ГЛАВА 41
О знаменитом извержении Кракатау тысяча восемьсот восемьдесят третьего года Сэм и Реми, завзятые историки-любители, разумеется, знали. Архипелаг, располагавшийся в центре Зондского пролива между Явой и Суматрой, примерно на восьми квадратных милях океанских вод, до катаклизма насчитывал три острова: Ланг, Верлатен и Раката. На Ракате, крупнейшем из них, высились три вулкана, известные под названием Кракатау. На протяжении веков, задолго до тысяча восемьсот восемьдесят третьего года, Кракатау сотрясало не раз — известны по крайней мере еще три мощных извержения.
Двенадцатого мая, за три месяца до заключительного взрыва, на склоне северного пика, Пербуатана, возник огромный разлом; над горой клубился пар, выбросы пепла достигали высоты в двадцать две тысячи футов. Жители близлежащих городков и деревень, привычные к подобному зрелищу, не обращали особого внимания на пробуждающийся вулкан — и как будто правильно делали: Кракатау вскоре успокоился и весь следующий месяц почти не подавал признаков активности.
Шестнадцатого июня вновь начались выбросы. Густой черный дым непроглядной завесой окутал море и землю. Через неделю мгла рассеялась, лишь над двумя пиками Кракатау по-прежнему поднимались мощные столбы пепла. Приливные волны резко выросли — помимо якорей, жителям пришлось использовать дополнительные крепежные средства, чтобы пришвартованные суда не выбросило на берег.
Через три недели к двум грохочущим вершинам присоединилась третья. Толстый, местами двухфутовый, слой горячего пепла уничтожил на близлежащих островах все живое; пышные леса превратились в безрадостные лунные пейзажи.
Извержения продолжались с конца июня до середины августа. Двадцать пятого августа в час пополудни Кракатау затрясло. Всего за час туча пепла взмыла в атмосферу на высоту в восемнадцать миль; выбросы не прекращались ни на минуту. На корабли, находившиеся в пятнадцати — двадцати милях от островов, градом сыпались раскаленные куски пемзы размером с мяч. Вечером, едва стемнело, на побережья Явы и Суматры накатило небольшое цунами.
Следующим утром, перед самым рассветом, Кракатау задрожал в предсмертной агонии. От трех выбросов подряд, один мощнее другого, земля заходила ходуном. Оглушительный грохот был слышен даже в австралийском городе Перте и на Маврикии, хотя до первого — две тысячи миль к юго-востоку, а до второго — три тысячи миль к западу.
Поднятые взрывами огромные волны, сметая все на своем пути, со скоростью сто двадцать пять миль в час обрушились на Яву и Суматру, затопив побережья на пятьдесят миль в глубь островов.
В 10.02 Кракатау дал последний залп, эквивалентный по мощности взрыву двенадцати тысяч атомных бомб. Остров разорвало на части. Выплеснув всю магму, вулканы плюс четырнадцать квадратных миль прилегающей территории рухнули в подземные пустоты. На их месте образовалась кальдера, четыре мили в диаметре и восемьсот футов глубиной. Разбушевавшееся цунами в считаные минуты смыло с лица земли целые деревни, выкорчевало деревья, уничтожило растительность, убило тысячи людей.
Вслед за гигантской волной примчался пирокластический поток; прогрохотав по склонам Кракатау со скоростью восемьдесят миль в час, чудовищная лавина газа, пепла и камней хлынула в Зондский пролив. От раскаленной до тысячи двухсот градусов по Фаренгейту огненной смеси океан вскипел, образовав подушку пара, по которой палящая туча пронеслась еще миль тридцать, сжигая и подминая под себя все живое и неживое.
Через несколько часов после кульминационного взрыва останки Кракатау умолкли навсегда. За тридцать часов стихия убила, по разным оценкам, от тридцати шести до ста двадцати тысяч человек.