ГЛАВА 20

Погоди-ка секунду. — Кабрильо пытался понять, что происходит.

В каюте он сидел один. Рабочий стол стонал под тяжестью бумаг, которыми давным-давно пора было заняться. Хуан включил интерком, выходя на связь с командным пунктом.

— Слушаю, Председатель, — сию же секунду отозвался дневальный.

— Каков статус радиочипа Макса Хэнли?

Каждому члену «Корпорации» хирургически вживляли в ногу микрочип, передававший слабый сигнал на спутники связи. Работал он от нервной системы человека. С помощью этого устройства Хуан всегда мог узнать, где в данный момент находятся его напарники.

— Ничего не вижу. Постойте… Ага, есть сигнал. Здесь говорится, что передатчик вырубился одиннадцать минут назад, примерно в четырех километрах от отеля, в котором они остановились. С Эдди все в порядке. Он в центре Рима, в километре от Колизея.

— Спасибо. — Хуан переключился на стационарный телефон, современную модель, замаскированную под старенький аппарат из тридцатых годов. — Передатчик Макса выключен.

— Так я и думал.

— Так они отследили тебя до Рима? Кайлу вживили чип еще в Греции. И Макса они осмотрели, на случай, если мы тоже так сделали.

— Видно, вырезали чип из лодыжки прямо в машине, в которой убирались с места преступления.

— Даже лучший в мире чип не даст тебе точных координат, только приблизительное местоположение, это ведь тебе не GPS.

— Потому-то я и предположил, что Кайл им помогал. После засады в лифте мы все вместе поднялись обратно в номер, и Кайл что-то не выглядел таким уж заторможенным. Думаю, он очухался еще по дороге из Крита, а оставшуюся часть поездки просто притворялся. Мы оставили его одного в комнате, когда вышли поговорить с Дженнером наедине. Мы-то считали, что Кайл без сознания, а он наверняка в это время уже звонил Ковачу, ну или кому там из них, и выдал ему название отеля и номер комнаты.

— Значит, с помощью передатчика Ковач отследил его до Рима, а дальше он сам назвал свое точное местоположение.

— По-другому никак.

— А это не мог быть Дженнер?

— Возможность у него была, — согласился Эдди, — но поверьте мне, он терпеть не может респонсивистов, как наркодилер терпеть не может крэк. И если б вы только видели, с каким удовлетворением Ковач заехал ему пистолетом… Нет, Дженнер точно за нас.

— Надо рассмотреть все варианты.

— Знаете, они нехило рисковали, чтобы вернуть парнишку. Что-то непохоже, что Кайл — рядовой член культа.

— Он как-то замешан в их следующих планах.

— Или знает нечто важное о лагере.

— И они схватили его, чтобы заткнуть единственную брешь в их системе безопасности.

— Если уж они настолько этим обеспокоены, то Линду на пушечный выстрел к лагерю не подпустят.

— Я уже отменил операцию. Мы тут выяснили, что Ковач находился на борту «Золотого рассвета» и гибель всех этих людей, скорее всего, именно на его совести.

— Я побыл с ним всего минуту, но не мог этого не заметить. Он как Борис Карлофф, только глаза еще безумнее. Только вот что я подумал: Ковач проговорился, что Сэверенс отдал ему прямой приказ не убивать Дженнера. Почему — не знаю, но чего я вовсе понять не могу, так это зачем оставлять доктора в живых и похищать Макса?

— Они не знали, успел ли психиатр поговорить с Кайлом.

— Нет, в смысле почему бы просто не убить обоих? Для них это не проблема, да и куда проще получается.

— Все по той же причине. Вдруг Кайл что-то выболтал.

— Выходит, Макс по уши в дерьме.

— Верно, — тихо произнес Хуан, — да еще в каком.

Повисло тягостное молчание.

— Что мне теперь делать? — наконец заговорил Эдди.

— Встречай «Орегон» в Монако. Прослушка теперь на тебе.

— Вы все равно отправляетесь на Филиппины? — удивился Эдди.

— Придется, — вздохнул Кабрильо. — Если мы хотим вернуть Макса, нам понадобится оружие против Сэверенса.

— Да у вас только на дорогу туда уйдет почти день, и еще черт знает сколько времени проведете в поисках того, чего, возможно, и не существует вовсе. Думаете, Макс столько продержится?

— Ты этого не знаешь, ведь Макс никогда об этом не рассказывал, но его шесть месяцев держали в плену во Вьетнаме. Ты и представить себе не сможешь, через что он там прошел. Он выдержит, в этом я абсолютно уверен.

— Хуан, это было сорок лет назад. Он ведь уже далеко не мальчишка.

— Здесь дело не в физической выносливости, а в том, насколько ты силен психологически. По-твоему, Макс утратил былую стойкость? В любом случае сейчас ему проще: он знает, что мы во что бы то ни стало придем за ним.

— А как он выбрался? Его спасли?

— Нет. Во время вынужденного перехода на другую позицию он с двумя приятелями попытался бежать. Голыми руками они убили четырех охранников и испарились в джунглях. До американской базы добрался только Макс. Двое остальных до сих пор считаются пропавшими без вести.

Монако давно является игровой площадкой для мировой элиты, и его бухта была забита пышными сверкающими яхтами, многие свыше тридцати метров в длину, а некоторые и до сотни метров. Хуан заметил и «Матрешку», яхту русского торговца оружием Ивана Керикова — цель их нынешней миссии по перехвату. Многоэтажные здания возвышались над гаванью, роскошные виллы раскинулись на склонах холмов. Он слышал, что недвижимость в этом районе самая дорогостоящая в мире. Отсюда он не видел знаменитое казино Монте-Карло, но хранил в душе нежные воспоминания об этом месте.

Небольшой катер устремился к их кораблю, бросившему якорь в полутора километрах от берега. Администрация была в курсе, что его двигатель заглох и команда ожидает прибытия запчастей из Германии. Хоть судно и находилось в пятикилометровой зоне влияния Монако, капитан порта решил не инспектировать его, понаблюдав за «Орегоном» в бинокль четверть часа назад.

Катер быстро приближался. Хуан спустился на главную палубу и подошел к трапу корабля. Там его уже ожидал Линк. На нос он нацепил стильные солнцезащитные очки.

— Не хочется уезжать, — заметил бывший «морской котик», вот уже не в первый раз.

— Иначе нам Макса не спасти. Я десятки раз звонил в офис Тома Сэверенса в Калифорнии, не называя своего имени, и ублюдок так и не перезвонил. Теперь все в наших руках.

— А Оверхольт не может помочь?

— Без доказательств — нет. Битый час уламывал его вчера ночью. Загвоздка в том, что у респонсивистов уйма денег, соответственно, они оказывают большое влияние в Вашингтоне.

У Лэнга связаны руки, пока мы не найдем веское доказательство грязных помыслов Сэверенса.

— Дерьмово.

— И не говори.

— Так почему бы не забить на Филиппины, не отправиться на место и самим его не прищучить?

— По-твоему, мне это в голову не приходило? Лэнг ясно дал мне понять, чтобы мы не лезли на рожон. И мы оба прекрасно знаем, что, поймай они нас на задании на территории США, мы будем общаться только через решетки тюремных камер.

— Значит, будем предельно осторожны.

Хуан взглянул на напарника. Лицо Линка сохраняло непоколебимую серьезность.

— Если до этого дойдет, я подключу весь экипаж.

Любой из членов «Корпорации» был готов на все ради спасения Хэнли, даже если это стоило бы им контракта с Оверхольтом, который осмотрительный ветеран ЦРУ грозился расторгнуть, если Сэверенс или его жена заподозрят, что находятся под наблюдением.

Рядом с кораблем возникло служебное водное такси. Каким бы изящным и блестящим ни был катер, он не шел ни в какое сравнение с его рулевым — молоденькой блондинкой в едва ли что-либо прикрывающей блузке и коротенькой юбке. Пока вертолет все еще собирали по кусочкам в ангаре, водное такси было самым быстрым способом добраться до берега, не привлекая к «Орегону» лишнего внимания.

— Капитэн Каб’гильо, я Донателла, — перекричала она гул работающего вхолостую мотора лодки. При звуках ее голоса у Линка жадно загорелись глаза.

— Только в Монако, — шепнул ему Хуан.

— По-вашему, какой-то богач после ночи в казино предпочтет уродливого рулевого, чтобы вернуться на свою яхту?

Девушка придержала лестницу, пока мужчины спускались в лодку. Почувствовав под ногами дно катера, Хуан бросил сумку на заднее сиденье и подошел к планширу.

— Спасибо, — поблагодарил он девушку.

Когда Линк спрыгнул с лестницы, лодка закачалась, будто ее только что снесло волной. Донателла одарила их очаровательной улыбкой, особенно долго задержав взгляд на Линке, и повернулась к хромированным рычагам управления.

— Председатель! Постойте! Председатель! — Эрик перегнулся через перила, пытаясь привлечь его внимание.

— В чем дело?

— Я кое-что нашел.

— А потом никак? Для нас там держат вертолет, он доставит нас в аэропорт Ниццы.

— Секундочку.

Он перелез через перила и неуклюже спустился по лестнице с ноутбуком в руках. Только здесь Эрик заметил Донателлу, но едва ли взглянул на нее. Его целиком и полностью занимали обнаруженные подробности.

— Что там у тебя?

Эрик раскрыл ноутбук.

— Я тут поискал необычные происшествия, которые могли иметь место во время респонсивистских «Морских убежищ».

— Нашел что-то?

— О-о, еще как. Помните, недавно докладывали о вспышках вируса, как правило затрагивающего желудочно-кишечный тракт, на круизных судах?

— Да, за последние пару лет таких было немало.

— Так вот, это было вовсе не совпадение. Сначала я проверил списки клиентов круизных компаний. — Хуан даже не спрашивал, откуда у него доступ к таким данным. — А затем сравнил их с найденными списками респонсивистов. Проследив некоторую закономерность, я уделил особое внимание лайнерам, пораженным подозрительными болезнями. И вот тут-то я попал в самую точку. Шестнадцатый и семнадцатый из рассмотренных мной случаев произошли именно тогда, когда на борту находились респонсивисты. Семнадцадый был вызван не норовирусом, а кишечной палочкой, найденной на листьях салата, растущего на какой-то ферме в Калифорнии. Тот же штамм поражал людей во Флориде, Джорджии и Алабаме.

— Будь я проклят!

— Это еще не все. Заметьте, что никакой связи в маршрутах лайнеров или портах захода не наблюдается. Но кое-что все же есть. Во время первого происшествия заболело только несколько пассажиров, причем все были уже пожилыми. Во второй раз симптомы проявились уже у сорока человек. Во время семнадцатого же заражения, которое произошло два месяца назад на корабле под названием «Судьба», болезнь настигла почти всех пассажиров и членов экипажа. Пришлось отправлять медицинский вертолет и спасательную группу, которая и вернула корабль в порт.

Хуан откинулся на кожаную спинку сиденья, ощущая вибрацию работающего мотора. Линк в рулевой рубке наклонился к их штурману, и красотка была явно рада такой компании. До него доносился ее звонкий смех. Кабрильо резко снова подался вперед.

— Они работают над способами распространения.

— Мы с Марком подумали о том же. С каждым разом у них выходило все лучше и лучше, пока они не приблизились к почти стопроцентному результату.

— А как во всей этой истории замешан «Золотой рассвет»?

— Как только они нашли способ поразить вирусом целый корабль людей, им понадобилось проверить его смертельность.

— На своих же? — ужаснулся Кабрильо.

— Возможно, это были как раз те, кто этот вирус и разработал. Нужно было замести следы.

— Боже праведный! Но почему?

Кусочки головоломки лежали под носом, но как собрать их в единое целое, Хуан не знал. Чего вообще добиваются респонсивисты, убивая пассажиров лайнеров? Ответ был неизменен: ничего.

Допустим, террористические организации могли бы пойти на такое, и Хуан думал, что одна из них и спонсировала всю затею, но у респонсивистов и так денег было пруд пруди от их последователей из Голливуда.

Они выступали за контроль за ростом населения. Неужто они всерьез рассчитывали изменить ситуацию с перенаселением убийством 15—20 тысяч пенсионеров? Если это действительно так, то они способны на куда более страшные вещи.

Пазл дразняще вертелся в голове Хуана, но ему никак не удавалось найти недостающую часть головоломки.

— Мы что-то упустили.

Катер начал тормозить: они вошли в гавань и приближались к пирсу у фешенебельного ресторана. Официант поливал причал из шланга, готовясь к набегу утренней толпы, жаждущей опохмелки.

— И что же мы упустили? — уточнил Эрик. — Эти тронутые собираются отравлять пассажиров лайнеров токсином с подтвержденной стопроцентной летальностью.

— Не стопроцентной. Джани ведь осталась жива.

— Так она дышала резервным кислородом, — напомнил ему Эрик.

— Несмотря на канюли, она все равно вдыхала часть воздуха из вентиляционной системы.

— А если вирус переносится не по воздуху? Они, например, могли отравить еду или воду, а она просто не пила или не ела.

— Да ладно, Эрик, не глупи. Им нужно было поразить всех одновременно, иначе кто-то успел бы позвать на помощь. Нельзя же было заставить всех сделать глоток воды в один и тот же момент. Значит, отравление пищи можно отбросить.

Стоун с досадой почесал затылок.

— Вы правы, простите. Переборщили с «энергетиками».

— А что, если нападение на «Золотой рассвет» было всего лишь отвлекающим маневром, а вовсе не частью их основного плана?

— Что вы имеете в виду?

— Не знаю, так, мысли вслух. Респонсивисты ведь уже достигли практически стопроцентного результата на том судне два месяца назад.

— На «Судьбе».

— Да-да, на «Судьбе». Им просто незачем было проворачивать это на еще одном корабле. Они ведь уже добились, чего хотели.

— Так людей на борту «Рассвета» просто убрали как свидетелей?

— Не знаю я, — повторил Хуан. — Слушай, сейчас мы на личном самолете отправляемся в Манилу. Я позвоню Лэнгстону и все ему расскажу. Если он и не начнет копать под Сэверенса, то, по крайней мере, предупредит круизные компании о возможной угрозе теракта.

В том, что Оверхольт примет информацию Кабрильо к сведению, он не сомневался, но, скорее всего, никто и пальцем не шевельнет. После теракта 9/11 заявления о незначительных угрозах теракта сыпались отовсюду, но, как и в случае с мальчиком, который кричал «волки», мало кто уделял им внимание.

— Донателла?

— Да-да, капитэн.

— Не затруднит ли вас отвезти моего юного друга обратно на судно? Запишите это на оговоренный с вашим боссом счет.

— С удовольствием.

Хуан повернулся к Эрику.

— Продолжай в том же духе, сообщи, как только что-то найдешь.

Линк и Кабрильо сошли на пирс, таща свои сумки.

— Что это она там дала тебе? — поинтересовался Хуан.

Линк вытащил из кармана кожаной куртки небольшую визитку.

— А, это? Ее домашний и мобильный.

— Ты даже сейчас находишь время думать о сексе?

— Председатель, цель нашей жизни — размножение и эволюция, и уже совсем скоро ей станет меня не хватать.

— Размножение и эволюция, говоришь? — хмыкнул Хуан. — Ты прямо как Стоуни с Мерфом.

С одной только разницей, Председатель: я хожу на свидания, а эти о них только мечтают.