– Общим счетом двадцать пять, – доложил Пемброк-Смит Леванту. – Четырнадцать мужчин, восемь женщин и трое детей. Все они полумертвы от истощения.

– Одной женщиной и одним ребенком меньше с того времени, как мы с Джордино бежали, – со смешанной с печалью злостью отозвался Питт.

Левант оглядел транспортеры с изможденными, едва живыми освобожденными узниками, а затем глянул на часы.

– Мы на шестнадцать минут превысили предельный срок, – нетерпеливо сказал он. – Надо поспешить, капитан. Мы уже должны быть в пути.

– Готовы выступить немедленно, – бодро откликнулся Пемброк-Смит и бросился к машинам, чтобы поторопить бойцов с погрузкой.

– Где ваш друг Джордино? – спросил Левант Питта. – Если он вскоре не появится, то останется здесь.

– Он должен проделать одну неприятную работу.

– Ему повезет, если он сможет пробраться сквозь кошмар, творящийся на нижних уровнях. После того как заключенные добрались до запасов пищи и воды, они изливают свою месть на охранников. Последняя группа, поднявшаяся с нижних уровней, доложила о том, что резня там идет вовсю.

– Если учесть, что они вынесли в этом аду, их трудно в чем-то винить, – задумчиво сказал Питт.

– Я ощущаю себя предателем, покидая их на произвол судьбы, – признался Левант. – Но, если мы не уедем до того как они вырвутся наверх, будет еще хуже, если придется отгонять их от транспортеров под угрозой применения оружия.

Джордино быстрым шагом вышел из коридора инженерного сектора вслед за шестью коммандос, охранявшими вход в пещеру с оборудованием. На лице его сияла самодовольная ухмылка. Он приветливо кивнул Питту и Леванту и с места в карьер заявил:

– Рад был поучаствовать в вашем боевом шоу, но, боюсь, я уже немного староват для таких авантюр.

Леванту было не до шуток.

– Надеюсь, у вас имелись серьезные причины, мистер Джордино, – холодно произнес полковник официальным тоном. – По вашей вине нам пришлось на несколько минут задержаться с выходом.

– Мелика? – спросил Питт.

Джордино поднял плеть, которую прихватил на память:

– Заполняет гостевой бланк в аду. А О'Баннион?

– Заведует моргом.

– Готовы стартовать! – прокричал Смит из транспортера.

Левант кивнул:

– Мистер Питт, не откажите в любезности отвезти нас обратно к взлетной полосе.

Питт быстро оглядел Еву, изумившись, как быстро она восстановилась, выпив чуть ли не галлон воды и с жадностью уничтожив гору еды, предложенную медиками группы. Хоппер, Гримз и Фэйруэзер тоже выглядели так, словно их воскресили из мертвых. Затем он подбежал к пескоходу и запрыгнул на водительское место.

Всего лишь через несколько секунд после того, как последний боец влез на броню замыкающего транспортера, толпа заключенных высыпала наружу. Но они прибежали слишком поздно и могли лишь с гневом удостовериться в том, что спецотряд, спасший их от верной смерти, исчезает в ночи, оставляя их на произвол судьбы.

Питт, отбросив все предосторожности, гнал машину на предельной скорости. Он включил ограниченное освещение и до отказа вдавил педаль акселератора. По просьбе полковника Леванта он оставил транспортеры далеко позади в своем кильватере, чтобы успеть предупредить экипаж и подготовить самолет к экстренной погрузке и быстрому взлету. Джордино вел передний транспортер и легко отыскивал неясные отпечатки шин автомобиля Питта, хотя сам вездеход был скрыт тучами песка.

Левант волновался. Каждые пять минут он сверялся со своими часами, полный дурных предчувствий и встревоженный тем, что они уже на двадцать две минуты выбились из графика. Лишь когда до цели осталось всего пять километров, он позволил себе немного расслабиться. Небо было ясным и без каких-либо признаков присутствия авиации противника. Он начал даже ощущать небольшой прилив оптимизма. Может быть, службу безопасности Казима удовлетворили объяснения сержанта Шовель по поводу якобы случайного сигнала тревоги?

Но эти иллюзии быстро рассеялись.

Сквозь приглушенный шум мотора вездехода внезапно послышался рев реактивных двигателей, и темное небо прочертили навигационные огни самолета. Левант по шлемофону мгновенно отдал приказ экипажу и группе охраны покинуть борт аэробуса и рассредоточиться.

Питт резко ударил по тормозам, машина юзом скользнула в сторону и въехала в маленькую песчаную дюну. Он расслабил пальцы, с силой сжимающие рулевое колесо, и уставился вверх на внезапно появившийся в небесах самолет.

– Думаю, сейчас мы привлекли к себе слишком много ненужного внимания.

– Казим, должно быть, направил всего один самолет-разведчик, чтобы подстраховаться на тот случай, если тревога была не ложной.

Левант говорил твердо, но его лицо выдавало беспокойство.

– Пилот, видимо, не ожидает осложнений, иначе он не парил бы тут в свое удовольствие с зажженными огнями на крыльях.

Полковник с мрачным видом разглядывал очертания истребителя, кружившего над аэробусом в конце взлетной полосы.

– Боюсь, он сейчас докладывает об обнаружении неопознанного самолета и запрашивает приказ на атаку.

Они недолго пребывали в неизвестности. Истребитель, в котором Левант уже распознал французский «Мираж», внезапно лег на крыло и устремился к взлетной полосе, наводя лазерные прицелы своих пушек на пузатый аэробус, представляющий собой в данный момент идеальную мишень.

– Он атакует! – отрывисто сказал Питт.

– Открыть огонь! – приказал Левант сгорбившемуся на заднем сиденье за шестиствольным «вулканом» стрелку. – Сбить его!

Пулеметчик поймал траекторию полета малийского истребителя в наводящийся компьютером прицел и, как только электронный мозг установил угол атаки и дистанцию, привел в действие систему огня. Длинные очереди настигли «Мираж» в тот самый момент, когда пилот выпустил два реактивных снаряда по беззащитному самолету на земле. Обе машины почти одновременно взорвались фонтанами огня, на много миль вокруг озарив окрестности. Истребитель, превратившийся в яркий оранжевый шар, летел по прямой, словно стрела, выпущенная из лука, пока не ударился в землю, взметнув ввысь горящие куски обломков, усеявшие ко всему равнодушную пустыню. Аэробус тоже обратился в груду металлолома, охваченную пламенем, над которым поднимался огромный столб черного маслянистого дыма, закрывающего звезды.

Как загипнотизированный, смотрел Питт на то, что лишь несколько секунд назад было двумя надежными, отлаженными воздушными кораблями. Он и Левант вылезли из машины и застыли на месте. В пляшущих отблесках яростного, всепожирающего пламени Питт увидел печать поражения на лице полковника.

– Проклятие! – выругался тот. – Случилось именно то, чего я больше всего боялся. Теперь мы влипли без всяких шансов спастись.

– Казим очень скоро сообразит, что иностранные войска вновь вторглись на его территорию, – мрачно добавил Питт. – Он бросит к Тебецце все свои военно-воздушные силы. Так что ваши запасные вертолеты будут разнесены в клочья.

– Значит, остается двигаться к границе своим ходом, другого выбора нет, – заключил Левант.

– Мы до нее ни за что не доберемся. Даже если самолетам Казима не удастся поразить нас, беспрепятственно упражняясь в стрельбе, или его силы безопасности не смогут перекрыть наш отход, атакуя нас на каждом шагу, горючее иссякнет задолго до того, как нас встретят силы поддержки. Быть может, некоторые из самых крепких ваших людей сумеют прорваться, но те несчастные, которых вы спасли от смерти в рудниках, определенно умрут в пустыне. Я знаю, что говорю, я это уже проходил.

– Вы были вынуждены идти на восток, к Транссахарской магистрали, – напомнил ему Левант. – Это почти четыреста километров. А если мы направимся на север, нам придется пройти только двести километров, чтобы добраться до границы и встретиться с силами поддержки из Алжира. Нашего горючего хватит на такую дистанцию.

– Вы забываете, какие высокие ставки сделали Казим и Массард на эти рудники в Тебецце, – напомнил Питт, глядя в упор на Леванта. – Они сделают все возможное и невозможное, чтобы предотвратить раскрытие этой ужасной тайны.

– Вы думаете, они достанут нас и в Алжире?

– Ваша спасательная операция может заставить их прибегнуть к исключительным мерам, – ответил Питт. – Такая незначительная вещь, как государственная граница, не удержит их от приказа своим военно-воздушным силам поразить нас в каком-нибудь пустынном секторе Алжира. Они бросят все свои элитные войска, чтобы полностью и наверняка уничтожить нас. Их не устроит даже единственный оставшийся в живых, и потому они разовьют нечеловеческую активность.

Левант наконец отвел взгляд от места катастрофы и уставился на Питта. На его лице играли оранжевые блики.

– Так вы не одобряете мой план?

– Просто я терпеть не могу совершать именно те поступки, которых от меня ожидают.

– Вы такой скрытный, мистер Питт, или просто застенчивый?

– Практичный, – коротко ответил Питт. – У меня есть все основания полагать, что Казим не будет тянуть с этим делом до границы.

– Так что же вы предлагаете? – терпеливо спросил Левант.

– Двигаться на юг до пересечения с железной дорогой, идущей из Форт-Форо, – сообщил Питт. – Там захватить поезд до Мавритании. Если мы правильно разыграем наши карты, Казим не врубится, пока мы не доберемся до Сент-Этьена и до моря.

– В пасть льву, – скептически пробормотал Левант. – В вашем изложении все выглядит так просто...

– Пустыня от Тебеццы до комплекса по уничтожению вредных отходов в Форт-Форо в основном представляет собой ровную поверхность с редкими песчаными дюнами. Если мы будем держать среднюю скорость пятьдесят километров в час, то доберемся до железной дороги еще до рассвета и сэкономим горючее.

– А что потом? Мы же будем открыты со всех сторон.

– До наступления темноты мы спрячемся в старом форте французского Иностранного легиона, а затем остановим идущий к границе поезд и посадим всех туда.

– Вы говорите о старом, настоящем Форт-Форо? Его ведь забросили сразу после Второй мировой войны. Я посещал его однажды.

– И я тоже.

– Но без проводника, который проведет нас через дюны, это похоже на самоубийство, – не сдавался Левант.

– Один из спасенных заключенных – профессиональный гид. Он знает малийскую пустыню, как кочевник.

Левант вновь устремил взгляд на горящий самолет и несколько минут взвешивал все «за» и «против». Если бы он был на месте генерала Казима, то тоже бы ожидал, что его добыча двинется на север, к ближайшей границе. И он также бы направил все свои войска туда. Значит, Питт прав, пришел он к выводу. Не было абсолютно никакой надежды сбежать через северную границу в Алжир. Казим ни за что не откажется от преследования, пока все они не будут мертвы. Бросок же в противоположном направлении – это как раз та самая сумасбродная идея, реализовав которую можно одурачить Казима и Массарда с неплохими шансами ускользнуть из их цепких щупальцев.

– Не рассказывал ли я вам, мистер Питт, что провел восемь лет в пустыне, когда служил в Иностранном легионе?

– Нет, полковник, не рассказывали.

– У кочевников была побасенка о льве, у которого в боку торчало охотничье копье, и он пошел из джунглей на север и переплыл реку Нигер, чтобы умереть в теплых песках пустыни.

– В этом есть какая-то мораль? – рассеянно спросил Питт.

– Никакой.

– Но что-то это все-таки означает?

Левант обернулся на шум подъехавших транспортеров, остановившихся рядом с вездеходом. Затем вновь посмотрел на Питта и улыбнулся.

– Это означает, что я собираюсь прислушаться к вашим доводам и двинуться на юг, к железной дороге.