Глава 5
– Мы ели фруктовые пирожные, – сообщил Лукас с довольной улыбкой. – Мои любимые, с малиной. Папа их тоже любил.
Брианна заподозрила, что об этом он узнал от Нэнси. Ее начинало тревожить то, как часто свекор и свекровь сравнивали Дерека и Лукаса. Ей же хотелось, чтобы мальчика любили самого по себе, а не потому, что он сын Дерека и как бы восполняет собой его потерю.
– Хочешь попробовать? – предложила Нэнси, кивком указав на картонную коробку с пирожными. – Я купила несколько штук, чтобы взять домой.
– Может, попозже, – ответила Брианна. После неприятного разговора в галерее у нее пропал аппетит.
– Тогда нам, пожалуй, пора в магазин лоскутных одеял, – сказала Нэнси и, встав из-за стола, пристально посмотрела на Брианну. – С тобой все в порядке? Ты какая-то бледная.
– Я столкнулась с Уайаттом в галерее Маркемов, – призналась она.
Глаза Нэнси наполнились тревогой.
– О, господи! Наверно, он наговорил тебе ужасных вещей?
– Да, пожалуй. Я знала, что Уайатт считает Дерека виновным, но даже не подозревала, насколько он зол на него.
– Он зол на него всю свою жизнь. Рик не раз пытался его разубедить, но безуспешно. Да и мать Рика, жена Уайатта, пробовала. Бесполезно. Уайатт развелся с ней, когда Рику было десять лет. С тех пор у него было много женщин, но ни одна не задерживалась долго.
– То есть в глазах Уайатта Дерек стал последним звеном в череде семейных разочарований? – спросила Брианна, не сводя глаз с Лукаса. Тот, весело перепрыгивая через трещины в тротуаре, уже ушел на несколько шагов вперед.
– Если Уайатт что-то решил, отговаривать его бесполезно, – со вздохом произнесла Нэнси. – Брианна, зачем ты пошла в галерею? Маркемы никогда не были на стороне Дерека. Если ты думаешь, что они помогут тебе восстановить доброе имя Дерека, ты ошибаешься.
– Знаю. Это было импульсивное решение. Я все время думаю о том, что те картины где-то спрятаны, и если я смогу их найти, все узнают правду.
– Ты не первая. Многие уже пытались это сделать. Порой мне кажется, что эти картины прокляты. Они были утеряны почти на столетие, возможно, их не следовало находить. – Нэнси остановилась перед дверью магазина лоскутных одеял. – Может, сменим тему разговора?
– Неплохая идея.
– Отлично. Я, как и ты, хотела бы обелить имя Дерека, но для меня куда важнее, чтобы вы с Лукасом были счастливы в Бухте Ангелов. Чтобы жили хорошо и спокойно и обзавелись друзьями.
– Мне хочется того же, – призналась Брианна.
– Тогда давай я покажу тебе мое любимое место в городе. Кто знает, вдруг ты сейчас получишь в нем работу.
Оптимизм Нэнси поднял Брианне настроение.
– Пойдемте, – произнесла она.
Стоило им переступить порог магазина, как Брианна ощутила прилив положительной энергии. Магазин пестрел самыми яркими красками и был наполнен гулом голосов и стрекотом швейных машинок. Возле кассы о чем-то болтала стайка женщин. Еще несколько женщин сидели за швейными машинками в глубине помещения. Другие выбирали ткани и нитки. Наверху шел мастер-класс по искусству аппликации. Повсюду царил дух пьянящего творчества. Неудивительно, что Нэнси так любит это место. Согретая улыбками и теплыми словами приветствий, Брианна тотчас почувствовала себя здесь удивительно уютно.
– Вот и Фиона, – сказала Нэнси, подводя Брианну к кассе, где пожилая женщина с ярко-рыжими волосами и пронзительными голубыми глазами отбивала чек очередной покупательнице. – Не бойся ее. Она скорее лает, чем кусает, – пошутила Нэнси. – Ей уже стукнуло восемьдесят два, но по части энергии она потягается с кем угодно.
Брианна нервно вздохнула. С чего это вдруг она так разволновалась? Но острый взгляд Фионы уже остановился на ней, как будто заглянув ей прямо в душу.
На нее уже давно никто так пристально не смотрел.
– Это Брианна, а это мой внук Лукас, – представила их Нэнси.
Фиона кивнула.
– Прости, что не смогла прийти на похороны. Прими мои соболезнования.
– Спасибо, – поблагодарила Брианна.
– Значит, тебе нужна работа, не так ли? – спросила Фиона. – Нэнси говорит, что ты учительница. Тогда почему ты хочешь работать здесь, в магазине?
– Последние пару лет я преподавала французский. Надеюсь получить место в здешней школе, но в данный момент вакансий там нет. Поэтому я ищу временную работу.
– Считай, что ты ее получила.
– Просто так, сразу? – удивилась Брианна.
– Да, – ответила Фиона, все также пристально на нее глядя. – Мне кажется, что магазин заинтересован в тебе так же, как и ты в нем.
Брианна не поняла, что она имеет в виду, но не осмелилась переспросить.
– Можешь работать в смену Нэнси. Приходи завтра, – продолжила Фиона. – Думаю, тебе есть на кого оставить ребенка.
– Я всегда готова, – тотчас заверила ее Нэнси.
– Тогда все в порядке, – ответила Брианна. – Я ценю, что вы пошли мне навстречу. Обещаю, что не подведу вас.
– А я в этом и не сомневаюсь, – отозвалась Фиона с довольной улыбкой. – Кстати, Нэнси, советую тебе отвести этого чудесного мальчика наверх. Многие женщины сгорают от нетерпения познакомиться с ним.
– Ты не против? – спросила Нэнси у Брианны.
– Нет, конечно. Ступайте. Я тут осмотрюсь.
Лукас был только рад составить компанию бабушке. Любопытный малыш, он всегда хотел знать, что там наверху, за углом или в соседней комнате.
Брианна побродила между полками, стараясь запомнить, что где распложено. Судя по тому, как быстро прошло собеседование с хозяйкой, обучение также не будет долгим.
Она была благодарна Нэнси за готовность присмотреть за Лукасом. Свекровь, да и свекор, делают все, что в их силах, чтобы помочь ей освоиться на новом месте, чтобы она полюбила Бухту Ангелов и та стала для нее родным домом. Впрочем, в этот приморский городок невозможно не влюбиться.
Ей всегда хотелось жить в небольшом городе, в чем она никогда не признавалась своим родителям, привыкшим колесить по всему свету. Да, у нее была редкая возможность побывать в самых разных местах. Она же тосковала о простых детских радостях, мечтала иметь постоянных друзей с детского сада и до поступления в колледж.
Недоставало ей и родительского тепла. Ей постоянно нанимали бесчисленных нянь и репетиторов. Но разве способен даже самый хороший репетитор заменить родительское внимание и любовь? Все изменилось, когда она познакомилась с Дереком. Родители обожали его, считали идеальным для нее мужчиной – до тех пор, пока его не арестовали. Тогда они заявили ей, что, если только она выйдет за него замуж, она им больше не дочь. Но разве она когда-то была для них настоящей дочерью? Ладно, все это уже в прошлом. Сегодня для нее начинается новая жизнь.
– Брианна!
Она подняла голову и увидела молодую женщину с темно-рыжими волосами и веснушками на носу, очень похожую на хозяйку магазина Фиону. И еще она почему-то показалась Брианне знакомой.
– Я – Кара Линч. Не знаю, помнишь ли ты меня.
– Да, – неуверенно произнесла Брианна. – Если не ошибаюсь, Дерек знакомил нас в баре Мюррея. Тын твой муж Колин учились вместе с ним в школе.
– Да, у нас была дружная компания. Фиона – моя бабушка. Она сказала мне, что взяла тебя на работу. Я тут тоже подрабатываю, так что мы будем с тобой часто видеться. – В глазах Кары блеснуло искреннее дружелюбие. – Встретила наверху твоего мальчика. Он – вылитый Дерек в юном возрасте.
– Так все говорят. А у тебя есть дети?
– Есть. Маленькая дочка. Ей всего пять недель.
– Ты шутишь! Ты потрясающе выглядишь.
– Спасибо. Я устала, но это приятная усталость. Умеешь шить лоскутные одеяла?
– Знаю лишь простейшие приемы. Нэнси показала мне на главном одеяле города квадрат Кейнов. – Брианна посмотрела на старинное одеяло, помещенное под стекло на соседней витрине. – Это ведь то самое?
– Да, это оно. Квадратики символизируют тех, кто выжил после кораблекрушения и потом основал Бухту Ангелов. Квадрат Кейнов пришила Франсин Кейн. Она потеряла мужа Маркуса, но осталась в городе вместе с двумя детьми и родителями мужа.
При этих словах по спине Брианны пробежал холодок. Интересно, как жилось Франсин одной с родителями мужа?
– Франсин использовала материал того самого платья, в котором выбралась на берег, – продолжила Кара. – Узор лоскутов повествует о пешем переходе из Миссури до Сан-Франциско в дни золотой лихорадки, а затем о последнем злосчастном плавании вдоль побережья. – Кара снова посмотрела на Брианну. – Я уверена, Нэнси хочет, чтобы ты продолжила традицию шитья лоскутных одеял, чтобы в будущем ты могла передать этот навык жене своего сына.
– Это будет очень нескоро, – сказала Брианна. – Ему всего лишь четыре с половиной года.
– Верно, – улыбнулась Кара. – Но наши женщины неутомимо пекутся о сохранении этой традиции, особенно среди потомков тех, кто спасся и основал наш город. А сейчас мне, пожалуй, пора к моей малышке. Моя мать отнесла ее наверх, и я с тех пор ее не видела.
– То есть они там не столько учатся искусству аппликации, сколько восхищаются нашими детками?
Кара рассмеялась.
– В этом магазине помимо шитья лоскутных одеял происходит самое разное. В некотором смысле это женский клуб, хотя сюда иногда заглядывают мужья, которых жены отправили забрать отрез ткани. Правда, мужчины долго не задерживаются и стараются поскорее уйти, как только услышат разговоры о родах или месячных.
– Могу представить себе, – улыбнулась Брианна.
Кара на миг умолкла, явно желая сказать что-то еще.
– Брианна, я мечтаю подружиться с тобой, но в интересах взаимного понимания хочу предупредить: Джейсон – наш близкий друг. Он помог мне в трудные дни. Он хороший человек, хотя я знаю: в свое время их пути с Дереком разошлись.
– Никаких вопросов, – ответила Брианна. – Я знаю, что в глазах большинства Дерек виновен. И надеюсь доказать, что это не так.
– Уважаю твою решимость. Я сама вопреки всему три месяца боролась за мужа, не теряла надежды, что он все же выйдет из комы. Если любишь кого-то, нужно сражаться до конца. Надеюсь, мы с тобой все-таки подружимся.
Прямота Кары понравилась Брианне. Кара не кривила душой и была готова горой стоять за тех, кого любит. Как жаль, что Джейсон – в их числе.
* * *
Во вторник, во второй половине дня, Джейсон зашел в бар Мюррея. У него было трудное дежурство. Он даже не успел перекусить и сейчас, прежде чем взяться за отцовское поручение и проведать домашних питомцев Патти, хотел съесть гамбургер и выпить пива. Обычно в это время в баре было пусто. Каково же было его удивление, когда он увидел сидящего за стойкой Колина. Его друг попивал пиво и смотрел по телевизору баскетбол. После своего чудесного исцеления Колин впервые пришел в бар один.
Джейсон устроился рядом, но Колин неприветливо посмотрел на него.
– Я думал, ты на работе.
– Только что освободился. А ты как?
– Сижу, пью пиво, – мрачно произнес Колин. Начало разговора не предвещало ничего хорошего.
– Понятно, – сказал Джейсон и позвал бармена, Майкла Мюррея. – Мне гамбургер и еще пивка, того самого, которое ты здесь наливаешь.
– Двойная порция мяса, без сыра и много соуса? – уточнил Майкл, ставя перед ним кружку.
– Угу, – подтвердил Джейсон и посмотрел на Колина. – Ты хочешь есть?
– Кара убьет меня, если я приду домой сытым.
– Как, если ты придешь под хмельком? Что тогда?
Они с Колином не раз выпивали вместе, и он знал, каков тот бывает.
– Может, ты сядешь за другой столик? – спросил Колин.
– Ага, чтобы пропустить веселье? На кого ты еще зол, кроме меня?
– Ни на кого. У меня все прекрасно. Лучше не бывает.
Джейсон молча сделал глоток. Задавать новый вопрос он не спешил.
– Кара сегодня ходила к врачу, – сообщил через секунду Колин. – Шарлотта сказала, что она может возвращаться к этим самым постельным делам.
– Приятная новость, верно? – отозвался Джейсон.
Колин допил свое пиво и сделал Майклу знак налить еще.
– Может, тебе остановиться? – предостерег его Джейсон.
Колин бросил на Джейсона мрачный взгляд, который поведал гораздо больше, чем тот хотел бы знать.
– Понятно. Ты говорил со своим врачом?
– По его словам, у меня не должно быть с этим проблем, но я-то лучше знаю. – Колин печально вздохнул. – У меня всегда вставал на нее, еще с тринадцати лет. Мне каждую секунду хотелось ее. Я люблю ее. Я от нее без ума. Она для меня все на свете. Мне следовало повалить ее прямо на диван, так бывало раньше. Вместо этого я сказал ей, что мне надо провериться у терапевта. И я пришел сюда, в бар.
– Все будет в порядке.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю, – уверенно ответил Джейсон. – И ты сам это знаешь. Ты просто струхнул, как в тот раз, когда ты впервые поцеловал ее. Помнишь, как потом ты избегал ее? Несколько дней от нее прятался. Я даже тебе сказал, что сам поцелую ее, если ты не сделаешь это еще раз.
– Не вздумай предлагать мне такое сейчас! – произнес Колин, правда, с ноткой юмора в голосе.
– Тогда отдай мне свое пиво. – Джейсон схватил кружку, которую Майкл только что поставил перед Колином. – Иди домой, к жене. И перестань думать о всякой ерунде.
Колин вздохнул.
– Хочу снова стать нормальным.
– Не бери в голову и скажи обо всем Каре. Ты же знаешь, какие они, эти женщины. Стоит им напеть про свои чувства, как они сразу начинают таять.
На губах Колина появилась слабая улыбка.
– Неужели все так просто?
Джейсон пожал плечами.
– Что касается вас с Карой, не думаю, что тебе понадобятся какие-то особые усилия. Но даже если и понадобятся, куда тебе спешить? Ты выздоравливаешь после тяжелого ранения. Она только что родила. Вам обоим пришлось нелегко. Оба прошли через стресс. Так что нечего расстраиваться. Всему свой срок. Все наладится, вот увидишь. Иди домой.
Колин забрал у него свою кружку.
– Кара сейчас в магазине лоскутных одеял. Расскажи мне лучше, как у тебя дела? Были еще встречи с Брианной Кейн?
– Вообще-то…
– Я так и знал. Никак ты не можешь держаться от нее подальше.
– Дело не в этом. Я согласился посторожить дом подружки моего старика, а он, как назло, рядом с домом Брианны.
– Да ты что? И ты снова с ней виделся?
– Да, прошлой ночью. Ее собака убежала. – Он сделал очередной глоток пива, думая о том, как резко она дала ему от ворот поворот. Тогда в какой-то миг ему показалось, что она смягчилась. Ведь она даже позволила прикоснуться к ней, однако тотчас вспомнила, что он – ее враг. Джейсон почувствовал на себе взгляд Колина. – В чем дело?
– Знакомое выражение лица, – сказал Колин. – Ты в своем уме?
– Не понимаю, о чем ты?
– Смотрю, ты запал на нее.
– Этого мне только не хватало.
– Отлично. Иначе это было бы сродни самоубийству.
– Сам знаю. Она считает, что в смерти Дерека виноват я. Она мне это так и заявила.
– Тогда оставь ее в покое.
Именно так и следовало поступить. С другой стороны…
– Я должен доказать ей, что Дерек был виновен. Хочу найти эти чертовы картины, чтобы наконец все стало на свои места. Только тогда Брианна поверит, что я не отправлял невинного человека в тюрьму.
– И что потом? – спросил Колин. – Джейсон, она ненавидит тебя. Я знаю, ты любитель принимать вызов, но, чувак, найди себе другую женщину.
– Я не говорил, что влюбился в нее. Но какого черта ей было выходить замуж за преступника? Что это за брак, когда муж сидит в тюрьме?
– В любом случае, ее можно уважать за решительность.
Джейсон покачал головой:
– Не знаю, почему она связалась с Дереком. Наверно, из-за сына. Скорее, это верность, чем любовь.
– Откуда тебе знать? Оставаться вместе из-за ребенка – вполне себе причина. – Колин нахмурился. – И давно ты думаешь о ней? Похоже, гораздо дольше, чем те несколько дней, как она снова в нашем городе.
– Я думал о ней и Дереке все эти годы, – признался Джейсон. – Разве мог я не думать? Мы с Дереком были друзьями. Думаешь, мне было легко арестовать его? Это как ножом по сердцу.
– Знаю, можешь не рассказывать, но ты всегда верил, что поступил правильно. Мне казалось, эта уверенность как-то облегчит тебе жизнь.
– Я и сейчас считаю, что был прав. И я должен убедить в этом Брианну.
– Зачем? Чтобы добиться ее?
Джейсон пристально посмотрел на друга:
– Я этого не говорил.
– Но ты ведь об этом думаешь. Я же тебе вот что скажу: если ты докажешь Брианне вину Дерека, ты снова разрушишь ее жизнь. Ты будешь прав, но никогда ее не добьешься. Для нее ты навсегда останешься тем, кто все порушил. Может, это кажется нелогичным, но именно так она будет думать.
Колин выдержал паузу, давая Джейсону возможность задуматься.
– Допустим, случится немыслимое. Она докажет невиновность Дерека и то, что ты несправедливо отправил его за решетку. Она окажется права, ты же все равно останешься тем, кто разрушил ей жизнь. Тебе ничего не светит, Джейсон. Оставь это дело и живи себе дальше.
– Мне неприятно знать, что она считает, будто я предал Дерека, – пробормотал Джейсон, упрямо отказываясь признать, что ему действительно ничего не светит.
– Верно, хорошего мало, но что делать. Прими как данность, братец. Разве не ты мне это сам только что говорил?
* * *
– Ты неправильно что-то сделала. Он не хочет летать, – пожаловался Лукас, бегая по заднему двору и пытаясь запустить воздушного змея.
Брианна нахмурилась. Что, черт возьми, не так с этой штуковиной?
Она все сделала согласно инструкции, но воздушный змей получился не таким, как на картинке. Он провисал посередине и вообще имел жалкий вид. И все же она была уверена: проблема в слабом ветре и маленьком размере двора, то есть малом пространстве для хорошего разбега.
– Завтра мы сходим с ним на берег и попробуем запустить его там.
– Но я хочу запустить его прямо сейчас, – настаивал Лукас.
Брианна видела, что сын устал и огорчен неудачей. Еще бы, ведь он провозился со змеем почти весь день. Ей и самой не помешает набраться терпения.
– Двор слишком маленький, здесь нет места для разбега. И потом, сейчас уже слишком темно. Завтра мы найдем просторную площадку, и твой змей взлетит, вот увидишь. – В доме неожиданно зазвонил телефон. – Давай занесем воздушного змея домой и поужинаем. Договорились?
Она вбежала в дом через черный вход и схватила со стола сотовый телефон.
– Слушаю!
– Миссис Кейн? Это У илл Айзекс.
Брианна никак не ожидала услышать голос одного из бывших адвокатов Дерека. Мистер Айзекс отказался от дальнейшего ведения дела в прошлом году, когда у него диагностировали рак.
– Чем могу быть вам полезна?
– Прежде всего позвольте принести вам соболезнования в связи с вашей утратой. То, что случилось с Дереком, – огромная трагедия.
– Благодарю вас.
– Извините, что не смог присутствовать на похоронах.
– Я знаю, что у вас были проблемы со здоровьем. Надеюсь, вам уже лучше.
– Я только вчера вернулся из Германии. Прошел там курс экспериментального лечения и пока чувствую себя более или менее нормально. Но я звоню вам по другому поводу. В прошлом году Дерек передал мне конверт и распорядился вручить его вам, если с ним до его освобождения что-нибудь случится. К сожалению, меня здесь не было, и я не смог немедленно передать его вам. Надеюсь, вы простите мне эту задержку.
– У вас для меня письмо? От Дерека? – в шоке переспросила Брианна.
– Да. Не хочу пересылать его по почте, оно и без того уже долго пролежало у меня. Как вы смотрите, если я привезу его вам завтра, если вам, конечно, удобно.
– Вам известно, что в этом письме?
– Оно было запечатано, когда Дерек его мне отдал.
Брианна облокотилась на стол. Сердце как безумное билось в груди, колени сделались ватными, ладони покрылись холодным потом.
– Не понимаю, зачем он оставил мне это письмо. Если он хотел что-то мне сообщить, то почему не сказал раньше? Он не мог ожидать собственной смерти. Это был несчастный случай. Никто не знал, что так случится.
– Простите, что вы узнаете это только завтра. Я смогу быть у вас лишь в пять часов.
– Хорошо. – Брианна облизнула губы. – Мистер Айзекс, вы ведь долго работали с Дереком и знакомы с отчетами частного детектива, верно?
– Да, вплоть до весны этого года, – подтвердил адвокат.
– Вы верите в невиновность Дерека? – спросила Брианна Айзекса после короткой паузы.
Ей было слышно, как тот вздохнул.
– Это не тот вопрос, который я ожидал от вас услышать.
– Неужели?
Уилл Айзекс ответил не сразу.
– Честно вам скажу, не знаю, – наконец произнес он. – Дерек настаивал на том, что не брал эти картины, но мне всегда казалось, что он что-то от нас утаивает. Частные детективы, которых мы наняли, были того же мнения. Я говорил Дереку, что, если он хочет, чтобы они ему помогли, он должен помочь нам. Он ответил, что сделал все, что в его силах.
– Возможно, он просто не знал, кто на самом деле украл картины. Со стороны же казалось, что он не хотел содействовать расследованию.
– Может быть. В какой-то момент Дерек смирился с тюремным заключением. Если вы хотите поговорить на эту тему, давайте сделаем это завтра.
– Конечно, благодарю вас.
Все еще потрясенная сообщением о письме, Брианна нажала кнопку отбоя, не зная что и думать. Эта новость с трудом укладывалась в голове.
Внезапно до ее сознания дошла необычная тишина в доме и во дворе. Было тихо, слишком тихо. В случае четырехлетнего мальчишки это означало одно – он угодил в беду.
– Лукас! – позвала сына Брианна в открытую дверь кухни.
Ответа не последовало. Ни ответа, ни веселого собачьего лая. Ничего.
