Прошло полгода со дня совершенного преступления, и дело стало принимать иной оборот.

Басанов, уже увезенный из вотчины, жил безвыездно под надзором в губернском городе… В суде шло дело о нем, как о главном заподозренном в смертоубийстве. Предполагаемая пособница его, Дарья Аникитична, была по распоряжению наместника впредь до окончания сыска и суда оставлена на жительстве в Высоксе при детях, но не при делах управления.

Предписание правительственное между прочим гласило:

«Перепоручив оной дворянке, Дарье, Аникитовой дочери Басман-Басановой, яко родной матери, печися и старатися об чадах, двух сынах ее, Олимпии и Аркадии, изъять из ведения ее и присутствия всякие заводские, и вотчинные, и прочие дела, а управление и распоряжение оными возложить на девицу из дворянок Сусанну Юрьевну (Егорову тож) дочь Касаткину, с строжайшим препоручением ей опекать и блюсти все, до Высокских Басман-Басановских заводов и вотчин и степных деревень и иного прочего имущества касаемое, сущее и присное. Опричь сего, нижегородскому бывшему купцу, а ныне высокским коллежским правителем назначенну, Онисиму Абрамову сыну Гончему, яко ответственну, не токмо пред опекуншей дворянкой Касаткиной, всего управления блюстительницей, но такожде и сугубо ответственну пред самым наместническим правлением, — иметь все в полном его, Гончего, распоряжении и под наивящшим его наблюдением всех дел происхождения. И отнюдь не ссылатися ему, Гончему, на помешательства и помешателей, а на свой страх и совесть приемля пред законом все оное, до заводских и вотчинных дел касаемое и следующее, строжайше и неукоснительно ведать и в наместническое правление доносить… И такс всему оному вышеписанному впредь до присного наместнического указу быти».