2. ЖЕНЯ
Марина обежала вокруг участка. Вот калитка Люшиных. Софья Дмитриевна на террасе моет чашки.
Она улыбнулась Марине и что-то сказала, но не ей.
— А, Маришка! — весело ответил чей-то знакомый голос.
— Женя? — закричала Марина и, уцепившись за подоконник, заглянула в комнату.
— Он самый, — ответил баском юноша.
— Уже приехал? Из экспедиции? Покажешь, что привёз?
— Показывать не буду, а в окошко залезай. — И Женя протянул Марине руку. — Прыгай — раз!
— Два! — ответила Марина, спрыгнув с подоконника в комнату.
Софья Дмитриевна и Елена Ивановна — дачные соседи. И большой Женя и маленькая Марина дружили с детства.
Маленькая Марина, как собачонка, ходила за Женей, а он отмахивался от неё, но, если вблизи не было товарищей, усаживал рядом с собой на крыльце и рассказывал смешные сказки или мастерил человечков из шишек и желудей.
Когда Марине было четыре с половиной года, а Жене пятнадцать, началась война, и они не виделись несколько лет.
Марина жила далеко, в Северном Казахстане, а Женя учился в военном училище, потом был на фронте. Но встретились они снова друзьями.
В прошлом году Женя даже приходил иногда к Марине в школу, хотя он учился в вечернем институте, работал и был очень занят.
Иногда, если он возвращался из института поздно и ему не хотелось ехать за город, Женя оставался у Петровых. И Марина привыкла к нему, как к брату.
— Женя, — говорит Марина, вертясь вокруг высокого юноши, — покажи, пожалуйста, скорей свои камешки. Такая обида — сейчас машина придёт!
— «Такая обида»! — смеясь, передразнивает Жени. — В Москве увидишь. Я к вам скоро в гости приеду… А ну, силы набралась за лето? — И он хватает Марину за руку.
— Ай, — кричит Марина, — Софья Дмитриевна, Женька опять силу показывает!
— Ну-ну, — примиряюще говорит Женя, — не ябедничай! Ты лучше скажи — едешь?
— Еду! — со вздохом отвечает Марина.
— Не хочется?
— Не хочется, — смеясь, соглашается Марина.
— И завтра в школу?
— Завтра.
— Ого, завтра! — чему-то радуется Женя.
Марина удивлённо на него смотрит и замечает, что Женя чем-то смущён. Он начинает вдруг шумно радоваться тому, как выросла Марина.
— А ну, иди сюда, стань возле двери! Мама, она ещё на два сантиметра выросла!
— Да, совсем большая, — говорит с террасы Софья Дмитриевна. — Идите чай пить, дети, — на прощание.
Марина сейчас же идёт на зов, но Женя удерживает её за руку.
— Слушай, Маришка, — говорит он, — ты, наверно, увидишь завтра Веру…
— Веру? — удивляется Марина. — Да ведь она уже больше не вожатая. Она кончила училище и уехала преподавать.
Женино лицо выражает такое разочарование, что Марине делается его жалко.
— Да, она хорошая, Вера, — говорит Марина вздыхая, — нам тоже жалко, что она уехала. У нас будет новая вожатая — говорят, её подруга.
— Подруга? — говорит Женя. — Вот как? Это очень хорошо! А твоя подружка как поживает? Эта худенькая — Галя?
— Галя в Артеке. Теперь, наверно, толстая стала.
— Ну что, обогнала её за лето?
— И не думала! Зачем это мне её обгонять?
— А соревнование? — серьёзно говорит Женя, но глаза у него смеются. — Пошли, Маришка, чай пить!
Но чаю им не удаётся выпить.
— Марина, тебя мама зовёт! — окликнула с террасы Софья Дмитриевна. — Машина пришла.
Марина вихрем помчалась на террасу.
— До свиданья, Софья Дмитриевна! Приезжайте к нам!
— До свиданья, Маришенька, — ответила Софья Дмитриевна, обнимая девочку. — Учись хорошенько. Приедем на твой концерт.
— Не надо на концерт, — закричала Марина, сбегая со ступенек, — так приезжайте!
— Так! — подтвердил басом Женя. — Так приедем! — закричал он вслед убегавшей девочке. — Привет вашей новой вожатой!
