61
Дверь каюты с грохотом распахнулась. Энн сидела на угловом столике, глядя в крохотный иллюминатор на море. Большую часть путешествия она провела на этом месте. Если не считать приступ морской болезни в самом начале, когда они выходили из дельты Миссисипи, плавание прошло без малейших впечатлений. Единственным развлечением были две трапезы в день, которые приносил лысый урод — наверное, корабельный кок.
Часами глядя в иллюминатор по штирборту, она пришла к заключению, что корабль идет на юг. По ее прикидкам, скорость составляла от пятнадцати до двадцати узлов, так что на второй день они, по-видимому, были уже в тысяче миль к югу от Нового Орлеана. С географией юга она была знакома с пятого на десятое, но решила, что корабль уже недалеко от мексиканского полуострова Юкатан.
Она не виделась с Пабло с момента, как взошла на борт, но внутренне подготовилась к его появлению. И когда дверь внезапно распахнулась, сразу поняла, что это он. Войдя в каюту, Пабло захлопнул за собой дверь. Вид у него был более благодушно-расслабленный, чем прежде, и когда он подступил ближе, Энн поняла почему. От него разило дешевым ромом.
— Скучала по мне? — спросил он, осклабившись, как акула.
Энн отодвинулась подальше в угол стола, подперев подбородок коленями.
— Куда мы направляемся? — вопросом на вопрос ответила она в надежде направить его мысли в другое русло.
— В край, где жарко и влажно.
— В Колумбию?
Пабло склонил голову к плечу, удивленный тем, что она знает — или догадывается — о его национальной принадлежности.
— Нет, но, может, когда доставим груз, слетаем вдвоем в Боготу в долгий романтический отпуск. — Он подобрался к самому краю стола.
— А когда состоится доставка?
— Вопросы, вечно вопросы… — Пабло наклонился, чтобы запечатлеть на ее лице слюнявый поцелуй.
Подняв подошвы к его груди, Энн уперлась и оттолкнула его ногами. К ее изумлению, великан неуклюже попятился, плюхнувшись на ее койку.
Энн содрогнулась. Не прикончит ли он ее за отказ? Но алкоголь настроил его на мажорный лад, и он поднялся с постели со смехом.
— Я знал, что в душе у тебя живет дикая кошка.
— Которой не нравится сидеть в клетке, — она подняла скованные наручниками запястья. — Почему бы сперва их не снять?
— И дикая, и умная, — прокомментировал он. — Нет, пожалуй, это единственное, что я не стану с тебя снимать.
Он принялся расстегивать рубашку, устремив на нее мутный плотоядный взор.
Энн дрожала в углу, по-прежнему сидя на столе и раздумывая, не попытаться ли прорваться к двери.
Угадав ее мысли, Пабло переместился, преградив ей путь, и начал подбираться ближе.
Энн уже готова была закричать, когда в каюте громко разнесся совсем другой звук — треск помех, раздавшийся из потолочного громкоговорителя, подключенного к сети внутренней связи корабля. А потом и в каюте, и по всему кораблю прогрохотал голос:
— Сеньор Пабло, пожалуйста, явитесь на мостик. Сеньор Пабло, на мостик!
Тряхнув головой, Пабло недовольно воззрился на решетку динамика. Неуклюжими пальцами застегивая рубашку, он продолжал озирать Энн голодным взглядом.
— Мы скоро продолжим, но тебе придется немного подождать, — он выскользнул из каюты и запер за собой дверь.
Энн скрючилась в своем углу, чувствуя, как по щекам струятся слезы облегчения и благодарности за избавление — лишь временное, как она боялась.
Покинув ее каюту, Пабло вскарабкался на мостик и с раздражением подошел к капитану.
— Чего там?
— Срочный вызов для вас по спутниковому телефону, — капитан указал на ожидающую его трубку.
Стряхнув алкогольный ступор, Пабло подал голос в микрофон. Беседа оказалась односторонней. Пабло хранил молчание до самого конца, завершив разговор словами:
— Есть, сэр! — и повернулся к капитану. — Далеко мы еще от канала?
Капитан изменил масштаб навигационного экрана.
— Всего чуть более шестисот миль.
Поглядев на цифровую карту, Пабло внимательно изучил ближайшую береговую черту.
— Нам нужно срочно зайти в Пуэрто-Кортес в Гондурасе, чтобы взять краски и принять груз.
— С доставкой в имение?
— Нет, понадобятся самому кораблю.
— Но на борту «Зальцбурга» лишь скелетный экипаж.
— Тогда пусть все из кожи вон лезут, — отрезал Пабло, — или сами станут скелетами.