Глава 14
Ей никогда еще так сильно не хотелось мужчину.
С Джейсоном было невозможно соблюдать правила романтики – никаких свечей в полумраке, никакой музыки для создания настроения, никаких нежных слов.
Между ними не было никакого притворства. Лишь честная грубая страсть. Он сам признался ей, что еще в тот самый первый раз понял, что она будет его. И вот теперь она готова стать той, что способна свести его с ума.
Она быстро раздела его, наслаждаясь каждым дюймом его наготы. Боже, какое восхитительное тело! – загорелое, мускулистое; творение земли, огня и моря.
В Джейсоне соединились все стихии. Когда он целовал ее, когда прикасался к ней, она как будто ощущала себя другим человеком.
Он заставил ее забыть обо всем. Не было ни мыслей, ни опасений, ни правил. Он давал ей возможность, не стесняясь, исследовать его тело, одновременно делая то же самое и с ее телом. Это пугало и вместе с тем было так приятно!
Их руки, губы и тела сплелись, и каждое нервное окончание трепетало и пело. Они кое-как добрались до узкого дивана. Джейсон положил ее сверху, чтобы она могла сама задавать ритм их телам. Его глаза прожигали ее насквозь. Ей казалось, будто она парит в воздухе. Каждое соприкосновение дарило обоим ни с чем не сравнимое блаженство.
Ей хотелось навечно остаться в этом вечном полете, однако напряжение нарастало, яростное и стремительное. Еще мгновение, и она вскрикнула, а по телу прокатились сладкие судороги. Джейсон оставался с ней, пока они, медленно паря в высоте, возвращались на землю.
Дыхание вернулось к ней не сразу. Брианна подняла голову, и их взгляды встретились. Джейсон просунул руку ей под затылок и нежно поцеловал в губы. От этой ласки она едва не расплакалась. Это был не секс, это была… любовь.
Ей на мгновение стало страшно. Она попробовала было подняться и убежать, но Джейсон продолжал прижимать ее к себе.
– Если хочешь, можешь вернуться домой, – сказал он, перехватив ее взгляд. – Но я пойду вместе с тобой. Хочу, чтобы мы провели эту ночь вместе – ты и я. – Он замолчал и лукаво улыбнулся. – И Диггер.
Брианна улыбнулась в ответ.
– Тебе придется с ним посоперничать. Я ему нравлюсь.
– Мне тоже.
Брианна села и, сорвав со спинки дивана покрывало, принялась искать одежду.
– А как же твои питомцы? Мне казалось, за ними нужен глаз да глаз.
– Кошки меня терпеть не могут, птичке мое присутствие до лампочки, а Принцесса спит на кровати Патти. Кстати, это самая неудобная кровать из всех, на которых мне доводилось спать. Слава богу, скоро возвращается мой отец.
– Что там от него слышно? Женился в очередной раз? – спросила Брианна, надевая трусики и бюстгальтер.
– Не знаю. Он прислал сообщение, что возвращается завтра, – ответил Джейсон и, надев джинсы, потянулся за лежавшей на полу рубашкой.
– Значит, у тебя появится новая мачеха?
– Вполне возможно.
Брианна задумчиво посмотрела на него:
– Судя по твоему голосу, ты не слишком огорчен. Не то что раньше.
– Мои мысли заняты другой женщиной, – ответил Джейсон и поцеловал ее в лоб. – Ты готова?
Брианна кивнула и набросила покрывало на диван.
Когда они вернулись в ее дом, там было тихо. Диггер уснул. Брианна вошла в спальню, Джейсон шагнул следом за ней. Войдя, он обнял ее и уткнулся носом ей в шею.
– На какой стороне кровати ты обычно спишь? – спросил он.
– Вообще-то прямо посередине, – ответила она и повернулась к нему лицом. – Мне не с кем ее делить.
– Теперь все изменится.
– Джейсон!..
– Знаю, это я поторопился, – сказал он. – Но ты отказываешься говорить. Отказываешься думать. Как же мы проведем время?
Брианне нравилась его улыбка, нравилось, что ей легко и приятно с ним. Нет, Джейсон может быть страстным и сильным, но также игривым и веселым.
– Ты мог бы рассказать о себе, – предложила она, зная, что на уме у него сейчас другое. – Желательно, чтобы в твоих рассказах не было Дерека.
Она выскользнула из его рук и, сев на кровать, прислонилась к изголовью затылком и вытянула перед собой ноги.
Джейсон сел напротив нее.
– Что ты хочешь услышать?
– Расскажи мне о своей последней девушке.
– Лучше не стоит, – ответил он.
– Хорошо, тогда расскажи, как ты решил стать копом.
– Это была моя давняя мечта, а все из-за матери.
– Как это? Что ты хочешь этим сказать? – переспросила Брианна.
– Она не просто умерла. Ее убили, – мрачно ответил Джейсон. – Банковское ограбление. Она, как назло, там оказалась. В неправильном месте, в неправильное время. Скончалась по пути в больницу.
Брианна положила руку ему на колено.
– Прости, я не знала.
– Я даже не попрощался с ней. Отец тоже, и это больно ударило по нему. Это было как гром среди ясного неба. Вот она была, и вот ее не стало.
Брианне это было знакомо – смерть Дерека тоже свалилась на нее неожиданно. Но она не стала примешивать свои чувства к истории Джейсона.
– Что ты о ней помнишь?
Джейсон на несколько секунд задумался.
– Ее смех. Она умела смеяться всем телом. Плечи содрогались, из глаз текли слезы. Она говорила моему отцу, что тот комичен, что просто нет слов.
– Это действительно так? Он комичен?
– Да, особенно после нескольких банок пива. А еще он очень эмоциональный. По его лицу сразу видно, что он чувствует. И поверь мне, он чувствует все.
Брианна посмотрела на Джейсона. Теперь она понимала его гораздо лучше. После смерти матери он замкнулся к себе. В отличие от него, отец умел выразить свое горе, чем еще больше усугубил душевные страдания сына.
– Так вот почему ты так скуп на чувства?
– Да, особенно когда от них одни страдания, – ответил он. – Впрочем, ты и сама знаешь. Ведь что принесла тебе твоя любовь?
– Боль, – призналась Брианна. – Но не только. Ведь у меня есть Лукас. Я не жалею, что любила Дерека. Может, я зря осталась ему верна, но я не жалею о том, что любила его. – Помолчав, она добавила: – Думаю, твоя мать гордилась бы тобой.
– Надеюсь. Когда я стал копом, мир казался мне черно-белым, в нем были лишь добро и зло. На одной стороне хорошие парни, на другой – плохие. Я добивался справедливости для жертв, не понимая, что жертвы могут быть с обеих сторон. Например, вы с Лукасом оказались в ситуации, которая возникла помимо вас. Я никогда не думал, что буду вынужден арестовать одного из близких друзей и что тем самым разрушу твою жизнь. Со стороны могло показаться, что мне на все наплевать. На самом же деле я старался держать профессиональную дистанцию, хотя это и пожирало меня изнутри.
Брианну тронуло это признание.
– Я отказывалась видеть твою сторону. Мне было проще считать, что ты неправ, – в свою очередь, призналась она.
– Отлично тебя понимаю. Послушай, если тебе хочется поговорить о Дереке, я готов тебя выслушать.
Я могу не соглашаться с тобой, но все равно тебя выслушаю.
Она на миг задумалась.
– Хорошо, тогда я поделюсь с тобой кое-чем. Ты уже знаешь про письмо Дерека. Он написал не только, что любит меня и что не виноват.
– Я так и понял.
– Еще он написал, что не крал тех картин, но при этом невиновным его тоже не назовешь, и вообще, я не знала, кем он был на самом деле. Чем больше я узнаю о нем, тем лучше понимаю, что он был прав – я толком его не знала.
– Дерек сказал что-то более конкретное? – уточнил Джейсон.
– Он говорил намеками. Правда, оставил мне кое-какие рисунки. – Брианна подошла к комоду и достала конверт. Внезапно ей в глаза бросилась фотография в рамке: они с Дереком на пляже Бухты Ангелов. Снимок, сделанный вдень их помолвки. Стекло почему-то треснуло, поверхность комода усыпана крошечными осколками. – Странно. Почему оно разбилось?
Джейсон встал с кровати.
– Может, Лукас гонял в комнате мяч?
– Нет, он бы признался мне. – Брианна вспомнила странное ощущение, овладевшее ею, когда она вошла в дом. Но все двери были заперты, по крайней мере она так думала. Правда, она привыкла оставлять открытой дверь черного входа, чтобы Лукас и Диггер могли входить и выходить, когда им нужно.
– Что, собственно, не так? – спросил Джейсон. – То, что стекло на фотографии разбито? Или что ты не знаешь, как это случилось?
Она даже не думала о том, что может означать разбитое стекло.
– Не знаю.
– Давай я осмотрю комнаты, – предложил Джейсон.
– Я выпустила Диггера побегать во двор и, когда вернулась в дом, заперла дверь. Но я не помню, была ли она открыта, когда я выходила в первый раз.
– Я сейчас вернусь.
Пока Джейсона не было, Брианна положила конверт на кровать и села. Достала письмо и еще раз перечитала. Теперь это далось ей легче. Наверно, потому, что оно уже пролежало у нее какое-то время. Голос Дерека в ее голове сделался глуше.
Брианна надеялась, что теперь отыщет в его словах новые намеки, но увы. Отложив фотографии, она принялась рассматривать рисунки.
– Похоже, все в порядке, – сообщил Джейсон, вернувшись в спальню. Сев рядом с Брианной на кровать, он взял в руки рисунок, который изображал ее в галерее Лос-Анджелеса. – Это Дерек нарисовал? Где?
– В тюрьме, – ответила она. – Эти рисунки были в письме, которое мне передал адвокат. Я понятия не имела, что он там рисовал. Я приносила ему книги и журналы. Но он ни разу не просил у меня карандаши и блокнот. Не знаю, где он их взял.
– Очень хорошие рисунки, – похвалил Джейсон, перебирая листы.
– Он и тебя нарисовал, ты не находишь? – сказала Брианна, беря в руки очередной рисунок. На листе были изображены два мальчика, пробирающиеся через камни ко входу в пещеру, похожую на ту, которую Джейсон ей показал в Укромной Бухте.
– Интересно, почему? Он даже изобразил меня в человеческом облике, а не с хвостом и с вилами в руках, – с кривой улыбкой произнес Джейсон.
– Наверно, вспомнил старые добрые времена.
Ей понравились рисунки, изображавшие Лукаса. Дерек в мельчайших деталях ухватил черты его лица – полные любопытства глаза, выразительные брови, широкую улыбку.
Отложив эти рисунки, Брианна взяла в руки еще один.
– Дерек любил рисовать берег моря. Это же скорее похоже на мастерскую художника. – Брианна помолчала, разглядывая размытые силуэты мужчины и женщины, слившиеся в страстных объятиях. – Как ты думаешь, кто эти двое?
Джейсон посмотрел на рисунок.
– Может быть, Дерек?
– Интересно, тогда кто эта женщина? – Брианна наклонила голову. – Тебе не кажется, что есть в этих рисунках нечто странное? В них как будто все не на своем месте.
– Это точно, – согласился Джейсон. Было видно, что он тоже озадачен. Он еще какое-то время рассматривал рисунки. – Я понял, – произнес он наконец. – Это зеркальное отражение. Он рисовал нечто такое, что видел в зеркале.
Похоже, он прав.
– Кэтрин сказала, что Дереку нравилось находить для своих картин необычные ракурсы. В отличие от большинства других художников, он видел окружающий мир под иным углом, – сказала Брианна и со вздохом отложила рисунки. – Жаль, что он не рассказал мне о том, что делал и чего не делал. Мне постоянно кажется, что я никак не могу разглядеть некую важную подсказку.
– Похоже на то, – к ее удивлению, произнес Джейсон.
– Но ведь ты всегда считал, что Дерек виноват, – напомнила она ему.
– Я также всегда думал, что здесь, в Бухте Ангелов, у него имелся сообщник.
Брианне вспомнился недавний разговор с Глорией.
– Когда мы разговаривали с Глорией, она сказала, что никогда не думала, что Дерек закончит жизнь в тюрьме. Мол, такое ей и в голову не могло прийти. Не скажу, что это нечто важное, но мне послышалась в ее голосе странная нотка… такое ощущение, будто, умерев в тюрьме, Дерек порушил чьи-то планы.
– Ну, ты загнула.
– Возможно, – согласилась Брианна. – Но если на миг изъять из этого сюжета Дерека, получается, что в этом деле был замешан кто-то еще, и не исключено, что этот человек был как-то связан с миром искусства. Мы снова и снова возвращаемся к Маркемам и Уайатту.
– Я много разговаривал с ними.
– Ты уверен, что задавал им правильные вопросы?
В его глазах вспыхнуло задетое самолюбие, однако Брианна решила довести разговор до конца. Он требовал от нее, чтобы она посмотрела нелицеприятной правде в глаза. Пусть и сам сделает то же самое.
– Я так считал, но ты заставила меня кое в чем усомниться, – наконец ответил Джейсон.
– Тогда мы квиты. Потому что ты тоже заставил меня кое в чем усомниться.
– Ничего, как-нибудь разберемся, – пообещал он.
– Вместе? Даже если при этом всплывут допущенные в расследовании ошибки?
Лицо Джейсона посуровело.
– Надеюсь, этого не случится, но я скорее признаю свою ошибку, чем допущу, чтобы преступник разгуливал на свободе.
Брианна кивнула и прикусила нижнюю губу, не желая давать выход внезапно нахлынувшим чувствам.
– Что-то не так? – спросил он. – Почему ты плачешь?
– Ты на моей стороне, – бесхитростно ответила Брианна. – Пусть ты мне не вполне веришь, ты все равно готов помочь. Это многое значит. Потому что в одиночку мне не справиться. Не хватит сил.
– Неправда, ты сильная, Брианна. Мне, конечно, было неприятно, что ты осталась верна Дереку, но не мог не восхищаться твоей преданностью, твоей верностью, твоей готовностью бороться за него.
– Даже если я боролась не за того?
– Давай не будем торопиться, – улыбнулся Джейсон. – Посмотрим, что получится, и только тогда будем выносить суждения. А так как в данный момент мы вряд ли можем сделать многое, что ты скажешь насчет того, чтобы… устроиться немного удобнее?
– Гм, заманчивое предложение. Может, я кое-что с себя сниму, – шутливо сказала Брианна.
– Я тебе помогу, – в свою очередь, предложил Джейсон.
– Нисколько в этом не сомневалась.
Он поцеловал ее и отодвинулся.
– Ты сначала поставь будильник.
– Зачем? Мне забирать Лукаса лишь в одиннадцать.
– Но тебе ведь вставать в шесть утра, в это время волны самые спокойные.
– С чего ты взял, что я пойду с тобой заниматься серфингом?
– Это идеальный момент. Лукас под присмотром. Там будем лишь мы с тобой.
– Но…
Он снова поцеловал ее. Его язык скользнул ей в рот, и Брианна поняла, что споры придется перенести на потом – на более удобное время, и чем позже, тем лучше.
* * *
– Даже не верится, что я на это решилась, – сказала Брианна на следующее утро, стоя на песке в гидрокостюме и дрожа от утреннего холода. Джейсон отвез ее на пляж позади его дома. В этот час они были здесь абсолютно одни. Волны были спокойные, но сам океан – огромен и страшен.
– Вот увидишь, тебе понравится, – заверил ее Джейсон.
– Мне больше нравилось то, чем мы занимались, прежде чем ты вытащил меня из постели, – проворчала Брианна.
– Ты ведь сама сказала мне, что привыкла быть лишь зрителем, а не участником. Теперь у тебя есть шанс намочить ноги, – с улыбкой сказал Джейсон.
– Очень смешно. Я же мать. Я не имею права рисковать. Я – единственное, что есть у Лукаса.
– Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось. Можешь на меня положиться. Но, что еще важнее, ты можешь положиться на себя. Вот увидишь, у тебя получится.
Что ж, похоже, и впрямь пора переступить черту, которая долгие годы ограничивает ее жизнь.
– Ну, хорошо. Давай попробуем.
Джейсон сунул доску для серфинга под мышку и взял ее за руку.
– Первые пару раз попробуем вместе. Потом ты попытаешься сделать это сама.
Она вошла в холодную воду и тотчас застучала зубами от холода. Она была готова трусливо повернуть обратно, но Джейсон крепко держал ее руку. Когда они вошли глубже, ей стало чуть теплее. Гидрокостюм впитывал в себя холод. И все же, пока они гребли навстречу волнам, Брианна ощущала покалывание ледяной воды.
Затем Джейсон развернул ее доску в сторону берега. Брианна судорожно вцепилась в ее края.
– Когда я скажу, начинай загребать, – велел он ей. – Я все время буду рядом с тобой, буду подстраховывать сзади. Для начала просто ложись на живот. В следующий раз мы поставим тебя на ноги.
– Сомневаюсь, что до этого дойдет, – проворчала Брианна, чувствуя, как ее охватывает паника.
– Волны вынесут тебя обратно на берег, – сказал Джейсон и поцеловал ее в щеку. Затем отплыл чуть назад и сказал: – Давай!
Чувствуя, как волна снизу поднимает ее, Брианна начала грести. Вскоре она поняла, что океан сам делает за нее все, что нужно, и устремилась на гребне волны к берегу. Нет, конечно, ей было страшно и она отчаянно цеплялась за жизнь. Когда ее доска врезалась в песок, она наглоталась соленой воды и принялась отплевываться. И все же, несмотря ни на что, она ощущала себя триумфатором.
– Давай еще раз! – потребовала она, все еще пытаясь откашляться.
Джейсон расплылся в улыбке.
– Ага, понравилось?
Теперь Брианна попыталась встать на доску. Увы, на ногах она удержалась всего три секунды, после чего полетела в воду. Джейсон моментально оказался рядом и вытащил ее на поверхность.
– Может, сделаем перерыв? – спросил он, когда она снова схватилась за доску.
Брианна решительно тряхнула головой.
– Только после того, как прокачусь до берега на волне. Хочу добиться своего. Хочу посрамить мать-природу.
– Ты упрямая, я погляжу, – рассмеялся он.
– А ты как думал? – улыбнулась Брианна. – Наверное, в душе я тоже серфингист.
Потребовалось еще три попытки, прежде чем она прокатилась на волне до самого берега, и когда это ей наконец удалось, Брианна была готова петь и плясать от восторга. Стоя по колено в воде, она радостно скакала, размахивала руками, после чего обняла Джейсона за шею и впилась ему в губы долгим влажным поцелуем.
– Спасибо тебе! – сказала он, глядя ему в глаза. – Это было ни с чем не сравнимо!
Он убрал ей за ухо прядь мокрых волос.
– Думаю, ты снова нашел ту девушку, которую когда-то встретил в баре.
– Пожалуй, ты права, – ответил Джейсон.
Чей-то голос позвал собаку. Брианна обернулась. Пляж понемногу оживал. На берег по ступенькам спускалась какая-то немолодая пара. На стоянке из соседней машины компания загорелых молодых людей выгружала экипировку для серфинга.
– Нам пора. – Одно дело находиться здесь с Джейсоном, когда рядом никого нет, и совсем другое, оказаться вместе с ним на публике. Она была еще не готова возвестить всему миру об их новых отношениях.
– Да, нам пора, – уныло согласился Джейсон.
– Джейсон, мне нужно время, чтобы обдумать, как мне… как нам быть дальше. Пока же я не могу даже сказать, какие у нас с тобой отношения. Все так сложно…
– Понимаю, – ответил он и потащил доску к берегу.
– Не похоже, что понимаешь, – возразила Брианна и зашагала следом за ним.
– А каких слов ты от меня ждешь, Брианна? Лично мне все равно, что нас с тобой увидят, в отличие от тебя.
– Это верно в данный момент, но не навсегда. Мне просто нужно время подумать.
– Думай, сколько тебе нужно. Я никуда не денусь. Зато сегодня я обязательно буду на соревнованиях воздушных змеев. Я обещал Лукасу и не намерен его подвести.
– Он сильно расстроится, если ты не приедешь, – сказала Брианна, тронутая заботой Джейсона об ее сыне. – Но я бы не хотела, чтобы он оказался в самой гуще твоей борьбы с Кейнами.
– Я с ними не борюсь, это они со мной. И вряд ли ты переживаешь только из-за Лукаса.
– Я люблю их, Джейсон. Я не хочу выбирать между тобой и ими.
– Боюсь, что придется.
– Возможно, но не сейчас.
Она всей душой надеялась, что этого никогда не случится.
* * *
– Как же мне выбирать? – спросила Энни с отчаянием в голосе.
Шарлотта остановилась в дверях, чтобы спросить у своей подопечной, готова ли та пойти в церковь. Энни сидела на кровати, задумчиво глядя на папки с документами.
– Они все хорошие люди, – сказала она. – Намного лучше, чем я. Одна из этих женщин – учительница. Вторая – медсестра. Этот мужчина – врач. Они умные, у них есть деньги. Они состоят в браке, они любимы и любят сами.
Энни с трудом сдержала рыдание.
– Дорогая, с тобой все в порядке? – спросила Шарлотта и, сев рядом с Энни, обняла ее за плечи.
– Не думала, что все будет так трудно, – призналась девушка. – Все должно было быть совсем не так. Я не должна была забеременеть и остаться одна.
Я завишу от тебя и твоей матери, а мы ведь даже не родственники.
– Я и моя мать любим тебя. У нас и в мыслях нет выставить за порог тебя или твоего будущего ребенка. Моника уже приготовила для тебя старую кроватку Джейми и даже наши с ним распашонки и ползунки.
– Она добра ко мне. Но преподобный Шиллинг сказал, что я должна в первую очередь думать о том, как сделать лучше для моего малыша.
– Тебе нравится какая-нибудь из этих супружеских пар? – спросила Шарлотта, посмотрев на приложенные к документам фото.
Плечи Энни задрожали. Шарлотта прочла на лице девушки не просто тревогу, а страх.
– Что с тобой? – тихо спросила она.
– Он хочет усыновить ребенка. Он на одном из этих снимков.
До Шарлотты не сразу дошло, что она имеет в виду.
– Он? Ты хочешь сказать, отец ребенка?
Взгляд Шарлотты скользнул к фотографиям. Пять вариантов. Пять супружеских пар.
– Он не хочет, чтобы его жена узнала, что это его ребенок. Притворяется, будто это обычное усыновление.
– Это нехорошо, причем по нескольким причинам. Ты говорила с ним, Энни?
– Он позвонил мне перед тем, как я встретилась с ним и его женой. Велел мне ничего не говорить. Мол, для него это лучший способ помочь мне. Он возьмет ребенка и вырастит его, а его жена будет малышу хорошей матерью. Никто не узнает, что он ему родной отец.
– И что ты ему сказала?
– Когда я встретилась с ним, его женой и преподобным Шиллингом, я ничего не сказала. Но мне было очень тяжело. Я боялась смотреть на него и на нее, боялась себя выдать.
– Кто он, Энни?
– Пока не скажу. Я еще не знаю, смогу ли отдать своего ребенка, чтобы потом видеть, как его растит жена этого человека. – По щеке Энни скатилась слезинка. – Я знаю, что поступила неправильно, когда занималась с ним сексом. Но он был так добр со мной. Как будто я была для него всем на свете, и я любила его.
– Я знаю, дорогая.
– Мне не следовало этого делать.
Все пятеро мужчин на фото были, по меньшей мере, лет на десять старше Энни.
– Ты делала это не одна. И этот человек знал, что ты молодая и неопытная. Он воспользовался тобой, Энни.
– Неправда. Мы разговаривали. Он был опечален. У него в браке не все было хорошо. Мне тоже было невесело. Отец редко отпускал меня из дома, и мне очень хотелось, чтобы кто-нибудь меня выслушал. Я изголодалась по общению. И вот теперь мой ребенок вырастет без настоящей семьи. – Энни посмотрела на Шарлотту страдальческим взглядом. – Я не хотела, чтобы все так случилось. Я знаю, что такое иметь только одного из родителей. Моя мать умерла несколько лет назад. Вскоре я, можно сказать, лишилась и отца. У него стало не все в порядке с головой.
– Согласна, тебе нелегко, Энни, но семьи бывают очень разные. Одинокие матери и одинокие отцы могут быть прекрасными родителями. Главное, чтобы были любовь, понимание и желание выполнять родительские обязанности. Твоему ребенку будет хорошо. Да, это трудное решение, и ты должна все основательно обдумать и взвесить.
– Я думала, вдруг он… – Голос Энни утонул в рыданиях.
– Что он уйдет от жены и женится на тебе?
– Глупо, не правда ли? Что же мне делать, Шарлотта? Отдать ему моего ребенка?
– А чего, Энни, ты хочешь сама?
Энни положила руку на живот.
– Не могу даже представить, что придется расстаться с ребенком. Он или она – единственный близкий мне человек. Отец едва ли помнит о моем существовании, а если и вспоминает, то с ненавистью. Мне не дает покоя вопрос: не слишком ли это эгоистично с моей стороны? Ведь если я отдам ребенка его родному отцу, это ведь уже что-то.
Шарлотта не спешила высказывать свое мнение, однако это новое развитие событий ее обеспокоило не на шутку. Ребенок попадет к родному отцу, но вырастет в тени тайны. Что будет, если обман случайно раскроется и жена уйдет от обманщика-мужа? Заслуживает ли будущий малыш того, чтобы оказаться заложником семейных неурядиц? Кто поручится, что обман не всплывет?
Шарлотта вновь скользнула взглядом по фотографиям счастливых супружеских пар. Одна из них – типичное притворство.
– Мне не нравится, что в этом деле останется тайна, – призналась она. – Рано или поздно все тайное становится явным. Подумай о себе, Энни. Ты будешь жить в одном городе с этим человеком. Неужели тебе будет легко жить, зная правду о нем?
– Но как я могу отдать ребенка другой паре, если он просит меня?
С этим было трудно поспорить.
– Самое главное – чтобы твой будущий малыш был счастлив. Конечно, твои интересы и интересы этого человека тоже нельзя сбрасывать со счетов, но не принимай решение исходя лишь из его интересов. Жаль, что ты не желаешь сказать мне, кто он такой.
Энни кисло улыбнулась:
– Чтобы ты могла накричать на него? Отругать его на чем свет стоит?
– Он заслуживает хорошей выволочки. Он изменил своей жене.
Произнеся эти слова, Шарлотта испытала укол вины. Кто, как не она сама, пыталась заигрывать с Джо? И хотя она приказала себе не заходить дальше положенного, по всей видимости, она уже это сделала. Джо пока не подписал документы о разводе. А его сомнения говорят о многом.
– Он сожалеет, – вздохнула Энни, имея в виду отца ее ребенка. Ее взгляд упал на фотографии, но она тотчас же отвела его, очевидно, боясь выдать себя.
– Еще бы ему не сожалеть! Но это не оправдывает того, что он сделал, и того, что делает сейчас, не желая признаваться в своем некрасивом проступке и тем самым отказываясь помочь тебе.
С этими словами Шарлотта встала с кровати.
– Нам лучше пойти в церковь прямо сейчас и не ждать, когда моя мать отправит за нами поисковую партию.
– Ты ведь не скажешь преподобному Шиллингу о том, что один из этих мужчин – отец ребенка?
С каким удовольствием она бы это сделала, но поскольку Энни доверила ей свою тайну, то она обязана ее хранить.
– Я ничего не скажу Эндрю, но тебе самой придется сказать это тем, кто имеет прямое отношение к усыновлению. Это нужно ради ребенка. Люди должны знать состояние его здоровья, а также его родителей.
Я понимаю, Энни, ты хочешь защитить этого человека. Но иногда приходится говорить правду, какой бы неприятной та ни была.
– Он может остаться без жены. Она уйдет от него.
– Возможно, ему придется заплатить эту цену.
– Господи, как же мне поступить, – сокрушенно вздохнула Энни.
– Ты прекрасно это знаешь, – сказала Шарлотта. – Осталось лишь набраться мужества и это сделать.
