Глава 6

— Вот, Тед, выпей, — сказал Сэм, поднося Фробишеру бокал с теплым бренди.

— Что это? — проворчал тот.

Чудесное спасение из передряги на свалке никоим образом не смягчило прескверный нрав Теда. Сэм и Реми окончательно уверились: Тед и веселье — две вещи несовместимые.

— Просто пей, — сказала Реми и потрепала его по руке.

Фробишер сделал глоток, скривился и глотнул еще.

Сэм подбросил в огонь поленце и присел на двухместный диванчик к Реми. Фробишер, только что из душа, закутанный во фланелевое одеяло, устроился в кресле напротив.

Оставив загадочного похитителя валяться в грязи, Сэм рванул назад к «БМВ»; Реми заранее развернула машину и встретила его на тропинке. Решение не вызывать полицию было инстинктивным. Разумеется, Фарго не совершили ничего плохого, просто они не могли себе позволить оказаться втянутыми в полицейское расследование: пришлось бы иметь дело с напавшим на Фробишера злоумышленником, а некое внутреннее чувство подсказывало Сэму, что от этого человека лучше держаться подальше.

Как только Сэм запрыгнул в машину, они понеслись вниз по Блэк-роуд, а затем на запад по Маунт-Вернон-роуд. Через полминуты позади из-за поворота показались мигающие огни — показались и свернули на Блэк-роуд. Следуя указаниям Сэма, Реми быстро развернулась, съехала на обочину и потушила ближний свет. Они убедились, что приехавшие на вызов спасатели — кажется, это были полицейская машина и пожарный грузовик — благополучно доехали до свалки котлов, и со спокойной совестью двинулись дальше, обратно к Принсесс-Энн. Сорок минут спустя все трое сидели в гостиничном номере Фарго.

— Как ты? — спросил Фробишера Сэм.

— А ты как думаешь? На меня напали, похитили — как я должен себя чувствовать, по-твоему?

Фробишеру было за шестьдесят. Лысая голова с узкой полоской серебристых волос, как у монаха-католика. Из-за круглых бифокальных очков неприветливо смотрели водянистые бледно-голубые глаза. Он весь промок, продрог и изрядно дрожал, но, в принципе, отделался достаточно легко, если не считать страшных синяков да распухшей правой щеки — в том месте, где нападавший прошелся рукоятью пистолета.

— Напали и похитили, зато жив остался, ворчливый ты наш, — заметил Сэм.

— Это да, — согласился Тед и что-то пробурчал себе под нос.

— Тед?

— Я сказал, спасибо, что спасли меня.

— Уверена, тебе нелегко дались эти слова, — откликнулась Реми.

— Вы даже не представляете насколько. Но я серьезно. Спасибо. Вам обоим.

Он осушил бокал и потянулся за добавкой. Реми тут же подлила ему бренди.

— Так что же именно случилось? — спросил Сэм.

— Я крепко спал, проснулся от стука в дверь. Я спросил через дверь, кто там, и мне ответили: «Ваш сосед, Стэн Джонстон». Он сказал, что Синди, его жена, заболела и что их телефон не работает.

— У тебя есть сосед по имени Стэн Джонстон? — спросил Сэм.

— Ну конечно же есть. Следующая ферма к северу.

Сэм понимал, что это важно. Судя по акценту нападавшего, он явно не местный, к тому же не поленился узнать имена соседей — а значит, нападение на дом Теда было тщательно спланировано.

За время своего пребывания в УППОНИР Сэму не раз доводилось общаться с оперативниками спецслужб, и он имел представление об их образе мыслей и методах работы. Каждое действие напавшего на Фробишера незнакомца даже не говорило, а кричало: «Работает профессионал!» Но на кого работает? И какова их цель?

— И ты открыл дверь… — поторопила Фробишера Реми.

— Я открыл дверь, он ворвался внутрь, сбил меня с ног и давай тыкать мне в лицо своей пушкой. Стал орать, задавать вопросы…

— О чем?

— Об одном осколке. Ладно б еще что-то ценное, так ведь никчемная вещь — донышко винной бутылки. Он хотел знать, где оно, я ему сказал. Он связал мне руки, пошел в лавку, устроил там обыск — бог знает, сколько он ценных вещей переколотил! — потом вернулся с осколком и стал расспрашивать, где я его нашел.

— И где же?

— Если б я точно помнил где. Я и правда не запомнил место. Где-то на реке Покомок, к югу от Сноу-Хилла. Я рыбачил и…

— Так ты у нас рыбак? — удивился Сэм. — С каких это пор?

— Всю свою жизнь, придурок ты несчастный. Ты что, думаешь, я целыми днями просиживаю в лавке, перебираю побрякушки и пускаю слюни?.. Так вот, рыбачил я, значит, и тут крючок за что-то зацепился. Оказалось, ботинок — старый кожаный ботинок. А внутри был этот осколок.

— Ботинок еще у тебя?

— Я тебе что, старьевщик? Я его сразу выкинул. Сэм, это был драный полусгнивший башмак.

Сэм поднял руки вверх в знак примирения.

— Я понял… понял. Продолжай. Он стал задавать вопросы, а ты…

— Потом зазвонил телефон.

— Это был я.

— Он спросил, не жду ли я кого, и я ответил, что жду. Думал, может, он уйдет. Только он не ушел, а затолкал меня в машину и вывез черт знает куда. Вот и все. Остальное вы знаете.

— Осколок находился у него, — пробормотал Сэм. — Надо было его обыскать.

— Сколько раз тебе повторять? Этот хлам ничего не стоит. На нем ни этикетки, ни надписи, только какой-то странный символ.

— Что за символ?

— Да не помню я. На моем сайте должна быть картинка. Я ее разместил — думал, вдруг кто откликнется.

— Реми, посмотришь?

Реми, которая заранее достала свой портативный компьютер, установила его на стол и включила. Через полминуты она сказала:

— Вот. Тед, это он?

Она развернула к нему ноутбук.

Тед покосился на экран и кивнул.

— Ага, он самый. Сами видите, ничего ценного.

Сэм подошел к Реми, чтобы получше рассмотреть изображение. Действительно, это выглядело как донышко винной бутылки из зеленого стекла. В самом центре находился символ. Реми приблизила картинку, и символ стал четче.

Сэм сказал:

— Мне это ничего не напоминает. Даже отдаленно. А тебе?

— Нет, — ответила Реми. — Тед, а ты не знаешь, что это может быть?

— Нет, я же сказал.

— И ты не получал странных звонков или электронных писем? И никто не проявлял интерес?

Фробишер застонал:

— Нет, нет и еще раз нет! Можно мне уже домой? Я устал.

— Тед, на твоем месте я бы некоторое время дома не появлялся, — вздохнул Сэм.

— Что? Почему это?

— Он знает, где ты живешь…

— Да ладно, это же просто какой-то псих. Да еще и обдолбанный. Я вас умоляю, речь идет о несчастном осколке бутылки. Этот ненормальный его заполучил — вопрос закрыт.

«Сильно сомневаюсь», — подумал Сэм. И еще он сильно сомневался, что они имеют дело с психом или наркоманом. По неизвестной пока причине странный осколок зеленого стекла казался кому-то очень важным. Важным настолько, что этот кто-то готов был за него убить…

В сорока пяти милях от них, под свисающими до земли ветвями дерева, затаился Григорий Архипов. Его лицо скрывал слой грязи, взгляд неотрывно следил за помощником шерифа округа Сомерсет. Водитель эвакуатора уже подцепил «люцерн». Где-то в глубинах мозга примитивная, оставшаяся от далеких предков его часть зудела, требуя, чтобы Архипов пошевелился, встал, начал действовать, но он заглушил назойливый голосок и сосредоточился на том, чтобы лежать неподвижно, контролируя каждый мускул. А ведь было бы так просто — ну и, само собой, приятно — застать врасплох помощника шерифа и водителя, прикончить их, а потом взять один из автомобилей и скрыться в ночи… но он прекрасно понимал, что оно того не стоит. Труп полицейского найдут, начнется облава, со всеми ее прелестями: перекрытые дороги, случайные проверки — возможно, даже подключат ФБР, — и все это лишь осложнит задачу.

Он очнулся от слепящего белого света и завывания сирен, а открыв глаза, обнаружил, что впереди горят фары машины. Архипов замер, ожидая, что его вот-вот обнаружат, но никто не появился, и он медленно перевернулся на живот и пополз прочь, за котлы, к деревьям, за которыми он сейчас и прятался.

«Не двигаться!» — велел он себе. Он останется здесь, в надежном укрытии, и дождется, пока они не уедут. Машина в порядке: взята напрокат по поддельному удостоверению и оплачена левой кредиткой, полиция может копать сколько угодно — на него им не выйти. Дождь превратил свалку в жидкое месиво, смыв все следы борьбы. Сейчас у полиции на руках лишь брошенный автомобиль и ложный вызов в службу «OnStar» — скорее всего, решат, что баловались подростки.

Умно, размышлял Архипов, да и засаду они устроили по всем правилам. Несмотря на всю унизительность ситуации, профессионал в его душе не мог не оценить изобретательность противника. Нет, ну каков наглец!.. Нога ныла, но он не решался осмотреть ее, пока рядом находились люди.

Часть удара поглотила грязь, но мизинец и палец рядом с мизинцем, по всей видимости, были сломаны. Болезненно, однако не опасно. И не такую боль терпели. В спецназе на сломанные кости частенько вообще не обращали внимания. А Афганистан… моджахеды, эти дикари, которых хлебом не корми, дай перерезать кому-нибудь глотку, — они дрались один на один, лицом к лицу, и в напоминание о тех временах у него осталось немало шрамов. Боль — и это Григорий Архипов знал наверняка — всего лишь морок, злая шутка, которую играет с людьми разум.

Интересно, откуда они взялись, гадал он, эти загадочные спасители? Явно не какие-нибудь добрые самаритяне с улицы, сто процентов. Слишком нагло и умело они себя вели. Находчивые черти. Как там сказал тот мужик? Друзья Фробишера? Проговорился, дурачок. Ляпнул, не подумав. Этого было достаточно. Архипов собирался их найти — и, желательно, прежде чем придется доложить о неприятном инциденте своему работодателю.

Очевидно, они тесно общаются с антикваром. А иначе с чего бы им рисковать ради него жизнью? Это ж ясно, как дважды два четыре. Ну-ну, пускай Фробишер не пожелал сотрудничать и не выдал места, может, эта парочка окажется посговорчивей.

А если заупрямятся, так у него разговор короткий. Концы в воду — и привет. Ишь, ловкачи, засаду устроили… Что ж, специально для таких ушлых товарищей Архипов решил не полениться и придумать что-нибудь новенькое.