Глава 49
Сэм успел отбежать лишь на три широких шага, когда до него донеслись приглушенные крики:
— За ним!
Не уверенный, кого имели в виду — его или катер, Сэм вильнул вправо, вдоль изогнутой стены капеллы, и помчался по газону к скульптуре секстанта. Если Холков с напарником действительно его заметили, последнее, чего хотел Сэм, — так это привести их к Реми.
Когда впереди замаячил секстант, Сэм вытянул руки и нырнул в снег. Скользя на животе по снегу, обернулся. Прошло десять секунд. По гравию прошуршали бегущие ноги. Сквозь летящий в лицо снег он разглядел две фигуры, которые выбежали на угол из-за здания и нырнули в сарай для лодок. Теперь вопрос был в том, сколько времени понадобится Холкову, чтобы исправить последствия собственной диверсии. На возню со шнуром уйдет меньше минуты, а вот вернуть маховик в первоначальное положение будет посложнее. Чем дольше провозится Холков, тем дальше уплывет на автопилоте катер.
Прошла минута. Две. Мотор ожил и взревел. Через несколько секунд шум стих — Холков бросился в погоню за пустым катером. Сэм встал, обошел капеллу и отыскал Реми, которая скрючилась в полумраке дровяного навеса.
— Я слышала, — сказала она. — Вопрос в том, сколько у нас времени.
— Минут десять — пятнадцать. В такую погоду они не сразу обнаружат обман. Пойдем.
Они поднялись по ступенькам черного хода и зашли внутрь.
После ледяного ветра и снегопада относительное тепло часовни показалось Реми раем. По сравнению с пышным внешним убранством внутри часовня выглядела на удивление скромно: красновато-бурая плитка, грубые резные скамьи и белые стены, увешанные иконами в окладах. Вдоль дальней стены над их головами протянулся балкон, сводчатый потолок был расписан в светло-розовые и серые тона. Через высокие, разделенные средником окна внутрь проникал молочно-белый свет.
Они прошли по центральному проходу в глубь капеллы к узкой двери. Внутри ждала округлая комната, почти все пространство которой занимала спиралевидная лестница. Лестница вела наверх. Через тридцать-сорок шагов Сэм и Реми поднялись на небольшую площадку под деревянным люком, который был закрыт на засов с висячим замком. Замок оказался незапертым.
— Похоже, из-за эвакуации кто-то забыл запереть замок, — сказала Реми с улыбкой.
— Чистое везение. Этот кто-то не знал, что наглые американцы осмелятся осквернить национальный культурный памятник Баварии.
Сэм снял висячий замок и отодвинул задвижку. Аккуратно приподнял крышку люка, забрался наверх и подал руку Реми, а затем закрыл за собой люк. Если не считать редких лучей света, проникающих сквозь узкие окна, восьмиугольная площадка была погружена во мрак. Они включили фонарики и приступили к осмотру.
— Сюда, — сказала Реми, становясь на колени. — Я кое-что нашла.
— И я, — откликнулся стоявший у противоположной стены Сэм.
Он подошел к Реми и посмотрел, куда направлен луч ее фонарика. Едва заметный под многочисленными слоями лака и краски, на тяжелом деревянном подоконнике был отпечатан символ цикады.
— У тебя то же самое? — спросила Реми.
Сэм кивнул, и они переместились к противоположной стене. Второй символ цикады, отпечатанный в дереве.
— Почему две? — размышлял Сэм вслух.
— «Три замка»… видимо, в той загадке подразумевался не только секстант.
Поиски третьего символа заняли меньше минуты. Первые две цикады украшали переднюю часть башни, а третья — дальнюю.
— Давай-ка попробуем их соединить, — сказал Сэм.
Он сел на корточки рядом с одной из цикад, Реми села у другого символа, и они оба вытянули руки, указывая друг на друга и в точку, где была вырезана третья цикада.
— Поправь меня, если я ошибаюсь, — сказал Сэм, — но это равнобедренный треугольник.
— Совершенно верно. Куда же он указывает?
— Если продлить стороны, два бедра будут указывать на озеро и на горы. Основание указывает в глубь полуострова, за нашей спиной.
Сэм опустил руки и сел на пол, прислонившись к степе. Он нахмурил брови, затем его лицо прояснилось.
— Что? — спросила Реми.
— Последняя часть строки не зря казалась мне знакомой, — Сэм залез в карман брюк и достал рекламный буклет, посвященный церкви Святого Варфоломея, и пробежал взглядом текст. — Вот. — Он передал буклет Реми. — Фригизинга.
Реми прочла:
— «До тысяча восемьсот третьего года охотничий домик, расположенный рядом с капеллой, являлся частным владением принцев-провостов Берхтесгадена, последний из которых, Иосиф Конрад фон Шроффенберг-Мос, также служил епископом Фрайзинга».
— Я так и знал, что где-то это уже видел, — сказал Сэм. — В восемнадцатом веке Фрайзинг называли Фригизингой.
— Ясно. А этот Шроффенберг-Мос, он бывал здесь?
— И не только здесь. Он жил здесь, в месте, где мы уже сегодня были.
Они спустились обратно через люк и по спиральной лестнице, затем снова вышли на улицу через черный ход и направились вниз по тропинке к лесу. Через пять минут Фарго подошли к хижине, на чердаке которой они уже прятались тем утром, и остановились у таблички рядом с дверью.
Реми прочла:
— «Здесь располагался частный охотничий домик и теплое жилище последнего из берхтесгаденских принцев-провостов, Иосифа Конрада Шроффенберг-Моса».
— Ранее проживавшего во Фригизинге, — закончил Сэм.
Они шагнули на порог. Хотя большая часть хижины была срублена из цельных бревен, фундамент, который поднимался на восемнадцать дюймов над уровнем пола, был сложен из каменных блоков, как и опоры колонн.
— Давай сперва проверим кладку, — сказал Сэм. — Дерево легко заменить, в отличие от камня.
— Хорошо. Что у нас со временем?
Сэм посмотрел на часы.
— Наш кролик уже пятнадцать минут как бегает.
Зная, что ищут, они быстро организовали поиски: Сэм и Реми разделились и каждый проверил свой участок, пройдя вдоль стен с фонариками.
— Нашла цикаду! — выкрикнула Реми.
Она склонилась возле стойки, поддерживающей антресоли. Сэм подбежал и сел рядом. В правом левом углу одного из блоков рядом со стойкой стояла знакомая печать в форме цикады.
— Кажется, все-таки придется отковырнуть кусочек исторического памятника, — сказала Реми.
— А мы осторожненько.
Сэм осмотрелся, подскочил к камину и схватил с каминной полки кочергу. Орудуя кочергой как рычагом, он приступил к работе. Хотя конец кочерги был немного сплющен по бокам, он никак не желал пролезать в щель между блоками. В итоге, потратив целых десять минут, совместными усилиями Сэм и Реми все же выковыряли камень из кладки — дюйм за дюймом. Реми протянула руку в отверстие.
— Выемка вокруг стойки, — шепнула она. — Погоди-ка…
Реми легла на пол и по локоть просунула руку в дыру. И вдруг замерла и широко распахнула глаза.
— Дерево…
— Стойка?
— Вряд ли. Вытягивай меня оттуда.
Сэм осторожно взялся за лодыжки и оторвал Реми от стены. Ее рука показалась из отверстия, волоча за собой продолговатый деревянный ящик. Реми сжала пальцы с такой силой, что ногти на дюйм вонзились в крышку.
Десять долгих секунд они как зачарованные смотрели на ящик. Потом Реми улыбнулась.
— С тебя маникюр!
Сэм улыбнулся в ответ.
— Договорились.
Вес ящика говорил сам за себя, но они все равно проверили. Уютно устроившись на мягкой соломе, обернутая в клеенку, в ящике лежала бутылка из утраченной коллекции Наполеона.
Сэм закрыл крышку.
— Не знаю, как ты, а с меня на сегодня достаточно достопримечательностей.
— Аналогично.
Сэм сунул ящик в рюкзак, и они вышли из хижины на лужайку. Они находились слишком далеко от озера, чтобы слышать урчание мотора, и поэтому двигались быстро, но с оглядкой, пока не добрались наконец до капеллы.
— Почти на месте, — сказал Сэм.
Реми кивнула и обхватила себя руками. Сэм обнял жену и хорошенько растер ей спину.
— Ничего, скоро согреемся. Выпьем теплого бренди…
— Вот теперь тебя люблю я, — промурлыкала она.
Они обошли капеллу слева, следуя вдоль каждого изгиба стены. На углу Сэм остановился, дал сигнал Реми подождать, бочком по стенке продвинулся вперед и выглянул из-за края. Через несколько секунд он вернулся.
— Ну что там? — прошептала Реми.
— Все тихо, но дверь наполовину закрыта. Не видно, сколько лодок внутри.
— А на пристани?
— Ничего, кругом один снег.
— Тсс. — Реми наклонила голову к плечу и закрыла глаза. — Слушай.
Через несколько секунд Сэм услышал: издалека, едва различимый, приближался звук мотора.
— Там кто-то есть, — сказала Реми.
— Вряд ли они просто так бросили приманку, — рассудил Сэм. — Одно из двух: либо они все еще гоняются за катером, либо возвращаются.
— Согласна. Надо действовать: сейчас или никогда.
В последний раз выглянув за угол, Сэм знаками показал Реми, чтобы приготовилась бежать. Держась за руку, они метнулись из-за угла, подбежали к сараю и нырнули внутрь. Катер, который раньше стоял справа от их катера-приманки, теперь отсутствовал.
Реми прыгнула в оставшийся катер и уселась на сиденье рулевого, а Сэм тем временем отложил в сторону рюкзак, поднял крышку мотора и быстро установил самодельный провод и разогнул ползунок генератора. Закрыл крышку, извиваясь всем телом, заполз под приборную панель и подключил зажигание.
— Ладно, — сказал он, снова выползая наружу, — давай…
— Сэм, дверь!
Сэм развернулся. В дверь домика ломилась фигура.
Перед глазами Сэма промелькнуло знакомое лицо: подручный Холкова. В дверь просунулась рука, сжимающая короткоствольный револьвер. Сэм не размышлял, он действовал инстинктивно: схватил попавшуюся под руку вещь — оранжевый спасательный жилет — и швырнул его в громилу. Тот отбил жилет, но это дало Сэму необходимую лишнюю секунду, чтобы перебраться из лодки на пирс и атаковать. Он навалился на противника, впечатав того в стену. Сэм схватил запястье мужчины и с силой его выкрутил, стараясь сломать хрупкие кости кисти. Револьвер пролаял один раз, второй…
Подручный Холкова был профессионалом; вместо того чтобы пытаться высвободить запястье, он поддался, крутясь всем телом, одновременно размахнулся левой рукой и впечатал хук Сэму в висок. Из глаз у Сэма полетели искры, но он не отпустил запястье, вместо этого защемил правым плечом бьющую руку соперника, сжав того в медвежий захват. Все еще чувствуя, как перед глазами все плывет, Сэм закинул голову и со всего размаху ударил напавшего в лицо. Нос мужчины с глухим треском сломался. Револьвер загремел по мосткам. Мужчина со стоном оторвался от стены и опрокинулся, увлекая за собой Сэма. Сэм почувствовал под ногой пустоту, глотнул побольше воздуха и нырнул под воду.
