Глава 9
Погружение к затонувшему судну — переживание одновременно будоражащее и пугающее; суеверные сравнивают такое погружение с плаванием внутри гниющего трупа Голиафа. Сердце ныряльщика начинает страшно биться, мысль цепенеет от необъяснимого страха. Во время прошлых погружений к затонувшим кораблям Питту представлялись романтические картины: призрак старого бородатого капитана расхаживает по капитанскому мостику; потные, матерящиеся матросы бросают уголь в древнюю раскаленную топку... или даже как на борт возвращаются после загула в захудалом тропическом порту полупьяные, все в татуировках матросы. На этот раз было иначе. «Старбак» лежал на дне невредимый. И если подводный мир был чужим для судна на поверхности, для подводной лодки он казался естественным. Питт так и ждал, что вот-вот из вентиляторов покажутся пузырьки и огромные бронзовые винты начнут вращение: длинная черная штуковина оживет.
Они с Марчем медленно плыли вдоль корпуса в нескольких дюймах от черного морского дна. Марч держал фотоаппарат «Никон» для съемки под водой; он нажал кнопку, открывающую объектив, и внезапная вспышка яркого света показалась молнией в затянутом тучами небе. Только пузыри воздуха нарушали тишину. Косяки ярко окрашенных рыб скользили вокруг двух существ, вторгшихся в их жизнь.
Подплыла любопытная черно-желтая рыба-ангел. Мимо, работая плавниками, проскользнуло несколько рыб-попугаев. Над людьми, не обратив на них внимания, проплыла коричневая акула с белыми кончиками плавников. Вокруг было так много вкусной пищи, что в крошечном, с горошину, мозгу акулы даже не возникла мысль полакомиться людьми.
Питт подавил желание любоваться тем, что вокруг. Слишком много работы и мало времени. Он крепче сжал длинный алюминиевый стержень.
Барф, Волшебный Дракон, называет его Марч. Трехфутовая цилиндрическая трубка с острым концом напоминала Питту ту штуку, которой в парках убирают бумажный мусор. На самом деле это было смертоносное оружие против акул. Подводные ружья, репелленты, самострелы — все они оказывали определенное действие на самого ненавистного врага человека. Но наиболее надежным и безопасным из них оставался Барф, Волшебный Дракон. Питт видел коммерческие варианты этого убийцы акул; они были компактнее, меньше и соответственно слабее флотского. В основе это ружье, и, несмотря на обманчиво неопасную внешность, буквально выворачивает акулу наизнанку. Когда чудовище с бритвенно-острыми зубами подплывает слишком близко, ныряльщик просто всаживает острый конец в похожую на наждак кожу и спускает курок, заставляя канистру с двуокисью углерода погрузиться в тело акулы. Образующийся в результате газ выталкивает внутренности акулы через пасть, предварительно надув их, как воздушный шар. Но даже это не убивает чудовище. Только когда газ заставляет акулу всплыть на поверхность, она погибает. У акулы нет воздушных пузырей или жабр, как у других рыб. Акулы не могут стоять на месте, они должны все время двигаться, пропуская кислород через пасть и через похожие на жабры щели. Если акула не движется, она не может дышать.
Марч нажал на затвор, промотал кадр пленки и снова нажал. Потом знаком показал Питту: давай наверх. Они стали подниматься, проплыли мимо люка для отправки сообщений, мимо захлопок цистерн балласта и причальных крюйсов.
Питт взглянул в лицо Марчу, видное через маску: в глазах молодого человека читался страх перед тем, что скрывалось в корпусе лодки. Марч направил камеру к поверхности: у него кончилась пленка. Питт отрицательно покачал головой. Он взял маленькую квадратную доску, прикрепленную к поясу для отягощения, и карандашом написал два слова: «СПАСАТЕЛЬНЫЙ ЛЮК».
Марч посмотрел на надпись и пальцем показал на свои водолазные часы. Питт не нуждался в напоминании: он знал, что воздуха у них осталось на двадцать минут. Он опять поднял доску и крепко взял молодого лейтенанта за руки, впился пальцами в его плоть, чтобы передать настоятельность своего приказа. Глаза Марча за маской округлились. Он посмотрел вверх, на тень корпуса «Марты-Энн», зная, что за ними следят телевизионные камеры. И, не умея решиться, тянул время.
Но Питт не обманулся. Он крепче сжал руку Марча. Это подействовало. Марч кивнул в знак того, что понял, быстро повернулся и поплыл к носу «Старбака». Питт не сомневался, что молодой человек его послушается.
Он плыл сразу за ластами Марча в струе пузырей, вырывавшихся из клапанов воздушной системы лейтенанта. Через несколько секунд их тени упали на корпус, и они повисли над палубой «Старбака». Краб, которому грубо помешали прогуливаться по палубе, скользнул вбок, потом по закругленному корпусу и приземлился на все восемь ног на песок. Испугался не только краб, но и Марч. Питт видел, как невольно дрогнули плечи молодого человека, когда тот посмотрел на люк и представил себе страшную картину под ним.
«ОТКРЫВАЙ», написал на доске Питт. Марч посмотрел на него, снова вздрогнул, наклонился и стал поворачивать штурвал. Питт Барфом постучал по крышке люка. Вода усилила металлический звук. Марч отчаянно пытался повернуть штурвал, жилы на его шее вздулись. Колесо не поддавалось. Марч расслабился и вопросительно, даже гневно, посмотрел на Питта. Питт поднял три пальца и показал на люк, требуя третьей попытки. Остановившись напротив Марча, он использовал ствол Барфа как рычаг, просунув его в сектор штурвала. Потом кивнул.
Они взялись поворачивать вдвоем. Наконец колесо подалось, но вначале лишь на четверть дюйма. Потом стало легче, с каждым дюймом колесо вращалось быстрее и наконец остановилось. Марч открыл люк и заглянул вниз, в воздушный шлюз. Одинаковое давление в шлюзе и снаружи — дурной знак. Питт видел, что его грандиозный план рушится, но оставались еще один ход и одна минута на действия. Питт стер с доски надпись и сделал новую: «МОЖЕШЬ ДЕЙСТВОВАТЬ?»
Марч кивнул, невольно вздрогнув от предложения, скрытого за вопросом Питта, взял свою доску для сообщений и написал: «БЕСПОЛЕЗНО, ТОКА НЕТ».
Питт в ответ нацарапал: «ПОПРОБУЕМ».
Марч решил, что сопротивление бесполезно, немного помедлил, собираясь с духом, и нырнул в запретную тьму воздушного шлюза. Питт подождал, пока Марч осмотрится в слабом свете, пробивающемся сверху. Взявшись за управление вентиляторами шлюза, Марч кивнул; Питт спустился к нему и закрыл люк.
Спасательный отсек представлял собой своеобразную трубу в корпусе лодки, рассчитанную на шесть человек. Люди, поднимающиеся с затонувшей подлодки, входят, задраивают внутренний люк и через особые клапаны заполняют помещение водой. Когда давление внутри и снаружи уравняется, люк открывают и поднимаются на поверхность. Марч с Питтом собирались проделать обратное: удалить воду и войти на лодку. Питт надеялся, что там сухо.
Безумие, только так мог описать это Марч, сидя в кромешной тьме спасательного отсека, чистое безумие. Гораздо проще было бы просто открыть внутренний люк, не теряя времени в темном помещении. Зачем его тратить, если очевидно, что лодка затоплена, внутри вода? Они найдут только темные отсеки с плавающими в воде разбухшими, разлагающимися трупами. А если не поторопятся, то оба тоже умрут: Марч полагал, что запас воздуха может кончиться с минуты на минуту. Безумие, снова подумал он в отчаянии. Казалось бы, невозможно — но он почувствовал, что вспотел. И повернул штурвал.
В помещение с негромким шипением начал поступать воздух, вода уходила. Наверно, мне это снится, подумал Марч. Такое просто невозможно. Тело сообщало ему об изменении давления, и хоть он не мог этого видеть, но знал, что, если поднимет руки, они окажутся над водой. Потом он почувствовал, как легкие волны плещут в лицо. Если бы не крепко зажатый в зубах загубник, Марч ахнул бы от изумления. Борясь с ошеломлением, совладав с чувствами, он ощупью поискал водонепроницаемый выключатель, который должен был находиться на стене возле выпускающего клапана. В спешке ободрал костяшки пальцев, но нашел резиновый переключатель. Щелкнул им, и помещение залил свет.
Марч удивился: Питт стоял перед ним, прислонившись к переборке, не обращая никакого внимания на окружение; маску он уже поднял, и загубник с подающим воздух шлангом свисал с груди. Он смотрел на Марча зелеными глазами и даже как будто бы подмигнул, а губы изогнулись в легкой улыбке.
Марч выплюнул свой загубник.
— Откуда вы знали? — с трудом спросил он.
— Всего лишь обоснованное предположение, — небрежно ответил Питт.
— Свет. Давление, выталкивающее воду, — ошеломленно говорил Марч. — На лодке работает ядер- ный реактор.
— Похоже. Посмотрим?
Марчу ледяное спокойствие Питта казалось поразительным.
— Почему бы и нет? — ответил он. Он тоже пытался говорить небрежно, но голос прозвучал хрипло. Вода полностью ушла, и Марч увидел под ногами спасательный люк «Старбака».
Они сняли баллоны с воздухом, маски и ласты в уверенности, что, если в спасательном шлюзе есть пригодный для дыхания воздух, есть он и в самой лодке. Марч опустился на колени — на полу шлюза оставалось примерно с дюйм воды — и начал поворачивать штурвал. Этот уступил легко, изнутри через щель начал поступать воздух. Марч наклонился и вдохнул.
— Все в порядке.
— Откройте пошире.
Марч повернул штурвал, но новый поток воздуха поднял рябь на оставшейся в луже воде. Потом давление уравнялось, и вода ушла в щель люка. Марча томили страшные предчувствия; теперь не было сомнений в том, что из его пор выступает ледяной пот. Он осторожно поднял крышку. Та легко повернулась на петлях. Нет, он ни за что не войдет первым в этот нечестивый склеп. Он тревожился зря: Питт быстро скользнул мимо него, спустился по трапу и исчез из виду.
Питт оказался в хорошо освещенном, тесном и пустом носовом торпедном отсеке. Все как будто бы в порядке, все на месте, словно дежурные ненадолго вышли перекинуться в карты в комнате отдыха или поесть в кают-компании. Ряды торпед прочно закреплены; медные пластинки на задних крышках торпедных аппаратов ярко блестят; вентилятор вращается с нормальной скоростью. Единственное движение — тень Питта, перемещающаяся по переборке. Он шагнул обратно к люку и осмотрелся.
— Никого нет. Спускайтесь и прихватите Барфы.
Мог бы и не надрываться. Марч уже спускался по лестнице, неся оба Барфа и камеру. Он протянул Питту ружье с двуокисью углерода и украдкой осмотрел помещение. Страх его сменился изумлением, когда он увидел, что Питт не шутил насчет пустого отсека.
— Но где все?
— Давайте узнаем, — спокойно сказал Питт. Он взял Барф из рук Марча и кивком показал на камеру. — Это ваша система безопасности?
Марч принужденно улыбнулся.
— Осталось восемь кадров. Коммандер Боланд захочет увидеть, что мы обнаружили. Он будет недоволен тем, что мы нарушили приказ и вошли в лодку.
— Нет ничего страшней недовольного комманде- ра, — сказал Питт. — Всю ответственность беру на себя.
— Телекамеры должны были показать, что мы вошли в спасательный люк, — беспокойно сказал Марч.
— Сначала самое важное. Рассчитываю на вас как на личного гида.
— Я служил на боевой подводной лодке. «Старбак» — чудо инженерной мысли, пять лет назад мы о таком и не мечтали. Сомневаюсь, что смогу найти ближайший гальюн.
— Вздор, — высокомерно заявил Питт. — Если видел одну субмарину, видел все. Куда это ведет? — он показал на дверь в переборке отсека.
— Вероятно, к трапу, ведущему мимо торпед к каютам экипажа.
— Ладно, посмотрим.
Питт открыл дверь в переборке и прошел в помещение, размерами напоминавшее Карлсбадскую пещеру. Огромный отсек, по меньшей мере в четыре палубы высотой, лабиринт тепловых труб, двигательных систем, генераторов, котлов и две чудовищные турбины. Силовая установка, подумал Питт, одна из поражающих воображение трубами и механизмами генераторных станций газовых и электрических компаний. Пока он стоял, пораженный размерами помещения, Марч протиснулся мимо него и медленно, словно во сне, провел руками по оборудованию.
— Боже мой! — воскликнул он. — У них получилось. Они действительно объединили машинное отделение с реакторами и разместили в передней части корабля.
— Я думал, ядерные реакторы должны размещаться в изолированных отсеках из-за опасности радиации.
— Сейчас защиту и контроль улучшили настолько, что человек, год проработавший у реакторов, получает меньше рентген, чем рентгенолог в больнице за неделю.
Марч подошел к похожему на бойлер механизму высотой двадцать футов и принялся внимательно его разглядывать. Он прошел вдоль труб до того места, где они соединялись с турбинами винтов.
— Левый реактор заглушен, — негромко сказал он. — Но стержни правого реактора выдвинуты. Поэтому система дает энергию.
— Сколько она может так работать без вмешательства? — спросил Питт.
— Полгода, год. Это принципиально новая система, очень совершенная. Возможно, даже дольше.
— Вам не кажется, что тут слишком чисто?
— Кто-то поддерживает здесь чистоту, это точно, — сказал Марч, тревожно оглядываясь.
— Пожалуй, пойдем дальше, — коротко предложил Питт.
Они поднялись по лестнице к другой двери, переступили порог и оказались в кают-компании, большом просторном помещении, ярко освещенном, уставленном длинными столами под темно-синей клеенкой. Это скорее напоминало кофейню в праздники, чем корабельную столовую. Решетки печей в камбузе были холодны, и опять-таки все чисто и аккуратно. Ни кастрюль, ни сковород, ни груд грязных тарелок. Питт не заметил ни крошки. Проходя мимо 32-дюймового экрана цветного телевизора и гигантской стереосистемы, он не сдержал улыбки. Что-то в его сознании не увязывалось. Относительно этого безумного, безлюдного корабля вообще ничто не увязывалось. И тут он понял — увидел небольшую часть сбивающей с толку головоломки.
— Бумаги нет, — сказал Питт, ни к кому в особенности не обращаясь.
Марч посмотрел на него.
— Что?
— Нигде ни клочка бумаги, — объяснил Питт. — Ведь экипаж проводит здесь свободное время, верно? Тогда почему нет игральных карт, журналов, книг? Ни соли, ни перца, ни сахара...
Неожиданно он умолк на середине фразы и быстро прошел вдоль стойки камбуза, от которой подавались блюда. Открыл дверцы шкафов и дверь в кладовку. Везде было пусто. Только посуда и кухонная утварь. С мрачным удовлетворением Питт заметил следы ржавчины на металле посуды.
Марч смотрел, как он задумчиво разглядывает камбуз.
— Что вы об этом думаете?
— Помещение было затоплено, — медленно сказал Питт.
— Невозможно, — просто ответил Марч. — В машинном отделении и реакторной...
— ...никогда не было воды, — закончил за него Питт. — Это очевидно. — Невозможно бельем вытереть реактор, но можно восстановить затопленную кают-компанию.
Он старательно прикрыл дверцы шкафов, оставляя все так, как нашел.
Они прошли по длинному коридору мимо каюты дежурного офицера, жилых помещений команды и каюты капитана. Питт быстро осмотрел каюту Дюпре, но ничего не нашел; даже одежда исчезла. Казалось, он стоял в больничной палате; пациент умер, и санитары уничтожили все следы его существования.
В молчании Питт медленно и молча шел дальше по коридору, пока не оказался в помещении, как он догадался, центрального поста. Крепко сжимая в руке Барф, он прошел мимо рядов электронного оборудования. Глаза его не отрывались от панелей, шкал, индикаторов, экранов радаров, карт и прозрачных экранов слежения. Ему трудно было поверить, что он в субмарине под водой, а не в Национальном центре управления космическими полетами. «Старбак» и без присмотра человека продолжал негромко гудеть, ожидая приказа проснуться и снова устремиться в глубины моря.
Наконец Питт нашел то, что искал: дверь радиорубки. Брошенное оборудование стояло наготове, словно ожидая возвращения радиста в любую минуту. Питт сел и, открыв первый же ящик, обнаружил инструкцию к трансиверу. «Добрый старый Флот», — подумал он: руководство всегда должно быть под рукой. Он склонился к передатчику, включил все необходимые шкалы и повернул рукоятки настройки. Потом повернулся к Марчу.
— Найдите управление антенной и поднимите ее как можно выше.
Марчу потребовалось шестьдесят секунд, чтобы найти и включить верхнюю антенну. Питт взял микрофон; в сверхъестественной тишине пустой подлодки, поглощенный своей задачей, он совершенно забыл о возвращении на поверхность. Он настроился на морскую частоту, зная, что его сообщение услышат и в бункере в Перл-Харборе. Кое-кто поверит в привидения, злорадно подумал он. И нажал кнопку «ПЕРЕДАЧА».
— Алло, алло, «Марта-Энн». Говорит «Старбак». Повторяю, «Старбак». Как слышите?
Боланд тем временем не сидел сложа руки. Не успел Питт открыть спасательный люк, как Боланд приказал двум своим лучшим людям готовиться к погружению. Они должны были доставить дополнительные баллоны с кислородом взамен опустошенных Питтом и Марчем; он полагал, что сейчас запасы кислорода у них уже кончаются. Боланд бессильно ударил кулаком по столу в обсервационном отсеке. Они слишком долго находятся на лодке; должно быть, застряли в спасательном отсеке. Проклятый Питт, подумал он. Как он уговорил Марча на такую глупость!
Он схватил микрофон.
— На платформе для ныряния. У вас меньше пяти минут, чтобы вытащить их оттуда. Шевелитесь!
Он снова бросил микрофон, повернулся к экранам и уставился на них холодным невыразительным взглядом.
— Сколько еще?
Стенли в пятый раз взглянул на часы.
— Если не будут перенапрягаться, я дал бы им еще три минуты.
Они смотрели, как ныряльщики погрузились в воду и быстро поплыли к подводной лодке. В этот миг в коридоре снаружи послышались шаги; в обсервационный отсек ворвался боцман.
— Мы их засекли! — крикнул он. — Засекли по радио «Старбак»!
— О чем вы говорите? — рявкнул Боланд.
— Голосовая связь со «Старбаком», — более спокойно ответил боцман.
Радисту показалось, что боцман еще не успел уйти, когда через его плечо заглянул Боланд. Радист поднял голову.
— Сэр, вы не поверите, но из подводной лодки с нами говорит майор Питт.
— «Старбак», — начал передачу Боланд, — говорит «Марта-Энн». Прием.
Боланд смотрел на микрофон так, словно ожидал, что из него появится Питт.
— «Марта-Энн», говорит «Старбак». Прием.
— Это вы, Питт? Прием.
— Во плоти.
— Как вы там?
— Мы в порядке. Марч шлет привет. — Питт помолчал, увеличивая громкость. — «Старбак» не затоплен. Повторяю, «Старбак» не затоплен. Если бы мне прислали десять человек, я мог бы привести его домой.
— Что с экипажем?
— Ни следа. Словно и не существовал.
Боланд ответил не сразу. Он пытался осознать невероятные слова Питта, тщетно рисуя в сознании покинутый корабль без экипажа и командира. Он ничего не замечал вокруг себя, не видел, что половина экипажа «Марты-Энн» собралась в коридоре и ошеломленно молчит. Сначала из недоверия, потом от растущего сознания, что это правда.
— Пожалуйста, повторите!
— На корабле ни души. По крайней мере от носового торпедного отсека до рубки управления в центре.
Мы еще не осматривали кормовые помещения. Кто- то был настолько любезен, что оплатил счет за электричество. Энергию дает левый реактор.
У Боланда подогнулись колени. Он помешкал, кашлянул и сказал:
— Вы с Марчем выполнили задачу. Отправляйтесь к спасательному люку и возвращайтесь на «Марту-Энн». У люка вас будут ждать люди с запасными кислородными баллонами. Лейтенант Марч рядом с вами?
— Нет. Он отправился на корму в поисках затопленных помещений и чтобы проверить, сидят ли в своих гнездах ракеты «Гиперион».
— Вероятно, вы понимаете, что на этой волне вас принимают на тысячи миль вокруг.
— Кто поверит в передачу с подводной лодки, затонувшей шесть месяцев назад?
— Например, наши друзья из СССР. — Боланд помолчал, чтобы вытереть лоб носовым платком. — Предлагаю, что пора заканчивать. Как только Марч вернется, отправляйтесь наверх. Адмирал может потребовать подробный отчет. И кстати, чтобы вы не перепутали, это приказ!
Он так и видел улыбку Питта.
— Отлично, папа. Накрывайте на стол. Будем через...
Голос Питта пропал на середине фразы. Слышался только негромкий шум. Боланд поднес микрофон к губам, щурясь от неуправляемого внутреннего страха.
— Не слышу, «Старбак». Повторите.
По-прежнему легкий шум в микрофоне.
— Ну же, Питт. Черт побери, почему вы молчите?
Единственным ответом была тишина.
