ГЛАВА 36

Стоя на палубе корабля, Франсишка всматривалась в его изгибы, изящный задранный кверху нос и корму, раскрашенный квадратный парус. Даже обшитый толстыми досками, оснащенный массивным килем, корабль казался утонченным. Франсишка перевела взгляд на сводчатый потолок и высокие стены, утыканные факелами и увешанные средневековым оружием. Мрачноватое окружение для столь красивого предмета.

Стоявшая у румпеля Брунгильда Сигурд расценила молчание Франсишки как признак восхищенного благоговения.

—    Шедевр, не так ли? Оригинал, построенный две тысячи лет назад, викинги называли «скута». Это не самый большой из их кораблей, как, скажем, драккары, зато самый быстроходный. Я воспроизвела его в мельчайших деталях. Смотрите: дубовая обшивка проконопачена коровьим волосом. Семьдесят девять футов в длину, шестнадцать в ширину. Оригинал хранится в Осло, а более ранняя копия этого корабля даже пересекла Атлантику. Вам, должно быть, интересно, ради чего я так постаралась, заказывая экземпляр себе в большой зал?

—    Кому-то интересны старинные марки, кому-то старинные карты. На вкус и цвет, как говорится...

— Это не прихоть коллекционера. — Выпустив румпель, Брунгильда подошла к Франсишке чуть не вплотную. Несмотря на высокий рост и мускулистое телосложение, угрозу она излучала совершенно иного рода. Казалось, ей ничего не стоит голыми руками выжать плазму из шаровой молнии. — Я выбрала этот корабль в качестве символа для своей корпорации, потому что он олицетворяет дух викингов, людей, которые брали все, чего хотели. Я частенько прихожу сюда за вдохновением. Надеюсь, оно посетит и вас, доктор Кабрал. Идемте, покажу вам рабочее место.

После визита к Гаме Франсишку препроводили обратно в кабинет Брунгильды, и хозяйка повела ее через безумный лабиринт коридоров и дверей. Создавалось впечатление, будто они на круизном лайнере. Охрана их не сопровождала; впрочем, мысль о побеге даже не приходила Франсишке в голову. Пусть ей удастся обезвредить великаншу — что вряд ли, — уйти не дадут. Охрана всегда начеку и, скорее всего, где-то поблизости.

Наконец они вошли в лифт, и кабина ухнула вниз с такой скоростью, что подогнулись колени. Двери открылись, и Брунгильда жестом пригласила Франсишку выйти в комнату, где их ждала монорельсовая вагонетка. Доктор Кабрал села на переднее сиденье, Сигурд — сзади, в специально сконструированное для нее кресло. Под весом пассажиров сработал скрытый механизм, и вагонетка понеслась вперед по ярко освещенному тоннелю. И когда уже казалось, что она вот-вот слетит с рельса, подобно ракете, плавно сработал тормоз.

Комната, куда прибыла вагонетка, практически ничем не отличалась от той, из которой она стартовала. Здесь также имелся лифт, правда, не обыкновенный, не металлический короб, подвешенный на тросе: выпуклая форма, напоминающая яйцо, прозрачные дверцы, внутри — четыре сиденья для людей обычной комплекции. Двери с шипением закрылись, и кабина, пройдя сквозь область тьмы, погрузилась в синеву. Глядя на переливчатую игру света и тени, Франсишка догадалась, что лифт увозит их под воду. Синева сменилась чернотой; кабина словно угодила под луч прожектора.

Двери открылись, и Франсишка с Брунгильдой вышли. Франсишка едва не утратила дар речи, увидев, куда доставил их лифт: ярко освещенное помещение сотен футов в диаметре, куполообразная крыша над головой; точно размер лаборатории и не определишь — всюду тянутся трубы, стоят катушки и баки. Туда-сюда бесшумно снуют работники в белых халатах; кто-то колдует над мониторами.

—    Ну, что скажете? — не скрывая гордости, спросила Брунгильда.

—    Невероятно, — с неподдельным благоговением ответила Франсишка. — Где мы? На дне моря?

Великанша усмехнулась.

—    Здесь вам и предстоит работать. Идемте, покажу, что да как.

Ученый внутри Франсишки быстро освоился и сумел найти порядок в кажущемся хаосе. Глазом опытного гидротехника она заметила: трубы — хоть и под разными углами — со всех сторон ведут к центру лаборатории.

—    Отсюда мы следим за различными условиями, влияющими на материал активной зоны, — пояснила Брунгильда, указывая на мерцающий огнями пульт управления. — Эта подводная лаборатория стоит на четырех опорах. Две из них работают как впускные трубы, две другие — как выпускающие. Поскольку нас окружает озеро, то забираемую пресную воду мы насыщаем солью и морскими минералами вон из тех контейнеров. Получается настоящая морская.

Брунгильда провела Франсишку в центр, где стоял гигантский цилиндрический бак двадцати футов в диаметре и десяти в высоту.

—    Здесь у вас анасазий? — догадалась Франсишка.

—    Верно. Вода циркулирует вокруг ядра и выпускается через опоры.

Они вернулись к пульту управления.

—    Ну, и насколько точно нам удалось воспроизвести вашу технологию?

Глянув на показания приборов, Франсишка ответила:

—Охлаждение, электрический ток, теплоконтроль... все в норме. Вы подошли близко, очень близко.

—Мы воздействовали на анасазий теплом, холодом и электричеством, однако успеха добились небольшого.

—Неудивительно, если учесть, что у вас нет звукового элемента.

—Да, конечно. Про звуковые вибрации я знаю.

—Идею вы уловили верно, однако технология бесполезна до тех пор, пока на анасазий — в сочетании с другими силами — не воздействуют звуковые волны определенной частоты. Это все равно, что убрать из струнного квартета виолончель.

—Оригинально. Как вам пришла в голову эта идея?

—Я мыслила нетрадиционно. Как вам, должно быть, известно, существует три способа опреснения. В процессе электродиализа и обратного осмоса вода проходит сквозь мембраны и очищается. Третий метод — дистилляция, аналогичная природному испарению. Каждый из трех способов требует огромного количества энергии, и потому цена опреснения становится заоблачной. Моя же технология изменяет молекулярную и атомную структуру воды. Во время опреснения по моему методу выделяется много тепла. Если его преобразовать в электроэнергию, то процесс опреснения становится самоподдерживающимся. Следует очень точно рассчитать действующие на анасазий силы. Малейшее отклонение — и процесс не сработает.

—Как скоро вы сможете модифицировать эту станцию?

Франсишка пожала плечами.

—За неделю.

—Даю вам три дня, — просто ответила Брунгильда.

—К чему такие ограничения?

—Скоро соберется совет директоров «Гокстада», а это люди со всего мира. Я намерена продемонстрировать процесс в действии. Довольные, они вернутся по домам, и мы приступим к исполнению по-настоящему грандиозного плана.

Подумав немного, Франсишка сказала:

—    Пожалуй, я смогу запустить технологию через двадцать четыре часа.

—    Это быстрее, чем за неделю.

—    Я работаю быстрее, если есть стимул. Вот моя цена...

—    Вы не в том положении, чтобы торговаться.

—    Понимаю, но хочу, чтобы вы отпустили пленницу. Ее накачали наркотиками, и она ничего не помнит: ни как, ни куда ее привезли. Она не сможет вас опознать и не причинит вам ни малейшего вреда. Вы держите ее в заложниках, дабы склонить меня к сотрудничеству. Когда станция заработает как надо, заложники вам не понадобятся.

—    Согласна, — ответила Брунгильда. — Я отпущу вашу подругу, как только вы предоставите мне первую унцию очищенной воды.

—    Какие гарантии?

—    Никаких. Но и выбора у вас нет.

Франсишка кивнула.

—    Мне потребуется определенное оборудование и полная поддержка.

—    Дам все, что пожелаете. — Брунгильда махнула рукой техникам. — Предоставьте доктору Кабрал все необходимое, ни в чем ей не отказывайте, ясно? — пролаяла она.

Еще один техник поднес побитый алюминиевый кейс. Брунгильда передала его Франсишке.

—    Кажется, это принадлежит вам? Нашли в доме у ваших друзей. Сейчас я вынуждена вас оставить. Сообщите, когда станция будет готова к испытаниям.

Франсишка нежно погладила чемоданчик с прототипом опреснительного прибора, а Брунгильда тем временем направилась к лифту. Через несколько минут она уже вернулась к себе в башню. Там ее дожидались братья Краджик, которых она вызвала по пути.

—    После стольких лет разочарований и ожиданий технология Кабрал принадлежит нам! — победно объявила она.

—    Сколько еще ждать? — поинтересовался один из братьев.

—    Сутки — и наша станция заработает как надо.

—    Нет. — Второй близнец сверкнул металлическими зубами. — Когда вы отдадите нам баб? Когда можно будет с ними позабавиться?

Ну конечно! Краджики — словно запрограммированные на убийство и пытки машины. Без насилия они не могут. Брунгильда и не думала оставлять Франсишку в живых. Причина обмана крылась отчасти в зависти Сигурд: Франсишка гениальна и просто красива. И потом, пора отомстить — из-за этой бразильянки пришлось потратить столько времени и денег. Против Гаме Брунгильда вообще ничего не имеет, однако негоже оставлять концы.

От улыбки Брунгильды и без того низкая температура в кабинете опустилась еще на несколько градусов.

—    Скоро.