Когда гонка началась, Исаак Белл на своем «Американском орле» в тысяче футов над Белмонт-парком ожидал неприятностей. Ветер в этот день был коварный — выстрел из стартовой пушки пришлось дважды откладывать из-за резких порывов, и хоть рослый детектив был новичком, он сразу проникся любовью опытных летчиков к полетам. Джозефина Джозефс, Джо Мадд, лейтенант Чет Басс, автогонщик Билли Томас, хлопковый плантатор Стив Стивенс, «французский бульдог» Рене Шевалье — все предпочитали высоту по причинам, которые кратко изложил сэр Эддисон-Сидни-Мартин: «Падая с большой высоты, можно попытаться остановить падение. Падая с малой высоты, слишком быстро встречаешься с землей».

Высота открывала Беллу великолепный вид на гоночную трассу Белмонт-парка. Зеленое травяное поле уставлено аэропланами всех цветов. Вокруг суетятся толпы механиков — их можно отличить по жилетам и белым рубашкам; они натягивают тросы, проворачивают моторы, закрывают баки с горючим и радиаторы. На трибуне машут белыми платками пятьдесят тысяч зрителей.

К счастью, он предусмотрел транспортные пробки. Железнодорожную станцию заволокли облака угольного дыма. Поезда поддержки скопились на выезде из Белмонт-парка, спеша направиться к гоночной трассе Эмпайр-Сити в Йонкерсе. Ведущая туда железнодорожная ветка представляла собой сплошную цепь ползущих поездов, локомотивов и служебных вагонов, все это медленное и громоздкое, как процессия слонов. Локомотивы обгоняли друг друга на стрелках, машинисты свистели, тормозные бегали, диспетчеры кричали, а кондукторы рвали на себе волосы в шумном, дымном балете, который теперь будет исполняться каждое утро перед началом очередного этапа. Ангар-вагон «Американского орла» Белла уже стоял в Йонкерсе, отправленный туда еще в полночь с двумя автомобилями.

Крыши всех вагонов и пульманов были выкрашены в цвета гонщиков и расписаны их именами. Летчик сверху сразу мог определить, что под ним — его поезд, поезд конкурента или просто товарный состав, идущий по своим делам.

Лихо мчащуюся желтую цепочку Джозефины тянул быстрый локомотив «Атлантик-4-4-2» с высокими колесами. Сзади был прицеплен роскошный личный вагон Престона Уайтвея, отделенный от спального вагона Джозефины вагоном-ангаром, вагоном-рестораном, спальным вагоном для механиков, журналистов и детективов и вагоном с «роллс-ройсом» Уайтвея. Этот поезд шел впереди прочих. Об этом позаботился Белл, приказавший отправляться до рассвета, оставив на станции прицепной вагон с запасными частями и инструментами. Все шло по плану: «особый» поезд Джозефины будет ждать в Йонкерсе ее приземления. Исаак Белл надеялся, что она прилетит первой: он сунул в надушенную ладонь Джонни Масто еще одну тысячу долларов.

Перед ползущими поездами в десяти милях к западу он видел дымы Нью-Йорка, поднимающиеся в голубое небо. Небоскребы Уолл-стрит, маячащие в дыму, показывали, где Нижний Манхэттен выступает в залив, вклиниваясь в воды, с которых нападет Гарри Фрост.

Белл направил нью-йоркских ван дорнов во главе в Гарри Уорреном и опытным водником со Статен-Айленда Эдди Тобином в трех быстрых лодках на три водных участка — Ист-Ривер, Аппер-Бей и реку Гудзон. Благодаря щедрым денежным вознаграждениям им будет помогать полиция Нью-Йорка — охрана гавани.

Белл остро осознавал, что общаться с его широко разбросанными силами почти невозможно. Проводя подобную операцию на суше, он мог бы отдавать приказы и получать отчеты по телефону, телеграфу и с помощью автомобилей.

Очень подошло бы радио Маркони, какое флот использует для связи между боевыми кораблями; с его помощью легко поддерживать контакт с далеко рассредоточенными силами. Но беспроволочный телеграф весил больше, чем «Американский орел», и требовал мощного источника электричества, так что оставалось рассчитывать на внимательность и сообразительность детективов на земле и на воде.

Выстрелила стартовая пушка.

Из-за рева своего «Гнома» Исаак Белл не расслышал этого выстрела, но увидел большое облако белого порохового дыма.

При выборе стартовой позиции тянули жребий. Первым по траве покатил хлопковый плантатор Стив Стивенс. Его огромный белый биплан приводили в действие два мотора «Антуанетта V-8» с подкачкой насосами; моторы были такие же, каку машины Джозефины, только больше. Их установил Дмитрий Платов; он шутил с механиками, что «Антуанетта» создана нарочно для Стивенса, учитывая его большой вес. Стивенсу потребовалось проехать почти двести ярдов, чтобы подняться. Покачивая крыльями, самолет обогнул стартовый пилон, где время его отправления зафиксировал Вайнер из бухгалтерии. А когда самолет направился на запад, Беллу показалось, что он летит очень быстро.

Следующим в оранжевом самолете войск связи «Райт-1909» поднялся лейтенант армии Чет Басс. За ним последовал Джо Мадд в «Революционном красном» биплане. Когда он огибал пилон, его обогнал в своем безголовом голубом самолете с воздушным винтом сэр Эддисон-Сидни-Мартин. Машина за машиной поднимались в воздух, огибали стартовый пилон, чтобы их время отметили, и брали курс на статую Свободы.

Джозефина вытянула короткую соломинку. Взлетев последней, она подняла «Селер» после восьмидесяти ярдов пробега, опасно прижимаясь к земле, чтобы набрать скорость при облете пилона, и улетела на запад так быстро, словно его выстрелили из пращи. Белл летел над ней и чуть позади, благословляя Энди Мозера, который так отладил «Гном», что Белл не отставал от мощной «Антуанетты» Джозефины.

Грандиозность задачи он начал понимать, когда открытые поля ферм Нассау сменились крышами густонаселенного Бруклина. Он мог видеть на много миль вперед, но без подробностей. Если Гарри Фрост откроет огонь, прячась за дымовыми трубами, голубятнями и развешанным бельем, Белл узнает об этом, только когда свинец начнет рвать самолет Джозефины.

Или мой самолет, мрачно утешил себя Белл, ведь машины выглядят одинаково. К тому же, к некоторому его облегчению, курс авиаторов постоянно менялся из-за потоков воздуха и порывов ветра. И если Фроста отделяет от них четверть мили, те же объекты, что скрывают его, не дадут ему точно выстрелить. Почему вероятность того, что коварный стрелок будет поджидать добычу на воде, возрастало.

Через десять минут после взлета Джозефины Белл увидел блеск воды.

Гавань Нью-Йорка — это обширное водное пространство рек и заливов, усеянное буксирами, целыми флотами паромов, перевозящих пассажиров, которые хотят посмотреть гонку, барж, пароходов, лодок, гребных шлюпок, катеров и лихтеров. Справа Белл видел Бруклинский мост, перекинутый через Ист-Ривер и соединяющий Бруклин с островом Манхэттен. В военную гавань двигался белый военный корабль, окруженный маленькими буксирами. Другие корабли, выкрашенные в маскировочный серый цвет и оснащенные современными мачтами, рядами стояли у берегов.

Прямо впереди Бруклин заканчивался Каналом Баттермилк. Поперек этого узкого пролива лежал Губернаторский остров. Посередине пролива шел катер; на его палубе, на брезенте, была нарисована буква V, что означало «Ван Дорн». А за Губернаторским островом открытая вода почти на милю тянулась до статуи Свободы.

Колоссальная медная зеленая статуя высотой триста футов стояла на гранитном постаменте над естественными ступенями на крошечном острове Бедлоу. Близ Бедлоу крейсировал еще один катер с буквой V, он проходил между паромами, баржами со скотом и частными яхтами, с которых шляпами и носовыми платками махали зрители.

Белл видел, что белый биплан Стива Стивенса уже обогнул ориентир и исчезает далеко на севере за рекой Гудзон. Сразу за ним летел Билли Томас в зеленом гоночном «Кертисе» с тянущим винтом. За ними еще четыре участника гонки. Красный биплан Джо Мадда как раз завершал облет высокой статуи, а сразу за ним шли еще два аэроплана. Синего самолета Эддисона-Сидни-Мартина не было видно, и Белл понял, что англичанин должен быть далеко впереди; может, он уже пьет чай в Йонкерсе.

Билл снял левую руку с руля, взял полевой бинокль, висевший на груди, и принялся осматривать воду в поисках небольшого судна, которое предположительно нанял Фрост. Он увидел на севере группу буксиров и два больших парома — поднимая большую волну, они преодолевали полоску воды между Губернаторским островом и ощетинившегося пирсами Нижнего Манхэттена. Белл провел биноклем перед ними и увидел тонущую в воде ярко-синюю летающую машину. Сэр Эддисон-Сидни-Мартин рухнул с неба. Нижнее крыло фюзеляжа уже ушло под воду.

«Орел» качнулся, словно автомобиль на краю канавы. Белл выпустил бинокль, освобождая обе руки. Выровняв самолет, он снова повел его одной рукой, настроил бинокль и поймал в поле зрения англичанина. Баронет стоял на верхнем крыле своего аэроплана. Очки его перекосились, он потерял шлем, но каким-то образом умудрился раскурить сигарету. И приветствовал первый подошедший к нему буксир облаком сигаретного дыма.

Прежде чем Белл смог вновь начать разглядывать в бинокль небольшие суда, поднялся сильный ветер, и ему потребовались обе руки, чтобы управлять «Американским орлом». Ветер все усиливался, сильно подбрасывая аэроплан. Белл догадался, что попал в тот участок неба, где сталкиваются противоположные ветры — с реки и с Нью-Йоркского залива. Какова бы ни была причина, он чувствовал, как ветер треплет его моноплан, испытывая крылья ди Веккио на прочность.

Неожиданно машина наклонилась на бок, повернула направо и начала падать.