Глава 11
Пробки на дороге были чудовищными даже по вашингтонским стандартам. Пол Траут сидел за рулем своего автомобиля марки «Хамви» и грустно смотрел на растянувшийся на многие километры ковер автомашин, покрывавший все пространство Пенсильвания-авеню. Потом он неожиданно повернулся к Гэмей и сказал:
– Мои жабры начинают закрываться.
Гэмей закатила глаза, как обычно делают жены, давно привыкшие к эксцентричным выходкам своих мужей Она уже знала, что последует дальше. Члены семьи Пола как-то предупредили ее полушутя, что, когда Траут слишком долго находится вдали от своего родового поместья, он начинает задыхаться от нехватки воздуха, будто выброшенная на берег рыба. Поэтому она ничуть не удивилась, когда он, грубо нарушив все правила дорожного движения, резко развернул машину на 180 градусов и покатил в обратном направлении.
Пока Пол маневрировал на запруженной дороге, как будто участвовал в военной операции «Буря в пустыне», она позвонила по мобильному телефону в аэропорт и зарезервировала два билета, а потом связалась с офисом агентства НАПИ и сообщила, что их не будет на работе несколько дней. Вскоре Трауты вихрем примчались в свой дом в районе Джорджтауна, быстро собрали вещи в дорогу и рванули в аэропорт.
Через пару часов после того, как их самолет приземлился в аэропорту Бостона, они добрались до Кэйп-Кода и неторопливо шли по Уотер-стрит в поселке Вудс-Хол, где родился и вырос Траут. Главная улица поселка пролегала между соленым озером и гаванью, растянувшись почти на четверть мили. По обеим сторонам возвышались дома и постройки, выделенные местными властями для сотрудников морских и экологических научных институтов.
Наиболее таинственным и загадочным из всех этих исследовательских учреждений был всемирно известный Океанографический институт. Неподалеку от него в здании из кирпича и гранита расположилась Морская биологическая лаборатория, научные программы которой, а также уникальная библиотека, состоящая из двухсот тысяч томов, привлекали ученых всего мира. На самой окраине поселка уютно расположились Институт геологических исследований США и дюжина морских образовательных учреждений и частных компаний, занимавшихся производством высокотехнологичного подводного снаряжения и оборудования для океанографов всего мира.
Легкий бриз накатывал со стороны гавани и дальше, от острова Елизаветы. Траут остановился на небольшом мосту и вдохнул приятный соленый воздух, подумав при этом, что почти не лукавил, сказав, что его жабры закрываются от городского воздуха. Здесь он снова мог дышать полной грудью.
Траут родился в семье местного рыбака, и его семья по сих пор владела длинным коттеджем в Кэйп-Коде, где он вырос. А колыбелью для его интеллекта стал Океанографический институт. Еще будучи подростком, он часто выполнял мелкие поручения сотрудников этого института и именно благодаря их влиянию занялся глубоководной геологией, что в конечном итоге привело его в агентство НАПИ, в отряд специального назначения.
В течение нескольких часов после прибытия Пол посетил родной дом, пообщался кое с кем из родственников, а потом направился с Гэмей в небольшой местный бар, где прекрасно знал всех и каждого. После этого он решил навестить давних друзей. Трауты побывали в лаборатории глубоководных исследований, где один из коллег познакомил Пола с новейшими разработками в области создания подводных плавательных аппаратов. В самый разгар разговора неожиданно зазвонил телефон.
– Это тебя, – удивился его друг, протягивая трубку. На другом конце провода послышался громкий голос:
– Привет, Траут, это Сэм Осборн. Совершенно случайно услышал на почте, что ты приехал в наш городок. Как дела у тебя и у твоей очаровательной супруги?
Осборн был фитологом, одним из наиболее авторитетных в мире специалистов в области альгологии – науки, изучающей свойства водорослей. После многих лет преподавательской работы он до сих пор говорил на два или три децибела громче, чем обычные люди.
Траут не стал выяснять, каким именно образом Сэм узнал о его приезде в поселок. В таком небольшом местечке, как Вудс-Хол, все было на виду.
– Все в порядке, спасибо. Очень рад, что вы позвонили, доктор Осборн.
Тот натужно прокашлялся:
– Собственно говоря, я звонил не тебе. Мне бы хотелось поговорить с твоей женой.
Траут улыбнулся:
– Прекрасно понимаю вас, доктор Осборн. Гэмей более привлекательна, чем я.
С этими словами он передал трубку жене. Гэмей Мортон-Траут действительно нравилась мужчинам, хотя никогда не считалась безумно красивой или слишком сексуальной. У нее была очаровательная улыбка, а небольшая щель между верхними зубами делала ее похожей на выдающуюся актрису и модель Лорен Хаттон. Высокая, она была чрезвычайно изящной для своего роста, хотя и весила около 135 фунтов. У нее были длинные, красноватого оттенка волосы, из-за чего ее отец, который занимался винной торговлей, назвал дочку в честь знаменитого винограда сорта божоле.
Благодаря своему характеру, более открытому и общительному, чем у мужа, Гэмей легко находила общий язык с людьми. Ее отец был весьма предприимчивым торговцем, который выработал у дочери способность держаться на равных с мужчинами и не уступать им ни в чем. С детства Гэмей прекрасно плавала, ныряла и стреляла.
Какое-то время она молча слушала, а потом сказала:
– Мы немедленно приедем. – Положив трубку, повернулась к мужу: – Доктор Осборн попросил нас приехать в МБЛ. Сказал, что это очень срочно.
– Для Сэма все очень срочно, – улыбнулся Пол.
– Ладно, ладно, не стоит иронизировать только потому, что он предпочел поговорить со мной.
– В моем теле просто нет места для иронии, – сказал Пол, поглаживая руку Гэмей.
Попрощавшись с коллегой, они вместе вышли на Уотер-стрит. Через несколько минут супруги уже поднимались по широким ступенькам в здание исследовательской лаборатории «Лилин».
Доктор Осборн уже ждал их в просторном вестибюле. Он крепко пожал руку Полу и дружески обнял Гэмей, которую помнил еще в качестве своей студентки, когда она изучала морскую биологию в Институте океанографии в Калифорнии. Осборну было под пятьдесят, но серебристые курчавые волосы беспорядочно, как в молодости, свисали до плеч. Он был крупным, ширококостным мужчиной с большими руками рабочего, которые, казалось, больше были приспособлены для работы мотыгой, чем для деликатных экспериментов с морскими растениями, на чем он специализировался много лет.
– Спасибо, что навестили, – обрадовался он. – Надеюсь, не навязал вам свое общество.
– Абсолютно нет, – весело улыбаясь, ответила Гэмей. – Всегда рада видеть вас.
– Возможно, вы измените свою точку зрения, когда услышите то, что я собираюсь вам сообщить, – предупредил Осборн с загадочной улыбкой.
После традиционного обмена приветствиями он повел их в свой офис. Хотя МБЛ была известна всему миру первоклассным исследовательским оборудованием и научной библиотекой, лаборатория морского растениеводства мало соответствовала этой репутации. По серым потолкам змеились старые трубы, двери кабинетов потемнели от времени, и вообще это здание казалось старым и обветшавшим.
Осборн почти втолкнул Траутов в свой кабинет и плотно прикрыл за собой дверь. Гэмей помнила, что рабочее место доктора Осборна всегда отличалось аккуратностью и изумительным порядком, и теперь она убедилась, что время не изменило привычек хозяина. В то время как многие профессора его уровня по привычке окружали себя кипами докладов и отчетов, здесь все находилось в идеальном порядке. На большом чистом столе стоял компьютер, рядом три стула, два из которых предназначались для посетителей. Единственным дорогим предметом в этом кабинете была японская кофеварка, которую Осборн привез из командировки.
Он подошел к столу и налил три чашки крепкого зеленого чая, после чего поинтересовался их делами. Выслушав традиционный ответ, уселся за стол и пристально посмотрел на них.
– Прошу прощения за напористость, но времени мало, поэтому сразу перейду к делу. – Он откинулся на спинку стула, потер пальцы рук и обратился к Гэмей: – Будучи морским биологом, вы, вероятно, знаете растение под названием каулерпа таксифолия?
Гэмей получила ученую степень по морской археологии в университете Северной Каролины, после чего резко изменила направление научной деятельности и поступила на работу в МБЛ, где вскоре защитила докторскую диссертацию по морской биологии. Сейчас она улыбнулась, вспомнив лекции профессора Осборна, который славился своей привычкой задавать вопросы в форме утверждения.
– Каулерпа – это разновидность водорослей, которая обитает в тропиках, хотя иногда ее можно увидеть даже в домашних аквариумах.
– Верно. И вы, несомненно, знаете, что популяции этих растений, которые так хорошо себя чувствуют в холодной воде в каком-нибудь аквариуме, порождают весьма серьезные проблемы в прибрежных районах океана?
Гэмей кивнула:
– Да, это убийца морской флоры. Эти водоросли уничтожили практически все морские растения в Средиземном море и быстро распространяются по всему миру. Тропические водоросли обычно не живут в холодной морской воде, но эта разновидность каким-то образом адаптировалась и постепенно завоевывает весь мир.
Осборн повернулся к Полу:
– Растение, о котором мы говорим, было выпущено в воду возле Океанографического музея в Монако в 1984 году. С тех пор оно распространилось на площади тридцать тысяч гектаров в прибрежных водах шести средиземноморских стран, а сейчас его экспансия стала важнейшей проблемой даже для Австралии и Сан-Диего. Оно распространяется со скоростью лесного пожара, но проблема заключается не только в скорости… Колонии каулерпы отличаются исключительной живучестью и в течение короткого времени покрывают зеленым ковром все пространство морского дна, уничтожая тем самым и флору, и фауну. Весь растительный и животный мир океана остается без солнечного света и кислорода. Кроме того, распространение каулерпы уничтожает уникальные виды со всеми вытекающими для экосистемы последствиями.
– И что, нет никаких способов эффективной борьбы с этой штукой?
– В Сан-Диего добились некоторого успеха с помощью брезента, которым покрывали разросшиеся поляны, и хлорки, которую закачивали в воду и придонный ил, чтобы разрушить корневую систему каулерпы. Однако эта техника является совершенно бесполезной на больших пространствах и на большой глубине. Сейчас пытаются остановить распространение «сорняка» посредством целенаправленной работы с продавцами водорослей для домашних аквариумов и даже обрабатывают камешки, которые могут быть заражены этими организмами.
– И у нее нет естественных врагов? – удивился Траут.
– Этот вид имеет на редкость сложные защитные механизмы. Каулерпа содержит токсины, которые представляют опасность для всех травоядных. Она не погибает даже холодной зимой.
– Похоже на какого-то монстра, – заметил Траут.
– Еще какого! Новую колонию может основать совершенно крохотный фрагмент, и слава Богу, что они не способны размножаться половым путем, как их дикие собратья. Но вы только представьте, что будет, если они начнут откладывать яйца на огромные расстояния.
– Да, не очень приятная перспектива, – согласилась Гэмей. – Тогда их невозможно будет остановить.
Осборн снова повернулся к Полу:
– Будучи океанским геологом, вы, должно быть, слышали о Затерянном городе?
Траут был рад перевести разговор из сферы малознакомой ему биологии в ту область, где считал себя знатоком.
– Это область гидротермальных источников, расположенная вдоль Атлантического хребта. Выталкиваемый на поверхность морского дна материал образовал со временем высокие башни, которые отдаленно напоминают городские небоскребы. Отсюда и название. Я читал специальные исследования на эту тему. Удивительная история. Мне бы очень хотелось побывать там хотя бы раз…
– Вскоре вы сможете получить такую возможность, – заявил Осборн.
Пол и Гэмей удивленно переглянулись.
Осборн весело захихикал, перехватив их растерянный взгляд.
– Идемте, – пригласил он, вставая со стула.
Все трое вышли из кабинета и, сделав несколько поворотов в длинном и узком коридоре, оказались в небольшой лаборатории. Осборн подошел к высокому металлическому шкафу, открыл дверцу висевшим на ремне ключом и вынул оттуда стеклянный цилиндр двенадцати дюймов в высоту и шести дюймов в диаметре. Верх цилиндра был плотно закрыт и запечатан. Он поставил сосуд на стол под лампу. Контейнер был сверху донизу заполнен какой-то серовато-зеленой субстанцией.
Гэмей наклонилась над сосудом и удивленно спросила:
– Что это за дрянь?
– Прежде чем я отвечу на ваш вопрос, – улыбнулся Осборн, – хотел бы рассказать одну историю. Несколько месяцев назад сотрудники МБЛ принимали участие в совместной с Институтом океанографии экспедиции к Затерянному городу. Там все было заполнено множеством необычных микробов и той субстанцией, которую они производят в течение жизни.
– Сочетание тепла и обилия химических элементов можно сравнить с теми условиями, которые существовали при зарождении жизни, – задумчиво сказала Гэмей.
Осборн кивнул:
– Во время экспедиции наш подводный аппарат «Элвин» собрал образцы морских водорослей. Так вот, в этом сосуде находятся мертвые экземпляры тех самых водорослей.
– Но стебли и лепестки лишь слегка напоминают каулерпу, – усомнилась Гэмей. – Они какие-то другие.
– Очень хорошо, – поддержал ее Осборн. – Этот вид насчитывает около семидесяти разновидностей каулерпы, включая и те, которые вы могли видеть в зоологическом магазине. До настоящего времени изучены далеко не все разновидности, из них всего пять отличаются чрезвычайно экспансивным поведением. А это совершенно неизвестные науке образцы. Я назвал их каулерпа горгона.
– Водоросль-горгона. Мне нравится это название.
– Боюсь, что вы измените свое мнение, когда узнаете о свойствах этой инфернальной гадости столько же, сколько знаю я. В строго научном смысле мы сейчас наблюдаем мутанта, произошедшего от вида каулерпа. Так вот, в отличие от многих своих сородичей этот мутант способен размножаться половым путем!
– Значит, эта горгона может посылать семя как угодно далеко. Это может оказаться очень серьезной проблемой.
– Уже оказалось. Это растение каким-то образом соединилось с таксифолией и сейчас быстро замещает ее. Горгону уже обнаружили близ Азорских островов, а некоторые образцы даже на побережье Испании. Рост и распространение этого мутанта не имеют себе равных и могут считаться феноменальными. Откровенно говоря, уже сейчас можно говорить о взрывообразном расселении. Огромные пласты этой биомассы легко передвигаются по поверхности Атлантического океана, заселяют новые пространства и скоро смогут образовать единое поле.
Пол присвистнул от удивления:
– Значит, эта гадость может покрыть собой весь океан?
– Да, но это еще не самое страшное. Таксифолия создает ровный и довольно плотный ковер из водорослей. Как и мифологическая горгона Медуза, которая своим взглядом могла превратить человека в камень, эта горгона постепенно превращается в толстую сплошную биомассу. Ничто не может существовать там, где поселилась эта зараза.
Гэмей, не в силах отвести взгляд от прозрачного цилиндра, с ужасом думала о том, что может произойти с Мировым океаном.
– Фактически вы говорите о печальной судьбе всех океанов.
– Полностью отдаю себе отчет в том, что такое возможно. В течение относительно короткого времени горгона распространится вдоль побережья теплых стран и вызовет там настоящую экологическую катастрофу. – Осборн неожиданно перешел на шепот: – Это неизбежно повлияет на климат, может вызвать обширную засуху, и голод. В результате этого нашествия может полностью прекратиться морская торговля, а народы, жизнь которых зависит от океанского протеина, начнут постепенно вымирать. Начнутся политические потрясения и массовые восстания по всему миру, богатые и бедные сплотятся в ожесточенной борьбе за продовольствие.
– Кто еще знает об этом? – угрюмо спросил Пол.
– На морских судах, конечно, видели поля этой заразы, но относятся к ней, как к какому-то недоразумению, а за пределами этой лаборатории лишь несколько моих коллег в нашей стране и за рубежом осознают всю меру опасности.
– А не стоит ли познакомить с этой проблемой мировое сообщество, чтобы люди могли сообща бороться против этой угрозы? – спросила Гэмей.
– Конечно, но не хотелось бы сеять панику до тех пор, пока не закончены исследования. Сейчас я готовлю доклад, который представлю на следующей неделе в такие крупные и компетентные организации, как НАПИ и ООН.
– Вы можете хоть как-то ускорить эту работу? – озадаченно спросила Гэмей.
– Конечно, но здесь есть одна проблема. Поскольку речь идет о биологическом контроле, это, как всегда, может вызвать настоящую войну между научным сообществом, заинтересованным в продолжении исследований, и теми, кто выступает за немедленное уничтожение любой опасности. Радикально настроенные люди хотят решать подобные проблемы мгновенно. При этом они готовы использовать весь арсенал оружия, который находится в их распоряжении. Если эта информация выйдет наружу, исследования станут практически невозможны ми: нас начнут обвинять в том, что мы распространяем заразу. – Осборн задумчиво посмотрел на прозрачную колбу. – Это существо не какая-нибудь крабовая трава, рожденная в океане. Я твердо убежден, что мы научимся успешно бороться с этой бедой, создадим эффективное оружие. А пока мы не представляем в точности, с чем имеем дело, любая попытка безрассудного уничтожения окажется бесполезной.
– И чем может помочь вам НАПИ? – поинтересовалась Гэмей.
– Сейчас готовится еще одна экспедиция в район Затерянного города. Научно-исследовательское судно «Атлантис» уже практически готово и на этой неделе должно прибыть в пункт назначения вместе с субмариной «Элвин». Надо попытаться исследовать тот участок океанского дна, где, по всей вероятности, и произошла мутация. Как только мы узнаем конкретные условия подобного преобразования, то сможем без особого труда найти «противоядие». А я сейчас постараюсь как можно скорее закончить лабораторные исследования и присоединиться к экспедиции. Когда я услышал, что вы приехали в наш городок, я воспринял это как добрый знак Вы можете привнести в нашу работу прекрасное сочетание разных отраслей знания. Как насчет того, чтобы присоединиться к этой экспедиции? Это отнимет у вас несколько дней.
– С огромным удовольствием. Конечно, придется получить разрешение от нашего начальства, но с этим не должно быть проблем.
– Я вам полностью доверяю. Как только мы получим нужные образцы, я закончу свой доклад и вместе с зарубежными коллегами представлю его мировому сообществу.
– Где сейчас находится «Атлантис»? – спросил Пол.
– Возвращается из какой-то экспедиции. Завтра он сделает остановку на Азорских островах для заправки горючим. Вы можете лететь прямо туда.
– Это вполне реально, – заметил Пол, немного подумав. – Сегодня вечером вернемся в Вашингтон, а утром отправимся туда. – Он посмотрел на прозрачный цилиндр. – У всех нас действительно будут серьезные проблемы, если эта гадость выползет из бутылки.
Гэмей тоже уставилась на зеленоватое вещество.
– Боюсь, что его гены уже выползли. Теперь наша задача заключается в том, чтобы загнать их обратно.
