ГЛАВА 24
Приказы Ковача поначалу казались странными. Он расставил пятерых своих человек по периметру покинутого учреждения респонсивистов на Филиппинах. Им нельзя было контактировать с людьми, исследовавшими здание, если только те не будут: предпринимать очевидных попыток проникнуть в подземный тоннель. За несколько недель, что они наблюдали за местностью, единственными, кто проявил интерес к сооружению, была парочка филиппинцев на дряхленьком мотоцикле. Они прослонялись несколько минут, осматривая здание в поисках ценного добра, и, ничего не найдя, уехали прочь в клубах густого сизого дыма.
Завидев же приближение этих двоих, часовые тут же встрепенулись, а когда до них донеслось эхо прогремевшего взрыва, они поняли, что опасения их были не напрасны.
В грохоте обрушивающегося бетона Хуан скользнул в проделанную Линком дыру, приземлившись точно на стертые ступени. В воздухе стояла беспросветная стена пыли, и Кабрильо вслепую побежал вниз по лестнице в надежде, что Линк уже расчистил проход. Кусок бетона размером с его голову задел плечо, отчего Хуан повалился с ног. Кубарем прокатившись на пару метров вниз, он так и остался лежать под дождем падающих обломков.
Мощная рука схватила его за шиворот и втянула в небольшую пещеру, в последнее мгновение спасая его от сокрушительной лавины.
—Спасибо, — прохрипел Хуан, пока Линк помогал ему подняться на ноги.
Оба были с ног до головы покрыты слоем серой пыли.
Деревянные балки, поддерживавшие потолок, не выдержали, и тонны бетона и древесных обломков покатились по лестнице, окончательно забив ведущее в пещеру отверстие. Они остались в кромешной темноте.
Линк нащупал в заплечной сумке фонарик. По мощности тот сравнился бы с ксеноновой фарой автомобиля, но все, что они сейчас могли разглядеть, — это облака пыли.
—Ничего не напоминает? — фыркнул Линк.
—Разве что как мы тогда вызволили того банкира из тюрьмы в Цюрихе, — прокашлявшись, ответил Хуан.
—Как тебе наш комитет по приему?
—И как я мог думать, что все будет так просто?
Линк провел лучом фонарика по заваленному проходу. Некоторые глыбы весили не меньше полутонны. На то, чтобы разобрать завал, уйдет не один час.
—А стоит нам откопать хоть крошечную дырочку, как они пристрелят нас на месте. — Хуан поставил пистолет на предохранитель и сунул его за пояс. — Они превосходят нас в боевой мощи и, скорее всего, в численности тоже. Я как-то не рвусь проделывать весь этот путь, чтобы наткнуться на дуло пистолета.
—Подождем, пока свалят?
—Не получится. У нас одна фляга с водой на двоих и пара протеиновых батончиков. Они же могут сидеть там хоть до скончания веков.
Он все возился со своим спутниковым телефоном.
—Призовем кавалерию. Эдди доставит сюда ударную группу в течение сорока восьми часов.
— Нет сигнала. — Кабрильо вырубил телефон, не тратя заряд батареи.
—Ладно, может, у тебя какие идеи?
Хуан забрал у Линкольна фонарик и посветил вниз, вдоль спускающегося под землю тоннеля.
— Посмотрим, куда он ведет.
— А если они пойдут за нами?
— Что ж, надеюсь, мы их услышим и успеем устроить засаду.
— Так почему бы не подстеречь их прямо здесь?
— Будь я на их месте, первым делом закинул бы сюда парочку гранат, а потом уж засылал людей. Мы превратимся в фарш раньше, чем они успеют открыть огонь. Надо найти более выгодную позицию. Зато если они решатся за нами пойти — значит отсюда есть и другой выход.
Линк обдумал их положение и в конце концов широким жестом пригласил напарника спуститься в проход.
Одна из стен тоннеля представляла собой сплошную каменную плиту, на другой же были очевидные признаки работы инструментами. Вдвоем они свободно стояли плечом к плечу, а в высоту тоннель достигал трех метров.
— Это природная трещина, которую японцы разработали в период оккупации, — изучив стены, предположил Кабрильо.
— Наверное, разлом после землетрясения, — согласился с ним Линк. — Вот они и построили свою фабрику, или как они это называли, в месте, где трещина соприкасается с поверхностью.
Хуан указал на темные брызги на каменном иолу. Судя по форме распыла, это была кровь, много крови.
— Стреляли.
— И не раз.
С каждым шагом температура падала, а влажность возрастала. Но Кабрильо дрожал вовсе не от холода — от мыслей об ужасающих бесчинствах, творившихся здесь когда-то.
Тоннель шел не прямо, а зигзагообразно, порой слегка изворачиваясь под незначительным углом. Спустя двадцать пять минут — почти пять километров — пол пещеры выровнялся, и они наткнулись на первую комнату. Вход был частично завален, а потолок являлся испещренной трещинами каменной мозаикой, готовой обвалиться в любую минуту. Судя по всему, это тоже когда-то был природный разлом, расширенный японцами.
Комната представляла собой неровную окружность метров пятнадцати в диаметре. Она была пуста за исключением нескольких болтов, на которых когда-то крепились электропровода.
— Администрация? — вслух размышлял Линк.
— Вполне возможно, раз уж это ближайшее к поверхности помещение.
Пройдя мимо еще двух боковых пещер, они наткнулись на четвертую комнату, в которой японцы кое-что оставили. Здесь была дюжина прикрученных к полу коек, а также несколько металлических шкафчиков на стене. Хуан принялся их осматривать, пока Линк занимался исследованием кроватей.
— Смотри-ка, даже койки заключенным предоставляли, — задумчиво сказал он.
— В шкафчиках пусто, — Хуан взглянул на Линкольна. — Койки были нужны, чтобы сдерживать узников. Зараженные сыпным тифом, холерой или каким-то ядовитым газом метались бы в конвульсиях.
Тот тут же с отвращением отдернул руки.
Позже они нашли еще четыре такие же комнаты, в некоторых умещалось до сорока коек. Им также попался небольшой, высотой по пояс проход в главный тоннель. Хуан просунул в щель голову и плечи и обнаружил резко уходящую вниз пещеру. На конце луча фонарика он разглядел усыпанный каким-то мусором пол. Это была общая свалка, и в грудах отходов угадывались человеческие кости. Спустя десятилетия уже было непонятно, от скольких людей.
— Да это самая настоящая бойня, — пропыхтел он, высовываясь наружу. — Фабрика смерти.
— И на протяжении восемнадцати месяцев она ни на день не прекращала свою работу.
— Думаю, верхние сооружения служили лишь прикрытием для этих подземных лабораторий, в которых происходили поистине ужасающие вещи. С помощью системы пещер они с легкостью могли изолироваться, в случае если вирус вырвется на свободу.
— Грубо, но действенно. — В голосе Линка звучало презрение. — Нацистам бы еще поучиться у японцев.
— Что они и сделали, — ответил Хуан. — «Отряд 731» образовался в 1931-м, за два года до прихода к власти Гитлера. Прямо перед окончанием войны направления обмена информацией и технологиями изменились. Германия снабжала Японию реактивными двигателями для создания самолетов камикадзе, а также ядерным топливом.
Линк не успел ответить ему.
Будучи на большом расстоянии и под мощным слоем камней, они не услышали взрыва у входа в тоннель. Зато еще как ощутили дуновение воздуха, словно воздушный поток проносящегося мимо грузовика. Респонсивисты пробрались через груду обломков и уже шли за ними по пятам.
— Они наверняка знают тоннели наизусть и быстро нагонят нас, — мрачно сказал Кабрильо. — Теперь у нас не больше получаса на то, чтобы найти либо выход отсюда, либо выгодную позицию, чтобы обороняться с двумя пистолетами и одиннадцатью магазинами.
Следующая комната была не столь пустой, как остальные. На койках лежали тонкие матрацы, а шкафчики были заставлены склянками с химикатами. Надписи на ярлыках были, на немецком. Хуан указал на них Линку, подтверждая свою правоту.
Внимательно изучив надписи, тот начал читать по- английски:
— Хлор. Дистиллированный спирт. Перекись водорода. Сернистый газ. Соляная кислота.
Кабрильо уж и забыл, что Линкольн знал немецкий.
— У меня идея. Найди-ка мне гидрокарбонат натрия.
— Нашел время заботиться о болях в животе, — бормотал Линк, обводя взглядом баночки.
— Химия, 11-й класс. Насчет живота не помню, зато моего учителя хлебом не корми — дай поучить детей изготавливать химическое оружие.
— Восхитительно.
— Стареющий хиппарь, считавший, что нам надо будет как- то постоять за себя, когда власти наконец придут отбирать нашу частную собственность, — пояснил Хуан. Линк с сомнением взглянул на него и передал нужную баночку. — Ну, что тут скажешь? — Кабрильо пожал плечами. — Я вырос в Калифорнии.
Он попросил Франклина отыскать еще один реагент.
—И что ты собираешься со всем этим делать? — протягивая ему склянку с янтарной жидкостью, поинтересовался Линк.
—Как что? Химическое оружие.
Местом для засады единогласно была выбрана одна из небольших комнат, что встречались им раньше. Линк смотал несколько матрацев и одеял в форме двух человек, склонившихся над дальней от входа койкой. Хуан тем временем изготовил хитрую ловушку из найденного в рюкзаке Линкольна мотка изоленты, выбранных химикатов и собственной фляжки. В тусклом свете фонарика импровизированных манекенов было почти не отличить от живых людей. Последний штрих: мобильник Линка в режиме громкой связи, положенный между двумя куклами.
Сами же они отошли в комнату напротив, чуть дальше по тоннелю, и начали ждать.
Как только в душу Хуана закрадывались сомнения, стоило ему подумать о людях, погибших на борту «Золотого рассвета», — и сомнения как ветром сдувало. Томительно тянулись минуты. Им с Линком было не привыкать выжидать часами в засаде, и сейчас они неподвижно и не смыкая глаз всматривались в тоннель, хоть во мраке мало что можно было разглядеть. Оба стояли, прислонившись к стене, повернув голову и навострив уши, ловя каждый шорох.
Они заслышали приближение респонсивистов уже через двадцать минут. Те стремительно бежали по коридору, и Хуан различил сначала две, затем и три пары ног. Света не было — значит, у них инфракрасная лампа и очки ночного видения, позволяющие видеть в ее спектре.
Стрелки замедлились у боковых пещер, будто бы и ожидали засады. Хоть Кабрильо и не видел часовых, он прекрасно ориентировался по звуку. Приблизившись к самому входу, они стали почти бесшумными и осторожно продвигались вперед, прикрывая спины друг друга.
Раздался лязг металла и в тот же миг голос:
— Я вас вижу. Сдавайтесь, и никто не пострадает.
Один из стрелков прижался к стене и, вытянув перед собой винтовку, целился в куклы из матрацев у дальней стены комнаты.
Спрятавшись за Линкольном, чтобы мощное тело морпеха заглушило его голос, Хуан поднес свой мобильник ко рту и произнес:
— Черта с два.
На заранее установленной на максимум громкости оставленного в пещере сотового его слова вырвались дерзким криком. В ту же секунду прогремели выстрелы сразу из двух винтовок, и в ярком свете вспышек Кабрильо отчетливо разглядел все три фигуры. Это явно были не рядовые салаги. Двое стояли прямо у входа в пещеру, а третий — чуть позади, прикрывая их спины.
В столь замкнутом пространстве громкие выстрелы на миг оглушили Кабрильо.
Когда стрельба прекратилась, он стал ждать, каким будет их следующий шаг. Потраченных пуль хватило бы, чтобы убить пару дюжин человек. Стоявший на стреме респонсивист зажег фонарь, и троица стянула очки ночного видения, после вспышек от выстрелов от них было мало толку. Двое стрелков осторожно двинулись к манекенам, а третий остался на страже, упреждая удар с тыла.
И Кабрильо не заставил себя ждать.
Натянутый им провод был у самых ножек койки, на которой якобы лежали их бесчувственные тела, но стрелки не сводили глаз с кукол и не заметили ловушки.
Изолента была примотана к баночкам с хлором и гидрокарбонатом натрия, и те упали наземь, стоило незадачливому респонсивисту задеть ногой провод. Баночки разбились, и осколки посыпались в лужу воды из фляги и того самого химиката, что искал Хуан.
Заслышав звон стекла, Хуан с Линком немедля открыли огонь. Часовой обернулся на звук сработавшей ловушки, и они застали его врасплох. Одна пуля прошила его грудь, разрывая внутренности на куски, а вторая угодила прямо в глотку. Обмякший труп повалился на землю, так и не выпустив из рук винтовку и фонарик. В свете последнего они увидели возникшее в пещере облако зеленоватого газа.
В результате химической реакции образовалась смесь соляной и хлорноватистой кислот. Не успели стрелки осознать опасность, а их легкие уже разрывались от боли. Ядовитые пары воздействовали на нежные ткани дыхательных путей, превращая каждый даже мельчайший вдох в нестерпимую пытку.
Кашляя, они вдыхали еще больше яда, от чего из пещеры вывалились уже в конвульсиях, давясь собственной кровью и мокротой.
На самом деле количество яда в их организме было не так велико, но без срочной медицинской помощи респонсивисты были обречены на медленную и мучительную смерть. Один из них, видно, уже понял это и, прежде чем Кабрильо успел остановить его, выдернул чеку своей гранаты.
На принятие решения оставалась доля секунды, но свод пещеры был столь непрочным, что выбора у них не было. Кабрильо схватил Линка за руку и бросился бежать, не успев даже включить фонарик. Он несся вперед, придерживаясь стены тоннеля. За спиной он ощущал тяжелое дыхание Линкольна. Они считали секунды и одновременно бросились на землю как раз со взрывом гранаты.
— Ты в порядке? — пропыхтел Кабрильо.
Линк ощупал голень, куда на излете попал один из осколков. Крови на пальцах не было.
— Ага, а ты?
— Я буду в порядке, только когда мы уберемся подальше от всей этой пыли. Идем.
— Посмотри на это с хорошей стороны, — следуя за ним, ответил Линк. — Зато теперь за нами нет хвоста.
— А ты у нас, как всегда, неисправимый оптимист.
Еще два часа они исследовали подземные сооружения. Нашли койки для ста восьмидесяти заключенных, комнаты, бывшие когда-то лабораториями, а также нечто, что Линк назвал климатической камерой.
— Вероятно, проводили опыты с внезапной декомпрессиеи, — заключил он.
В конце концов они дошли до конца длинного тоннеля. Он не сужался, но часть свода обвалилась, судя по всему — от взрыва. Хуан принюхался, учуял слабый запах взрывчатки.
— Обвал произошел совсем недавно.
— С уходом респонсивистов?
Кабрильо кивнул, в душе его затеплилась надежда. Он выкарабкался вверх по ползучей груде камней, то и дело оступаясь. Приняв устойчивое положение, посветил фонариком на самую вершину кучи, туда, где она соприкасалась с потолком. Затем позвал Линка.
— В этих катакомбах мы так и не нашли ничего ценного для респонсивистов, только старье, оставленное японской армией.
— Значит, что бы они тут ни скрывали — оно прямо здесь.
— Звучит логично, — ответил Хуан, — и, раз уж они пустились вслед за нами, бьюсь об заклад, что там мы найдем и выход отсюда.
— Так чего же мы ждем?
Свои запасы воды они истратили на изготовление химической ловушки, и теперь от изнурительной работы язык Хуана превратился в распухший липкий кусок мяса, будто какая-то чешуйчатая рептилия свернулась калачиком и решила передохнуть у него во рту. Пальцы стерлись и начали кровоточить от острых зазубрин на камнях, а мышцы сводило судорогой, ведь работать приходилось в крайне неудобном положении. Линк же трудился без устали, как неутомимая машина. Казалось, его ничто не могло остановить, но Хуан знал, что даже его колоссальные запасы энергии имеют предел.
Мало-помалу они копали лаз, продвигаясь с осторожностью, проверяя потолок, чтобы убедиться, что тот не обрушится на них. Каждые полчаса они сменяли друг друга. Сначала Хуан штурмовал завал, передавая камни Линку, а затем тот вставал на его место, вытаскивая глыбы и отдавая их Хуану. Из-за широкоплечести Франклина проход приходилось делать в два раза больше, чем потребовалось бы Кабрильо.
Вот Хуан снова занял позицию у завала, дотянувшись до особо увесистого булыжника, и, несмотря на все усилия, ему никак не удавалось его сдвинуть. Похоже, застрял намертво. Отбросив несколько небольших камешков, чтобы освободить булыжник, он предпринял еще одну попытку убрать его с дороги. Тот даже не шелохнулся.
Потолок над ним был усеян извилистыми трещинами и щелями; он был так же неустойчив, как и во взорванном гранатой коридоре. Шахтеры называют это виноградной лозой, и Хуан осознавал, что одно неловкое движение — и свод рухнет. Он никогда не страдал клаустрофобией, но сейчас ощутил сковывающую его тело панику.
—В чем дело? — тяжело дыша, спросил Линкольн.
Хуан еле ворочал языком, и ответ стоил ему усилий:
—Не могу сдвинуть эту глыбу.
—Дай-ка я.
Они с трудом поменялись местами, Линк лег ногами к завалу. Упершись ботинками в булыжник, а спиной — в вытянутые ноги Кабрильо, он принялся толкать камень. В спортзале жимом ногами он поднимал до четырехсот пятидесяти килограммов. Камень весил вполовину меньше, но застрял он прочно, а у Линка тем временем начали проявляться первые признаки обезвоживания. Кабрильо чувствовал, что Линкольн напрягает каждый мускул и его мышцы натянуты, как струны. Он зарычал от натуги, и глыба все же выпала из своего гнезда, как гнилой зуб.
—Да, вот так-то! — ликовал Франклин.
—Молодчина, здоровяк.
Линк смог протиснуться дальше, и Хуан последовал за ним, заметив, что высота прохода увеличивается. Они преодолели пик завала и теперь спускались с другой стороны. Вскоре они с Линком уже могли передвигаться на четвереньках, а затем и вовсе свободно встали на ноги.
Они решили отдохнуть несколько минут, выключив фонарик ради экономии батареи.
—Чуешь?
—Если ты о большущей кружке ледяного пивка, то у нас с тобой одна галлюцинация на двоих.
—Да нет же, морская вода, — вставая на ноги и включая фонарик, пояснил Кабрильо.
Пройдя еще сотню метров по тоннелю, они оказались в морской пещере. Грот был не меньше пятнадцати метров в высоту и раза в четыре больше в ширину. С одной стороны подземной пещеры японцы соорудили бетонную дамбу. На ней Хуан и Линк заметили систему узких железных рельсов для перемещения крана, использовавшегося когда-то для разгрузки судов.
— Они сюда корабли заводили? — с сомнением сказал Линк.
— Не думаю. Мы причалили на пароходе в высшей точке прилива. То было семь часов назад, значит, сейчас отлив. — Кабрильо посветил на причал. Его стенки были сплошь покрыты мидиями, что означало, что высокая вода почти полностью затапливала пещеру. — Думаю, они снабжали базу с помощью подлодок.
Вырубив свет, они стали вглядываться в темные воды в поисках хотя бы малейшего лучика солнечного света, что мог бы пробиться так далеко в пещеру. Напротив пирса было пятно, светившееся столь слабо, что вода казалась не голубой, а темно-серой.
— Что скажешь? — спросил Хуан, включая обратно свет.
— Солнце сейчас в зените. Раз здесь так темно, то тоннель, должно быть, протянулся на полкилометра, не меньше.
Он не стал добавлять, что такую дистанцию на одном дыхании никакому человеку при всем желании не проплыть. Они оба и так это знали.
— Ладно, давай-ка осмотримся, может, найдем что-то, что нам пригодится.
В основном гроте была только одна боковая пещера. В ней они обнаружили ручеек питьевой воды, струившийся из крошечной расщелины в стене у самого потолка. Вода успела вымыть небольшое углубление в полу, откуда устремлялась дальше в океан.
— Это, конечно, не холодное пиво, — заметил Линк, складывая руки чашечкой, — но в жизни не пробовал ничего более освежающего.
Обводя пещеру лучом света, Хуан жестом дал понять Линку, чтоб тот пил, сколько влезет. К стене было прислонено несколько диковинных каменных дощечек. Стоило ему начать изучать артефакты, как мысли о жажде разом испарились. Они были больше метра в высоту и полметра в ширину, изготовлены из обожженной глины в пару сантиметров толщиной. Но его привлекли вовсе не сами таблички. Его привели в восторг письмена. Знаки были выдавлены деревянной палочкой или заостренным тростником, пока глина была еще мягкая, и, несмотря на их очевидную древность, время и окружающая среда не оказали на них пагубного воздействия, будто бы с самого создания они хранились в музее с регулируемой температурой.
Тут он заметил провода. Они змеились от одной таблички к другой. Хуан посветил в зазор между дощечками и стеной. Сзади ко всем четырем древним табличкам были прикреплены блоки пластиковой взрывчатки, соединенные между собой. Провод вел к основной пещере. Хуан понял, что заряды должны были взорваться, когда рухнет потолок, но, видно, где-то цепь разомкнулась, и сигнал так и не достиг этой комнаты. Судя по количеству взрывчатки, респонсивисты хотели стереть таблички в порошок.
— Что ты там нашел? — окликнул его Линк. Он смыл грязь с лица, и ручейки воды оставляли чистые следы на его запачканной пылью шее.
— Таблички с клинописью и кучу взрывчатки.
Линк внимательно изучил находку и пожал плечами. Уж они-то знали, что их лучше не трогать. Раз уж заряды не взорвались в установленное время, так зачем давать им повод делать это сейчас?
— Как-как ты сказал?
— Клинопись. Вероятно, древнейшая письменность на Земле. Ее придумали шумеры пять тысяч лет назад.
— И какого черта они здесь делают?
— Если б я только знал, — задумчиво пробормотал Кабрильо, доставая фотоаппарат, чтобы сделать снимки. — Насколько мне известно, поздняя клинопись выглядит более абстрактной, вроде кучки клиньев и треугольников. А это больше смахивает на пиктограммы.
— И что?
— А то, что эти таблички, скорее всего, относятся к периоду зарождения языка. — Хуан просмотрел сделанные фотографии и решил переснять парочку, чтобы получить более четкую картинку. — Возможно, им пять с половиной тысяч лет или даже больше, а они в превосходном состоянии. Большинство таких табличек приходится собирать из черепков размером с почтовую марку.
— Ладно, слушай, это, конечно, круто и все такое, но вряд ли нам сейчас поможет. Иди-ка попей воды, а я пока осмотрюсь.
Кабрильо дегустировал вина стоимостью в тысячи долларов, но ничто не могло сравниться с первым глотком свежей воды из этого источника. Он жадно пил ладонь за ладонью, чувствуя, как живительная влага струится по телу, наполняя мышцы энергией и проясняя разум от дурмана усталости. У него в животе уже булькало, когда Линк наконец завершил свой осмотр.
— Кажется, мы наткнулись на любовное гнездышко респонсивистов, — хохотнул он. В руках у него была коробка презервативов (осталось только два), теплый плед, а также мусорный мешок с полудюжиной пустых бутылок из-под вина.
— Вообще-то, я рассчитывал, что ты найдешь кислородный баллон и пару водолазных масок.
— С этим не повезло. Что ж, видно, придется нам плыть так — и надеяться, что хоть кому-то удастся добраться до конца.
— Давай-ка вернемся в основную пещеру. Не люблю думать, сидя на взрывчатке.
Кабрильо хотел наполнить мусорный пакет воздухом и взять его с собой под воду, чтобы они могли делать передышки, — но сила выталкивания прибьет его к потолку. Острые скалы порвут полиэтилен, не успеют они проплыть и пары метров. Если же придерживать мешок, чтобы тот не поднимался, то из- за сопротивления скорость их продвижения окажется до безобразия малой. Нужно придумать что-нибудь получше.
Линк протянул ему протеиновый батончик, и пару минут они молча жевали, лихорадочно пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Хуан снова погасил свет. От мягкого мерцания в дальнем конце пещеры веяло одновременно свободой и разочарованием. Они оказались в такой манящей близости 0т своей цели, но последнее препятствие на пути к ней казалось непреодолимым. И тут его осенила идея, столь простая, что он удивился, как это он раньше не заметил того, что было у него под носом.
— Ты случайно не помнишь, как по-немецки хлорат натрия? Это такая токсичная соль, используется в качестве пестицида.
— Natrium Chlor. Я видел пару таких баночек в той пещере.
— А второй детонатор еще при тебе?
— Ага.
— Значит, будем делать кислородную свечу. Я отлучусь, а ты пока наскреби железной стружки с рельсов. Смешай их с хлоратом, подожги — и в результате реакции выделится оксид железа, хлорид натрия и чистый кислород. Я проплыву дальше по тоннелю и поищу, куда можно ее заложить. Кислород выместит воду, и останется пузырь, в котором мы сможем дышать.
— Очередной трюк от учителя химии?
— Вообще-то, это я узнал от Макса. У нас на «Орегоне» стоят кислородные генераторы на случай пожара или химической угрозы. Вот он и объяснил, как они работают.
Оставив Линка соскребать железо, Хуан вернулся в частично заваленный тоннель и принялся искать комнату с химикатами. Он вернулся через сорок минут, и к тому времени Линк уже заготовил предостаточно стружки для их задумки.
В затухающем свете фонарика Кабрильо смешал реагенты в одной из пустых винных бутылок, а затем обмотал ее оставшейся у них изолентой. Линкольн тем временем возился с детонатором, стараясь уменьшить его взрывную силу. В конце концов Хуан вставил детонатор в горлышко бутылки и завернул импровизированный кислородный генератор в полиэтиленовый пакет. Затем скинул ботинки и штаны у края причала, туда же полетела и рубашка. Со словами: «Вернусь через пять минут» — он спустился в теплую воду. Вокруг моментально образовалось грязное пятно смытой с его кожи пыли. Держа в руке фонарик и мешок, Хуан не торопясь поплыл на боку к противоположному концу грота, где, как им с Линком казалось, и был выход.
Оставив мешок плавать на поверхности, Кабрильо нырнул вниз и активно заработал руками и ногами. От света фонарика вода казалась зеленоватой. Соль щипала глаза, но к этому ему было не привыкать, так что он просто не обращал на это внимания. Поначалу взору представилась лишь сплошная скала, покрытая водорослями и моллюсками, но едва Хуан опустился ниже, перед ним разверзся широченный тоннель. Он был не менее пятнадцати метров в диаметре, в таком с легкостью уместится подлодка времен Второй мировой. Погасив свет, где-то вдалеке он заметил слабое сияние.
Хуан выплыл на поверхность и захватил мешок. Затем начал делать глубокие вдохи, наполняя легкие кислородом до отказа и стараясь выдохнуть как можно больше углекислого газа из организма. Почувствовав легкое головокружение, он подпрыгнул, высвобождая грудь, чтобы вдохнуть еще больше кислорода, и резко нырнул. Следуя за лучом фонарика, спустился в тоннель. Создаваемое системой пещер течение не позволяло морской флоре и фауне оседать на его стенках. Кабрильо продолжал считать секунды про себя. На шестидесятой солнечный свет показался заметно ярче. Не замедляя темп и сохраняя ясный разум, он погрузился еще глубже. Через полминуты поднял фонарик и осмотрел потолок. Метрах в трех заметил небольшое естественное углубление в камне, не меньше полутора метров в диаметре и полуметра в высоту.
Воздух в мешке прибил его к потолку. Хуан нащупал горлышко сквозь полиэтилен и активировал детонатор. Затем развернулся и поплыл прочь в том же темпе, в котором добирался сюда. В начале четвертой минуты он наконец выплыл из тоннеля и направился прямиком к поверхности. С громким свистом выпустив воздух из легких, по-дельфиньи выпрыгнул из воды.
— Все нормально? — послышался из темноты голос Линкольна.
— Пожалуй, придется отказаться от сигар, а так — да, порядок.
— Я к тебе.
В следующую секунду неподалеку от Хуана послышался всплеск: Линк спустился в воду, закинув их ботинки за плечи, а одежду обвязав вокруг пояса.
— Я обмотал твой сотовый презервативами, — сообщил он. — Он У тебя в кармане.
— Спасибо, я уж и позабыл о нем.
— Требую прибавку за сообразительность, — хохотнул Линк, но тут же посерьезнел. — Просто для ясности: если твой эксперимент не сработает и никакого пузыря там не окажется, мы просто поплывем дальше?
Даже лучшему в мире пловцу такое расстояние было не по зубам, и Хуан понимал, что они подписывают себе смертный приговор.
— Да. Так и сделаем.
Они бы не почувствовали столь слабый и отдаленный взрыв, так что Кабрильо просто засекал время на часах. Ровно десять минут спустя он дал Линкольну знак. Применяя технику гипервентиляции, они принялись глубоко и быстро вдыхать и выдыхать.
Они вместе нырнули в тоннель. Почему-то он показался Кабрильо незнакомым. Казалось, что скала, как всасывающая воду исполинская пасть, хотела поглотить людей. Свет фонарика начал гаснуть, так что Хуан вырубил его, и вместе с Линкольном они направились к далекому свечению в конце пещеры. Полторы минуты спустя Хуан снова включил фонарик и принялся искать глазами кислородный пузырь. Потолок по-прежнему представлял собой лишь невыразительную голую скалу. Дно пузыря должно было переливаться серебристыми оттенками, словно лужица ртути, но ничего, кроме черного камня, он не видел. У Хуана оставались считаные секунды, чтобы определиться: ускориться в отчаянной и безнадежной попытке добраться до поверхности или продолжить искать злосчастное углубление.
Оглядевшись, Хуан понял, что его отнесло вправо. Он сместился левее, ведя за собой Линка, но пузыря так и не было видно.
Вкус поражения был столь же горек, как и оседавшая на его губах соль. Его кислородный генератор не сработал, и теперь они с Линком погибнут. В тот же миг он рванулся в сторону выхода, но тут Линк тронул его за лодыжку. Он указывал куда-то влево, и стоило Хуану навести на то место луч света, как они увидели вспышку, будто в отражении в зеркале. Они подплыли ближе и осторожно, чтобы не удариться головой, погрузились в пузырь.
Их вовсе не волновали ни гнилой запах, ни то, что кислород был еще теплый после экзотермической реакции. Кабрильо жадно дышал, не в силах сдержать глупую улыбку.
— Отлично сработано, Председатель.
Кислорода хватило только на трехминутную передышку. Пловцы старались заполнить легкие живительным веществом до отказа перед преодолением последнего препятствия на пути к намеченной цели.
— Последний проставляется, — поддразнил напарника Хуан и, сделав последний вдох, устремился к выходу из тоннеля.
Линк проследовал за ним. За целую минуту под водой свечение, казалось, ни на йоту не приблизилось. Даже плывя по течению, они продвигались непростительно медленно. Будучи подростком, Хуан мог плыть под водой до четырех минут, но с тех пор жизнь его изрядно потрепала. Сейчас его предел был три минуты пятнадцать секунд, а мощный организм Линка сжигал кислород и того быстрее.
Тем не менее они продолжали путь, изо всех сил пробиваясь сквозь толщу воды. Через две с половиной минуты выход из пещеры показался ближе — и все же недосягаемо далеко. Хуан почувствовал раздражение в глотке и подавил порыв вдохнуть. Еще через пятнадцать секунд легкие начали содрогаться, и с его губ слетел пузырек воздуха. До поверхности оставалось всего двадцать метров. Силой воли он сомкнул губы, борясь с желанием сделать вдох.
Рассудок помутнел, организм сжигал остатки кислорода в легких. Хуана обуяло отчаяние, он начал терять контроль над телом, будто бы разучился плавать или вообще управлять конечностями. Он не раз уж бывал на волоске от смерти в воде и теперь узнавал симптомы утопления, но поделать ничего не мог. Океан поглотил его. Ему не добраться до поверхности.
Хуан замер и почувствовал, как вода просачивается в легкие.
В ту же секунду его потянуло вверх. Линк заметил состояние Кабрильо и схватил его за шиворот. Бывшему «котику» дышать было не легче, чем Председателю, но его ноги работали без устали, как поршни, и каждый размашистый гребок правой рукой потихоньку приближал их к цели. Хуану еще не доводилось видеть проявления такой выдержки и устремленности. Линку не было дела до того, что он тонул, — здоровяк продолжал плыть, несмотря ни на что.
Внезапно вода посветлела: они выплыли из пещеры. На последнем издыхании Линк вытащил их на поверхность. Кашляя и отплевываясь, Хуан отхаркнул полный рот воды. Они цеплялись за скалы, как потерпевшие кораблекрушение, и море мягко поддерживало их. Несколько минут они были не в состоянии говорить, да и сказать было нечего.
Целый час они взбирались наверх и еще два с половиной потратили на обход японских сооружений. Но не это занимало Кабрильо. Он не переставал думать о хранившихся на фотоаппарате снимках. Сам не зная почему, Хуан был уверен, что это и есть необходимые улики для привлечения внимания к делу респонсивистов.
