ГЛАВА 4

Едва Остин переступил порог морской базы Сан-Диего, в ноздри ударил жуткий смрад. На платформах трейлеров лежали освещенные прожекторами туши трех морских гигантов. Завидев широкоплечего мужчину со странными белыми волосами, юный матрос принял его за морского офицера в штатском. Остин уже хотел представиться, как вдруг матросик вытянулся во фрунт и гаркнул:

—    Матрос Каммингс, сэр. Вам понадобится вот это. — Он вручил Остину хирургическую маску, точно такую, какую носил сам. — Начали вынимать внутренние органы, и вонь усилилась.

Остин поблагодарил матроса. Интересно, за какую такую провинность бедного паренька отправили выполнять столь грязную работу? Думая так, Остин натянул на лицо маску. Изнутри она была пропитана ароматизированным дезинфек- татом, который от вони ничуть не спас. Ладно, хоть помогает сдерживать рвотный рефлекс.

—    Что у нас тут? — спросил Остин.

—    Мама, папа и малыш. Черт, ну и намучились мы с ними!..

А ведь не преувеличивает. Всего насчитали четырнадцать мертвых китов. Избавиться от туш — задачка та еще, плюс межведомственные разборки. Первой на место происшествия прибыла береговая охрана. Испугавшись за безопасность навигации, она собиралась отбуксировать туши в открытое море и, расстреляв, потопить. К тому времени репортаж о трагическом событии облетел весь мир, и «зеленые» тут же взъярились. Наверное, пойди ко дну Лос-Анджелес со всеми его жителями, они и вполовину так не разгневались бы. Поборники прав животных требовали от правительства ответов, и быстро. Не меньшее любопытство проявило Агентство по охране окружающей среды: что, интересно, погубило их подопечных?

Сан-Диего ужаснулся перспективе того, что гигантские смердящие туши заполонят прибрежные воды, а там — пляжи, яхтенные бухты, отели, виллы... Мэр вызвонил окружного конгрессмена — тот как нарочно приехал в Сан-Диего по важным делам. Компромисс нашли поразительно быстро: трех китов постановили доставить на берег для аутопсии, остальные туши отбуксировать в море и использовать в качестве мишеней для военно-морского флота. «Гринпис» воспротивился, но пока они собирали свой флотишко, гниющие туши разлетелись в исходящие жиром клочья под огнем боевых орудий.

Тем временем трех китов доставили на базу и при помощи кранов выволокли на берег, в ближайший порожний склад. К работе немедленно приступили несколько судмедэкспертов по млекопитающим из калифорнийских университетов. В импровизированной лаборатории они, облачившись в дождевики, резиновые сапоги и перчатки, ползали вокруг и по гигантским тушам, словно рой крупных желтых насекомых. Головы животных отделили от тел, мозги выгрузили на секционные столы (в качестве которых использовали тачки).

—    Не больно-то похоже на отделении нейрохирургии, — заметил Остин, прислушиваясь к гудению электропил. Оно эхом отдавалось от металлических стен.

—    Непохоже, сэр, — согласился матрос. — Жду не дождусь, когда все закончится.

—    Будем надеяться, что скоро, матрос.

И чего ему в номере не сиделось? Нет, пришел смотреть на эти ужасы. Не обернись гонка фиаско, Остин праздновал бы победу или поражение вместе с другими участниками, среди милых девушек, которые прекрасными мотыльками порхали вдоль всей протяженности трассы; открыли неслабое количество бутылок... Однако праздник для Остина, Али и прочих экипажей был безнадежно испорчен.

Али пришел в компании итальянской модели и французской мадемуазель. Но даже так он выглядел не особенно счастливым. Остин, натянув улыбку, предложил в скором времени повторить гонку. Завала, поддерживая репутацию дамского угодника, выцепил из толпы поклонниц милашку с каштановыми волосами. За ужином он обещал своей визави в деталях рассказать, как они с Остином чуть не погибли.

Выждав подобающее время, Курт ушел с праздника — позвонить владельцу «Красной капли». Отец звонку не удивился — о финале гонок он узнал из новостей: сын жив-здоров, а катер покоится на дне морском.

— Не переживай, сын, — сказал Остин-старший, преуспевающий владелец морского спасательного общества в Сиэтле. — Построим другой катер, лучше прежнего. Может, даже с перископом.

Злобно хихикнув, отец в подробностях напомнил, как однажды ночью подростком Остин-младший погнул крыло отцовского «Мустанга» с откидным верхом.

Гран-при по большей части проводятся у берегов Европы, однако отец Остина хотел сделать американский катер, способный победить на американской же воде. Заказал дизайн и сборку нового быстроходного судна, назвав его «Красная капля» (на память, чтобы не забыть, во сколько ему обошлась прихоть), и собрал первоклассную команду техподдержки.

— Пришло время показать, из какого мы теста, — заявил он с обычной прямотой. — Порвем соперников. Пусть знают: наша техника чего-то да стоит. У нас американское ноу-хау и американский пилот. Ты.

Остин-старший собрал целый конгломерат спонсоров и, используя их влияние, перенес главные гонки в Штаты. Промоутеры спешили воспользоваться огромным потенциалом, и вскоре план Южнокалифорнийского Гран-при стал реальностью.

Директор НУМА, адмирал Джеймс Сандекер только разворчался, когда Остин захотел поработать сверхурочно — чтобы освободить время на участие в квалификационных заездах. Сандекер боялся потерять Курта, дескать, гонки — забава опасная. На это Остин вежливо заметил: гонки на катерах — прогулка на каноэ по сравнению с особыми заданиями, на которые адмирал высылает Остина. Для пущей убедительности он разыграл козырь, надавил на яростный патриотизм начальства. Сандекер, благословив его, напутствовал словами типа: пора Соединенным Штатам показать остальному миру, что они могут на равных состязаться с лучшими его представителями.

Поговорив с отцом, Остин вернулся на вечеринку. От притворного веселья он устал быстро и только обрадовался приглашению на борт «Непентес». Глория Экхарт хотела поблагодарить Остина лично. Ее природные теплота и красота очаровывали. После рукопожатия актриса долго не выпускала ладонь своего спасителя. Во время разговора они смотрели друг другу в глаза, и Остин видел, что интересен Экхарт. Мысль пофлиртовать с идолом большого и малого экранов позабавила. Но мечтам не суждено было сбыться. Вскоре, рассыпавшись в извинениях, Экхарт ушла к детям.

Решив, что сегодня просто не его день, Курт вернулся в отель и перезвонил коллегам из НУМА и друзьям. Заказав ужин в номер, уселся перед телевизором. Поедая филе-ми- ньон, смотрел, как разные новостные телеканалы повторяют одни и те же кадры: финал гонки в замедленном режиме. Куда больше Остина волновала судьба мертвых китов. Один репортер сообщил: три туши доставят для аутопсии на военно-мор- скую станцию. Курт изнывал от любопытства и скуки. Передали, что причина смерти морских животных неясна. Какой там отцовский катер! Здесь проблема куда поважнее. Чувство незавершенности так и подзуживало к действию.

Судмедэксперты, похоже, сворачивали лавочку. Остин попросил матроса передать свою визитку главному.

Матрос привел мужчину лет сорока, с песочного цвета шевелюрой. На ходу эксперт стягивал с себя залитый кровью дождевик и перчатки. От маски избавляться он не спешил.

—    Мистер Остин, — сказал он, возвращая карточку. — Я Джейсон Уизерел из Агентства по защите окружающей среды. Рад, что НУМА заинтересовалось этим делом. Нам бы пригодились ваши ресурсы.

—    Всегда рады помочь вам. Я, правда, неофициально. Участвовал в гонке, как раз когда появились мертвые киты.

—    Я смотрел новости. — Уизерел хохотнул. — Ну и маневр вы провернули! Жаль ваш катер.

—    Спасибо. Вы сделали заключение по китам?

—    Еще бы, они умерли от ХЗ.

—    Простите?

Уизерел широко ухмыльнулся.

—    Хрен знает. ХЗ.

Остин терпеливо улыбнулся. Патологоанатомы порой откалывают гнусные шутки. Просто чтобы не свихнуться на работе.

—    Догадки есть?

—    Ну, пока что могу сказать следующее: следов травм или токсинов нет. Еще мы проверили ткани на вирусы. Результаты тоже отрицательные. Один из китов запутался в моново- локонной рыболовной сети; правда, она ему жить не мешала.

—    То есть пока вы не знаете, как умерли киты?

—    О, как же, знаем. Они задохнулись. От сильного повреждения легких началась пневмония. Само повреждение — результат сильного перегрева.

—    Перегрева? Что-то я не понимаю.

—    Сейчас объясню. Нутро животных частично сварилось, кожа покрыта волдырями.

—    И что послужило причиной?

—    ХЗ. — Уизерел пожал плечами.

Остин задумался.

—    Если причина пока неизвестна, то, может быть, известно время?

—    Тоже трудный вопрос. Вредоносное воздействие убило их не сразу. Животные, захворав, какое-то время еще плыли вдоль побережья несколько дней. Молодняк, пострадавший больше, отставал. Взрослые особи задерживались, ждали детенышей. Следует учитывать, что тела не сразу всплыли. Какое- то время они подгнивали на глубине, разбухая от газов.

—    Значит, можно отследить, где умерли киты? Надо учесть время, проведенное в пути, и время, потраченное на кормежку. Силу течений... — Остин покачал головой. — Жаль, киты не расскажут, где они были.

Уизерел хихикнул.

—    Ну почему не расскажут? Идемте, кое-что покажу.

Эксперт повел Остина мимо поддонов в лужах стекающей в сливные отверстия кровавой воды. Вблизи мертвых китов вонь шибала с силой кузнечного молота, однако Уизерел ее, похоже, не чувствовал.

—    Самец, — прокомментировал он, останавливаясь подле первой туши. — Прекрасно видно, почему этих китов называют серыми: их естественный цвет кожи темный. Правда, у этого шкура бугристая: китовые вши поработали. Кстати, когда он поступил к нам, то в длину составлял сорок один фут. Это мы его потом подрезали. — Они проследовали ко второму поддону. На нем лежала уменьшенная копия первого кита. — Китенок, мальчик. Возраст всего несколько месяцев. Были и другие детеныши, поэтому мы не знаем, рожден ли он самкой, представленной здесь. — Они остановились у последнего поддона. — Самка, крупнее самца. Как и у соплеменников, у нее нет внешних летальных повреждений. А вот что вас заинтересует.

Одолжив у коллеги нож, эксперт забрался на поддон и принялся ковыряться в плавнике самки. Минуту спустя спрыгнул на пол и передал Остину квадратик из пластика и металла.

—    Передатчик? — спросил Остин.

—    Спутник, — Уизерел ткнул пальцем вверх, — отслеживал все перемещения этой старушки. Найдите того, кто курировал ее, и будет вам место и время пребывания китов.

—    Вы гений, мистер Уизерел.

—    Всего лишь скромный госслужащий вроде вас. Делаю свою работу. — Он забрал передатчик. — Эту вещицу я придержу у себя. На обороте есть телефонный номер, воспользуйтесь им.

Переписав номер в блокнот, Остин поблагодарил патана- тома за помощь. По пути к выходу он спросил у Уизерела:

—    Кстати, почему выбрали именно эти три туши?

—    Особо я ничем не руководствовался. Попросил военных моряков выделить три наиболее представительные тушки. Как ни странно, меня послушали.

—    Если бы вы изучили больше тел, это помогло бы установить причину смерти?

—    Сомневаюсь, — сухо ответил Уизерел. — Этих трех китов убило то же, что и прочих. Да и чего теперь дергаться, поезд уехал. Военные так поработали над трупами, что от них и на тарелочку суси ничего не осталось.

Вот вам еще примерчик сурового медицинского юмора.

Сняв маску и бросив последний взгляд на останки величественных морских животных, Остин поблагодарил Уизерела и матроса Каммингса. Затем вышел в прохладную ночь и несколько раз глубоко вдохнул, словно надеялся очистить от пропитанного гнилью воздуха легкие, а заодно и память. На другом конце порта светом далекого города горели огни авианосца. В отеле Остин сразу поспешил в номер. Впрочем, шел он недостаточно быстро — кое-кто из гостей и персонала сморщился, уловив остатки трупного запаха.

У себя Курт бросил защитного цвета брюки и белую сорочку в корзину для грязного белья и надолго заперся в душе. Дважды вымыл голову с шампунем под горячими струями. После, переодевшись в слаксы и тенниску, устроился поудобнее в кресле и позвонил по номеру с передатчика. Его перебросило на голосовую почту. Неудивительно — правительство не станет держать на зарплате человека, который только и сидит в ожидании звонка о судьбе китов. Оставлять сообщение Остин не хотел — жди потом ответа несколько дней. Он позвонил в круглосуточную диспетчерскую штаб-квартиры НУМА недалеко от Вашингтона. Сделал запрос, и буквально через полчаса ему перезвонили.

—    Мистер Остин? Меня зовут Ванда Перелли. Я из МИДа. Позвонили из НУМА и передали, что вы хотите переговорить. Якобы дело важное.

—    Да, спасибо, что перезвонили. Жаль беспокоить вас в нерабочее время, но... вы не слышали о серых китах у побережья Калифорнии?

—    Слышала. Откуда у вас, кстати, мой номер?

—    Списал с передатчика. Прибор вырезали из плавника мертвой самки.

—    Боже мой, Дейзи... Вы нашли ее стадо. Я три года следила за Дейзи, она стала мне почти родной.

—    Сочувствую. Всего мы нашли четырнадцать мертвых особей. Дейзи выбрали наугад для аутопсии.

Женщина шумно вздохнула.

—    Ужасные новости. Мы так старались, защищая серых, и они почти восстановились... Теперь ждем результатов вскрытия.

—    Я буквально только что говорил с патанатомом. Причина смерти — не вирус и не загрязнение. Киты умерли от повреждений, причиненных перегревом. Вы прежде с подобным не сталкивались?

—    Нет, ни разу. Источник перегрева установили?

—    Пока нет. Я хотел выяснить, где киты находились недавно. Может, это прольет свет на трагедию?

—    Я занималась стаей Дейзи, они довольно занятно мигрируют. Перед броском в десять тысяч миль все лето кормятся в Арктическом море и после следуют на юг, вдоль тихоокеанского побережья, к лагунам Нижней Калифорнии, где размножаются. Миграция стартует в ноябре-декабре и заканчивается в начале следующего года. Они плывут либо цепочкой, либо парами: сначала беременные самки, потом прочие взрослые особи и дальше детеныши. Киты держатся довольно близко к береговой линии. В обратный путь отправляются в марте. Обремененные детенышами могут прождать и до апреля. И все так же они плывут поближе к берегу. Передвигаются медленно, в среднем со скоростью десять миль в час.

—    Перед гонкой нас проинструктировали, велели сохранять бдительность. Хотя гонялись мы после миграции китов, и поблизости серых не было.

—    Скорее всего, эти киты отстали от основной группы. Заболел детеныш, и они остановились, пока тот не выздоровел. Другого объяснения найти не могу.

—    Патанатом предлагает ту же теорию. Вы записываете передвижения китов?

—    Да. Ноутбук у вас под рукой?

—    Куда же я без него?

—    Отлично. Какой у вас е-мейл? Сейчас войду в базу данных и перешлю вам информацию. Глазом моргнуть не успеете.

—    Благодарю. Вот это сервис у вас, я в восторге!

—    Успеете отплатить взаимностью. Как-нибудь обратимся в НУМА за помощью.

—    Звоните сразу мне.

—    Спасибо. Господи, до сих пор не верю, что Дейзи мертва.

Отключившись, Остин открыл ноутбук, подсоединил его к телефону и вошел в почтовый ящик. Там его дожидалось письмо с прикрепленным файлом: карта запада США, Канады и Аляски. От Чукотского моря и через Берингово, вдоль побережья Северной Америки к самому кончику похожего на палец полуострова Баха тянулась пунктирная линия. Заголовок гласил: «Основной маршрут китовой миграции».

К карте прилагалась информация по стаям. Прокрутив страницу вниз, Остин нашел файл «Дейзи», в нем ссылка перебрасывала на карту с указанием маршрута. Сначала киты двигались в постоянном темпе и вдруг, к югу от Тихуа- ны, остановились. Затем поплыли дальше, гораздо медленнее. В какой-то момент даже сделали крюк, словно потеряв ориентацию. И так, извилистым путем дошли до берега Сан-Диего.

Закрыв файл по китам, Остин зашел еще на несколько сайтов. Спустя несколько минут он откинулся на спинку кресла и сложил пальцы домиком. Киты двигались естественно до определенной точки. Потом что-то изменилось, но что?

Остин услышал шаги в коридоре, а в следующий миг в номер вошел Завала.

—           Со свидания? Так скоро? — спросил Остин.

—    Ага. Сказал той цыпе, что надо посидеть с больным соседом по номеру.

—    Ты сегодня головой ударился? — встревоженно спросил Остин.

—    Должен признать, нырок под яхту — тот еще трюк. Мне предстоит пересмотреть все мореходные правила.

—    К твоему сведению, я чувствую себя превосходно. Так что иди, тебя ждет продолжение банкета.

Завала плюхнулся на диван.

—           Знаешь, Курт, иногда воздержание — это полезно.

Уж не клон ли это Завалы? Двойник, начисто лишенный либидо?

—    С этим я, конечно, согласен, — осторожно произнес Остин. — Признавайся, почему на самом деле вернулся?

—    Дама нарушила правило Завалы. Я не гуляю с замужними.

—           Как ты определил, что она не свободна?

—           Ее муж сказал.

—           О-о... здоровый, наверное?

—           Чуть меньше цементовоза.

—           А, ну тогда воздержание и вправду полезно.

Завала недовольно кивнул.

—           Боже, такая красотка! Ты чем без меня занимался?

—           Ездил к патанатомам на вскрытие китов.

—    Я-то думал, это мне не везет. В Сан-Диего полно других развлечений.

—    Не сомневаюсь. Просто не терпелось узнать, отчего киты умерли.

—           Причину нашли?

—    Легкие китов пострадали от перегрева, и началась пневмония.

—         Странно, — заметил Завала.

—    Вот и я так подумал. Взгляни на эту карту, я достал ее через спутник НОАО. Здесь показана температура океанской воды. Видишь маленькую красную шишку у берега Баха? Она отмечает внезапное изменение температуры.

—    То есть наши киты заболели вскоре после того, как прошли эту зону теплоты?

—    Вполне возможно. Меня больше интересует, что эту теплоту вызвало.

—    Я жду, когда ты предложишь поездку на юг от границы.

—    Мне пригодится переводчик. Пол и Гаме еще не вернулись в Арлингтон.

—    No problemo. Я всегда рад на время вернуться к своим мексиканским корням.

Вскочив с дивана, он направился к двери.

—    Ты куда? — спросил Остин.

Завала глянул на часы.

—    Ночь молода. Два чертовски привлекательных и свободных холостяка сидят в номере и болтают о мертвых китах... как-то это нездорово, амиго. В гостиной я видел шикарную дамочку. Показалось, компания ей не повредит.

—    Ты разве не забросил гулянки?

—    Это был кратковременный бред, вызванный травмой. К тому же у нее, по-моему, есть подруга. И в гостиной играет неплохой джаз-бэнд.

Любовь Остина к хорошему джазу шла на первом месте... после красивых женщин и скоростных катеров. Рюмка текилы с долькой лайма на ночь — что может быть лучше? Не говоря уже о компании прелестницы. Ухмыльнувшись, Курт закрыл крышку ноутбука.