжала на поясе.
— А никто и не говорит, что мы будем покупать, — возник из-за деревьев Шустрый с привычной ухмылкой на лице, которая тут же исчезла, стоило ему глянуть на рану Босса. — Вот дерьмо.
Даркхарт бросил торговцу небольшой кошель.
— Двадцать золотых. Это в двадцать раз больше того, сколько она на самом деле стоит.
«И сколько у него этих мешочков с золотом?»
— А что с моими товарами? Сам я их тащить не смогу.
— Забирай золото, оставляй нам лошадь с седлом, уноси своего добра столько, сколько сможешь, и считай, что тебе очень повезло, — положил конец препирательствам Черный Шип. — Поверь, я бы с радостью оставил себе и золото, и лошадь, а тебя бросил бы истекать кровью.
Джеззет плеснула на рану Босса вином. Южанин застонал, но не очнулся, не пошевелился. «Плохо, очень плохо. Он едва жив».
Когда она закончила, Танкуил присел на корточки рядом с девушкой, держа в руках полоску бумаги. Он поместил ее на рану, и оберег мгновенно пристал к коже. Удивленная Джеззет посмотрела на полоску на своем запястье.
— Их можно снять в любое время. Разве что будет немного жечь, — сказал арбитр, угадав ход ее мыслей.
— Что ты творишь с ним? — спросила Генри, без сил опустившись на колени в нескольких шагах от обрыва; Зеленый же в одиночестве двинулся к деревьям.
— Спасаю ему жизнь, — солгал арбитр, хотя Джеззет и сомневалась, что Генри в ее состоянии попробует остановить их, даже скажи они ей, что вспарывают Боссу брюхо, — женщина едва удерживала себя в сознании и дрожала даже сильнее Джез.
— Советую убраться отсюда до заката, — окликнул их старый торговец, ступая на мост. — По ночам здесь ошиваются неприятные личности.
— Вряд ли они будут намного неприятнее нас, старик, — отозвался Шустрый.
Торговец в ответ лишь пожал плечами и пошел своей дорогой.
Танкуил дождался, пока Джеззет закончит бинтовать южанина, а затем взял Босса под руку и поднял его на ноги, одновременно что-то нашептывая себе под нос.
— Мослак, помоги мне положить его на лошадь.
Гигант подчинился. На то, чтобы вскинуть Босса на спину животины и привязать его мотком веревки, у них ушло немало времени и сил.
— Что теперь? — спросил здоровяк.
Черный Шип взялся за поводья.
— Отправляемся в Хостград, как и планировал Босс. Когда мы доберемся туда, ему станет лучше. Я прав?
— Конечно, — сказал Танкуил.
Снова они двинулись в путь: впереди Шустрый с Зеленым, за ними Шип с лошадью, затем Мослак, несущий полубесчувственную Генри. Джеззет замыкала шествие, опираясь на руку арбитра.
— Ты обещал мне сон, — спустя некоторое время заметила она; улыбка промелькнула на ее губах, но сил удержать ее у девушки не хватило.
— Можешь спать, — ответил Танкуил. — Запрыгивай на спину, я тебя понесу.
Она засмеялась, но и тут ее надолго не хватило.
— Сколько он продержится?
Арбитр тяжело вздохнул.
— Недели три. В лучшем случае — месяц.
— А что будет потом?
— Оберег силен, но он не исцеляет. Он нужен для того, чтобы остановить распространение инфекции или ухудшение состояния ран до того, как пострадавшего доставят к настоящему лекарю.
— То есть когда магия выдохнется…
— Он умрет.
В этот момент Джеззет как никогда ясно поняла, что арбитр ради достижения собственной цели без колебаний пожертвует кем угодно. Даже ею.
