Пролог
КАМЕШЕК

Хотя Митчелл Гойетт и не был человеком привычки, один экстравагантный ритуал у него все же имелся. Будучи в Ванкувере, магнат каждую пятницу обедал в «Виктории» — эксклюзивном гольф-клубе в горах к северу от города. Помпезное здание, из которого открывался великолепный вид на Английскую бухту, находилось невдалеке от лужайки с восемнадцатой лункой. В юности Гойетт неоднократно пытался стать членом этого клуба, однако местные спесивцы из высшего общества неизменно его отвергали. Спустя несколько лет Гойетт отплатил им с лихвой: скупив и сам гольф-клуб, и прилегающие к нему территории, магнат мигом избавился от всех старых членов и принял новых. Теперь большую часть завсегдатаев составляли банкиры, политики и другие власть имущие, из общения с коими он извлекал немалую выгоду. Когда Гойетт не заключал сделки, то просто расслаблялся за «ланчем с тремя мартини», усевшись в угловой кабинке с видом на бухту с какой-нибудь из своих бесчисленных девиц.

Ровно за пять минут до полудня в главные ворота въехал «Майбах» Гойетта. Неподалеку стоял белый грузовичок с яркой надписью «Уборка помещений и услуги, округ Колумбия». Водитель в рабочей кепке и темных очках немного подождал, завел мотор и двинулся следом. На въезде он опустил стекло и протянул охраннику планшет с бланком заказа.

— Доставка для клуба «Виктория», — скучающим голосом протянул водитель.

Охранник взглянул на бланк, потом вернул, даже не удосужившись прочитать.

— Проезжай. Служебный вход справа.

Тревор Миллер выдал дежурную улыбку и положил планшет на пассажирское сиденье.

— Удачного вам дня, — сказал он охраннику и рванул с места.

Раньше Тревору в страшном сне не могло привидеться, что настанет день, и он отнимет жизнь у себе подобного. Однако гибель брата и других бесчисленных жертв в результате непомерной жадности Гойетта была равноценна убийству. Причем убийствам не будет конца, как, впрочем, и уничтожению окружающей среды. А Гойетт всегда выйдет сухим из воды благодаря своей клике продажных политиков и дорогих адвокатов. Покончить с бесчинствами магната можно было, лишь покончив с ним самим… Если система беспомощна, Тревору придется взять карательные функции на себя. Кто справится с такой задачей лучше, чем мелкий госслужащий, на которого никто и никогда не подумает?

Тревор подъехал к клубу со стороны кухни и припарковался рядом с грузовиком, доставившим свежие, экологически чистые овощи. Открыв заднюю дверь, он вытащил тележку и перенес на нее четыре тяжелых ящика. На входе его встретил шеф-повар, косоглазый толстяк.

— Чистящие и расходные материалы для туалетов, — объявил Тревор повару, перегородившему дорогу.

— Вроде только на прошлой неделе приезжали, — недоуменно заметил толстяк, потом махнул рукой в сторону створчатой двери сбоку кухни. — Прямо и налево, чулан справа. После подойдете к стойке администратора, подпишете у него бланк заказа.

Тревор кивнул и вышел в короткий коридор, в конце которого находились мужской и женский туалеты. Заглянул в первый, убедился, что окон нет, и, дождавшись, пока выйдет клиент в золотистой рубашке-поло, закатил тележку внутрь. Подошел к последней кабинке и поставил ящики на унитаз. Потом вернулся к фургону, потихоньку перевез еще четыре партии коробок и разместил их у задней стены. Открыв один из ящиков, вынул переносной обогреватель, воткнул штепсель в розетку рядом с раковиной, однако включать не стал. Потом подтащил другой ящик к центру комнаты, встал на него, обернул руку бумажным полотенцем и выкрутил половину лампочек. Туалет погрузился в полумрак. Вентиляционное отверстие было только одно, и Тревор быстро заклеил его липкой лентой.

Оставшись довольным проделанной работой, он вошел в кабинку, снял кепку и комбинезон. Под ним оказались черные брюки-слаксы и шелковая рубашка. Тревор достал из открытого ящика синий клубный пиджак и туфли. Подойдя к зеркалу, он убедился, что вполне сойдет за члена гольф-клуба или гостя. Бороду Тревор заранее сбрил и коротко подстриг волосы, а также выкрасил их оттеночным шампунем в черный цвет. Надев стильные солнцезащитные очки, он направился прямиком в бар.

В баре и прилегающем к нему ресторане было довольно оживленно: бизнесмены и разодетые игроки в гольф вкушали ланч. Приметив в угловой кабинке Гойетта, Тревор уселся в баре на самый удобный для обзора табурет.

— Чего изволите? — спросила барменша, привлекательная брюнетка с короткой стрижкой.

— Бокал «Молсона». А можете отнести пивка и мистеру Гойетту? — поинтересовался Тревор, кивнув в сторону угловой кабинки.

— Конечно. От кого передавать привет? — улыбнулась девушка.

— Просто скажите, что «Королевский банк Канады» выражает благодарность своему постоянному клиенту.

Перед Гойеттом поставили бокал. К счастью, он не поинтересовался, от кого угощенье, и даже не обернулся в сторону бара. Магнат был уже навеселе — он пил второй мартини, поэтому осушил пиво залпом, пока официантка накрывала на стол. Тревор дождался, когда Гойетт с подружкой приступят к еде, и вернулся в туалет.

Тревор придержал дверь, пропуская выходившего старика, который что-то пробурчал насчет плохого освещения, и прикрепил табличку: «Закрыто на ремонт — воспользуйтесь уборной возле раздевалки». В самой комнате он огородил писсуары желтой лентой и натянул пару перчаток. Вооружившись универсальным ножом, разрезал все ящики и вытряхнул содержимое наружу. Из каждого на пол выскользнул кусок сухого льда, завернутый в целлофан. Тревор смял коробки и засунул их в последнюю кабинку, потом методично снял упаковку с одиннадцатифунтовых брусков и отодвинул их к дальней стене. Углекислота моментально начала испаряться, и Тревор прикрыл лед картоном, чтобы не так быстро таял. Благодаря тусклому свету пар был почти незаметен.

Посмотрев на часы, Тревор поспешно поставил ящичек с инструментами на выходе, рядом бросил рабочий комбинезон и кепку. Подсвечивая себе фонариком, отвинтил дверную ручку с внутренней стороны так, что она едва держалась. Затем убрал инструменты, осторожно открыл дверь и направился в бар.

Гойетт почти закончил с едой, и все же Тревор присел и взял еще одно пиво, пристально наблюдая за своей жертвой. Хохочущий, как гиена, магнат оказался именно таким, как предполагал Тревор: развязным, самолюбивым и неимоверно заносчивым. Эдакое ходячее пособие по занимательной психологии — не человек, а сплошной комплекс неполноценности. Тревор смотрел на Гойетта и боролся с искушением подойти и воткнуть нож для масла ему прямо в ухо.

Наконец магнат отодвинул тарелку и поднялся из-за стола. Тревор не глядя сунул барменше несколько купюр и поспешил по коридору. Быстро сорвал табличку «Закрыто» с двери, прошмыгнул внутрь и натянул рабочий комбинезон. Едва Тревор успел надеть кепку, как вошел Гойетт. Оглядев уборщика, он брезгливо поморщился.

— Почему тут так темно? И откуда пар? — указал на облако пара у дальней стены.

— Труба прохудилась, — пояснил Тревор. — Конденсат скапливается, пар поднимается. Наверное, поэтому и лампочки перегорели.

— Ну так почините немедленно! — рявкнул Гойетт.

— Да, сэр. Сейчас же все исправлю.

Гойетт оглядел загороженные писсуары и направился в первую кабинку. Как только дверь за ним закрылась, Тревор включил обогреватель на максимум, раскрыл бруски сухого льда и быстро рассредоточил их по комнате. Пар тут же устремился вверх.

Тревор бросился к ящику с инструментами, достал отвертку и резиновый дверной упор. Приоткрыв маленькую щелку, он зафиксировал дверь, открутил внутреннюю ручку и бросил ее в ящик.

Обернувшись, Тревор почувствовал, как жарко стало в комнате, и увидел белые клубы пара, состоящие из углекислого газа. Гойетт уже застегивал брюки, когда Тревор его окликнул.

— Мистер Гойетт!

— Да! — раздался недовольный голос. — Чего надо?

— Привет вам от Стива Миллера!

Тревор погасил свет и вдребезги разбил выключатель ящиком с инструментами. Выскользнув из уборной, он вынул упор, поместил внутрь, прикрыл дверь, потянул за шнурок и плотно зафиксировал резиновый клинышек.

Прилаживая на дверь табличку «Закрыто», Тревор услышал ругань Гойетта и усмехнулся. Поднял с пола ящик с инструментами и вышел через кухню, а спустя несколько минут покинул территорию клуба, направившись в местное отделение проката машин в соседнем Суррее.

Температура сублимации углекислого газа — минус 78 градусов Цельсия. Минуя жидкую фазу, он сразу переходит в газообразное состояние. Комната нагрелась до тридцати двух градусов, так что шестьсот фунтов сухого льда начали стремительно превращаться в пар. Очутившись в полной темноте, Гойетт вслепую тыкался во все стороны и с каждым глотком воздуха вдыхал холодную сырость. Голова кружилась все сильнее, однако он наконец добрался до двери, одновременно шаря в поисках выключателя и ручки. И вдруг он с ужасом понял, что ни того, ни другого попросту нет! Гойетт попытался открыть дверь, потом забарабанил по ней кулаками и принялся звать на помощь. Воздух становился все более холодным и влажным, магнат начал кашлять, запаниковал и внезапно осознал, что происходит что-то совсем неладное.

Через некоторое время помощник официанта услышал крики и обнаружил, что комната заперта изнутри. Еще двадцать минут ушло на то, чтобы позвать слесаря; тот принес ящик с инструментами и снял дверь с петель. Собравшаяся возле уборной толпа в ужасе отпрянула: из проема валили клубы белого пара, на пороге лежало безжизненное тело Гойетта.

Неделю спустя офис коронера округа Ванкувер опубликовал результаты вскрытия, из которого стало известно, что миллиардер умер от отравления углекислым газом.

— Раньше его называли «удушливый газ», — пояснил бывалый судмедэксперт на пресс-конференции. — Давненько у нас не было таких случаев.