Глава 55
Триест, Италия
Затренькал iPhone Сэма. Он взглянул на экран, повернулся к Реми и одними губами проговорил «Сельма», затем ответил.
— Это новый рекорд. У вас ушло меньше двух часов.
Они сидели на балконе гостиницы «Гранд-отель Дучи Д'Аоста», любуясь освещением пьяцца Унита д'Италия. Опустилась ночь, и вдалеке замерцали огни гавани.
— Мы уже расшифровали одиннадцать строк загадки и сто символов, — ответила Сельма. — Это почти как второй язык.
Открыв ящик и убедившись, что внутри действительно бутылка из утраченной коллекции Наполеона, Сэм и Реми столкнулись с дилеммой. Было ясно, что Андрей даже не подозревает об истинной стоимости находки, которая последние два столетия пролежала в его фамильных катакомбах. И в то же время они не собирались ее уступать. На самом деле бутылка не принадлежала ни им, ни Андрею — это была собственность французского народа, часть их истории.
— Это редкая бутылка вина, — сказал Андрею Сэм.
— Французская, говорите?
— Да.
Андрей фыркнул.
— Наполеон тревожить могилу Традонико. Берите бутылку.
— Мы можем вас как-то отблагодарить? — сказала Реми.
Андрей прищурился и почесал подбородок.
— Три тысячи кун.
Сэм мысленно пересчитал на курс доллара.
— Около пятисот долларов, — сказал он Реми.
За очками в проволочной оправе глаза Андрея заблестели.
— У вас есть американские доллары?
— Да.
Андрей протянул ладонь для рукопожатия.
— По рукам.
— Я только что отправила загадку по электронной почте, — сказала по телефону Сельма.
— Отгадаем — перезвоним.
Сэм повесил трубку и проверил почту. Реми пододвинула стул и заглянула мужу через плечо.
— Ого, длинная… — заметил Сэм.
К востоку от дубра
Третий из семи восстанет.
Царь Йовис Диес.
От альфы до омеги, от Савоя до Новары, Спаситель Штирии.
Храм на перекрестках завоевателя.
Иди на восток, к чаше, и найдешь знак.
— Первые пять строк вписываются в образец, — сказала Реми, — а последняя выбивается. Впервые такая ясность.
— Да. Они еще ни разу так прямо не говорили: «пойдите туда-то и найдите то-то». Реми, судя по всему, мы на финишной прямой.
Она кивнула.
— Давай разгадывать.
Сэм и Реми начали по прежней схеме, выбирая слова, которые, по всей видимости, обозначали имена и названия мест. Они подыскали два вероятных значения для слова «дубр»: Ад-Дубр, деревня на севере Йемена, и кельтское «дубр», что значит «вода».
— Итак, надо искать что-то к востоку от Ад-Дубра или что-то к востоку от какого-то водоема.
Сэм проверил при помощи программы «Google Earth».
— На восток от Ад-Дубра только горы да пустыня, а за ними Красное море. Так что это вряд ли. До сих пор все тайники находились в Европе.
— Согласна. Поехали дальше. Попробуй «царя Йовиса». Когда он умер?
Сэм проверил.
— Нет такого. Значит, Йовис — не царство и не местность… Смотри-ка… Мы неправильно объединили слова. Йовис Диес — «четверг» по-латыни.
— Царь четверга?
— Юпитер, — сказал Сэм. — В римской мифологии Юпитер — царь всех богов, так же как Зевс у греков.
Реми подхватила:
— Давший имя планете Юпитер. На латыни «Юпитер» и «четверг» звучат одинаково — «Йовис».
— Все верно.
— Тогда попробуй забить в поиск слова «Юпитер», «дубр», «три» и «семь».
— Ничего. — Он попробовал добавить и убрать некоторые слова, но снова ничего не нашел. — А что там в пятой строке?
— «Храм на перекрестках завоевателя».
Сэм проверил «Юпитер» в сочетании с «перекрестками завоевателя»… И снова ничего. Тогда он вбил «Юпитер» и «храм».
— Бинго, — пробормотал он. — Существует множество храмов, посвященных Юпитеру: в Ливии, Помпеях и Риме. Точно! Капитолийский холм в Риме посвящен Капитолийской триаде — Юпитеру, Юноне и Миневре. И самое интересное: это один из семи римских холмов.
— Дай-ка угадаю… «третий из семи восстанет».
— Ага.
Сэм нашел рисунок, где неизвестный художник изобразил карту холма времен расцвета Рима. Развернул экран и показал Реми. Та расплылась в улыбке.
— Ничего знакомого не замечаешь?
— Если не считать Капитолийского холма? Нет.
— Западная часть.
Сэм провел пальцем по экрану и остановился на голубой извилистой линии, бегущей с севера на юг.
— Река Тибр.
— А как по-кельтски будет «вода»?
Сэм улыбнулся.
— «Дубр».
— Если бы загадка состояла из этих трех строк, я первым же рейсом рванула бы в Рим, но что-то мне подсказывает: все не так просто.
Предположив, что последняя строка «Иди на восток, к чаше, и найдешь знак» решится сама собой, когда они разгадают остальное, Сэм и Реми переключились на четвертую и пятую строки: «…от альфы до омеги, от Савоя до Новары, Спаситель Штирии… Храм на перекрестках завоевателя» — и провели следующие два часа, делая пометки в блокнотах и в десятый раз перебирая одни и те же слова.
Незадолго до полуночи Сэм откинулся на спинку стула и взъерошил волосы. И вдруг замер.
— Что такое? — спросила Реми.
— Мне нужно заглянуть в биографию Наполеона — короткий вариант, который нам прислала Сельма. — Он огляделся по сторонам, схватил свой смартфон и отыскал в почтовом ящике нужное письмо. — Вот! Штирия.
— И что? — Она пролистала свои записи. — Это область в Австрии.
— А еще так звали коня Наполеона — по крайней мере, до битвы при Маренго в тысяча восьмисотом году. Наполеон переименовал коня в честь победы.
— Значит, «спаситель Штирии» — кто-то, кто спас коня Наполеона. Мы ищем ветеринара? Доктора Айболита?
Сэм хмыкнул.
— Вряд ли…
— Ну хоть что-то. Давай предположим, что начало строки: «от альфы до омеги, от Савоя до Новары» — как-то относятся к нашему предполагаемому спасителю. Мы знаем, что Савой — область во Франции, а Новара — провинция в Италии…
— И еще оба эти места связаны с Наполеоном, — ответил Сэм.
— В Новаре заседало правительство Итальянского королевства, пока в тысяча восемьсот четырнадцатом штаб-квартиру не перенесли в Савойский дом.
— Верно. Давай вернемся к началу: «От альфы до омеги…»
Начало и конец, рождение и смерть, первый и последний.
— Может, речь о ком-то, кто возглавлял правительство Итальянского королевства, сперва в Новаре, а потом… Нет, не то. Скорее всего, речь об одном человеке. А если кто-то родился в Савое и умер в Новаре?
Сэм снова принялся забивать слова в поисковик, пробуя разные комбинации. Минут через десять на сайте Ватикана он нашел возможное совпадение. Бернар Ментон, родился в Савое в 923 году, умер в Новаре в 1008-м. Был причислен к лику святых Папой Пием Одиннадцатым в 1923 году.
— Бернар, — повторила Реми. — Как в Сен-Бернаре?
— Да.
— Знаю, это тут ни при чем, но на ум почему-то приходят только собаки.
Сэм улыбнулся.
— И не зря. Порода собак была названа в честь приюта и монастыря, расположенных на перевале Большой Сен-Бернар. Реми, мы там были.
Тремя годами ранее во время велосипедной поездки через Пеннинские Альпы они заночевали в приюте на перевале Большой Сен-Бернар, где начиная с одиннадцатого века спасали раненых и потерявшихся в горах. Но что самое интересное, в 1800 году в том же приюте во время итальянского похода останавливался Наполеон Бонапарт со своей резервной армией.
— Не знаю, упоминается ли это где-нибудь, — сказал Сэм, — но несложно представить благодарность Наполеона, когда кузнецы приюта подковали его Штирию. В снежный буран это вполне могло сойти за спасение.
— Что верно, то верно, — отозвалась Реми. — Осталась последняя строка: «Храм на перекрестках завоевателя». Эти горы повидали немало завоевателей: Ганнибал, Карл Великий, римские легионы.
Сэм уже что-то печатал на ноутбуке. Его запрос: «Юпитер», «храм» и «Большой Сен-Бернар» — вывел на статью Оксфордского университета с описанием экспедиции к храму Юпитера, расположенному в высшей точке перевала.
— Храм был возведен в семидесятом году до нашей эры, — сказал Сэм. — Императором Августом.
Сэм проверил месторасположения при помощи «Google Earth». Реми оперлась о его плечо. На снимках из космоса были видны лишь острые пики гор.
— Я ничего не вижу, — сказала Реми.
— Он там, — сказал Сэм. — Вероятно, от храма осталась лишь кучка камней, но он там.
— Попробуем взглянуть восточнее… — Указательным пальцем она прочертила линию через озеро вдоль южного берега до самой скалы. — Не вижу ничего, хоть отдаленно напоминающего чашу.
— Слишком низкое разрешение. Наверное, придется забраться на самую вершину — может, тогда хоть что-то и разглядим.
— Отличная новость, — сказала Сельма через десять минут, откинулась на спинку стула и отхлебнула чай. Без традиционной полуденной чашки травяного чая со специями она весь день ходила как вареная. — Я наведу кое-какие справки и уточню ваш маршрут. Постараюсь вас отправить первым же утренним рейсом.
— Чем раньше, тем лучше, — сказала Реми. — Мы вышли на финишную прямую.
— Допустим, Баклин прав и его история о Бессмертных и спартанцах происходила на самом деле… спартанцы пронесли кариатиды через всю Италию до перевала Сен-Бернар, а потом… что?
— Потом, двести пятьдесят лет спустя, на них каким-то образом набрел Наполеон. Как или где, мы не узнаем, пока сами не попробуем пройти по его следам.
— Волнующая будет прогулка. Мне даже захотелось к вам.
— Ты готова пожертвовать кабинетным уютом? — сказала Реми. — Мы потрясены.
— И то верно, чего это я. Вернетесь домой, захватите фотки посмотреть.
Они еще немного поболтали и отсоединились. Сельма услышала шорох ботинок по ковру, обернулась и увидела у дверей одного из присланных Рубом Хейвудом телохранителей.
— Вы, кажется, Бен? — окликнула его Сельма.
Он повернулся.
— Верно. Бен.
— Могу я вам чем-то помочь?
— Мм… да нет. Просто мне послышался шум — вот, спустился проверить. Наверное, это вы разговаривали по телефону.
— Вы, случаем, не заболели? — спросила Сельма. — Выглядите неважно.
— Слегка простудился. Наверное, заразился от одной из дочурок.
