Глава 17

Движение на улице, где в старинном особняке Бродмена постройки девятнадцатого века располагалось посольство Республики Ирак, было крайне затруднено из-за обилия автомобилей. Нескончаемый поток лимузинов и роскошных авто тянулся под окнами трехэтажного здания в романском стиле неподалеку от Дюпон-серкл, останавливаясь лишь на мгновение, чтобы выгрузить мужчин в смокингах и женщин в дорогих нарядах, прибывших на официальный прием. Швейцар сделал знак таксисту, чтобы тот подъезжал к парадному входу на место отъезжающего лимузина с дипломатическим номером. Затем он услужливо открыл дверцу автомобиля и широким жестом пригласил выйти Карину Микади, облаченную в длинное бархатное платье темно-коричневого цвета, которое чудесно гармонировало с ее длинными волосами. Декольте было достаточно глубоким, чтобы показать то, что достойно внимания, но все же не настолько, чтобы нарушать рамки приличия. Наброшенная на обнаженные плечи белая шаль выгодно оттеняла смуглую кожу.

Карина поблагодарила пожилого швейцара такой очаровательной улыбкой, что тот затрепетал как мальчишка, а потом проследовала за другими гостями через арочный свод парадного входа в особняк. В вестибюле молодой сотрудник посольства взглянул на ее приглашение с позолоченными краями, а потом отыскал фамилию Карины в длинном списке гостей.

— Благодарю вас, мисс Микади, что приехали на наш прием. Посольство Ирака приветствует вас в качестве дорогого гостя.

— Спасибо, — улыбнулась Карина. — Я с удовольствием принимаю ваше приглашение.

Вестибюль особняка быстро заполнялся гулом голосов оживленно беседующих гостей. Карина огляделась вокруг, словно раздумывая, остаться ли ей здесь или отправиться в главный зал приемов. Многие из присутствующих узнали очаровательную женщину с голубыми глазами и повернулись в ее сторону. Шум голосов стал постепенно стихать.

Карина не относилась к числу высокопоставленных гостей, но ее внешность была настолько неотразимой, что она невольно привлекала к себе внимание других приглашенных. Женщины в дорогих нарядах тоже чувствовали ее женское обаяние и инстинктивно брали своих спутников под руку, чтобы отвлечь от искушения. Они успокоились лишь тогда, когда из толпы мужчин в черных смокингах появился человек средних лет и быстро зашагал в сторону прибывшей гостьи.

Приблизившись к Карине, он громко щелкнул каблуками и галантно кивнул.

— Карина Микади, если не ошибаюсь, ангел-хранитель антикварного мира.

Так назвал Карину какой-то журналист, написавший о ней статью в журнале Смитсоновского института. Она мило улыбнулась и сразу же взяла инициативу в свои руки.

— Мне никогда не нравилось это слишком лестное для меня прозвище, мистер…

— Прощу прощения, мисс Микади. Меня зовут Энтони Саксон, и я сразу же хочу принести свои извинения, если обидел вас. — Он говорил с легким британским акцентом, который некогда усиленно культивировался в привилегированных американских средних школах.

— Нисколько, мистер Саксон, — ответила она и протянула руку. — Как вы меня узнали?

— Ваша фотография не раз появлялась в нескольких специальных журналах, и теперь мне очень приятно познакомиться с вами лично. — Он поднес ее руку к губам.

Импозантная внешность, старомодная манера выражать свои мысли и ладно сидевший смокинг делали его похожим на высокопоставленного дипломата начала прошлого века. Саксон был высок, не менее шести футов, и к тому же изящно сложен, а его густые рыжеватые с проседью волосы, аккуратно зачесанные назад, еще больше подчеркивали острый орлиный нос под густыми бровями. Тонкие губы свидетельствовали об упрямом характере их обладателя, а полоска усов не шире обыкновенного карандаша делала его похожим на кинозвезд или сутенеров 1940-х годов. Картину дополнял мягкий загар, который можно было получить только в результате длительного пребывания в знойной пустыне.

— Вы сотрудник вашингтонского дипломатического корпуса, мистер Саксон?

— К сожалению, очень далек от него. По призванию я скорее искатель приключений, а по принуждению писатель и сценарист. Возможно, вы читали мою последнюю книгу «Поиски царицы», — сказал он с надеждой в голосе.

— Боюсь, что нет, — виновато улыбнулась Карина, а потом быстро добавила, не желая расстраивать нового знакомого: — Я часто бываю в разъездах.

— Откровенность делает вам честь, мадам, — сказал Саксон и снова щелкнул каблуками. — Совершенно не важно, слышали ли вы мое имя. Важно то, что я немало слышал о вас, особенно в связи с проблемой возвращения антикварных ценностей, похищенных из Иракского национального музея.

— Вы очень добры, мистер Саксон, — сказала она и огляделась вокруг. — Вы, случайно, не знаете, где я могу найти Виктора Балтазара?

Густые брови Саксона сошлись на переносице.

— Балтазар готовит презентацию в главном зале приемов. Буду очень рад сопроводить вас туда.

Губы Карины расплылись в загадочной улыбке.

— Вы напоминаете мне утонченного викторианского джентльмена, — сказала она, охотно опираясь на предложенную руку.

— Лично я предпочитаю считать себя приверженцем Елизаветинской эпохи, когда звенели мечи и звучали сонеты. Но я все равно благодарен вам за этот приятный комплимент.

Он повел ее сквозь плотную толпу гостей в большой зал, украшенный темно-бордовой с золочеными краями драпировкой. В дальнем конце зала на небольшом подиуме, освещенном яркими огнями, были установлены видеокамеры, микрофоны и прочая электронная техника. На заднике этой импровизированной сцены висела большая фотография Иракского национального музея, а перед ней уже были установлены несколько рядов мягких стульев.

Саксон направился к крайнему стулу у левой стены, объяснив попутчице тоном заговорщика, что с этого места можно спокойно наблюдать за всеми входящими в зал гостями, а в случае необходимости, если выступающий вдруг затянет речь на не позволительно долгое время, незаметно выскользнуть из зала, не привлекая к себе внимания.

Карина между тем узнала нескольких рядовых сотрудников Государственного департамента, малоизвестных политиков и журналистов. Кроме того, в зале находились несколько представителей Фонда помощи в розыске древностей стран Среднего Востока и были знакомы ей по роду деятельности. А когда в зал вошел профессор Насир, она взволнованно вскочила с места и помахала ему рукой. Профессор заметил ее и быстро зашагал через весь зал с радостной улыбкой на лице.

— Мисс Микади, как я рад видеть вас здесь.

— Я тоже надеялась встретиться с вами, профессор, — радостно поприветствовала она его и повернулась к Саксону. — Профессор, это Энтони Саксон. Мистер Саксон, позвольте представить вам профессора Ясима Насира.

Саксон встал во весь рост и навис над низкорослым иракцем.

— Почту за честь познакомиться с вами, доктор Насир. Я неплохо осведомлен о вашей работе в музее.

Насир просиял от удовольствия.

— Простите нас, ради Бога, — поспешила вмешаться Карина. — Мне нужно многое обсудить с доктором Насиром. Мы давно с ним не виделись.

— Не стоит беспокоиться, — добродушно ответил Саксон и ловким жестом подхватил с подноса проходившего мимо официанта два бокала с шампанским, один из которых протянул Карине. — Пожалуйста, если вам понадобится помощь, обращайтесь в любое время.

Насир долго смотрел вслед Саксону, с трудом пробиравшемуся сквозь плотную толпу гостей.

— Очень немногие люди за пределами Ирака подозревают о моем существовании, — тихо сказал он, все еще находясь под впечатлением слов незнакомца. — Как долго вы знакомы с мистером Саксоном?

— Не более пяти минут, — откровенно призналась Карина. — Он встретил меня у двери. Но для меня гораздо важнее то, сколько времени мы не виделись с вами. По меньшей мере года три?

— Ну как я могу забыть об этом? Это было в Иракском национальном музее. Ужасное было время.

— Я очень сожалею, что не поддерживала с вами связь так часто, как вы того заслуживаете.

— Мы уже почти полностью очистили здание музея от мусора, и благодаря таким людям, как вы, реставрация идет полным ходом. Мы стали получать необходимые средства, но расходы все равно превышают наши возможности. А если к этому добавить сохраняющуюся в нашей стране нестабильность, то легко можно представить, когда перед парадным входом нашего музея появятся толпы иностранных туристов, а стоянка будет забита автобусами.

— Вот еще один повод пожелать этому дипломатическому приему всяческого успеха.

— О да, — оживился он. — Я так обрадовался, когда вы сообщили мне по телефону, что обнаружили значительную часть пропавших экспонатов. Идея провести такую встречу показалась мне просто гениальной. Я даже представить себе не мог, что увижу здесь так много уважаемых коллег. А вот перед вами одна из них. Вы помните доктора Шалоа?

На подиум поднялась невысокая грузная женщина в традиционном длинном арабском платье до щиколоток, с покрытыми шалью волосами. Она громко покашляла, чтобы привлечь к себе внимание аудитории, а потом, когда все немного успокоились, представилась публике.

— Я бы хотела поблагодарить наше посольство за организацию этого приема, а наших дорогих гостей — за финансовую и моральную поддержку столь важного мероприятия. Наш первый оратор достаточно откровенно выразил тот дух щедрости и понимания, который непременно поможет возродить из руин наш музей, являющийся одним из крупнейших в мире. Мне выпала большая честь представить вам Виктора Балтазара, президента Фонда помощи Иракскому национальному музею.

Пока доктор Шалоа энергично аплодировала вместе с другими гостями, на подиум с первого ряда бодро выскочил импозантный мужчина и пожал ей руку.

Карина понятия не имела, как же выглядит этот Балтазар, так как он обладал довольно редким талантом скрывать свою личность от досужего общественного мнения и вездесущих журналистов. Вопреки ее ожиданиям это человек не поражал воображение мощным торсом, облаченным в дорогой смокинг. Стоявший на подиуме мужчина выглядел довольно скромно, и только благородные черты лица наводили на мысль о его истинном происхождении. Но чем больше она смотрела на него, тем сильнее менялось ее представление об этом человеке. Жестокая ухмылка на губах быстро превращалась в добродушную и даже теплую улыбку, а взгляд бледных холодных глаз, казалось, брал за душу и доходил буквально до каждого присутствующего в зале.

Когда аплодисменты наконец-то стихли, он начал свою речь глубоким мелодичным голосом:

— Это я удостоился великой чести выступить перед столь уважаемой и благородной публикой. Все вы являетесь важной частью мирового сообщества, которое прилагает немало усилий, чтобы отыскать и вернуть в Иракский национальный музей уникальные древние экспонаты, похищенные оттуда несколько лет назад.

Его выступление было прервано второй волной громких аплодисментов, после чего он продолжил:

— Созданный мною фонд помощи был всего лишь единственным звеном в длинной цепи тех, кто обеспокоен судьбой этого музея. Сейчас там успешно восстанавливаются поврежденные и разграбленные лаборатории по консервации экспонатов, проводится обучение обслуживающего персонала и создается новая база данных. Вскоре музею начнут поступать дополнительные средства от туристических доходов. Я очень сожалею, что вынужден покинуть этот теплый прием, не реализовав до конца редкую возможность поблагодарить каждого из присутствующих персонально, но очень надеюсь, что мы будем продолжать наше плодотворное сотрудничество в интересах столь благородного дела.

С этими словами он послал в зал воздушный поцелуй, быстро сбежал с подиума и направился к двери. Карина ринулась вслед за ним, но настигла только в вестибюле посольского особняка.

— Простите, мистер Балтазар, — остановила она его у выхода. — Я понимаю, что вы очень спешите, но умоляю вас уделить мне одну минуту вашего драгоценного времени.

Губы Балтазара растянулись в вымученной ухмылке.

— Было бы крайне невежливо и даже глупо отказывать в одном-единственном вопросе столь очаровательной женщине, мисс?..

— Как это мило с вашей стороны, — быстро пролепетала она. — Меня зовут Карина Микади.

На аристократическом лице Балтазара неожиданно появилось задумчивое выражение.

— Мисс Микади! Какой удивительный сюрприз. Премного наслышан о вашей легендарной бульдожьей хватке и всегда представлял вас эдакой приземистой сварливой толстухой средних лет, да еще и с усами. — Он провел указательным пальцем над верхней губой.

— Сожалею, что разочаровала вас, — вздохнула Карина.

— Никакого разочарования помимо того, что я действительно очень тороплюсь. Чем могу служить?

— Я просто хотела лично поблагодарить вас и основанный вами фонд за помощь, которую вы мне оказываете.

— Не стоит благодарности, — скромно кивнул Виктор. — Я уже начинаю искренне сожалеть о том, что не встретился с вами раньше, а предпочитал общаться через посредников. Мой бизнес и благотворительные организации отнимают практически все свободное время.

— Прекрасно вас понимаю.

— Это меня утешает. Ваша работа напоминает мне детективное расследование. Вы прошли обучение в полиции?

— Нет, я начинала свою карьеру в качестве журналистки и написала несколько статей о преступной деятельности похитителей антиквариата в Италии, которые сбывали краденые экспонаты в крупнейшие музеи Америки и Европы. Именно тогда меня стала одолевать злость оттого, что многие академические институты и крупные музеи стали неотъемлемой частью нелегальной торговли древностями. А потом я стала разыскивать украденные экспонаты, вместо того чтобы писать о них репортерские отчеты.

— Насколько я понимаю, ваша работа так или иначе связана с определенным риском. Я слышал от Бенуа ужасную историю о налете пиратов на ваше судно и о попытке похищения какого-то ценного артефакта. Возмутительное преступление! Вы просто чудом остались целы и невредимы.

Карина кивнула.

— Да, если бы не Курт Остин, я бы не разговаривала сейчас с вами.

— Незнаком с этим человеком.

— Мистер Остин работает в Национальном агентстве подводных исследований и предпочитает держаться подальше от дневного света, но именно он спас мне жизнь, а заодно и все судно, а также бесценные иракские экспонаты. Один из пиратов подстрелил его, но, слава Богу, рана оказалась не смертельной.

— Этот Остин поступил как истинный джентльмен, — усмехнулся Балтазар. — Интересно, как он оказался на борту вашего судна?

— По чистой случайности. Он находился на борту другого судна, которое по счастливому стечению обстоятельств проплывало мимо и услышало сигнал бедствия.

— Удивительная история. Мне бы хотелось как-нибудь познакомиться с ним, чтобы лично засвидетельствовать свое почтение столь благородному человеку.

— С большим удовольствием устрою вам эту встречу.

— Я искренне восхищен тем, как много иракских древностей вы вернули в Иракский национальный музей. Как вам это удалось?

Карина вспомнила своих бесчисленных информаторов, огромное количество взяток государственным чиновникам, с которыми приходилось расплачиваться за оказанные услуги, а также о своей настырности, от которой они пытались избавиться любой ценой.

— Длинная история, — уклончиво ответила она и равнодушно пожала плечами. — Эти успехи во многом объясняются фактом моего рождения. У меня до сих пор много родственников в Европе и Африке, которые бескорыстно помогают установить нужные контакты на обоих континентах.

— В Африке? — удивился Балтазар. — Насколько я понимаю, ваш отец был итальянцем?

Она кивнула в знак согласия.

— Да, и мой дедушка тоже. Он находился в армии Муссолини в то время, когда она вторглась в Эфиопию. Именно там он познакомился с моей будущей бабушкой. Моя мать не знала о нем ничего, даже имени, только то, что он был итальянцем. А потом она сама перебралась в Италию, где родилась я, и дала мне свою девичью фамилию Мекада, что по-итальянски означает «шустрая, ловкая».

— Мекада? Симпатичное имя.

— Благодарю вас. Полагаю, что в Эфиопии оно встречается довольно часто.

Балтазар задумался на какое-то время, потом снова посмотрел на Карину.

— Скажите, пожалуйста, мисс Микади, каковы ваши планы на ближайшее время?

— В ближайшие дни я намерена закончить подготовку к выставке доставленных из Ирака экспонатов. Сейчас они находятся под надежной охраной в Смитсоновском институте. Я должна организовать выставку, наметить дату и подготовить соответствующую рекламу для привлечения посетителей. Я уже договорилась о встрече с нужными людьми, которые помогут мне организовать эту экспозицию. Завтра, например, я отправляюсь в Виргинию, чтобы поговорить с Джоном Бенсоном, фотографом из журнала «Нэшнл джиографик», который присутствовал на раскопках статуи под условным названием «Навигатор». Если хотите, можете приехать к нам и собственными глазами полюбоваться статуей, а заодно и многими другими шедеврами этой удивительной коллекции.

— Ну что ж, замечательная идея. Не скрою, я новичок в области археологии, но у меня тоже есть несколько редких вещей. Должен сразу же предупредить, что все они приобретены вполне легально. Буду рад продемонстрировать их как-нибудь за обедом или ужином.

— С удовольствием принимаю приглашение, мистер Балтазар.

— Прекрасно. Позвоните в мой фонд, когда у вас будет хоть немного свободного времени. Там вам сообщат о моих планах и назначат встречу.

Они пожали друг другу руки, после чего Балтазар пошел попрощаться с послом и некоторыми другими высокопоставленными работниками посольства, а Карина развернулась, чтобы пройти обратно в зал приемов, но неожиданно наткнулась на Саксона. На его лице блуждала удивленная улыбка.

— Я видел, как вы о чем-то болтали с мистером Балтазаром, — сказал он.

— Мистер Балтазар был главной целью моего появления на этом приеме. Довольно приятный молодой человек.

— А вам известно, из каких источников он получает деньги на благотворительные нужды?

— Мне известно только то, что он владелец ряда горнодобывающих компаний.

— Совершенно верно, но это только малая часть его доходов. Балтазар является главой огромного горнорудного картеля, куда входит крупнейший в мире золотодобывающий конгломерат. Весьма противоречивая личность. В десятках стран его компании часто обвиняли в загрязнении окружающей среды и отравлении местных жителей. Но и это еще не все. Практически никто не знает, что он имеет в своем распоряжении одну из самых крупных в мире частных охранных организаций, членами которой являются профессиональные наемные убийцы.

Карина не раз наталкивалась в прессе на аналогичные сообщения о сомнительной деятельности Балтазара, когда собирала сведения о его благотворительном фонде, но тогда ей так нужны были деньги для организации поисков пропавших вещей, что она не придала этому никакого внимания. Неслыханная щедрость фонда перекрыла все сомнения относительно источников его пополнения.

— Я знаю только то, что его фонд выделяет довольно щедрые пожертвования для розыска и возвращения в Ирак пропавших музейных экспонатов.

— Понятно. Старая истина. Когда дело доходит до добрых дел, грязные деньги не имеют никакого значения.

— Только не надо читать мне лекцию по этике, — вспылила Карина, сверкнув глазами.

Саксон не мог не уловить горячности в ее словах.

— Разумеется, вам такая лекция ни к чему. Я снова вынужден просить прошения за бестактное поведение. На самом деле я хотел поговорить с вами о похищенных ценностях, и в особенности о легендарной статуе «Навигатор».

Карине вдруг показалось, что Саксон каким-то образом подслушал ее разговор с Балтазаром, но потом сообразила, что он находился слишком далеко от них и не мог слышать разговор.

— Вам тоже известно об этой статуе?

Он кивнул.

— Очень немногое. Я знаю, что она сделана из бронзы, почти в человеческий рост, и была обнаружена во время раскопок в Сирии десятки лет назад. Она изображает мореплавателя, которого почти все считают финикийцем, но на этот счет есть весьма серьезные сомнения, из-за чего статуя долгие годы была скрыта в запасниках Багдадского музея. А потом ее выкрали во время американского вторжения в страну в две тысяче третьем году. Какое-то время местонахождение статуи было неизвестно, пока вы не обнаружили ее совсем недавно вместе с другими древними вещами.

— Поразительно! — невольно воскликнула Карина. — Откуда у вас столько информации об этой статуе?

— Я искал «Навигатора» с тех пор, как впервые услышал о нем. Чуть было не добрался до него в Каире, но вы опередили меня на один шаг. Кстати, примите мои поздравления на этот счет.

— А почему вас заинтересовал именно этот экспонат?

Саксон торжествующе взмахнул рукой:

— Ага! Вот если бы вы читали мои книги, то не задали бы этот вопрос.

— Будьте уверены, я поставлю ваши книги на первое место в своем списке первоочередных дел, — сказала Карина, ничуть не скрывая неудовольствия ехидством Саксона.

— И не пожалеете об этом, они того стоят, — сказал он с хитрой ухмылкой.

Она вдруг поняла, что с нее достаточно насмешек Саксона.

— Простите, мне пора.

— Прощаю, но не забывайте о моем предупреждении. Будьте предельно осторожны во всех делах, так или иначе касающихся Балтазара.

Карина проигнорировала его предупреждение и пошла поговорить с профессором Насиром.

Саксон долго смотрел ей вслед. На его лице блуждала легкая улыбка, но в глазах совершенно явно читалось беспокойство.

Когда Балтазар вышел из здания посольства, к подъезду тут же подрулил черный «мерседес». Водитель вышел из автомобиля и буквально оттолкнул плечом в сторону швейцара, который уже готовился открыть дверцу. Швейцар когда-то был морским пехотинцем и не привык к столь бесцеремонному обращению. Разозлившись на водителя, который нагло лишил его чаевых, он начал протестовать, но тот так свирепо зыркнул на него, что швейцар застыл от изумления. Через минуту лимузин сорвался с места и, скрипнув шинами, исчез в темноте.

— Добрый вечер, мистер Балтазар, — подобострастно улыбнулся водитель. — Прием прошел нормально?

— Да, Адриано, настолько хорошо, что я почти забыл о нашем поражении под Ньюфаундлендом.

— Очень сожалею, мистер Балтазар. У меня нет никаких оправданий для такого позорного провала.

— Возможно, я назову тебе одно из них, Адриано. Его зовут Курт Остин, сотрудник НАПИ. Это тот самый джентльмен, который сорвал нашу операцию по захвату судна.

— А откуда этот Остин знал о нашем плане?

— Он понятия о нем не имел. В результате досадного совпадения он совершенно случайно оказался поблизости, вот и все. К несчастью для тебя, этот мистер Остин — довольно крутой парень и к тому же чертовски удачливый. Твой выстрел лишь слегка задел его.

Адриано вспомнил, как мельком видел в прицел автомата какого-то человека, а чуть позже тот же самый человек сидел рядом с пилотом в вертолете, который вышел на их рудовоз.

— Мне бы очень хотелось поговорить с этим мистером Остином.

— Тебе так или иначе придется это сделать, — сказал Балтазар, злорадно хихикнув. — Но сейчас у нас есть более важные дела. Я узнал в посольстве, что у одного фотографа из «Нэшнл джиографик» есть несколько снимков, которые ни в коем случае не должны стать достоянием общественности. Я хочу, чтобы ты любой иеной добыл их.

— Вы хотите, чтобы я убрал и самого фотографа?

— Только в случае крайней необходимости и так, чтобы его смерть выглядела как несчастный случай. Откровенно говоря, я бы предпочел, чтобы эти фотографии просто исчезли.

— А как насчет той женщины?

Балтазар призадумался о судьбе Карины. Он относился к категории людей, которые без колебаний могли покончить с человеческой жизнью, но только в том случае, когда это их устраивало. Что же до Карины, то тут у него были несколько иные планы.

— Мы оставим ее в живых до тех пор, пока она может быть нам полезной. Я хочу иметь в своем распоряжении как можно более детальную информацию о ее прошлом.

— Значит, я могу пообщаться с мистером Остином? Мне надо урегулировать с ним ряд проблем.

Балтазар тяжело вздохнул. Жестокость никогда не беспокоила его тонкую натуру, что было весьма характерно для классической психопатической личности, начисто лишенной малейших признаков сочувствия или сострадания. Он давно усвоил простую истину, что люди существуют для того, чтобы максимально эффективно использовать их, а потом выбросить за ненадобностью как отработанный материал. Однако предложение Адриано означало проявление независимой мысли со стороны наемного работника, главная задача которого заключалась в безоговорочном подчинении. А с другой стороны, он не мог не высказать солидарность с Адриано, обуреваемым справедливой жаждой мести. Да и у него самого есть определенные претензии к Остину.

— Знаешь, Адриано, сперва постарайся выяснить все, что ему известно об этом деле. А чуть позже решишь с ним свои личные проблемы, обещаю.

Адриано закрыл глаза и нетерпеливо потер толстые пальцы.

— Позже, — мечтательно произнес он, словно наслаждаясь звучанием этого слова.